Читать книгу Аксиома наблюдателя - - Страница 5

Юко нашла её в кафетерии.

Мишель сидела над остывшим кофе, просматривая данные на планшете – очередная партия результатов нейровизуализации, очередные паттерны, которые ничего не объясняли. За окном светило редкое для Женевы солнце, и люди на улице казались почти счастливыми. Обычное утро. Первое ноября.

– Доктор Рено.

Голос Юко был таким же ровным, как всегда, но что-то в нём заставило Мишель поднять голову.

– Да?

Юко стояла рядом с её столиком. В руках – планшет. Лицо – непроницаемое, но глаза… в глазах было что-то, чего Мишель раньше не видела. Сочувствие? Тревога?

– Мне нужно вам кое-что показать.

– Что?

Юко положила планшет на стол. На экране – база данных прошедших. Поисковая строка. Результат.

Рено, Клара. Возраст: 19. Дата прохождения: 29 октября 2037. Объект: Монреаль-3. Время отсутствия: 7 мин. 14 сек.

Мишель смотрела на экран.

Буквы были чёткими. Чёрными на белом. Имя её дочери.

Она не могла дышать.

– Когда? – Её голос был чужим. Хриплым.

– Три дня назад. – Юко села напротив. – Запись появилась в системе сегодня утром. Задержка – стандартная для периферийных объектов.

Три дня. Три дня назад, когда она сидела в этом же кафетерии и пила этот же кофе и читала эти же отчёты – Клара входила в куб.

– Она мне звонила, – сказала Мишель. Слова выходили с трудом. – Позавчера. Вчера. Мы разговаривали. Она ничего не сказала.

Юко молчала.

– Она обещала. – Мишель почувствовала, как что-то внутри неё трескается. – Она обещала подождать. Пока я не вернусь. Она…

– Доктор Рено. – Голос Юко был мягким. – Мишель. Вам нужно лететь.

Мишель посмотрела на неё. Мир вокруг расплывался – от слёз? от шока? – она не могла понять.

– Да, – сказала она. – Да. Мне нужно лететь.

Следующие четыре часа были смазаны, как плохо проявленная фотография.

Разговор с Уолшем – он кивал, говорил что-то о «личных обстоятельствах» и «временном отстранении». Сбор вещей – она не помнила, что положила в сумку. Такси до аэропорта – женевские улицы за окном, люди, машины, жизнь, которая продолжалась, как будто ничего не случилось.

В самолёте она сидела у окна и смотрела на облака.

Клара прошла.

Её дочь – её единственная дочь, девочка, которую она держала на руках девятнадцать лет назад, которую учила ходить и говорить, которой читала сказки на ночь – вошла в зеркальную поверхность и вышла… кем?

Мишель вспоминала их разговор. Позавчера. Голос Клары – ровный, спокойный. «Как дела, мама?» «Нормально». «Учёба?» «Всё хорошо». Ни слова о кубе. Ни слова о том, что она уже прошла.

Почему? Почему она не сказала?

Потому что ты бы запаниковала, – ответил голос в голове. – Потому что ты бы прилетела и устроила сцену. Потому что ты бы попыталась что-то сделать – отменить, исправить, вернуть. А это невозможно.

Мишель закрыла глаза.

Она думала о прошедших, которых интервьюировала. О Жан-Пьере с его «развёрнутым оригами». О Кевине с его невозможным алгоритмом. О Софи, которая сказала: «Ему там правильно».

Они все были… нормальными. Изменёнными – да. Но не сломанными. Не потерянными. Не… мёртвыми.

Клара жива. Клара вышла. Клара разговаривала с ней по телефону, и её голос был тем же голосом, и она говорила те же слова.

Но была ли она той же Кларой?

Мишель не знала.

И это было хуже всего.

Монреаль встретил её дождём – холодным, ноябрьским, пробирающим до костей. Она взяла такси из аэропорта и назвала адрес общежития.

Всю дорогу она репетировала слова. Что она скажет? Как начнёт разговор? «Почему ты это сделала?» – слишком агрессивно. «Ты в порядке?» – слишком банально. «Я волновалась» – правда, но недостаточно.

Такси остановилось у знакомого здания. Кирпичный фасад, большие окна, студенты у входа с рюкзаками и кофейными стаканчиками. Обычное общежитие. Обычный день.

Мишель расплатилась и вышла под дождь.

Она поднялась на третий этаж. Нашла дверь – ту же дверь, к которой приходила в сентябре, когда помогала Кларе переехать. Постучала.