Читать книгу Реактивная вселенная - Группа авторов - Страница 9

Боль, особенно глубинная психологическая травма, – это не просто сбой в системе. Это мощный сигнал среды, который может перенастроить саму архитектуру нашей реактивности. Теория поливагального нерва, разработанная Стивеном Порджесом, объясняет, как наша нервная система эволюционно развила три основных состояния реакции на угрозу: социальное взаимодействие (безопасность), борьба/бегство (мобилизация) и замирание (иммобилизация). Травма может «застревать» человеком в состояниях хронической мобилизации (тревога, паника) или иммобилизации (депрессия, диссоциация), искажая восприятие даже нейтральных сиглов как угрожающих.

Однако парадоксальным образом борьба с глубокой травмой может стать источником необычайного роста. Психологи Ричард Тедески и Лоуренс Кэлхун в 1990-х годах сформулировали концепцию посттравматического роста(позитивные психологические изменения, происходящие в результате борьбы с высокострессовыми жизненными кризисами). Их исследования показывают, что после переживания тяжелейших кризисов (потери, болезни, катастрофы) многие люди не просто возвращаются к исходному уровню, а демонстрируют позитивные изменения: более глубокие отношения, открытость новому опыту, усиление личностной силы, переоценку жизненных приоритетов и духовное развитие. Травма ломает старые, неадаптивные нарративы, заставляя психику собирать новую, более сложную и осмысленную конструкцию.

Классический пример – биография Виктора Франкла, психиатра, прошедшего нацистские концлагеря. Его опыт лег в основу логотерапии – направления, утверждающего, что главная движущая сила человека – не удовольствие (как у Фрейда) или власть (как у Адлера), а поиск смысла. Сам Франкл писал, что даже в самых бесчеловечных условиях у человека остаётся «последняя из человеческих свобод» – свобода выбора своего отношения к обстоятельствам. Его смысло-ориентированная система была прямым продуктом трансформации невыносимой боли в ответ на экзистенциальный вызов среды.

Практический инструмент: «Переписывание сценария»

Описание:Этот метод помогает перепрограммировать автоматическую травматическую реакцию.

Идентификация:Определите ситуацию-триггер, которая вызывает непропорционально сильную, «застрявшую» эмоцию (гнев, страх, стыд).

Дешифровка:Спросите себя: «Какую древнюю, детскую интерпретацию этой ситуации запускает моя психика?» (Например: «Я в опасности», «Меня бросили», «Я беспомощен»).

Взрослый ответ:Сформулируйте, как на эту же ситуацию мог бы отреагировать ваша взрослая, ресурсная часть, учитывая текущие реальные обстоятельства и ваши возможности. («Я в безопасности сейчас. Я могу защитить свои границы. Я не беспомощен.»)

Закрепление:Мысленно или в дневнике «перепроиграйте» ситуацию с этим новым, взрослым сценарием, уделяя внимание телесным ощущениям спокойствия и контроля.

Пример:

Триггер:Начальник делает вам замечание в резкой форме.

Автоматическая реакция:Паника, ощущение беспомощности, желание спрятаться (реакция «замирания»).

Древний сценарий:«Авторитетный человек зол на меня – значит, я в опасности, меня накажут, я плохой».

Взрослый ответ:«Начальник может быть в стрессе. Его критика относится к задаче, а не ко мне как к личности. Я могу выслушать, задать уточняющие вопросы и предложить решение. Я компетентен и могу за себя постоять».

Критерий полезности:Инструмент позволяет создать нейронный «обходной путь» вокруг старой травматической петли, постепенно заменяя автоматическую реакцию страха или беспомощности на осознанный, адекватный ответ.

Контраргумент и его разбор

Возражение:«Вы романтизируете страдание. Травма чаще калечит, чем развивает. Призыв искать в ней рост циничен по отношению к тем, кто был сломлен и не смог «преобразовать» свою боль».

Носитель:Клинический психолог, работающий с тяжёлыми случаями, или человек, переживший травму.

Метод опровержения:Апелляция к эмпирическим данным и уточнение условий.

Ответ:Концепция посттравматического роста не утверждает, что травма сама по себе полезна или что рост происходит автоматически. Она констатирует эмпирический факт: у значительной части людей, переживших trauma, при наличии определённых условий (поддержка, безопасная среда, процесс рефлексии) наблюдаются позитивные изменения. Это не отрицает ужаса trauma и не обесценивает страдания тех, кто был сломлен. Это указывает на пластичность и ресурсность человеческой психики, её способность в подходящих условиях использовать даже самый тяжёлый опыт как материал для построения большей сложности и осмысленности.