Читать книгу Тени старинных коллекций. Дела ведёт консультант по антиквариату господин Савинов - Группа авторов - Страница 2

Зима в Глушицах всегда наступала внезапно – будто кто-то из ангелов опрокидывал белоснежный мешок прямо над уездом.

Горожане встречали декабрь как добрую знакомую:

пучили галстуки, развешивали рождественский еловый лапник, а бабы трижды крестили окна – «чтоб мороз не треснул».

В усадьбе Черёмушки готовились к празднику. Дмитрий Акакиевич Большаков велел разложить на столе рождественские подарки для прислуги: пару новых валенок, шерстяные носки, баранки – символ хозяйской щедрости.

Суета перестала быть уютной ровно в тот миг, когда в гостиную ввалился лакей Иван – как половая тряпка выжатый и бледный.

– Барин… там… в… барыненой комнате…

– В чьей?! – Большаков поморщился: он зарёкся туда входить.

– В покойной… Убитый… Лакей Герасим…

Большаков не помнил, как очутился у той двери, которую за год открывал только раз.

Лишь услышал, как заскрипела половица – будто не желала тревожить покой.

В комнате – всё, как оставила покойная барыня: пудреница на туалетном столике, кружева накрыты салфеткой, часики замерли навеки на четверти восьмого.

А на ковре – Герасим.

Бледен, как мел.

С огромной кровоподтёковой полосой в правой височной части. И небольшая лужица крови под головой.

– Удар с размаху… – пробормотал Дмитрий Акакиевич. – Такой… от быка бы уложил…

Полицейский пристав Селиван Иванович явился важный, как министр, и объявил:

– Убийца один – Митька-конюх! Известен кулаком – быка бьёт с одного замаха!

– Он правша, – тихо возразила Аглая, вошедшая незаметно. – А удар нанёс левша. Видите кровь справа.

– А! – пристально глядя на потолок, нашёлся пристав. – Ну… авось левой махнул!

– У него руки целые.

– В рукавицах бил, чай не лето на дворе! – бодро заключил Селиван Иванович и, довольный, повёл Митьку под белы рученьки.

Митька лишь бормотал:

– Я ж не ходил туда! Честно!

– Молись, душегубец, – отрезал пристав, путая шаги в ковре и едва не шлёпнувшись носом в шкаф.

Аглая, сжав губы, заметила другое:

в шкафу не было старинной фамильной реликвии – серебряной табакерки, подаренной когда-то французским генералом её деду Большакову за доблесть на поле брани.

Значит – убийство не на почве пьянства.

И Герасим пришёл сюда по делу. Но с кем-то вещь не поделил…

Аглая уже знала – всё расследование пойдёт прахом, если доверить его приставу, который путает левую руку с правой и «мысленно служил в Петербурге». Однако, дельную мысль он все же высказал: " В рукавицах бил…". А что если так?

Позже она, укутавшись в шаль, отправилась в дом Карпухиных – крестьян с десятком босоногих сорванцов.

– Дети, зовите всех! – Аглая угощала их леденцами, будто новоиспечённый Мороз Иванович (и только в конце 1930 появится всем известный Дед Мороз). – Ищите по всей округе рукавицы: старые, новые, чьи угодно!

Нашли – принесите. Вот вам денежки…

– Мы всё найдём! – хором рявкнули ребята, и через минуту уже копошились в сугробах, как стая снеговых хорьков.

Аглая смотрела на деревню – огоньки в окнах, запах печи, звон колоколов от церкви.

Страшно, что под Рождество заводятся самые дурные преступления.

Ей казалось:

если не помочь Митьке – угаснет свет праздника.

И кто-то в Глушицах позволит себе ещё один удар.