Читать книгу Цветок Шаиры - Группа авторов - Страница 4

Рассвет в пустыне Шаиры был подобен медленному пробуждению древнего божества. Сначала небо на востоке посветлело, словно в него добавили каплю молока, затем покраснело, как раскалённый металл, и наконец золото разлилось по барханам, превращая каждую песчинку в крошечное солнце. Караван двинулся в путь, когда первый луч прорезал горизонт, словно услышав безмолвный призыв.

Джулия шла рядом со своим верблюдом, его размеренные шаги вселяли странное спокойствие. Рядом с ней держалась Кейра, её тонкая, но крепкая фигура казалась продолжением песчаных холмов – такая же гибкая и неуловимая. Кинжал на её поясе время от времени ловил солнечный блик, напоминая о той опасности, что ждала путников в безжалостных объятиях пустыни.

Впереди шёл Айман, его чёрный бурнус колыхался, словно сотканный из тени самой пустыни. Золотистые узоры, вышитые по краю ткани, мерцали в утреннем свете, складываясь в неразгаданные письмена. Джулия не могла оторвать от него взгляда – было в его уверенных движениях что-то гипнотическое, будто он не шёл по песку, а плыл над ним.

– Ты знаешь, что ищешь? – спросила Кейра, нарушая молчание. Её голос был низким и хрипловатым, как шорох песка.

Джулия дотронулась до серебряного кулона, висевшего на шее. Полумесяц, унаследованный от матери, холодил кожу даже в жаре пустыни, словно хранил в себе частицу ночной прохлады.

– Только то, что найдёт меня само, – ответила она, понимая, как странно и загадочно это звучит.

Кейра усмехнулась, её шрам на щеке дрогнул, словно живой.

– Говоришь туманно, как странница пути. Но Шаиры требует ясности.

В её словах не было ни осуждения, ни насмешки – только констатация, как если бы она говорила об изменении погоды. Джулия промолчала, её взгляд снова обратился к Айману. Он шёл, не оглядываясь, словно точно знал, что они следуют за ним, что их пути сплетены невидимой нитью судьбы.

Полдень накрыл пустыню жаром, словно раскалённым одеялом. Воздух дрожал над барханами, искажая очертания дальних дюн, превращая их в миражи. Караван шёл медленно, сберегая силы. Джулия чувствовала, как пот стекает по спине, как песок скрипит на зубах, но не жаловалась – странное ощущение свободы, пришедшее с первым шагом за пределы деревни, становилось сильнее с каждым часом пути.

Внезапно ветер стих, словно пустыня затаила дыхание. Верблюды замерли, их уши настороженно подёргивались, улавливая что-то, недоступное человеческому слуху. Айман поднял руку, сигнализируя остановку, и караван замер, словно каждый из путников был частью единого организма.

– Мы не одни, – сказал Айман. Его голос был тихим, но твёрдым, как камень, отшлифованный ветрами пустыни.

Джулия почувствовала, как по спине пробежал холодок. Она огляделась, но видела лишь бесконечные барханы, одинаковые и безжизненные. Однако что-то неуловимо изменилось – может быть, плотность воздуха, или оттенок песка, или тень, проскользнувшая там, где её не должно было быть.

Из-за дюн показались фигуры – всадники в рваных джеллабах, их лица скрывали тканевые повязки, а глаза блестели, как лезвия в солнечном свете. Они мчались на жилистых, покрытых пылью лошадях, чьи копыта поднимали облака песка, будто вихрь, следующий за тенями пустыни. Их движения были стремительными, почти звериными, как у хищников, привыкших рыскать в песках.

– Разбойники, – прошептала Кейра, её рука сжала кинжал на поясе. В её глазах не было страха, только холодная решимость человека, привыкшего к опасности.

Джулия напряглась, её пальцы невольно стиснули куфию, повязанную на шее. В узорах древней ткани, казалось, хранилась сила – не физическая, но что-то большее, что-то, связанное с самой сутью пустыни и её тайнами.

За несколько десятков шагов до каравана разбойники резко остановились, придерживая своих коней, чьи бока тяжело вздымались от бешеного галопа. Их было около дюжины – грязные, обветренные лица, потрёпанная одежда, но глаза – глаза горели странным огнём, в котором жадность смешивалась с отчаянием. В руках они сжимали изогнутые мечи, чьи лезвия были тусклыми от частого использования.

Айман шагнул вперёд, его плащ колыхнулся, будто подхваченный невидимым ветром, хотя воздух вокруг был неподвижен.

– Вы ищете то, что не сможете унести, – сказал он, и его голос прозвучал так, словно заговорил сам ветер – древний и безжалостный.

Один из разбойников, высокий и худой, с шрамом через всё лицо, рассмеялся, спрыгивая с коня. Его смех был хриплым, подобным карканью ворона, но вдруг оборвался, словно кто-то перерезал нить его голоса.

Песок под его ногами внезапно пришёл в движение, не как обычный сыпучий песок, а словно вращающийся, как живой. Он начал затягивать разбойника вглубь, быстро и неумолимо, как зыбучие пески, но с какой-то пугающей скоростью.

Джулия ахнула – это не было случайностью или природным явлением. Песок двигался так, будто исполнял волю невидимой силы, словно ветер и пески сговорились, чтобы защитить караван.

Разбойник попытался вырваться, но чем больше он сопротивлялся, тем быстрее его затягивало, пока он полностью не исчез в песках. Нападающие, потрясённые этим зрелищем, отступили, поспешно разворачивая своих коней, чьё ржание смешалось с их паническими криками на непонятном языке, в которых звучал суеверный страх. Вскоре они исчезли за дюнами, словно их никогда и не было.

– Что это было? – удивлённо спросила Джулия, чувствуя, как сердце бьётся где-то в горле.

Айман повернулся к ней, и в его взгляде читалось что-то древнее, нечеловеческое, словно через его глаза на Джулию смотрела сама пустыня – вечная, мудрая и безжалостная.

– Шаиры хранит свои тайны, – сказал он. – Но она помогает и говорит лишь с теми, кто умеет слышать. Скоро и ты этому научишься.

Кейра нахмурилась, её рука всё ещё сжимала рукоять кинжала, словно она не верила, что опасность миновала.

– Ты знаешь больше, чем говоришь, – сказала она Айману, и в её голосе было недоверие, смешанное с уважением.

Он лишь улыбнулся, но его улыбка была острой, как лезвие кинжала в лунном свете.

– Ты тоже не так проста, как кажешься, – ответил он, и Джулия заметила, как Кейра чуть вздрогнула, словно его слова задели какую-то тайну в её душе.

Караван продолжил путь. Солнце медленно клонилось к закату, окрашивая пустыню в оттенки золота и пурпура. Тени становились длиннее, а воздух – прохладнее. Джулия чувствовала странное возбуждение, словно приближалось что-то важное, что-то, что изменит не только её путь, но и её саму.

К вечеру они достигли руин – полузасыпанных песком колонн, одиноко стоящих среди барханов, как последние свидетели давно исчезнувшей цивилизации. На каменных столбах виднелись вырезанные знаки, странные символы, похожие на иноземные письмена. Но что поразило Джулию – некоторые из этих знаков были удивительно похожи на узоры её куфии.

Песок шуршал под ногами, а воздух был тяжёлым, словно хранил память о прошлом, о тысячах историй, разыгравшихся здесь, когда эти руины были живым городом.

– Здесь был храм, – сказала Кейра, проводя пальцами по выветренному камню. – Говорят, люди здесь молились звёздам.

Её голос звучал благоговейно, словно она говорила о чём-то священном. Джулия присмотрелась к колоннам, её пальцы коснулись вырезанных линий. Они казались странно знакомыми, будто она видела их раньше – не глазами, а душой.

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда Айман указал на центр руин. Там, в трещине между каменными плитами, рос цветок – единственный в этой безжизненной пустыне. Его лепестки были белыми, с мягким перламутровым отливом, словно сотканными из лунного света, а сердцевина сияла слабым голубым свечением, будто в ней была заключена крошечная звезда.

– Цветок Шаиры? – прошептала Джулия, чувствуя, как сердце дрогнуло, словно внутри неё что-то откликнулось на этот свет.

Она сделала шаг вперёд, влекомая неудержимым желанием коснуться этого чуда, этого невозможного проявления жизни среди смерти и пустоты. Но Кейра внезапно схватила её за руку, её пальцы были холодными и твёрдыми, как кость.

– Не подходи, – сказала она, и в её голосе был предостерегающий рык. – Это не тот цветок.

Джулия замерла, её серо-голубые глаза встретились с глазами Кейры. В них было предупреждение, но и что-то ещё – тревога, страх, словно она уже видела, что может случиться, если Джулия поддастся искушению.

Айман медленно обернулся, его взгляд стал тяжёлым и пронзительным, как песок перед бурей.

– Кейра права, – сказал он, его голос был мягким, но в нём была сила, подобная скрытому течению под спокойной поверхностью воды. – Цветок Шаиры – не здесь. Это лишь отражение, ловушка для тех, кто спешит. Пустыня проверяет всех, Джулия. Настоящий цветок ждёт того, кто терпелив и видит не глазами, а душой.

Джулия подошла чуть ближе, но остановилась на безопасном расстоянии. Теперь, когда первое очарование прошло, она видела, что в этом цветке есть что-то неправильное, неестественное. Его красота была слишком совершенной, слишком явной – как у ядовитой змеи, чья яркая окраска служит предупреждением.

Свет его лепестков манил, обещая покой и ответы на все вопросы, но слова Аймана эхом отозвались в ней, предостерегая от поспешности. Она отступила, чувствуя, как песок под ногами шевельнулся, словно предупреждая об опасности.

Вечерний ветер усилился, принося с собой холод и шорохи пустыни. Звёзды одна за другой зажигались на небосклоне, и Джулия заметила, что некоторые из них складываются в узоры, похожие на символы на колоннах. Сложная геометрия неба и земли, соединённых незримыми линиями.

В этот момент из тени колонн вышел человек в плаще, сотканном из тёмных тканей, с узором, похожим на белую паутину. Его лицо было скрыто капюшоном, но голос, глубокий и странно знакомый, заставил Джулию вздрогнуть. Она узнала его – это был голос из её сна, тот, что звал её по имени, тот, что привёл её сюда.

– Ты сделала первый серьёзный шаг, Джулия, – сказал незнакомец, и его слова, казалось, не просто звучали в воздухе, а проникали прямо в сознание, минуя уши. – Но путь только начинается.

Кейра молниеносно выхватила кинжал, её глаза сузились, как у хищной птицы перед атакой.

– Кто ты? – спросила она, и в её голосе звучала готовность защищать не только себя, но и Джулию.

Айман шагнул вперёд.

– Назови себя, – сказал он ровным голосом, но Джулия чувствовала напряжение, исходящее от него, как тепло от костра.

Незнакомец хитро ухмыльнулся, обнажив белоснежные зубы в загадочной улыбке.

– Я тот, кто знает, где живёт Цветок Шаиры, – сказал он гипнотическим голосом. – И тот, кто наблюдает за вами с самого начала. Через ваши сны.

Эти слова упали в тишину пустыни, как камни в глубокий колодец. Джулия почувствовала, как её сердце сжалось от страха перед неизвестностью. Она посмотрела на Аймана, ища ответы, но его лицо было непроницаемым. Кейра стояла рядом, её кинжал блестел в лунном свете, но и она молчала, словно ждала, что будет дальше.

Песок вокруг руин шевельнулся снова, как живое существо, пробуждающееся ото сна. Звёзды над головой, казалось, приблизились, их свет стал ярче и пронзительнее, словно они тоже слушали разговор.

– Зачем ты следишь за нами? – спросила Джулия, удивляясь твёрдости своего голоса.

Незнакомец шагнул ближе, и теперь в лунном свете стала видна его татуировка на лбу – сложный узор, похожий на паутину или звёздную карту.

– Потому что ты особенная, Джулия, – ответил он. – Пустыня выбрала тебя не случайно. В твоей крови течёт её память.

Он повернулся к Айману, и между ними словно пробежала искра узнавания.

– Ты знаешь, кто я, – сказал незнакомец. – И знаешь, что я говорю правду.

Айман медленно кивнул, в его глазах отражались звёзды.

– Ловец снов. Ты всегда появляешься по ночам, или когда путь становится опасным.

Джулия почувствовала, как по спине пробежала дрожь. Ловец снов – существо из легенд, способное проникать в сны других и читать в них судьбу. Её мать рассказывала такие истории, но Джулия никогда не верила, что они могут быть правдой.

– Почему ты здесь? – спросила Кейра, её голос звучал напряжённо, словно она готовилась к бою.

Он улыбнулся, и его улыбка была странно печальной.

– Я хочу вам помочь, – сказал он. – Цветок Шаиры нужно найти прежде, чем тьма поглотит всё. Даже сны.

Его слова повисли в воздухе, тяжёлые от предзнаменования. Джулия почувствовала холод, не имеющий ничего общего с ночной прохладой пустыни. Что-то менялось в мире вокруг них, что-то древнее пробуждалось от долгого сна.

– Что за тьма? – спросила она, подозревая, что ответ окажется страшнее, чем она может представить.

Незнакомец посмотрел на неё, и в его чёрных глазах Джулия увидела бесконечность – словно смотрела не в глаза человека, а в окна, ведущие в другие миры.

– Скоро узнаете, – сказал он. – А пока берегите свои сны. В них – ключи к Цветку Шаиры.

С этими словами он отступил в тень руин и исчез – растворившись в ночи, как дым или мираж.

Кейра убрала кинжал, но её поза оставалась напряжённой.

– Ты доверяешь ему? – спросила она Аймана.

Тот долго молчал, глядя на звёзды, словно искал в них ответ.

– Ловцам снов нельзя доверять полностью, – сказал он наконец. – Но и не доверять им тоже нельзя. Они идут своим путём, который иногда пересекается с нашим. Но их цели… не всегда ясны.

Джулия смотрела на белый цветок, растущий среди руин. Теперь, когда Ловец снов исчез, цветок казался тусклее, его свечение почти угасло. Она поняла, что это была иллюзия, мираж, созданный для испытания. И она прошла его с помощью новых друзей, не поддавшись соблазну.

– Мы здесь заночуем? – спросила она, чувствуя, как усталость накатывает волной.

Айман покачал головой.

– Нет. Это место не для сна. Мы пройдём ещё немного, до песчаной долины, что лежит за этими руинами. Там будет безопаснее.

Они покинули руины, когда луна поднялась высоко, заливая пустыню серебристым светом. Джулия оглянулась и увидела, что белый цветок исчез, словно его никогда и не было. Возможно, так оно и было – мираж, сон, испытание… Но слова странного незнакомца о том, что сны – ключи к Цветку Шаиры, не покидали её.

Пустыня раскинулась вокруг, безмолвная и загадочная, хранящая свои тайны. И где-то в её бескрайних просторах рос настоящий Цветок Шаиры, ожидая того, кто сумеет его найти.