Читать книгу Штрига. Возвращение. - Группа авторов - Страница 2

Марку было уже тридцать шесть. Он стал программистом, как и брат. Слава богу, его жизнь уже давно вошла в колею и, как у большинства айтишников, была виртуальной и предсказуемой. Код, кофе, монитор, удаленная работа. Друзья – в основном тоже виртуальные, что не мешало ему активно с ними общаться. Марк был вполне доволен и не хотел большего. Он встречался с девушками, но постоянные отношения так и не сложились. Ему как будто что-то мешало. Возможно, какие-то страшные воспоминания, которые он почти забыл.

Долгое время после пожара его мучили кошмары. Ему снились страшная мертвая девушка, горящий сарай, прабабка со стеклянным глазом, которая сгинула в пламени. Но постепенно, с помощью лучших психотерапевтов, которых удалось найти родителям, кошмары отступили, и только изредка превращались в смутную тревогу. Психотерапия, в том числе гипнотерапия, аккуратно принимаемые лекарства и острое желание все забыть сделали свое дело. Марк все забыл. Он редко встречался с родными, только изредка перезванивался и обменивался сообщениями. Никита давно жил в другой стране, а у Милы была своя семья и маленькие дети. Он любил близких, но они – сами того не ведая – были живым напоминанием о том, что он с таким трудом вычеркнул из памяти. Поэтому общение сводилось к необходимому минимуму.

Сегодня его монитор повел себя странно.

Марк смотрел в экран, отлавливая баг, когда по монитору вдруг пробежали волны. Это еще что? Глюк видеокарты, мираж от усталости? Но потом он увидел маленькие ладошки, которые будто пытались прорвать невидимую ткань. Услышал шепот, знакомый шепот, который он так старательно пытался забыть.

– Спаси их…Она везет их обратно… Снова в тот дом…

Марк потряс головой, протер глаза. Рука дрогнула, потянувшись к кнопке выключения, но он сдержался. В висках застучало. Вместо этого он протянул руку к экрану и коснулся маленькой ладошки. В его мозгу будто сверкнула молния. Он все вспомнил: запах горящей плоти, хрип нечеловеческого голоса, адский гребень и Штригу.

– Она не помнит, – настойчиво шептал голос. – Мила не помнит. Но ты должен помнить…

Марк понял, что она – это Мила. Его сестра. Та самая пятилетняя девочка, которая чуть не погибла тогда. Что говорит этот голос? Она что, по доброй воле снова везет в пасть чудовища своих детей?

Не удержавшись, Марк закричал от ужаса и ярости, заглушив гул системного блока. Он понял: Штрига жива. Древнее зло не просто вернулось, а использовало его сестру как слепое орудие. Теперь дети снова в опасности. Он должен сделать то, чего не смог сделать тогда: остановить Штригу навсегда.

Этот «баг» предстояло исправить в реальности.

***

Дорога заняла почти час езды. Стоял самый жаркий месяц лета – июль. Мила была в приподнятом настроении, напевала что-то под нос и с энтузиазмом рассказывала мужу о планах на Египет. Ее бодрость казалась немного чрезмерной, будто она играла роль счастливой мамы в рекламном ролике.

Они неожиданно выиграли путевку. Никто не помнил, когда покупал билет. И странное дело – каждый раз, когда Андрей пытался обсудить поездку или предложить альтернативы, Мила отмахивалась: «Да перестань волноваться! Все же идеально складывается! Бабушке помощь, детям – природа, а нам – отпуск!».

– Отдай мою куклу, – проговорила по слогам маленькая девочка пяти лет.

Мальчик сидел рядом на сиденье большого внедорожника и, подняв игрушку наверх, показал сестре язык.

– Аня, Даня, перестаньте. Как вы себя ведете? – голос Милы прозвучал беззлобно, как у ведущей утреннего шоу.

Мальчик отдал куклу сестре и, надув губы, скрестил руки на груди.

– Зачем нужно нас везти непонятно куда?

Андрей посмотрел в зеркало заднего вида. Его взгляд был озадаченным.

– Данил, вы едете к прабабушке. Она… очень хотела вас увидеть.

– Мы ее даже не знаем, – загундел мальчик.

– Вот и познакомитесь! – весело сказала Мила, оборачиваясь к детям. – У меня тут целое лето с братьями прошло, когда я была в твоем возрасте, Анечка! Было очень хорошо! Правда, они потом оба чудили… – она махнула рукой, как будто речь шла о безобидной шалости.

Данил замолчал и уставился в окно. Андрей почувствовал, как тревога, дремавшая в нем с самого утра, усилилась.

– Чудили? – спросил он удивленно. – Ты мне не рассказывала.

– Да ничего особенного! – Мила рассмеялась. – Я была маленькая, так, по разговорам родителей вспоминаю, что там было. Никитка, старший, на какую-то ветку напоролся, повредил глаз довольно серьезно. Обидно, конечно, но с подростками такое бывает. А Марк слишком впечатлительный. Видел, как Никита глаз выколол, да еще где-то рядом пожар случился – сарай горел, кажется. Вот его и переклинило. Врачи говорили, что нервный срыв. Пришлось лечиться.

Она говорила об этом легким тоном.

– Лечиться… как?

– Ну, к психологу водили, таблетки пил. Сейчас-то все в порядке! Он программист, живет один. Видимся редко. Просто… не любит вспоминать то лето. Хотя при встрече он, может, и расскажет что-нибудь хорошее, кто знает? – Она пожала плечами. По ее тону муж почувствовал, что ей не хочется продолжать разговор.

Андрей молчал. Семья жены всегда казалась ему странной. Почему братья разбежались в разные стороны, почему все трое почти не общаются? Почему она сама ничего не помнит о том якобы прекрасном лете?

Ему внезапно захотелось развернуться и отвезти детей куда угодно, только не к этой родственнице, которой, должно быть, лет сто. Но жена выглядела абсолютно спокойной и уверенной. Это спокойствие постепенно передалось и ему. Он прибавил газу.

Через пару минут они свернули с трассы на проселочную дорогу. Машина слегка подпрыгивала по ухабам.

По краям рос густой лес. Через пятнадцать минут показался старый двухэтажный дом.

Впереди по краю дороги шел человек. Когда машина подъехала ближе, Мила увидела, что это старенькая бабушка. Она несла в руках корзинку.

Старуха остановилась и посмотрела на проезжающих. Седые волосы торчали из-под косынки. Старое замызганное платье свисало почти до земли. Под ее добрыми, выцветшими от возраста глазами виднелись темные круги.

Она проводила машину встревоженным взглядом.

Машина остановилась у покосившегося забора. Мила вышла из нее и, открыв дверь со стороны дочери, помогла ей выбраться наружу. Данил вылез сам.

Мужчина достал из багажника чемодан и поставил рядом с женой в тот самый момент, когда из дома вышла старая женщина.

Аня, увидев старуху, спряталась за ноги Милы, Даня взял за руку отца.

Бабка шла по заросшей травой дорожке, опираясь о кривую клюку, слегка прихрамывая. Она была очень старой. Редкие седые волосы зализаны назад и собраны в пучок. На морщинистом лице – нос крючком, глубокие морщины и пигментные старческие пятна. Но самыми страшными были глаза. Один свой, темный, а другой – стеклянный.

Андрей вспомнил, что Никита потерял тут глаз, и опять его кольнула тревога.

Она прошаркала к калитке и встала, опершись на клюку.

– Здравствуй, бабушка Поля, – сказала Мила, – это твои праправнуки Аня и Даня. Приехали с тобой познакомиться.

Старуха посмотрела на детей одним живым глазом.

– Идемте, – прохрипела она и повернулась к дому.

Стеклянный глаз сверкнул на солнце, а губы растянулись в плотоядной ухмылке. Наконец-то!