Читать книгу Штрига. Возвращение. - Группа авторов - Страница 4

Когда за родителями закрылась дверь, Даня посмотрел на старуху, стоящую возле окна. Она не вышла провожать маму и папу до калитки, она осталась в доме, и это было странно. Ведь это ее внучка. Или правнучка? А кто тогда они – праправнуки? Сколько же лет этой старой ведьме? Почему она при встрече не поцеловала, не обняла никого из гостей? А ведь у них дома это принято. И мама любит целовать его с сестрой в щечку.

Дане было тринадцать лет. Он считал себя достаточно взрослым, наверное, поэтому их оставили с Аней у старой прабабки. Родители рассчитывали, что он в случае чего присмотрит за младшей сестрой. Даня закончил шестой класс и осенью пойдет в седьмой. Он был очень умным парнем, как говорила мама – весь в дядю. Вернее, в дядь: у Дани их было двое. Одного зовут Никита, он живет за границей, второго – Марк. Даня очень редко видел Марка, раза три-четыре, еще в раннем детстве, на своем дне рождения. После этого дядя только присылал подарки с курьером и отправлял открытки в мессенджерах.

Даня, как и все ребята его возраста, увлекался компьютерными разработками. Еще он любил историю. Он мечтал поступить в институт, где будет совершенствовать свои навыки и создавать умных роботов. Ну, по крайней мере, он очень этого хотел. А может, станет историком, он еще не решил. Информатика и история —совсем разные предметы, но очень интересные.

Он был высоким, как отец, с темными, коротко стрижеными волосами, карими глазами и вздернутым носиком.

Анечка больше походила на маму. Светлые волнистые волосы ниже плеч, большие голубые глаза, маленький ротик с пухлыми губками и круглое личико с румянцем на щеках.

Миле нравилось это имя. У них в семье уже была одна Аня, матери Милы она приходилась родной сестрой. Она умерла много лет назад в пятилетнем возрасте. Даня как-то слышал разговор родителей, о тетке, которой уже давно нет в живых. Вроде ее свалила неизвестная болезнь, а потом она умерла.

Аня сидела на диване и теребила куклу, с которой не расставалась почти с рождения. Это была мягкая игрушка с волосами из ниток, вышитым ртом и глазами. Аня всегда очень болезненно реагировала, если Даня ее брал. Один раз даже ударила брата.

– Бабушка Поля, – спросила девочка, – а ты покажешь, где моя комната? Нам с Катенькой хочется полежать.

Катей звали куклу. Старуха посмотрела своим темным глазом на внучку и, заметив, что Даня тоже смотрит на них, улыбнулась.

– Конечно. Пойдемте наверх. Там есть три комнаты, одна как раз будет твоей.

Голос у старухи был противным. Он скрипел как старый шифоньер. Даня даже слегка сморщил нос.

Они поднялись на второй этаж. Мальчик прихватил два маленьких чемодана, где были их с Аней вещи, и остановился на втором этаже, рассматривая небольшое пространство. Здесь было три двери. Одна рядом с лестницей, другие две – на противоположной стороне. Обои, видно, переклеивали, потому что узор на них был современным, а вот потолок явно крашеный. На стене висел небольшой светильник.

Старуха открыла одну дверь и пропустила туда Аню.

– Это твоя комната. Здесь большая кровать, кресло, шкаф. Пусть брат тебе поможет развесить вещи и разложить их по полкам.

Она вышла и пошла в другую комнату, которая была рядом.

– А это твоя комната. Здесь тоже есть кровать. Одна. Стол, шкаф и уборная.

Даня прыснул от смеха. Старуха повернулась и зло уставилась на него.

– Что смешного я сказала?

– Какая уборная, бабуля? Это туалет!

Даня продолжал хихикать, чем очень злил старуху. Пришлось терпеть этого маленького умника, но ничего, скоро все закончится. Ей хотелось быстрее начать омоложение. Хорошо, что у этой Милки только двое детей, иначе ей пришлось бы нелегко, как в прошлый раз.

– Это у вас туалет, – прошелестела старуха недовольным голосом, – а у нас уборная называется.

Она вышла из комнаты и направилась на первый этаж.

– Как заселитесь, спускайтесь вниз, будем ужинать.

Даня понял, что разозлил бабку, но ему было все равно. Она ему не нравилась. Страшная, старая и какая-то злобная. Зачем родители привезли их сюда? Как жаль, что бабушка с дедушкой опять на раскопках в другой стране. Как было бы здорово провести время с ними! Но на раскопки не возьмешь маленькую Аню. Неужели нет других родственников, кроме этой противной старухи? Тут Даня услышал, что его зовет сестра. Вздохнув, мальчик пошел помогать ей раскладывать вещи. Еще нужно зайти в мессенджеры, написать пацанам и выслать фотки его летнего отдыха. Пусть поржут.

***

Время было позднее. Старуха сидела у себя в комнате и расчесывала гребнем волосы. Сегодня она получила первую дозу чистой крови. Концы острых зубчиков впивались в кожу головы, оставляя порезы, но старуха только наслаждалась этой болью. После такой процедуры волосы на голове станут лучше и пышнее.

Завершив расчесывание, она слила остатки крови в тарелку и, намочив кончики сморщенных пальцев, начала втирать жидкость в лицо. Это было упоительное чувство. После процедуры Штрига облизала пальцы, сладко причмокивая, и допила остатки крови из тарелки.

Она испытывала самые необыкновенные чувства. Вот и началось. Не зря она потратилась на туры в Египет для этой парочки. На такое денег не жалко. Зато эти пять дней она сможет насладиться свежей кровью пятилетнего ребенка, которая снова вернет ей жизненные силы и омолодит на двадцать пять лет.

Девочка непроста, ой как непроста. Ее мать была проще. Наивная, бестолковая и маленькая. Эта немного другая. Сказки не любит, песни петь не надо, все есть в айфоне. Даже у этой малявки имеется сотовый телефон, а ей всего пять лет. Она умна не по годам. Задавала старухе вопросы о ее прошлом, о том, откуда у нее стеклянный глаз.

Штрига смотрела в старое зеркало и улыбалась своему отражению. Камень исцелил ее всего год назад. Старуха была очень голодна. Когда процесс заживления завершился, камень, который сохранял ей жизнь, начал трескаться.

Выбираться было трудно. Силы Штригу почти покинули, она еле передвигалась. Дом выгорел не весь: пожарные прибыли быстро. Большая часть дома сгорела и обуглилась, но в некоторых комнатах жить было можно.

Старуха прошла по темному подземному коридору и добралась до лестницы, которая вела в кухню. С трудом открыв крышку погреба, она вылезла наружу, очутившись в столовой. Здесь царил хаос. Часть мебели превратилась в головешки, обгорела одна стена, оставив после себя зияющие дыры. Не добрался огонь до зала и верхнего этажа.

Оставшаяся мебель заросла паутиной. Везде была грязь, но старуху это не смущало: она хотела есть. Ей понадобятся силы, а значит, нужна кровь человека, лучше всего – юной девушки. Такая кровь свежа, не испорчена и имеет огромную силу. Но прошло столько лет, к ней точно никто не придет. Все думают, что старуха сгорела в доме, но она выжила и вернулась. Теперь предстояло подкрепиться кровью.

Она с трудом поднялась на второй этаж и зашла к себе в комнату, здесь все было как прежде. Огонь не добрался до этого угла. Зеркало, покрытое толстым слоем пыли, шкаф, грязные полы и коврики.

Открыв дверцу шифоньера, она достала оттуда халат, пахнущий пылью и старостью. Внизу стояла черная коробка. Старуха открыла ее, сдув с темной крышки толстый слой пыли. Оттуда она взяла маленькую шкатулку и гребень. Из шкатулки она достала один из пяти стеклянных шариков и вставила в пустую глазницу. На время он заменит ей живой глаз, а потом у нее будет настоящий. Обязательно будет.

Пошатнувшись, она схватилась за дверцу шкафа. Сил не было. Нужно найти кровь. Спустившись вниз, старуха вышла на крыльцо. Светило солнце. Она схватилась за шею. У нее должен быть кулон. Где он? Без него ей не выйти на улицу днем.

Она тут же вспомнила, как гадкий мальчишка затянул ее шею цепочкой, не дав убить старшего брата. Цепочка тогда порвалась. Но где же сам кулон?

Она смотрела в том направлении, где двадцать пять лет назад она лишилась украшения, защищавшего ее от солнечного света. Он должен быть во дворе, но пока на улице солнце, она его не найдет. Что же делать?

Старуха стояла, облокотившись о стену. Кожа на теле за эти годы восстановилась, после страшного пожара зажили все ожоги, но она все равно была старой, покрытой морщинами, складками и шрамами. Затянулись только раны. Каждый день, каждый год, клеточка за клеточкой восстанавливались, стягивались в единую ткань.

Неожиданно вдалеке послышался шум машины. Автомобиль явно направлялся к ее дому. И действительно, через минуту к воротам подъехала синяя маленькая машинка. Старуха в них не разбиралась, да и не надо ей это было.

Из автомобиля вылезла девушка в белом сарафане.

– Извините, – крикнула она, – я тут заблудилась, вы не поможете мне?

Старуха смотрела своим единственным глазом, и губы растягивались в подобие улыбки.

– Проходите, помогу, чем смогу, – проговорила Штрига своим охрипшим голосом. После стольких лет она забыла, как он звучит. Оказалось, все так же: голос старческий, скрипучий.

Девушка открыла калитку и легко вбежала во двор. Она медленно пошла по тропинке, заросшей травой, осматривая дом.

– Ничего себе! – сказала она удивленным голосом. – У вас был пожар? Какой кошмар. Как вы тут живете? Куда смотрят социальные службы?

Последние слова она договорила, когда подошла к крыльцу.

– Вот так и живу. Проходи.

Штрига вошла в дом, девушка проследовала за ней.

– Садись. Чаем угощу.

– Да нет, спасибо. Я тороплюсь. Мне в деревню надо, она где-то здесь недалеко. Наверное, не туда свернула. Еду, еду, смотрю, впереди дом и забор. Да уж, знатно он у вас погорел.

Девушка смотрела на старуху и улыбалась.

Ох, как Штрига держала себя в руках! Она чувствовала, что это именно то, что ей нужно.

Девушка осматривала помещение. В доме было очень грязно, но старухе было не до уборки, ей нужно торопиться. Если девчонка убежит, она точно не выживет.

– Бабушка, вы живете одна? Неужели нет родственников, которые могли бы помочь по хозяйству? Ну, или наняли кого-нибудь?

Она болтала, а старуха пошла в сторону кухни.

– Меня Люба зовут. Я, когда доберусь до дома, обязательно зайду в социальную службу и все им расскажу. Они приедут и помогут вам.

Девушка повернулась и стала рассматривать камин. Она даже не услышала, как сзади к ней бесшумно подкралась старуха.

Что-то холодное коснулось шеи. Любу обожгла острая боль, кровь хлынула в разные стороны. Девушка попыталась зажать ладонями перерезанное горло, но кровь не останавливалась. Она текла из шеи, капая на грудь и грязный пол. Люба пыталась глубоко вздохнуть, но воздуха не хватало. Она хрипела, тело осело на пол. Последнее, что она увидела, – одноглазая старуха с кухонным ножом в руках, беззубый рот кривился в злобной усмешке. Еще минута – и свет померк. Люба рухнула на грязный деревянный пол, ее безжизненные глаза уставились в потолок. Одна рука так и осталась на шее, вторая откинулась в сторону.

Штрига бросила нож на пол и села рядом с еще теплым телом. Она помнила обряд омоложения.

Протянув руки к шее девушки, из которой еще текла алая кровь, старуха намазала ладони кровью и начала втирать себе в лицо, руки, облизывая пальцы, сладко причмокивая. Кровь юной девушки поистине творит чудеса.

Закончив процедуру, Штрига с вожделением уставилась на рану на шее, а потом, как дикое животное, впилась зубами в разрез, высасывая бордовую жидкость.

Силы сразу начали прибывать. Она это чувствовала. Насладившись, Штрига сняла старый халат и начала обмазывать свое тело кровью, которая сразу впитывалась в ее старую кожу, освежая и омолаживая ее. Шрамы от ожогов исчезли. Она чувствовала прилив сил, хотела существовать еще сотни лет. Но для этого ей нужна кровь маленькой девочки.

Из Любы выйдет хорошая помощница, но она займется этим завтра, а пока нужно подготовить подвал для жертвоприношения. Она посмотрела на обескровленную девушку и улыбнулась.

С тех пор прошел год. И вот наконец Штрига заполучила в свои руки новую жертву, маленькую девчонку, к тому же кровную родственницу. Заклинание сработало: братья Милы либо не помнят о том, что случилось, либо не хотят помнить. Один в командировке, а второй давно живет за границей. Сама Мила и без колдовства не помнит, что случилось с ней двадцать пять лет назад. А у этой новой девчонки никто не помешает каждую ночь брать жизненные силы. С ее братцем она как-нибудь управится.

Старуха положила гребень обратно в стол и улыбнулась своему отражению в зеркале. Скоро она станет моложе и забудет о новом ритуале на двадцать пять лет. А пока необходимо все сделать правильно. Мальчишка взрослый, но если ему давать сонный напиток, то помехой ей не будет. Проспит пять дней и вернется домой. Главное, чтобы не мешал.