Читать книгу Нет пути назад - Группа авторов - Страница 4

Утро было предрассветным, свинцовым и холодным. Артём, дремавший наскоро в подсобке на паре спальников, вздрогнул от стука в дверь. Не Катя с её нервной энергией – стук был твёрдым, ритмичным, как отстукивание азбуки Морзе. Он открыл. На пороге стоял Дед.

На нём был уже не просто камуфляж, а полная выкладка: разгрузка с магазинами, шлем, на боку – пистолет в кобуре. От него пахло морозом, машинным маслом и чем-то металлическим, холодным.– Список, – Дед протянул листок бумаги. Не планшет. Бумага. – Груз особый. Не в общий склад. Готовь к семи.

Листок содержал лаконичный, почти скупой перечень, но объёмы были другими. Не коробки, а паллеты. 1000 банок тушёнки «Армия России». 500 кг гречки. 200 литров масла. 50 аптечек «Индивидуальная». И отдельной строкой: «Генератор дизельный, 5 кВт – 2 шт.».

Это был не гуманитарный набор для пункта приёма. Это был запас для автономного существования. Для точки, отрезанной от всего.

Работа закипела. Артём, используя свою разметку и связи среди водителей погрузчиков, организовал «зелёный коридор» внутри ангара. Он сам бегал, проверял партии, сверял маркировки. Гречку взвешивали на грузовых весах. Тушёнку пересчитывали дважды. Это была первая задача от Деда, и провалить её было нельзя. Не из страха, а из внезапно проснувшегося профессионального – нет, уже личного – самолюбия.

К семи утра, когда первые лучи зимнего солнца косо ударили в грязные стёкла ангара, груз стоял у ворот на четырёх аккуратных паллетах, укрытых брезентом. Рядом с ними уже ждал не «Урал», а два видавших виды армейских «Камаза» с будками и крытыми брезентом кузовами. Вокруг них копошились несколько человек. Никакого пафоса, никакой бравады. Деловые, немного уставшие лица. Один, здоровенный детина с бородой, втискивал в кузов рулон колючей проволоки. Другой, худощавый и быстрый, проверял колёса.

Дед вышел из кабины, подошёл к паллетам. Он не стал пересчитывать. Он взял одну банку тушёнки с верхнего ящика, взвесил в руке, посмотрел на дату. Кивнул.– Нормально. Бухгалтер, – он впервые назвал Артёма не по фамилии и не «студентом». – Садись в кабину ко второму. Поедешь со мной, поможешь разгружать.

Это не было предложением. Это был приказ. Но приказ, в котором Артём услышал что-то большее – доверие. Или проверку. Он кивнул, не задавая вопросов. Взял свой рюкзак, на ходу сунул туда планшет и пачку сигарет, которую ему дал один из водителей («Пригодится, для обмена»).

Кабина второго «Камаза» пахла табаком, бензином и старой кожей. За рулём сидел тот самый здоровенный детина.– Кит, – буркнул он в ответ на представление Артёма и тронул с места, следуя за машиной Деда.

Первые километры по разбитой, но ещё асфальтированной дороге Артём молча смотрел в окно. Потом асфальт закончился. Началась грунтовка, превращённая в месиво колёсами и гусеницами. «Камаз» плясал на ухабах, раскачиваясь, как лодка в шторм. По сторонам мелькали уже не мирные сёла, а странные картины: покинутые дома с выбитыми стёклами, сгоревшая техника у дороги, разбитый дорожный указатель. Встречные машины стали реже, и почти все – военные. Воздух за окном был чистым, морозным, но в нём висела необъяснимая тяжесть. Тишина была не мирной, а зловещей, натянутой, как струна.

– Ты откуда, финансист? – неожиданно спросил Кит, не отрывая глаз от колеи.– Из Москвы. С Вышки.– У-у, – протянул Кит с лёгким присвистом. – Мозги, значит. А на хрена тебе сюда?Артём задумался. Старый ответ «чтобы помочь» звучал сейчас фальшиво и глупо.– Чтобы понять, – наконец сказал он. – Чтобы увидеть, куда всё это едет.– Увидишь, – кивнул Кит. – Может, больше, чем хотел.

Они свернули с грунтовки на едва накатанную колею в поле. Впереди, у кромки небольшого леска, виднелось несколько низких, замаскированных под местность блиндажей и палаток. Дымок от печной трубы. Это была точка «В».

Разгрузка была быстрой и слаженной. Здесь уже не было волонтёрской суеты. Каждый знал своё место. Ящики с тушёнкой и мешки с гречкой понесли в землянку-склад. Генераторы откатили к инженерам. Артём работал наравне со всеми, стараясь не путаться под ногами. Он видел, как его груз, эти безликие цифры со списка, обретали ценность в глазах этих людей. Как солдат, разгружавший аптечки, бережно пересчитал упаковки бинтов. Как повар, принимавший масло, довольно хмыкнул.

Когда работа была закончена, Дед подозвал Артёма.– Иди, погрейся. Чай есть.

Землянка оказалась низкой, накатанной, но удивительно уютной. В буржуйке потрескивали дрова. За столом из досок сидели несколько человек. Кит, худощавый парень, которого представили как «Библиотекаря» (бывший учитель истории, знал наизусть все уставы), и молодой солдат с испуганными глазами – «Саня-медведь», срочник, попавший сюда из учебки.

Чай был крепким, как смола, и сладким. Артём пил его, чувствуя, как тепло растекается по измождённому телу. Разговор не клеился. Библиотекарь что-то тихо обсуждал с Дедом по карте. Саня молча смотрел в стену. Кит ковырял в зубах.

Вдруг снаружи, где-то очень далеко, донёсся глухой, тяжёлый бум. Стены землянки чуть дрогнули, с потолка осыпалась земля. Артём инстинктивно вжал голову в плечи. Саня вздрогнул так, что расплескал чай. Кит лишь приподнял голову, как старый волк, улавливая звук.– Гаубицы, – равнодушно сказал Библиотекарь, не отрываясь от карты. – Наши, судя по звуку. Бьют по опушке за речкой.

Артём сидел, не двигаясь. Это был не рёв сирены, не далёкая вспышка. Это был звук войны. Настоящей. Он входил в тебя через ноги, передаваясь от земли, и отдавался где-то в районе солнечного сплетения холодной, тяжёлой волной. Это был звук, который невозможно было вписать в таблицу. Он был за её гранью.

Дед посмотрел на Артёма. Не на Санины испуганные глаза, а именно на него.– Вот, финансист. Курсовая по прикладной экономике. Себестоимость этого выстрела – несколько десятков тысяч рублей. Эффективность – пока неизвестна. Убыток или прибыль – станет ясно позже. Когда посчитаем потери. Или территорию.

Артём не нашёлся что ответить. Его теории рассыпались в прах перед этой простой, страшной арифметикой. Он пил чай, а в ушах всё ещё стоял тот низкий, всепроникающий гул.

Перед отъездом, когда они уже садились в «Камаз», к Артёму подошёл Саня.– Ты… ты из Москвы? – спросил он шёпотом.– Да.– Там… там правда все против? По телевизору… – он не договорил, но в его глазах была животная, детская надежда на то, что ему соврали, что мир там, за этим лесом и грохотом, всё ещё такой, каким он был в его старом, мирном представлении.Артём посмотрел на этого мальчишку, который был, наверное, всего на пару лет моложе его. Он видел себя в вагоне для беженцев – потерянного, ищущего хоть какую-то систему.– Там по-разному, – честно сказал он. – Но большинство просто живёт. Не знает, какой чай на вкус здесь.

Саня кивнул, не то чтобы успокоенный, но, кажется, понявший. Он сунул Артёму в руку шоколадный батончик из своего НЗ.– На дорогу. Спасибо за гречку.

Обратная дорога молчаливой не была. Кит вдруг разговорился. Он был из Донбасса, из шахтёрского городка. Рассказывал про 2014-й, про ополчение, про то, как хоронил соседа, как ушёл в первую волну. Его речь была простой, без пафоса.– Вот эта ваша тушёнка, – сказал он, – она не просто еда. Она знак. Что про нас помнят. Что мы не одни. А ты, финансист, привёз этот знак. Значит, ты уже не просто из Москвы. Ты уже тут, понимаешь?

Артём смотрел на темнеющие поля за окном. Он вспоминал землянку, гул орудий, глаза Сани, тяжёлые, несуетливые движения Деда. Его «помощь» больше не была абстракцией. Она обрела вкус этого чая, запах этой земли, звук этих выстрелов. Он вложил не только время. Он вложил часть себя. И, как любое вложение, это начинало менять инвестора.

Когда «Камаз» остановился у ангара, Дед вышел из своей машины.– Завтра, – сказал он Артёму, – нужен человек, чтобы вести учёт на точке. Не на день. На неделю. Компьютер там не работает, планшет мёрзнет. Нужна голова и блокнот. Есть желающие?

Он смотрел прямо на Артёма. Вопрос висел в холодном воздухе. Всё, что Артём создал здесь, на складе, – разметку, таблицы, систему – было всего лишь тренировкой. Симуляцией. Точка «В» была реальностью. Жестокой, грязной, смертельно опасной. И единственно настоящей.

Артём посмотрел на светящиеся окна ангара, где его ждала тёплая подсобка, планшет и понятные, хоть и бестолковые, задачи. Потом посмотрел на тёмную громаду «Камаза», который пах войной.Его внутренний калькулятор снова завис. Переменные были неизвестны. Риски – заоблачны. Дивиденды – не выражены в валюте.

– Я поеду, – услышал он свой собственный голос.