Читать книгу Охмурить банкира - Группа авторов - Страница 3

Тишина в доме после того, как отец принял таблетки и лёг спать, казалась особенной. Она не была уютной, скорее, напряжённой, как натянутая струна. Сегодня она казалась ещё более густой, пропитанной невысказанными словами и тяжёлыми взглядами. Мы с мамой прошли в гостиную, я сразу почувствовала это. Её взгляд.

Он был не просто холодным, как обычно. В нём читался укор, острый и пронзительный, как осколок стекла.

Я знала этот взгляд. Он появлялся, когда я делала что-то не так, когда не оправдывала её ожиданий. Но сейчас он был другим. В нём было что-то новое, то, что заставляло моё сердце сжиматься от тревоги.

Я никогда не была маминой любимицей. Это было очевидно всем, кто хоть раз видел нас вместе. Она относилась ко мне сдержанно, почти отстранённо. Её слова были скупыми, прикосновения – редкими и нежными, как будто она боялась меня сломать.

Для отца же я была его принцессой. Он обожал меня, баловал, всегда находил время для совместных игр и рассказов. Его любовь была тёплой, безусловной, как летнее солнце.

И вот сейчас, в маминых глазах, я видела отражение своей вины.

Я подвела отца. Эта мысль ударила меня с такой силой, что я едва не пошатнулась.

Я не позаботилась о нём. Он так отчаянно нуждался в моей поддержке, в моей любви, в моей верности.

Я, его принцесса, любимая дочка, оказалась эгоистичной.

Разорвала помолвку, а ведь свадьба с Алексом Серебрянским была не просто сделкой, а спасением.

Спасением для нашей семьи, для отца, который так верил в меня, для мамы, чьи глаза сейчас сверлили меня насквозь.

Главный кредитор, влиятельный и холодный банкир Алекс Серебрянский, предложил сделку: он спишет часть долгов, если я выйду за него замуж. Отец, отчаявшись, уговорил меня согласиться – ведь это спасёт семью от позора и нищеты. А я всё испортила.

Я не думала о том, что моя семья нуждается в моей жертве.

Я посмотрела на маму, на её уставшее лицо, на потухшие глаза. И в этот момент поняла, что «папина принцесса» оказалась не просто эгоистичной, а ещё и трусливой. Я испугалась ответственности. Я думала о своём счастье.

– Я… я не знала, что будет так плохо, – прошептала я, чувствуя, как внутри всё сжимается от отчаяния. – Я думала, мы справимся как-нибудь. Я считала, что отец найдет выход.

Мама горько усмехнулась.

– Отец… Он сделал всё, что мог. Он верил в тебя, Маша. Он верил, что ты поймешь, что это единственный шанс. А ты… ты просто отвернулась. И трусливо сбежала.

Её слова были как удар. Я знала, что она права.

Я видела, как отец, человек, который всегда был моей опорой, теперь сломлен. Его глаза, раньше полные уверенности, теперь отражали лишь усталость и разочарование. Он не упрекал меня, но его молчание было красноречивее любых слов.

– Что я могу что-то сделать? – спросила я, надеясь, что ещё не всё потеряно. – Может, я могу поговорить с Алексом? Извиниться перед ним?

Мама покачала головой.

– Ты думаешь, он захочет говорить с тобой после того, как ты его унизила? Ты разорвала помолвку, Маша. Ты бросила его. Он – человек чести, он не станет связываться с тобой вновь. А мы… мы уже не можем предложить ему ничего взамен. Мы потеряли всё.

Я почувствовала, как холодный пот стекает по спине.

Я действительно всё испортила. Моя глупая, эгоистичная выходка привела к полному краху. Я была не просто принцессой, которая отказалась от навязанного принца, я была разрушительницей.

—Тётя Алла обещала найти мне работу с хорошей зарплатой, – продолжила я, дрожащим голосом. – Я бы помогла отцу выплатить долги. Я бы всё сделала.

Мама горько усмехнулась, глядя в окно, словно не желая смотреть на меня.

– Ну и как, нашла? – её голос был полон сарказма.

Я опустила глаза, чувствуя, как щеки заливает краска стыда.

– Нет, но меня обещали взять на стажировку в крупную компанию.

Мама резко повернулась, её глаза метали молнии. Она закатила глаза так сильно, что казалось, они вот-вот выскочат из орбит.

– И ты поверила Алке, она же выдумщица. И ненавидит твоего отца. Я думаю, она специально тебя взбаламутила и предложила разорвать помолвку с банкиром, лишь бы насолить твоему отцу.

– Мама, как ты можешь? – вырвалось у меня. – Тётя Алла…

– Тётя Алла, тётя Алла, даже не хочу слышать это имя. Ты ей поверила? Ты поверила ей, а не своему отцу, который всю жизнь работал, чтобы нас обеспечить?

Я стояла как громом пораженная. Тётя Алла? Ненавидит отца? Специально предложила разорвать помолвку?

Это было слишком. Я помнила, как тётя Алла была добра ко мне, как она слушала мои жалобы на трудности, как она предлагала помощь. Она всегда казалась такой заботливой, такой понимающей.

– Но… она сказала, что готова помочь, – пробормотала я, пытаясь собрать разрозненные мысли. – Она сказала, что у неё есть связи, что она может устроить мне работу, чтобы я могла помочь отцу. И я не должна жертвовать своей жизнью.

– Связи? – мама рассмеялась, но в этом смехе не было веселья, только горечь. – Её связи – это сплетни и интриги. Она всегда была такой. Она завидовала нашей семье, завидовала твоей помолвке с Серебрянским, потому что он богат, известен, из хорошей семьи, а её дети так и не смогли ничего добиться. Она просто хотела разрушить всё, что у нас есть.

Я посмотрела на маму. Её слова были как удар под дых. Я знала, что отношения матери с тётей Аллой были натянутыми, но я никогда не думала, что всё настолько серьёзно. Ко мне тётя Алла относилась как к собственной дочери.

– Но почему, мам? – мой голос прозвучал хрипло, словно я забыла, как дышать. Я хотела спросить, какая кошка пробежала между ними, родными сёстрами, что привело к такому разрыву. Что могло заставить их, двух женщин, которые должны были быть опорой друг другу, превратиться в чужих людей?

В этот момент дверь комнаты распахнулась, на пороге появился Руслан, мой старший брат. Его появление всегда было заметным – он был высоким, широкоплечим, с резкими чертами лица. Но сегодня в нём было что-то другое, пугающее. Его глаза, обычно тёмные и задумчивые, сейчас пылали. Пылали ненавистью.

Он не смотрел на маму. Его взгляд был прикован ко мне, в нём не было ни капли тепла, ни тени братской любви. Только холодный, обжигающий огонь. Я почувствовала липкий страх.