Читать книгу Охмурить банкира - Группа авторов - Страница 7

Дверь отцовского кабинета, где всегда пахло кожей и старыми книгами, распахнулась, выдыхнув, я шагнула внутрь. Но привычный образ – отец, склонившийся над бумагами за массивным дубовым столом – тут же сменился чужим.

На его месте сидел Руслан.

Он был не таким, каким я его знала раньше – беззаботным, с вечной усмешкой на губах. Сейчас он был воплощением серьёзности.

Его взгляд, обычно скользящий по мне с лёгкой иронией, теперь был острым, оценивающим. Он чувствовал себя здесь хозяином, и это было не просто ощущение – это была реальность.

Отец, наш отец, был болен, и Руслан, мой брат, взял на себя всё.

Все заботы, управление компанией. Хотя, чем там руководить и управлять, когда компания висит на волоске, на грани краха.

И вот теперь, в этой напряжённой тишине, я осознала свою миссию. Важную, почти непосильную.

Я должна была умолять основного кредитора предоставить нам отсрочку. Сомнения сжимали горло, но я знала – я должна попробовать.

Ради отца, ради нашей семьи.

Руслан бросил на меня быстрый, оценивающий взгляд. Его губы скривились в едва заметной гримасе.

– В первую очередь займись гардеробом, – произнёс он, и его голос звучал ровно, без тени прежней фамильярности. – Я скажу водителю, он отвезёт тебя в бутик.

Я моргнула, не понимая.

– В смысле?

– А в том смысле, что ты похожа на серую мышку, – ответил он, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение. – Серебрянский любит ярких, роскошных женщин.

Слова повисли в воздухе, тяжёлые и неприятные.

Я почувствовала, как краска заливает щёки.

Серая мышка? Я? В этот момент я поняла, что моя миссия будет ещё сложнее, чем я предполагала.

Спасти семейный бизнес – это одно. Но ещё мне предстояло превратиться из серой мышки в ту, которая сможет покорить сердце кредитора.

И это было куда более пугающе, чем любая финансовая отчётность.

Я почувствовала, как внутри меня что-то перевернулось. Неужели Руслан действительно думает, что моя внешность – это главное препятствие? Неужели он не видит, что я готова бороться за нашу компанию, за наше наследие? Его слова ранили, но я не позволила им сломить меня.

– Руслан, – мой голос прозвучал твёрже, чем я ожидала, – я понимаю, что ты хочешь помочь. Но сейчас не время для шопинга. Нам нужны деньги, а не новое платье из бутика.

Он усмехнулся, но в этой усмешке не было прежней теплоты.

– Ты думаешь, я этого не знаю? Но ты не можешь идти к Серебрянскому в таком виде. Он не будет тебя слушать. Он увидит в тебе лишь очередную просительницу, а не достойного партнёра!

– Но я и есть просительница! – воскликнула я. – Ты же сам говорил, что я должна умолять его о помощи!

– Именно поэтому тебе нужно выглядеть так, чтобы он захотел тебе помочь, – настаивал Руслан. – Алекс – человек, который ценит красоту и статус. Ты должна показать ему, что наша семья всё ещё сильна, что мы можем предложить ему что-то взамен.

Я смотрела на него, пытаясь понять, как он мог так измениться.

Где тот брат, который всегда меня поддерживал? Где тот, кто верил в меня, защищал свою младшую сестрёнку?

– Но я не такая, как те женщины, которых он любит, – тихо сказала я. – Я не умею быть яркой и роскошной.

– Научишься, – ответил Руслан, и в его глазах мелькнул огонёк решимости. – Я помогу тебе. Мы вместе сделаем из тебя ту, которая сможет добиться своего. Это часть нашей борьбы, понимаешь?

Я кивнула, чувствуя, как внутри меня зарождается новая надежда. Возможно, Руслан прав. Возможно, мне действительно нужно измениться, чтобы спасти нашу компанию.

– Хорошо, – сказала я, собирая всю свою решимость. – Я пойду в бутик. Но после этого мы сядем и разработаем план. План, который поможет нам поставить компанию на ноги.

– План уже разработан, Маша! – сказал он, и в его голосе прозвучала нотка облегчения. Он указал на кресло напротив своего стола. – Садись!

Я послушно опустилась в мягкое кресло, чувствуя, как напряжение немного отступает. Руслан достал из ящика стола папку, перевернул несколько страниц и положил ее передо мной.

– Твоя задача, – начал он, его взгляд был серьезным, но в нем читалась вера, – уловками, женской хитростью заставить Серебрянского предоставить отсрочку, в идеале – списание долгов. Всё. Остальное не твоя забота.

Я уставилась на него, пытаясь осмыслить его слова.

Уловки? Женская хитрость? Это было так далеко от моего привычного образа действий.

– Твоя задача – не бороться с ним, а найти к нему подход. Будь очаровательной, будь убедительной, будь… собой, но с новой гранью. Той гранью, которая умеет находить общий язык даже с самыми сложными людьми.

– Я не знаю… – протянула я. Мне двадцать четыре года, но у меня никогда не было серьёзных отношений. Лёгкий флирт, свидания с молодыми, весёлыми людьми – это весь мой опыт общения с противоположенным полом.

Но Серебрянский… он из другого теста. Я узнавала о нём.

Репутация жестокого, бескомпромиссного человека. Кремень. У него влияние, власть, деньги. Я не умею общаться с мужчинами такого уровня.

Руслан увидел моё замешательство.

– Послушай, – сказал он мягче, – я знаю, что это не твой стиль. Но ты умна. Ты наблюдательна. Ты умеешь видеть суть вещей. Алекс – человек, который привык к тому, что ему либо подчиняются, либо пытаются обмануть. Ему не хватает… искренности, что ли. И той самой женской мудрости, которая не в манипуляциях, а в понимании. Ты можешь это дать.

Я всё ещё сомневалась. Мой образ – это скорее книги, тихие вечера и работа, а не светские рауты и сложные переговоры с акулами бизнеса.

Я представила Серебрянского – суровое лицо, холодные глаза, резкие движения.

Как я, с моими неуклюжими попытками флирта, смогу его чем-то заинтересовать, не говоря уже о том, чтобы убедить?

– Я не знаю, как это сделать, – прошептала я, чувствуя, как краснеют щёки. – Я не умею быть… такой…

– Ты умеешь быть собой, – повторил он, и в его голосе появилась нотка настойчивости. – Просто добавь к этому немного уверенности и понимания того, что ты хочешь. Ты не просишь милостыню, ты предлагаешь решение. Ты – часть этого решения. И ты должна показать ему, что ты – не просто должник, а человек, который может быть ему полезен. Не только в этом вопросе…

Я почувствовала, как внутри меня поднимается волна привычной неуверенности, но тут же постаралась ее подавить.

– Ты намекаешь, что я могу быть полезна в постели? – я рассмеялась, пытаясь разрядить напряжение. Это был мой старый, проверенный способ – юмор, который часто маскировал мою неуверенность. – Я видела его любовницу. Хищница ещё та. С ней тягаться – у меня шансов нет. Ты же сам назвал меня серой мышкой. Руслан, не знаю. Мне кажется, нужно искать другой выход.

Я видела, как брови брата слегка приподнялись, но он не отводил взгляда. То, что он назвал меня «серый мышкой» звучали как обвинение. И я понимала, почему. Я действительно часто пряталась за своей скромностью, за своей невидимостью. Но сейчас это было не время для самобичевания.

– Послушай, Руслан, – я сделала глубокий вдох, стараясь придать своему голосу твердость. – Я не отказываюсь. Я просто хочу понять. Ты говоришь, что я должна быть уверенной, что я должна предлагать решение. Хорошо. Я готова. Но захочет ли он? Вот в чём вопрос.

Я видела, как его брови слегка приподнялись,

– Что касается его любовницы… Ты права, она – хищница. Но хищники часто бывают предсказуемы в своей агрессии. А ты… ты можешь быть чем-то другим. Чем-то, что его удивит. Чем-то, что заставит его посмотреть на тебя иначе.

Я покачала головой, пытаясь стряхнуть с себя наваждение от слов Руслана. Его взгляд, обычно острый и проницательный, сейчас был полон какой-то отчаянной надежды, граничащей с наивностью.

Казалось, Руслан от отчаяния пытается убедить и себя, и меня, что всё получится. Такой способ психологической защиты, когда реальность искажается, чтобы соответствовать желаемому.

Неужели Руслан искренне верит, что Серебрянский так быстро очаруется мной и спишет многомиллионный долг?

Руслан никогда не казался наивным человеком. Он был прагматиком до мозга костей, человеком, который просчитывал каждый шаг, каждую возможность.

Разве таким человеком, как Серебрянский, можно так легко манипулировать?

Ведь если бы это было так просто, он не добился бы того, чем владеет сейчас, не добрался бы до вершины успеха свои тридцать.

Серебрянский был акулой в мире бизнеса, хищником, который чувствовал запах слабости за километры. Его мир строился на расчете, на выгоде, на контроле. И я, обычная Маша, должна была стать тем самым «чем-то другим», что его удивит?

И ладно, будь я писаная красавица, победительница «Мисс мира», известная модель, телеведущая или певица.

Тогда, возможно, я бы поняла. Тогда моя внешность могла бы стать той самой приманкой, тем самым «удивлением».

Но кто я? Обычная Маша, с миловидной внешностью, не более.

Никогда мужчины не выстраивались в очередь, я не разбивала сердца, в меня с ходу не влюблялись. Моя жизнь была размеренной, предсказуемой, лишенной той искры, которая, по мнению Руслана, могла бы зажечь интерес такого человека, как Александр Серебрянский.

С каждой минутой идея Руслана казалась мне всё более утопической и провальной.

Это было похоже на попытку выловить кита сетью для бабочек. Я видела себя в его глазах – неким секретным оружием, которое должно было перевернуть игру. Но в реальности я была просто пешкой, которую Руслан пытался выставить на доску, не имея ни малейшего понятия о правилах игры Алекса.

– Руслан, – начала я, голос мой звучал глухо, – ты сам сказал, что он хищник. Хищники не играют по правилам, которые им навязывают. Они их создают. И я не думаю, что моя «мнимая самобытность» сможет его переубедить. Он увидит во мне лишь очередную попытку манипуляции, и тогда…

Я не стала договаривать. Последствия были слишком очевидны.

Руслан вздохнул, его плечи опустились.

– Я знаю, Маша. Я знаю, что это рискованно. Но у нас нет другого выхода. Ты – наша единственная надежда.

Его слова повисли в воздухе, тяжелые и безрадостные. Я смотрела на него, и в его глазах, помимо отчаяния, я видела и что-то еще – искреннюю веру в меня. И это было, пожалуй, самым пугающим. Потому что его вера была основана на иллюзии, а моя реальность была слишком сурова. И я боялась, что эта иллюзия, разбившись о скалы прагматизма Серебрянского, увлечет за собой и меня, оставив лишь обломки надежды и еще более глубокие долги.

– Но что именно ты имеешь в виду под «чем-то другим» Руслан? – спросила я, пытаясь ухватиться за хоть какую-то ниточку, за хоть какой-то конкретный план. – Ты хочешь, чтобы я притворилась кем-то, кем я не являюсь? Или чтобы я использовала какую-то свою скрытую сторону?

Руслан покачал головой.

– Нет, Маша. Не притворяться. Быть собой. Но той собой, которую ты сама, возможно, не до конца знаешь. Ты говоришь, что мужчины не влюблялись в тебя с ходу. Это правда. Но это значит, что ты не играла по их правилам. Ты не поддавалась их ожиданиям. Ты оставалась собой. И именно эта твоя непредсказуемость, эта твоя естественность, может стать его слабостью.

Он сделал паузу, внимательно глядя мне в глаза.

– Серебрянский привык к женщинам, которые хотят чего-то от него. Которые играют в игры, которые он понимает. Он привык к лести, к подстраиванию, к предсказуемой страсти. А ты… ты можешь быть той, кто не будет играть по этим правилам. Той, кто будет говорить то, что думает. Той, кто будет смотреть на него не как на источник богатства или власти, а как на человека. Пусть даже и хищника.

Я слушала его, и в голове моей проносились обрывки фраз, образы. Это было так далеко от того, как я представляла себе общение с Алексом. Я видела себя в роли соблазнительницы, в роли той, кто сможет запутать его своими чарами. Но Руслан говорил о чем-то совершенно ином. О подлинности. О искренности.

– Но как это поможет решить вопрос с долгами? – спросила я, все еще не улавливая связи. – Он не простит многомиллионные долги просто потому, что я буду искренней.

– Он не простит их сразу, – согласился Руслан. – Но он может начать тебя слушать. Он может начать видеть в тебе не проблему, а… возможность. Возможность для чего-то нового. Для чего-то, что он сам, возможно, давно потерял. Ты можешь стать для него отдушиной, Маша. Той, с которой он может быть не акулой, а просто мужчиной. И если он увидит в тебе эту искру, эту неподдельную сущность, он может захотеть её сохранить. А когда он захочет что-то сохранить, он найдет способ. Даже если это будет стоить ему денег.

Я задумалась. В словах Руслана была какая-то странная логика, пусть и основанная на очень тонких материях. Он предлагал мне не играть роль, а раскрыть себя. Но раскрыть себя перед человеком, который, по его же словам, был хищником. Это было страшно. Страшно и одновременно… интригующе.

– Ты думаешь, он способен на такое? – спросила я, и в моем голосе, кажется, проскользнула нотка сомнения, смешанная с зарождающимся интересом.

– Я не знаю, Маша, – честно ответил Руслан. – Но я знаю, что мы не можем сидеть и бездействовать. И я верю в тебя. Я верю, что в тебе есть сила, о которой ты сама не подозреваешь. Сила, которая может изменить ход игры. Он протянул руку и осторожно коснулся моей.

– Просто попробуй. Попробуй быть собой. Той собой, которая не боится быть другой. Той, которая может удивить. А я буду рядом. Я помогу тебе, чем смогу.