Читать книгу Тайна тёмного леса. Цикл «Туман». Книга первая - Группа авторов - Страница 5

За эти полтора месяца, что пролетели как одно мгновение, ребята заметно сблизились – словно каждый день, проведённый вместе, становился маленькой частью чего-то большого и настоящего.

Начнем, пожалуй, с Джесси и Эйми.

Девочки быстро стали не просто подругами – лучшими. Теми, кто понимает друг друга с полуслова, кто может смеяться над чем-то, непонятным остальным, и кому можно доверить самое сокровенное.

В школе они старались встречаться как можно чаще. Эйми говорила о мальчиках, сплетнях, расставаниях и влюблённостях, пересыпая всё это язвительными шутками. Джесси же, напротив, была увлечена модой и украшениями – и с каждым днём её интерес рос. История Шерил вдохновила её так сильно, что она с головой погрузилась в этот мир, вглядываясь в отражение в зеркале с новым вниманием, как будто наконец увидела себя по-настоящему.

На ночёвках подруги превращали комнату в мини-салон красоты: красили губы, подводили глаза, клеили блёстки вместо стрелок. Свет от ночника отбивался в них, будто звёзды вспыхивали прямо у ресниц.

Но появляться на публике в таком виде всё равно боялись. Внутри ещё жила та самая школьная неуверенность – а вдруг осудят?

Эйми часто приносила из дома ножницы, нитки и обрезки тканей. Они вместе выдумывали украшения, шили резинки для волос, подшивали рукава, клеили стразы – всё это выглядело дёшево, наивно, но по-детски стильно. И в этом была своя душа, свой шарм.

Тем временем, Марк стал проводить с Эйми меньше времени.

Между ними будто что-то надломилось. Не ругались, но чувствовалась напряжённость – как прохладный ветер в ясный день: его не видно, но он есть. Может, поссорились, а может… просто выросли чуть дальше друг от друга.

От скуки Марк начал больше времени проводить с Алексом, и тот был не против – Джесси теперь почти всё свободное время проводила с новой подругой.

Марк и Алекс играли в мяч возле дома, иногда просто сидели на траве, слушая, как шуршит ветер в кронах деревьев. Они делились воспоминаниями, говорили о будущем, о страхах, о мечтах – немного неловко, но по-настоящему. Это была дружба – без пафоса, но с теплом.

Шерил тоже изменилась.

Она стала открытее, разговорчивее. Порой встречала Джесси после школы, расспрашивала о её днях, с искренним восторгом слушала о новых идеях, похвала её звучала не наигранно, а как признание.

Не забывала и про Алекса – интересовалась, как обстоят дела дома, как ладят Джесси и Эйми.

Ей было приятно проводить с ними время – и это ощущение было взаимным.

Шерил, впрочем, не отказывалась и от своей прежней жизни.

Паулы и Саймана в её жизни по-прежнему было много: вечеринки, танцы, разговоры до утра. Она как будто балансировала между двумя мирами – шумным и взрослым, и тихим, но по-детски настоящим.

– Дети? Ну уж нет, – скривив губы, бросала она, будто это слово само по себе было диагнозом.

Так они и не пересекались. До определённого момента.

Хэллоуин подкрадывался незаметно, как и положено этому празднику – вкрадчиво, в оранжевом свете витрин, в шелесте костюмов, в приторном запахе карамели и дыме свечей. Подростки заранее обсуждали, где и как проведут вечер – идея погулять всей компанией родилась сама собой.

Алекс и Джесси стояли у дома Эйми, поглядывая на крыльцо.

Сумерки сгустились, воздух становился прохладным. Где-то вдалеке скулил ветер, и где-то хохотали переодетые дети. Всё вокруг будто замирало в ожидании чего-то – странного, волшебного, пугающего.

Спустя минут десять дверь отворилась, и на крыльцо вышли Эйми и её сестра.

Они выглядели ярко и по-праздничному: в глазах блестел огонь азарта, на губах играли улыбки.

Ребята успели лишь обменяться приветствиями, как вдруг…

Громкий крик с другого конца улицы разрезал вечернюю тишину, заставив всех вздрогнуть и обернуться.

– Шерил!

К ним неторопливо, с грацией хищной кошки, приближалась девушка.

Высокая, с выразительными чертами лица, в меру полная, но излучающая уверенность и стиль. У неё были чёрные, крашеные волосы, собранные в низкий хвост, идеально выровненная чёлка, чёрный смокинг по фигуре, и ногти – длинные, чёрные, блестящие.

Всё в одном цвете, от макушки до каблуков. И, чёрт подери, ей это не просто шло – она выглядела как будто родилась в этом образе.

– Паула! – с радостной улыбкой воскликнула Шерил и поспешила ей навстречу. – Я рада, что ты пришла!

Они крепко обнялись, а Паула уже окидывала взглядом всех присутствующих. В её взгляде не было смущения или стеснения – только оценка. Она словно невидимой линейкой мерила их с головы до ног.

Потом, театрально закатив глаза, фыркнула и сказала с усмешкой:

– Ну ты не говорила, что тут будет детский сад… Я бы хотя бы упаковку пелёнок купила.

Атмосфера на секунду повисла в воздухе, как неудачная шутка. Но Джесси не растерялась.

Она усмехнулась и с тем самым холодком уверенности в голосе, что так редко появляется у подростков, но уж если появляется – то намертво:

– Детский сад уже обо всём позаботился, парочку пелёнок с собой прихватил, бейби.

В ответ Паула снова посмотрела на неё, но уже по-другому. В её взгляде промелькнул интерес – почти уважение. Уголки её губ дрогнули.

– Ты мне уже нравишься, – произнесла она с ухмылкой и протянула руку. – Я Паула. А ты?

– Джессика. Рада наконец-то познакомиться, – ответила та, пожимая ладонь без капли сомнения.

Тут же Джесси представила и Алекса, но Паула, глянув на него мимолётно и без особого интереса, просто кивнула и отвернулась.

На ней было написано: не впечатлён.

– Шерил, – подала голос Эйми, будто пытаясь вернуть всех к теме, – ты вчера что-то говорила про праздник… Придумала, где будем гулять?

С Джесси они предлагали устроить костюмированную вечеринку у кого-нибудь дома, а после – пойти колядовать по окрестностям, собирать сладости, пугать соседей и веселиться. Казалось, идея идеальна – уют, лампа с тыквами, музыка, дружеская атмосфера.

Но тогда Шерил осталась равнодушна: её тянуло на что-то большее, на настоящую тусовку – шумную, яркую, с эффектом «вау». Она пообещала придумать что-то интереснее… но, кажется, напрочь забыла об этом.

– Праздник? Подождите… Это тот самый, о котором я думаю? – встрепенулась Паула, резко вынырнув из ленивого равнодушия. – И почему меня до сих пор не пригласили?! Я что, лишняя?

Шерил замерла. В её глазах метались мысли. Она заметно растерялась, заморгала, словно внезапно очнулась посреди сцены в незнакомом спектакле.

Все уставились на неё, словно ожидали одного – ответа.

В воздухе повисло неловкое напряжение. Она краем глаза посмотрела на Алекса – умоляюще, как будто надеялась, что он скажет за неё. Но он только смотрел в ответ, не понимая, что делать. Тогда Шерил, глотнув слюну, выпалила первое, что пришло в голову:

– Да, мы пойдём в дом с привидениями! Посидим там, порассказываем страшные истории.

– Дом… – начал Алекс, нахмурившись.

– …с привидениями?! – подхватила Эйми, вытянув шею вперёд.

Сомнение и лёгкий ужас промелькнули на лицах ребят. Они смотрели на Шерил, как на человека, который только что предложил провести ночь в морге.

Только одна – Паула – сияла, как будто услышала лучшее предложение в своей жизни. Она хмыкнула с удовлетворением и сжала подругу за плечо:

– Наконец-то хоть кто-то нормальный.

Но тут Эйми, побелев от напряжения, резко вскинула голову:

– Нет!

Паула бросила на неё взгляд сверху вниз и с презрительной усмешкой цедила:

– Тебя никто не спрашивал, малявка.

Тишина. Тяжёлая, густая, как ноябрьский туман.

Джессика молчала. Она, казалось, приняла позицию наблюдателя, не влезая в спор. Но Паула не упустила момент – перевела на неё взгляд и, чуть склонив голову, ехидно улыбнулась:

– Ну ничего, зато красотка с нами пойдёт.

– Нет, нужно придумать что-то другое, – вмешался Алекс, голосом тихим, но напряжённым.

Что-то внутри него напряглось, затянулось тугой струной. Эта идея – этот «дом с привидениями» – звучала непросто неуютно, она звенела чем-то опасным.

Он бросил взгляд на Шерил, стараясь взглядом донести тревогу, но она не поняла – или сделала вид, что не поняла.

– Вот и сиди дома, – отрезала Паула. – Детишкам там и место.

Алекс сжал кулаки, тяжело выдохнул и прикрыл глаза, будто пытаясь утрамбовать бушующие внутри эмоции. Несколько секунд – и он тихо, почти шёпотом, сказал:

– Шерил, можно тебя на пару слов? Пожалуйста.

Шерил резко обернулась. Паула рядом с ней демонстративно закатила глаза, махнула рукой и процедила сквозь зубы:

– Идите уже, ясно всё…

Шерил улыбнулась натянуто, как будто извинилась взглядом перед подругой, и кивнула Алексу:

– Конечно, пойдём.

Они двинулись в сторону, и вечер, казалось, стал холоднее. Паула осталась стоять, поигрывая острыми ногтями на кольцах пальцев, как когтями на стекле, – с выражением человека, который чувствует, что скоро всё станет куда интереснее.

Внутри Шерил тлела тревога. Она шла рядом с Алексом, опустив плечи и краем глаза наблюдая за ним. Он выглядел спокойно, но в его сдержанности читалось напряжение – как пружина, которую вот-вот отпустят. Шерил сжалась: а вдруг он взорвётся? Осудит? Накричит?

Но вместо этого Алекс заговорил почти шёпотом, сдержанно, но так, что каждое слово звенело:

– Скажи, что ты пошутила. Пожалуйста. Какое празднование в заброшенном доме? Это же безумие.

Шерил попыталась отшутиться, смягчить угол:

– Алекс, если ты боишься, мы можем…

– Я не за себя, – перебил он резко, с нажимом. – Я боюсь за Джесси. Ты ведь понимаешь, что может случиться в таком месте ночью? Там могут ошиваться бродяги, наркоманы… психи.

Он сглотнул.

– Что, если она пострадает? Она же ещё ребёнок.

Шерил взглянула на него внимательно, без раздражения, но с твёрдостью, даже лёгким вызовом:

– У меня тоже есть младшая сестра. Эйми. Она, между прочим, частенько у вас дома. Думаешь, мне всё равно?

Она говорила спокойно, но в голосе чувствовалась сталь.

– Я за неё порву любого. Даже Марка.

Алекс опустил взгляд, затем вздохнул:

– Тогда скажи всем, что мы передумали. При Джесси.

Он на секунду замолчал, словно стыдясь следующих слов:

– Да, это подставит тебя. Да, это ужасно. Но я не поведу её туда. Не смогу.

– А что ты ей скажешь?

– Придумаю. А пока… просто скажи, что мы решили только колядовать. Пожалуйста, Шерил.

Она замерла, словно примеряя внутри себя – как поступить. Было видно, как внутри неё сражаются два импульса: бунт подростка и ответственность старшей. Через пару секунд Шерил медленно кивнула.

Алекс облегчённо выдохнул и обнял её на автомате – без лишних слов, просто от чувства благодарности.

Шерил на секунду застыла в его объятиях. Это было неожиданно, неловко… но в то же время по-домашнему. Тепло, почти по-семейному. Она позволила себе ответить – несмело, но искренне.

На другом конце улицы Паула наблюдала за ними с таким выражением, будто съела лимон и запила уксусом. Её глаза закатились так высоко, что, казалось, она могла рассмотреть небо сквозь череп.

– Можете даже не начинать, я всё уже поняла, – буркнула она, едва дождалась, когда они вернутся.

Шерил подошла к ней, легко приобняла за плечи и мягко сказала:

– Паула, давай обсудим всё позже. Мы с тобой ещё повеселимся. Тем более, впереди – вечеринка… – прошептала ей на ухо, заговорщически.

Паула, всё ещё с видом обиженной королевы бала, всё же не устояла – губы дрогнули, и на лице появилась едва заметная, но настоящая улыбка.

– Получается, в дом с привидениями не пойдём? – с лёгкой грустью спросила Эйми, крутя в руках обломок сухого листа.

– Нет! – резко отрезал Алекс, не дав никому шансов.

Джесси, стоявшая в стороне, бросила в его сторону взгляд из-под бровей:

– Трусишка, – сказала она беззлобно, но достаточно громко.

Алекс будто онемел. От неё он такого не ожидал. В его лице промелькнуло сразу всё: растерянность, боль и что-то похожее на обиду. Паула усмехнулась, глядя то на Джесси, то на него – как на сцену, которая вдруг стала интереснее.

– Зато мы сошьём лучшие костюмы и поразим всех! – бодро вмешалась Шерил, разряжая обстановку. – И позовём Марка. И Саймана тоже.

Она бросила на Алекса взгляд – чуть игривый, чуть прощальный. Тот пожал плечами:

– А у меня есть выбор?

– У тебя – нет! – тут же вставила Паула и довольно вскинула подбородок, будто снова взяла управление ситуацией в свои руки.

Знакомство с Паулой оставило у Алекса неприятное послевкусие. Он ощущал это на уровне кожи – как будто прошёлся по крапиве. И, похоже, взаимно.

Паула, несмотря на внешнюю дружелюбность, смотрела на него свысока. Для неё он был… глупым. Инфантильным. Мальчиком из коробки с хлопьями.

А вот к Джесси она относилась куда теплее – с каким-то неожиданным вниманием, даже симпатией.

Может, из-за язвительного чувства юмора девочки. Может, из-за того, что она не прогибалась, но и не лезла вперёд. А может… просто потому, что Джесси не была Алексом.

После разговора Паула с Шерил ушли в город – на вечернюю прогулку, полную шёпота, сигарет и смеха.

А Алекс, Джесси и Эйми вернулись домой к Уильямсам.

Они устроились втроём на кровати Джессики. Просторной, с множеством подушек и мягким пледом. Девочки разложили перед собой карандаши, ткань, блокноты, и с воодушевлением обсуждали планы.

Как ни странно, снова всё крутилось вокруг Хэллоуина.

Алексу эта тема уже осточертела. Казалось, этот чёртов праздник преследует его, как назойливая муха.

Он не хотел в нём участвовать. Не хотел притворяться. И уж тем более – не хотел врать.

Пока Джесси и Эйми рисовали эскизы, спорили о цвете подкладки и длине плаща, он сидел рядом, глядя в одну точку, погружённый в кашу мыслей.

Как поступить?

Сказать Джесси правду? Предать Шерил? Устроить скандал? Или… пустить всё на самотёк?

Он не знал. Только одно было ясно: врать Джесси он не хотел. Он клялся себе, что никогда не станет для неё таким взрослым, который всё скрывает и говорит полуправду. Но и просто смотреть, как она идёт в заброшенный дом ночью – не мог.

Это был тупик.

– Хлоп! – раздалось перед самым лицом.

Алекс вздрогнул. Перед ним стояла Эйми, с лукавой ухмылкой и сверкающими глазами:

– Ты вообще живой? Возвращайся на планету Земля!

Он прикрыл лицо руками и тяжело выдохнул. Хотелось исчезнуть, хотя бы на пару часов – в тишину, где никто не задаёт вопросов.

Девочки, занятые своими идеями, так и не показали ему эскизы. А он – хоть и пытался казаться отстранённым – всё же расстроился. Любопытство грызло изнутри. Что же они там такое придумали?..

Позже, когда Эйми ушла, и дом окутала уютная, предвечерняя тишина, на телефон Алекса пришло сообщение:

– Шерил Браун – 29.10.08, 22:08

«Встретимся в одиннадцать у моего дома. Ждём тебя.»

Алекс опустил телефон и перевёл взгляд на Джесси. Она уже спала.

Свет ночника ложился на её лицо мягким, золотистым ореолом. На губах – лёгкая, едва уловимая улыбка.

Она спала, мечтая. О предстоящем празднике. О костюмах. О бумажных фонариках и тыквах с вырезанными рожицами. О вечере, где всё будет волшебным.

Алекс подошёл, наклонился и поцеловал её в лоб. Аккуратно, почти незаметно.

– Спокойной ночи, Джесси. – сказал он еле слышно.

Потом сам лёг в кровать. Закрыл глаза. Но сна не было. Были только мысли. Тревожные, сбивчивые, как радиопомехи.

Впереди – обман сестры. Побег из дома. И, возможно, нечто большее, чего он пока не мог объяснить.

В какой-то момент ему захотелось просто остаться. Никуда не идти. Перестать цепляться. Но что-то… или кто-то… продолжало тянуть его туда.

В 23:00 он поднялся. Всё внутри было тревожно спокойно – как перед бурей. Он надел куртку, застегнул молнию дрожащими пальцами, бросил последний взгляд на Джесси. Спала. Безмятежно. Он хотел быть таким же уверенным, как её дыхание. Но не был. Подошёл к окну.

План был простой – вылезти, спрыгнуть, уйти. Но когда открыл створку и выглянул вниз – резкая паника обожгла внутри. Всё казалось гораздо ниже, чем днём. Ступни поежились от страха. Он отступил. Спустился по лестнице. Прошёл по коридору, стараясь не дышать.

На кухне открыл окно. Там высоты почти не было. Он сел на край, соскользнул… и умудрился подвернуть ногу.

– Твою же… – прошептал он, стиснув зубы от боли.

Он прихрамывал к дому Браунов, проклиная всё на свете: свой план, ночь, этот чёртов Хэллоуин. Первыми его заметили Эйми и Сайман. Эйми весело махнула… но, увидев, что он один, рука тут же опустилась. В её глазах отразилось разочарование.

– Алекс, а где Джесси? – спросила она, нахмурившись.

– Она… плохо себя чувствует. Осталась дома, – соврал он.

Губы будто налились свинцом. Каждое слово резало по сердцу – он лгал ей, лгал им всем. Лгал себе.

– Да ничего, без неё и веселее будет, – буркнул Сайман, закатывая глаза.

– Зато с тобой точно веселее не будет, – мгновенно парировала Эйми, даже не взглянув на него.

Марк подошёл к Алексу, хлопнул по плечу, слегка приобнял. Его лицо светилось искренней теплотой. Алекс почувствовал, как внутри что-то отпустило. Но Эйми смотрела на них и… грустнела. Почему Марк так легко улыбается Алексу, но с ней холоден? Разве она не заслуживает внимания?

Паула, наблюдая со стороны, не упустила шанса вонзить шпильку:

– Алекс, чего такой напряжённый? Неужели боишься, мм? – протянула она с кривой, лисьей улыбкой.

Но Сайман перешёл грань. Его усмешка стала язвительной:

– Что за глупые вопросы, Паула? Он ведь ещё ребёнок. Ему бы в постели лежать, а не шататься по ночам с такими же малолетками.

Алекс сжал кулаки. Но не успел ответить – за него это сделала Шерил:

– Сайман, ты что несёшь?! Прекрати немедленно!

Голос её звенел от ярости.

– Ты тоже был в этом возрасте! Если у тебя всё было дерьмом, это не значит, что у них должно быть так же!

Сайман молчал. Его лицо застыло. Он лишь плюнул в ноги Алексу и развернулся, уходя прочь. Это был удар. В сердце. В самоуважение. Алекс почувствовал, как внутри что-то ломается. Но Паула решила добить:

– Лучше бы вместо тебя пошла твоя сестра. С ней было бы хоть не скучно.

Удар. Второй. Точный. Глубокий. У него перехватило дыхание. Он хотел развернуться и убежать. Прямо сейчас. Как тогда. Как раньше. Как всегда. Он уже начал верить, что всё позади. Что нашёл близких. Что вырвался. А теперь – всё снова: унижение. отторжение. слёзы. Слёзы действительно подступили. Ноздри щипало. Грудь сжимало. Ещё чуть-чуть – и он сорвётся.

Но именно тогда – Марк обнял его. Молча. Тихо. Надёжно.

– Я от тебя никогда не отвернусь. Обещаю. – прошептал он.

Эти слова прошли сквозь броню. Алекс крепко обнял его в ответ. Не сдерживая ни кома в горле, ни влаги в глазах. Это была не истерика. Это было освобождение. Он обернулся. Впереди – та самая компания.

Они уже шли по тёмной улице, вдоль забора, в сторону заброшенного дома. Марк слегка отстранился, но не отпускал его плеча. Улыбнулся по-доброму, по-настоящему. Алекс смахнул слезу. Но теперь – от радости. Он всё же ошибался. У него есть настоящий друг.

– Я всё-таки думаю, что это плохая идея! Я не хочу туда идти! – воскликнула Эйми, резко остановившись. – Гулять в местах, где живут маньяки или… призраки?! Это ужасно!

Паула, закатив глаза, усмехнулась:

– Ха-ха, насмешила. Какие призраки, Эйми? Просто скажи, что не хочешь гулять без своей подружки, и всё.

Пауза. Ветер трепал её волосы, и она добавила уже с раздражением:

– Как же ты меня иногда бесишь, Эйми. Хочется прям… башку снести. А так, по-честному, я бы тоже без Джесси не пошла.

– Нет! Всё не так! – вспыхнула Эйми, её глаза метали молнии. – Я действительно боюсь призраков. И это не обсуждается!

Марк, идущий чуть позади, хмыкнул:

– Как ты можешь верить в то, чего нет? – произнёс он устало, с лёгкой насмешкой.

– А если ты увидишь призрака – тогда поверишь в него? – с ехидной ухмылкой поддел его Сайман, скользнув по брату взглядом.

– Даже не пытайся меня запугать. У тебя всё равно ничего не получится, – парировал Марк, фыркнув и отвернувшись.

Некоторое время все шли молча. Лишь шаги хрустели по влажной, утоптанной земле. Ветер усилился. Он гулял между голых ветвей, завывая, как стон.

Эйми шла с нахмуренным лбом. Почему Джесси осталась дома? Что Алекс недоговаривает? И… почему Марк стал таким чужим? Когда он успел отдалиться?

Алекс брёл, опустив голову, будто весь вечер снова и снова прокручивался у него в голове: Джесси, ложь, окна, обида, боль, – и Марк.

Он всё ещё чувствовал его руку на плече, будто якорь, не дающий утонуть.

Сайман поглядывал на него исподлобья, то и дело бросая взгляд на Шерил, которая шла чуть впереди. Её лицо было сосредоточенным, но во взгляде читалась лёгкая улыбка – она будто предвкушала встречу с чем-то запретным. Алекс не отрывал от неё глаз.

И вдруг Шерил резко остановилась и подняла руку:

– Смотрите! – крикнула она. – Это же он. Дом с привидениями!

Все взоры устремились вперёд

Перед ними – тёмная громадина. Дом возвышался над деревьями, как угрюмый исполин. Двухэтажный, перекошенный, с чернеющими окнами. Словно затаился, выжидая. Крыша провисла, одна из балок выглядывала наружу, как сломанный клык. Ржавые ставни то ли стучали от ветра, то ли от чьего-то дыхания. Кирпичные стены были покрыты сеткой трещин, из-под фундамента рос мох, а где-то в глубине дома слышалось нечто… глухое. Как будто дом дышал. Вокруг него вились сухие деревья – скелетные, кривые, шуршащие ветвями, будто когтями. Ветер выл, цеплялся за забор, заставляя его скрипеть, словно старый скелет. А на стенах – тени. Сначала размытые, как облака… а потом – дергающиеся, будто бегущие.

– Говорят, об этом доме ходят легенды, – начала Шерил. – В нём жила семья: муж, жена и трое детей. Как-то в один день они просто исчезли. Позже нашли всех, кроме жены и дочки… Мертвы, зверски убиты и брошены, как мусор. Считается, что их души остались тут. Блуждают в поисках тел, чтобы переродиться. Такова была их вера. Они искали непохожих, чужих, отчаянных…

– Немедленно прекрати! Ты специально меня пугаешь, да? Только что слышала, что я боюсь этих чёртовых привидений – и всё равно продолжаешь! – закричала Эйми, явно на грани.

– Ты ведь знала, куда идёшь. Сейчас же Хэллоуин, такие истории актуальны как никогда. Почему ты вечно чем-то недовольна? – спросила Шерил, глядя ей в глаза.

– Не твоё дело… – огрызнулась Эйми, резко отвернувшись. Голос её дрожал, хоть она и старалась держаться уверенно. Осенняя ночь будто бы сделалась ещё темнее.

– Мы будем заходить или нет? – перебил всех Сайман. – Я не собираюсь стоять здесь до утра.

Он зябко передёрнул плечами, будто сам хотел как можно скорее покончить с этой прогулкой. Ночь обволакивала их липкой тишиной, в которой любое слово звучало громче обычного.

– И как мы туда попадём? Здесь забор метра два, входа нет, – сказал Марк, оглядывая облупленные стены и чёрные пятна на кирпичах, похожие на запёкшуюся кровь.

– Забор хлипкий, как и ты, братец, – отрезал Сайман. – Снесём его. Хватит болтать!

Он махнул рукой, призывая к себе Алекса и Марка. Те нехотя подошли, переглянувшись – в каждом взгляде читалась тревога.

– Раз, два… Три! – крикнул Сайман.

Они рванули на преграду, но та неожиданно оказалась крепче, чем казалась на первый взгляд. Удар – и они, словно мячики, отлетели назад, выронив по паре приглушённых ругательств.

– Сука… ещё раз! – уже с раздражением выкрикнул Сайман, потирая плечо.

Но тут сбоку раздалось хмыканье.

Паула, стоявшая у самой калитки, недовольно покачала головой, словно наблюдала за детским спектаклем. Не говоря ни слова, она откинула старую, ржавую щеколду, которая со зловещим скрипом отозвалась в ночной тишине. Калитка открылась сама, будто ждала их.

– А раньше ты сказать не могла?! – пробурчал Сайман, стискивая зубы. Ему не нравилось выглядеть глупо.

– Пошли уже! – рявкнул он, не оглядываясь.

Он направился первым, расправив плечи. Подойдя к крыльцу, с размаху пнул дверь – та застонала, словно от боли, глухо треснула и приоткрылась, выпуская наружу клубы пыли, как дыхание давно умершего существа.

Когда пыль осела, они оказались в центре разрушенного холла.

На полу – разбросанные доски, облезлые обои, липкая паутина, сплетающая углы, и мерзкие насекомые, сновавшие туда-сюда, будто жили тут веками. В воздухе витал затхлый запах гнили и старости, отчего казалось, что дом дышит ими. Мебель была почти вся вынесена, но кое-где – словно реликвии прошлого – валялись остатки былой роскоши: треснутое зеркало, глядящее в пустоту, полуразобранный комод с выломанными ящиками и пыльная люстра, уныло качающаяся в такт сквознякам.

– Пожалуйста, будьте осторожнее, смотрите в оба, – голос Шерил прозвучал напряжённо, как будто она и сама не до конца верила в спокойствие этой прогулки. – Никуда не свалитесь и далеко не уходите. Если найдёте что-то странное – зовите. Главное – не расходитесь поодиночке.

– Не больно-то и хотелось, знаешь, – буркнула Паула, оглядывая облупленные стены с видом человека, которому уже надоело всё это представление.

– Тогда давайте разделимся, – неожиданно твёрдо предложил Сайман. – Марк и Паула – на чердак. Алекс и Эйми – осмотрите второй этаж. Мы с Шерил – первый.

– Ты с ума сошёл?! – вспыхнула Эйми, остановившись как вкопанная.

– А ты только сейчас заметила? – усмехнулся Марк, бросив на неё косой взгляд, но в глазах его всё-таки скользнула тень беспокойства.

– Сайман, это плохая идея. Они дети. Если что-то случится – вся ответственность на нас, – обеспокоенно сказала Шерил, но голос её был неуверенным – будто она уже знала, что спорить бесполезно.

– Они взрослые дети, – хмыкнул Сайман, даже не обернувшись. – Эйми, ты ведь помнишь, чему я тебя учил?

Эйми тяжело вздохнула и закатила глаза:

– Удар в пах, удар в кадык, и бежать, пока копы не приехали.

– Умничка! – с гордостью сказал он, словно преподаватель, довольный ученицей на экзамене.

– Идиоты… – пробормотала Паула и резко направилась к лестнице, волоча за собой неохотно двинувшегося Марка.

Скоро за ними пошли Алекс с Эйми. Шаги по скрипучим половицам напоминали отзвуки чужих шагов в пустоте. Шерил осталась с Сайманом. Лёгкое эхо прокатилось по пустым комнатам, будто дом принял гостей… и теперь внимательно слушал.

Внутри воцарилась напряжённая тишина. Лишь где-то под потолком потрескивали старые балки, и этот звук был похож на ворчание старого скелета, который лежал слишком долго и вот-вот проснётся.

– Не понимаю, зачем мы вообще на это согласились, – пробурчала Эйми, осторожно поднимаясь по шаткой лестнице вслед за Алексом. Каждый шаг отдавался под ногами хрустом, будто дерево вот-вот не выдержит.

– Делить компанию, как в фильме ужасов… Что может пойти не так?

Алекс усмехнулся, но не обернулся:

– Можешь не верить, но ты сейчас ведёшь себя точно как героиня того самого фильма. Сначала ругаешься, потом первой находишь проблему. Будь осторожна, ладно?

– Спасибо, капитан Очевидность, – фыркнула Эйми, поправляя капюшон, – но, честно, мне уже не по себе.

Они поднялись на второй этаж, где пыль висела в воздухе плотным слоем, как туман, разлитый по полу. Казалось, сам воздух здесь был тяжёлым, спертым, словно дом затаил дыхание, наблюдая за каждым их шагом. Старые двери криво висели на ржавых петлях, издавая тихие стоны при малейшем дуновении ветра. На полу валялись обломки мебели, грязные куски ткани и обрывки непонятных газет – как следы жизни, оборванной внезапно и бесповоротно. Комнаты казались нежилыми, но в каждой витало что-то тревожное. Ощущение – будто кто-то стоит в углу и смотрит. Невидимый, холодный, терпеливый.

– Смотри, это, наверное, детская, – прошептал Алекс, заглядывая в одну из комнат, шагнув через полуобвалившийся порог. – Видишь кроватку?

– М-м… и куклу… – Эйми неуверенно указала на обшарпанную игрушку, сидевшую в углу. Один глаз куклы отсутствовал, а лицо треснуло так, будто вот-вот расползётся в зловещую улыбку. – Ой, блин, жуть.

Алекс медленно приблизился к небольшому столику, на котором стояла музыкальная шкатулка. Она казалась чужеродной в этом разрушающемся хаосе, как будто кто-то недавно специально поставил её туда. Сквозь толстый слой пыли едва угадывались вычурные резные узоры. Он провёл пальцем по крышке, оставляя чистую полосу, – и шкатулка вдруг сама приоткрылась с резким скрипом. Из неё зазвучала мелодия – тонкая, звенящая, печальная.

Она прорезала тишину, словно лезвие, наполняя комнату прозрачной грустью, в которой слышались отголоски чего-то детского, но утраченного. Ноты дрожали в воздухе, как будто дом вспоминал.

– Это… красиво… – прошептала Эйми, подойдя ближе. – Но жутковато. Прямо мороз по коже.

Внутри шкатулки крутилась фигурка балерины. Она мерно вращалась, отражаясь в мутноватом зеркальце, будто танцевала не для них, а для кого-то – по ту сторону. Алекс наклонился ближе и заметил, что внутри крышки вырезан странный символ – перечёркнутый глаз, грубо, но с какой-то маниакальной точностью.

– Видела раньше такой знак? – спросил он, указывая на крышку.

– Нет, – Эйми нахмурилась. – Но выглядит… как предупреждение. Типа «не смотри». Или «не впускай»…

Мелодия закончилась внезапно. И с ней – всё будто застыло. Воздух сделался плотным, тягучим, как перед грозой. Пространство словно прижалось ближе, сжав их в невидимых объятиях.

И тут…

Женский крик.

Пронзительный. Срывающий горло. Пропитанный страхом настолько, что им можно было задохнуться. Он раздался сверху – с чердака.

– Паула?! – Эйми побледнела. – Это же она!

Алекс сорвался с места, и они вместе помчались к лестнице. Тяжёлые шаги эхом разносились по дому, будто в коридорах мчались не двое, а десятки ног.

Навстречу им уже спускались встревоженные Сайман и Шерил, лица напряжённые, руки инстинктивно сжаты в кулаки.

– Что за крик? – нахмурился Сайман, сразу переходя в режим действия.

– С чердака! – прокричал Алекс. – Там Паула!

Они все вместе взлетели наверх. Ступени скрипели под ногами, и с каждым шагом страх словно стягивал горло всё туже. На входе в чердак стоял Марк – бледный как полотно, взгляд его был остекленевшим, а губы дрожали. Он даже не попытался что-то сказать – будто потерял способность говорить вовсе.

В глубине чердака, у дальней стены, почти в полной темноте, сидела Паула. Сжавшись в комок, она обхватила себя руками, мелко дрожала, как осиновый лист, и казалась меньше, чем обычно. Вокруг неё словно сгустился мрак – плотный, живой, наблюдающий.

– Что случилось?! – Шерил бросилась к ней, присев рядом. – Паула, ты в порядке?

– Я… я на секунду ослепла… – губы Паулы едва слушались. Голос звучал глухо, как будто её душа всё ещё не вернулась из того, что она увидела. – А потом всё стало другим… Пепел… развалины… тьма… И я услышала голос… Он звал меня… по имени…

Её слова резали воздух, как холодные иглы. На чердаке стало тише, чем тишина. Даже дыхание остальных казалось слишком громким.

– Господи… – Шерил обняла подругу крепко-крепко, поглаживая по спине. – Всё хорошо. Всё хорошо… Это просто испуг. Просто фантазия, милая.

– Это фантазия?! – вспыхнул Сайман, резко шагнув вперёд. – Вы все тут с ума сошли? Крик из-за галлюцинаций? Серьёзно?!

Паула резко подняла голову. Её глаза, полные слёз, сверкнули яростью:

– А ты заткнись. Лучше бы сам туда полез – посмотрел бы, как тебе понравится!

– Прекратите! – жёстко сказала Шерил, вставая между ними и широко раскинув руки. – Нам нужно держаться вместе, а не устраивать разборки в проклятом доме.

Мгновение – гробовая тишина. И вдруг…

Из-за старого пыльного шкафа раздался приглушённый голос Эйми:

– Ребята! Тут что-то есть! Быстро сюда!

Они мигом подбежали в угол чердака, где Эйми уже стояла на коленях, отбрасывая в сторону старую ветошь и куски плотной паутины. Под этой рухлядью оказалась стопка жёлтых газет – ветхих, ломких, с углами, словно обугленными временем.

– Газеты? – Алекс нахмурился. – Серьёзно?

– Не просто. Смотри! – Эйми указала на заголовок, видневшийся на первой полосе:

«Учёные из соседнего города утверждают, что создали механизм, способный возвращать мёртвых».

– Это фальшивка, – буркнул Марк, глядя с отвращением. – В это даже читать не хочется.

– Подожди… – вмешалась Джесси, взяв одну из газет и аккуратно перевернув страницу. Её пальцы дрожали. – Здесь есть имена. И фотографии… И эта эмблема – та самая, что была на шкатулке…

Алекс резко напрягся. Он сразу узнал символ. То же пересечённое око, вырезанное в дереве. Его сердце словно провалилось в грудную клетку.

– Это всё как-то связано… – выдохнул он, больше самому себе. – Дом, символ, шкатулка, теперь ещё и какие-то эксперименты… Это не совпадение.

– Ладно, хватит! – Сайман взмахнул рукой, как будто хотел разрезать наслоившуюся жуть. – Я не подписывался играть в дешёвый хоррор-квест. Пора выбираться отсюда, пока не провалился пол или кто-то ещё не сошёл с ума.

Тяжёлая тишина опустилась на чердак. Все переглянулись – кто-то с тревогой, кто-то с сомнением, кто-то с глухим страхом в глазах. Словно каждый из них уже знал: выбраться отсюда будет не так просто.

– Он прав, – тихо сказала Шерил. – Нам нужно уходить.

Никто не возразил.

Они начали спускаться вниз, стараясь не смотреть по сторонам. Каждый шаг отдавался эхом, и казалось, будто дом это слышал. Он скрипел, вздыхал, будто недоволен уходом гостей. Тени на стенах вытягивались, ползли вслед. Где-то наверху что-то тихо скрипнуло – возможно, балка… возможно, нет.

Когда дверь с громким, недовольным стоном захлопнулась за их спинами, все одновременно выдохнули – кто вслух, кто про себя. Только теперь они поняли, насколько были напряжены.

Паула молча прижалась к Шерил. Никто не смеялся, не спорил, даже Сайман, обычно не упускающий шанса язвить, шёл в полном молчании. Его взгляд был опущен, руки сжаты в кулаки.

Алекс брёл в самом конце. Шаг за шагом – будто каждая мысль придавливала его всё сильнее. Его грызла не только тревога от увиденного. Он чувствовал, как в нём разрастается нечто большее. Вина.

Он солгал. Сестре. Родителям. Он подвёл их. И, что хуже всего, он чувствовал – это не конец. Дом не остался позади. Он ушёл с ними.

Отрывки слов Паулы вспыхивали в голове, как испорченная плёнка: "пепел… тьма… он звал меня…". Мелодия из шкатулки тихо играла внутри, как будто в самый центр его черепа кто-то воткнул заезженную пластинку. А образы – тени, ползающие по углам, тьма, что жила в чердаке – не исчезали. Они прилипли, как старая паутина.

Когда он добрался до дома, то, крадучись, обошёл здание и остановился у знакомого окна. Тонкий ночной ветер лениво трепал кусты. Алекс открыл створку и аккуратно залез внутрь. Его ноги коснулись кухонного пола – холодного, гладкого. В доме было тихо, слишком тихо. Только часы на стене, как пульс, отсчитывали ночное безмолвие.

Он прошёл вглубь, в комнату, где спала Джесси. Её маленькое тело полностью укрылось одеялом, будто она пряталась от мира. Он подошёл ближе, склонился над ней и поцеловал в лоб.

– Прости, малышка… – прошептал он. – Я просто хотел, чтобы ты была в безопасности…

Он улёгся в свою кровать. Но сон не приходил.

Что-то тревожное разливалось внутри, как тёмное чернильное пятно на бумаге. Его взгляд остановился на рюкзаке. Он стоял там, где Алекс его бросил, но будто казался ближе, словно тянулся к нему.

Внутри лежала шкатулка.

Он не сказал о ней никому. Просто спрятал, пока все были заняты. Почему? Зачем? Он сам не мог понять. Просто… не смог оставить. Не смог не взять.

"Что-то было в этой мелодии…", – подумал он. – "Что-то зовёт…"

Он закрыл глаза. Балерина.

В его разуме она медленно, плавно закружилась на фоне тусклого света. Её юбка дрожала, как пламя. Вращалась… вращалась…

И вдруг – остановка. Резко. Без звука. И – тишина.

Алекс вскрикнул и подскочил, тяжело дыша. Всё тело было мокрым от пота, сердце колотилось, как бешеное. Он провёл рукой по лицу.

Глаза.

Глаза балерины.

Чёрные. Пустые. Бездонные. И в этих глазах…

…он увидел себя.