Читать книгу Учение Храма. Наставления Учителя Белого Братства. Часть 2 - Группа авторов - Страница 17

Вот еще одно доказательство того, что человек не в состоянии понять собственную глупость – или, по крайней мере, воспользоваться собственным знанием, если таковым обладает. Не желая сокращать свой словарь и подавлять желание неразборчиво и без всякой надобности употреблять многие слова, он затуманивает интуицию своего слушателя. Он тратит огромное количество энергии, необходимой для других целей. Естественная склонность к преувеличению у среднего человека еще более возрастает. Это происходит из-за перерасхода сил, необходимых для направления идеи, которую он излагает, к нужной точке в разуме слушателя.

В большинство случаев велеречивый, безудержный говорун представляет собою всего лишь рупор иррациональной, безответственной стихийной силы, природой которой является шум, шум и еще раз шум любого возможного характера. Чем утонченнее природа инструмента, посредством которого может быть выражен звук, тем утонченнее сила, стоящая за этим выражением. Как следствие, звуки, исходящие из голосовых связок человека, тоньше по качеству и тембру, нежели звуки, произведенные животным, металлическими предметами или другими более грубыми формами материи.

Громкость и экспрессия выражения, заметная в речи среднего человека, находится в обратном соотношении к общей правдивости говорящего и глубине понимания им предмета его речей.

На бесчисленных примерах вы убедитесь, что человек, который постоянно и горько попрекает другого за воображаемое или реальное прегрешение, в действительности страшится подобного прегрешения со своей стороны. Он боится, что уже совершил его, – и боится возбудить подозрения в других. Он ощущает побуждение постоянно протестовать и таким образом доказывать свое отвращение к подобным прегрешениям in toto[35]– словами, словами и еще раз словами.

Чем глубже осознание природы и последствий прегрешения – тем молчаливее и сдержаннее становится нарушитель законов природных или человеческих. Страх разоблачения придает ему силу для самозащиты, и, пользуясь ею, он понимает, что не может доверять даже собственному языку.

Истинномудрый человек знает, что не может позволить себе небрежничать или растрачивать попусту силу, которая принадлежит ему лишь до тех пор, пока он пользуется ею разумно. Поэтому слова его немногочисленны и мягки, если только необходимость не побуждает его к более активному использованию их ради защиты принципа, и тогда мудрость руководит выражением этой силы.