Читать книгу Люблю сильнее жизни. Маленькие истории о большой любви - Группа авторов - Страница 9

Ленечка Никодимов мечтал жениться. Дело в сущности нехитрое. Несмотря на внешность чокнутого изобретателя (очочки набок, лохматая шевелюра и оттопыренные уши), Ленечка у девушек пользовался успехом. Во-первых, он мог бесплатно наладить компьютер, во-вторых, умел разговаривать и читать, в-третьих, вообще… «Вообще» заключалось в добродушии, изливаемом Ленечкой на весь свет. Из-за всего этого девушки относились к Лене весьма лояльно. Казалось бы – женись на здоровье! Но было одно важное обстоятельство, которое мешало Ленечке пойти под венец. Жениться Никодимов мечтал исключительно на дочери миллионера.

Будущий экономист понимал, что найти наследницу состояния где-нибудь по месту учебы или работы практически невозможно, поэтому он надеялся встретить ее на улице. Находят же некоторые целое состояние просто под ногами, почему бы и Ленечке не встретить свою судьбу посреди белого дня на улице родного города?.. Ну, вдруг эта дочь магната или олигарха сбежала из особняка и теперь не знает, как ей вернуться домой? Ведь девушка из высшего общества не может знать о тех ужасах, что поджидают ее в мире простых людей. Она понятия не имеет, что сколько стоит, она не умеет пользоваться общественным транспортом, она даже хот-дог не сможет откусить! Вот тут-то и появится Никодимов! Уж он-то заметит, что она не от мира сего, и спасет от бытовых неприятностей… Ленечка часто стоял возле турникета в метро и смотрел на проходящих девушек. Ему мерещилась трогательная красавица, которая будет биться о железку, словно птичка. Еще он рассматривал молодых женщин возле обычных магазинов: ему казалось, что вот-вот какая-нибудь из них спросит у продавцов: «А что такое гривна?». Девушка его мечты, путаясь в полах норкового манто, должна была выпасть из трамвая или метаться по улицам, приставая к прохожим с необычным вопросом: «Не подскажете ли, как остановить такси?» Но вместо прелестной хрупкой богачки ему то и дело попадалась на глаза крепенькая, как грибочек, белобрысая и голубоглазая однокурсница Ольга Луговая.

Ольга возникала неожиданно рядом с Ленечкой и вступала в продолжительную беседу, отвлекая его от важной цели. Ленечка любил болтать с Ольгой, потому что она обладала энциклопедическими познаниями и вполне могла бы стать чемпионкой Брейн Ринга. И вообще она ему нравилась, несмотря на манеру совершенно не краситься и носить смешные гольфы и обувь на низком каблуке… Видимо Ольга приехала в столицу из глухого дальнего села. Она употребляла в разговоре словосочетания типа «вот та молодая особа» или «великодушно извините» и ей с трудом давались экзамены по английскому: она очень быстро что-то говорила, но преподаватель ее не понимал. Ольга была явно неравнодушна к Никодимову. Она норовила накормить его пирогами собственной выпечки и ласково пялилась на него огромными голубыми глазами в золотистых ресницах. Ленечке нравились Ольгины глаза и пироги были замечательными, но он считал бесчестным не сообщить Луговой о своих планах.

Когда Оля в очередной раз возникла рядом с ним в метро и поинтересовалась: «Ты ждешь кого-нибудь?» Ленечка честно ответил: «Жду». И далее он поведал ей, что мечтает жениться на очень богатой девушке.

– Но зачем тебе жениться на богатой? – удивилась Ольга – разве ты сам не можешь зарабатывать? И тогда Никодимов изложил ей свое виденье проблемы. Леша не был дурачком, смотрящим красочное видео под хруст чипсов. Он учился в замечательном ВУЗе, знал пару иностранных языков и умел создавать компьютерные программы. И, получив наследницу миллионов, он не стал бы лежать под тропическим солнцем на берегу лагуны, а сделал бы много полезного и замечательного, например, занялся бы развитием высоких технологий в своей родной стране… А мысль о женитьбе на очень богатой девушке пришла в его голову, когда он понял, что у него есть все для удачной карьеры, кроме главного.

Дело в том, что у Леши отсутствовало умение идти наверх по головам других людей. Его папочка и мамочка так постарались с воспитанием единственного сына, что теперь только вздыхали, вспоминая свои педагогические ошибки: «Отдай совочек, мальчику! Он же младше!» или «Не толкай девочку, она будущая женщина!» Лешины экономические, лингвистические и прочие способности требовали размаха, но его тонкая натура не позволяла крушить, подставлять и уничтожать конкурентов. Оставался один выход – женитьба на миллионерше.

– А как же сердце, душа? – взволнованно спросила Олечка, – вдруг тебе понравится бедная девушка?

– Оля, в каком веке мы живем? Доверять можно только разуму и твердому расчету, – отрезал суровый Никодимов.

Ольга, казалось, Лёнечку поняла и больше не приставала к нему ни с пирогами, ни с разговорами о великих философах. Она издали по-прежнему ласково и грустно следила за ним. И Никодимов тоже поглядывал в ее сторону: очень хотелось поболтать, но совесть не велела ему пудрить девушке мозги понапрасну.

И тут откуда-то из недр деканата по институту пополз слушок, что среди курсовых барышень есть самая натуральная миллионерша. Ленечка просто обалдел. Пока он носился по улицам, рядом с ним совершенно бесхозно существовала его мечта. Никодимов начал вычислять, кто же из курсовых девиц дочь олигарха. Но очень скоро запутался в расчетах. Черненькая и смешливая Иванцова, хотя и приезжала к институту на мерсе, имела таких поклонников, вступить в любовный треугольник с которым посмел бы лишь камикадзе… Но в принципе она годилась бы в кандидатки. Впрочем, и Валечка Сенько тоже годилась: у нее была шубка из норки и бриллианты, которые обсуждали остальные девчонки… Но и у остальных девчонок вид был просто королевский: когда они пробегали на занятия по утрам через институтский двор, казалось, что в старинном здании происходит отборочный тур конкурса Мисс мира… Бедный Ленечка с ужасом понимал, что каждая их них могла бы быть миллионершей. Кроме Оли Луговой, разумеется. Только у нее была толстенькая косичка, перетянутая обычной резинкой. Только она приходила на институтские дискотеки в том же джемпере, что и на занятия. И только с ней хотелось Ленечке сесть рядом и поговорить, хотя бы о разнице между философией дзен и чистым буддизмом…

Наконец, Никодимов нашел выход: чтобы вывести девушку из высшего общества на чистую воду нужно вывезти их всех в первозданные условия. Ведь изначально он искал барышню совершенно неприученную к труду, неспособную отличить морковь от свеклы. Уже через неделю весь курс загорелся Ленечкиной идеей провести три дня в лесу среди суровой первозданной природы…

– Подумаешь, Последний герой! – возмущался Никодимов. – Да в этих тропиках, питаясь одними бананами можно выжить! А вот пусть кто-нибудь в нашем обычном лесу выживет. Это вам не шутки: кругом волки, медведи, из пищи одни сосновые шишки – тут уж всерьез можно ноги протянуть… Мужчины курса идею поддержали в основном из-за перспективы отогревать прекрасных дам ночами в тесных спальных мешках. Дамы, повизгивая и похихикивая, тоже решили испытать себя на прочность. Особенно обрадовался курсовой Казанова – Борька Мельников. И это было довольно странно, потому что Борька давно уже переключился на молодых преподавательниц и к однокурсницам был равнодушен. Шишками новоявленные робинзоны питаться не решились, а взяли с собой порядочный запас продуктов, в том числе и жидких.

До намеченной поляны добрели удачно и, застелив лапником землю, поставили палатки. На костре варилась каша с копченой курицей. Парни уже разливали в пластиковые стаканчики коньяк и водку… А Лёнечка пристально следил за девушками. Вот сейчас выявится та, которая вовсе ничего не умеет и только беспомощно следит за остальными… Увы! Страшное разочарование ожидало Никодимова. Все девушки ничего не умели и беспомощно следили за тем, как Лёнечка разводит костер. Только Олечка споро готовила, быстренько чистила овощи и споласкивала после поевших жестяные миски и кружки. Она одна догадалась взять с собой Фейри для мытья посуды в холодной воде, и лишь у нее нашелся топорик и фонарь. Впрочем, когда все выпили, Ленечка развеселился и танцевал с остальными под звездами при свете костра, и все было замечательно. Гудел ветер в высоких соснах. Летели искры от огня. Молодые голоса горланили старую песню про то, как надо взяться за руки, чтобы не пропасть. Мир стал ясен и добр. Леня даже забыл, зачем все это затеял, и в тесной палатке до утра держал в своей руке теплую Олину ладошку…

А утром, опомнившись и стряхнув с мозгов неуместную романтику, Никодимов вновь начал искать свою богатую невесту. Но его ожидало столько трудов, что он просто не мог сосредоточиться на этой сложной задаче. Хорошо, что ему помогала Оленька Луговая. Она опять так быстро разожгла костер, заварила чай и приготовила вермишель с мясом, что Никодимов не выдержал и сказал:

– Ты, наверное, где-то в лесу выросла, может, у тебя папа лесником работает?

Оленька засмеялась и, покраснев, ответила:

– Да у него очень похожая работа…

Остальные девочки раскисли, не выспались и, насупившись, слонялись по поляне. Опять Никодимов не мог определить, какая же из них наиболее изнеженна и неприспособленна к лесной жизни… Они все совсем одинаково канючили:

– И чего мы сюда потащились?.. Поехали домой… Еще одна такая ночь – и я умру…

В середине дня Никодимову случилось пойти за дровами вместе с Борькой. Они молча рубили сушняк. Потом уморились и встали перекурить. То есть Борька курил, а близкий к идеалу некурящий Лёнечка разглядывал лесные пейзажи. И тут Борька спросил:

– Слушай, Никодимов, а откуда эта Луговая, ты не знаешь?

– Да вроде из села какого-то… Папаша у нее лесник…

– А… Я так и подумал… Я уже про всех выяснил. У Таньки из деканата. Только Олькиного личного дела не нашли.

Никодимов застыл, как соляной столб. Потом выдавил из себя вопрос, стараясь, чтобы голос звучал равнодушно:

– А тебе зачем?

– Да ты что, Ленька? Совсем от жизни отстал! Да ведь у нас все парни на курсе в глубоком поиске уже месяц. Миллионершу ищем. Может, вранье все, а может, правда. И Ленечка с ужасом услышал, что он совсем не одинок и желающих обзавестись богатой женой на курсе много. Почему-то, услышав со стороны похожую повесть исканий, он не обрадовался, а расстроился. И не наличие конкурентов его задело. Нет, его поедал стыд за банальность и мелкость своей идеи. Теперь великая цель казалась ему пошлой и глупой. Сквозь мысли о своем позоре он слышал, как бубнит Борька:

– Валечка ребенка нянчит у новых русских. Шубу у хозяйки берет… Бриллианты поддельные. Иванцова в стриптизбаре работает… Москаленко диссертации аспирантам сочиняет… Карина собак выгуливает.

Тут Никодимов встрепенулся:

– Каких собак?!

– Пит-булей, мастино… Их хозяева сами боятся, а Карина привыкла. У нее папа – дрессировщик медведей.

Ленечка представил себе хрупкую Карину в окружении своры страшных собак и зажмурился. А Борька продолжал свои размышления:

– Не может быть, чтоб вранье. Сведения точные. Но кто?! Кто? Еще долго в лад ударам топора он выкрикивал свои «Кто?» А Никодимов, униженный и растоптанный морально, оцепенело стоял рядом.

К вечеру все засобирались домой. Устали, замерзли и навеселились. Ленечка совсем по-новому смотрел на девчонок с курса. Теперь он видел, что они симпатичные и славные. Замечал, что у одной, хотя и модные, но осенние сапожки. У другой усталый вид… И охотно помогал им собирать вещи. А когда прошли половину пути, выяснилось, что Москаленко забыла на поляне косметичку. «Да плюнь ты, – уговаривали ее подруги, – подумаешь, косметичка! Что у тебя там?» Москаленко заплакала и призналась, что там деньги: сорок гривен. Ленечка подумал, что писать диссертации и контрольные вовсе нелегко и, крикнув ребятам, чтобы шли к остановке, побежал назад. Косметичку в темноте пришлось довольно долго искать, но наконец она нашлась. Назад он бежал бегом. Было не слишком темно. Но все-таки Ленечка угодил ногой в какую-то яму и упал. А когда поднялся, выяснилось, что нога совсем не идет. Он выломал палку покрепче и побрел вперед. Через час ему навстречу вышла Олечка Луговая. А еще через полчасика выяснилось, что они банально заблудились. Но Оля не испугалась, а предложила:

– Давай, Ленечка, остановимся и посидим у костра до рассвета. Утром определим направление, может, электрички будут слышны. Ничего, в лесу – не в городе: не пропадем!

– Это твой папа-лесник так говорит? – спросил Никодимов.

– Нет, дедушка.

– Тоже лесник?

– Ну, вроде этого… – уклонилась от прямого ответа Луговая.

«Стесняется за свою простую родню…» – подумал Леня.

У Олечки в кармане нашлись спички. Она быстро развела костер, хотя дрова были сыроватые, усадила Леню на еловые ветки и осмотрела его распухшую ступню. Перелома вроде бы нет, но лучше не трогать пока… Вдруг трещина… Ленечка смотрел, как она ломает сильными руками ветки, подбрасывая их в костер и ему было хорошо и спокойно. Потом они сидели, обнявшись, и Никодимов вдруг неожиданно для себя сказал решительно и серьезно:

– Оля, я люблю тебя. Олечка засмеялась и спросила:

– А как же миллионерша?

– Да черт с ней! – разозлился Ленечка, – пусть на ней Борька женится!

– А вот Борьке-то она и не достанется! – опять захохотала Оля.

И тут уж Ленечка не выдержал и поцеловал ее прямо в смеющиеся, нежные и холодные губы…

Утром они вышли к станции, где их ждали девчонки. Еще полдня собирали по лесу отправившихся на поиски мужчин. Поход стал институтской легендой, тем более, что через месяц Никодимов и Луговая поженились. Перед подачей заявления в ЗАГС Олечка, краснея и волнуясь, сообщила Лене:

– Мне очень стыдно тебе это говорить, но приходится: дальше скрывать правду будет невозможно… Мои родители… То есть мои предки… То есть я… В общем, миллионерша – это я.

Сперва Ленечка решил, что предсвадебное волнение сыграло свою роль и у Олечки нервный срыв. Но она предъявила свой иностранный паспорт и поведала Лене семейную сагу. Рассказала о предках – эмигрантах времен гражданской войны. О том, что русский язык в доме никогда не забывали, но учились ему у прабабушки и прадедушки. Что старшее поколение клана отправило ее на родину предков, дабы она проверила себя на стойкость в тяжелых условиях.

– Мне так жаль, что я обесценила твой благородный порыв – взять в жены бедную девушку! – лепетала Олечка.

– Да ладно, – вздохнул Леня, – я уж переживу как-нибудь… – Но ты мне скажи, кто разработал твой гениальный имидж? Как тебе удалось так перевоплотиться?

Олечка не сразу поняла, о чем ее спрашивает Никодимов, но уразумев, вздохнула:

– Видишь ли, я выгляжу как обычно. С чего ты решил, что наши миллионерши ходят в норковых шубах? У нас их только старушки носят и кинозвезды… А мы сами себя обслуживаем. Живем довольно экономно.

– Ну, хорошо. А где ты научилась так костер разжигать, кашу варить?

– Во-первых, у дедушки ферма есть в Канаде. Я там много времени провела. Во-вторых, я в организации скаутов была командиром звена. Мы и не в такие походы ходили.

На свадьбе Олечка была чудо как хороша в прелестном платье от парижского кутюрье. Ее светлые волосы падали роскошной волной. Родственники оказались милыми и интеллигентными людьми. Почему-то наличие миллионов совсем их не портило. Студенты веселились. Хип-хоп звучал вперемешку со старинными романсами. Ленечка, растерянный и вспотевший, норовил забиться в уголок, чтобы там с отцом новобрачной обсудить свои новые идеи. Оттуда его и вытащил Борька. Он пожал Лене руку и веско сказал:

– Молодец. Поздравляю. Ну у тебя и чутье! Скажи мне только: как ты догадался? Что тебе подсказало, что это – она?

Ленечка молча улыбался, хотя с полным основанием мог бы ответить:

– Мне подсказало сердце.

И, как громко пела цыганка, ублажая старых эмигрантов:

– Верьте, милые сердцу, сердце одно не солжет…