Читать книгу Калининградская область. Притяжение янтарного края - Группа авторов - Страница 36

В соответствии с традиционным пониманием этого этнонима пруссами считаются племена балтийской группы народов, занимавшие в конце I тыс. земли вдоль юго-восточных берегов Балтики. Это не совсем так. Прежде всего, не следует говорить о пруссах как о какой-то этнической целостности. Впервые понятие «пруссы» появляется в сочинении анонимного баварского географа середины IX в. в форме «брус»/«брусы». Так автор называл племена, жившие к востоку от Вислы. Со временем появились варианты этого этнонима: «бороссы», «прутены» и т. д.

Есть несколько объяснений этого термина. Большинство их относятся к позднему Средневековью и, скорее всего, являются искусственными.

Наиболее романтичной считается версия, согласно которой самоназвание «прус» обязано коневодству, которым славились древние пруссы. Словом «прус» готы называли коня, а в старославянском языке этим же словом обозначали кобылу. Правда, сами пруссы никогда себя так не называли. У них вообще не существовало общего названия своего этноса.

Границы распространения этноса и отдельных союзов племен довольно размыты. На рубеже XIII в. всю территорию, занятую пруссами, делили на несколько земель, названных по обитавшим в них племенам (союзам племен): помезанам, погезанам, вармийцам, натангам, сассам, самбам, надравам, галиндам, бартам. Иногда к ним присоединяют скальвов и судавов, а также жителей Кульмской (Хелмской) земли. Согласно прусским сказаниям, все племена произошли от детей мифического короля пруссов Вайдевута, которых звали Памеде, Само, Сасна, Надруво, Скалаво, Натанго, Пагуде, Галиндо, Вармо, Хогго, Судуво, Хельмо.

Барты оказались единственным из прусских племен, которое не подверглось тотальному уничтожению крестоносцами. Вместе с мигрантами из Германии, Польши и Литвы оно сформировало будущее население Восточной Пруссии.

Территориальное распределение племен мы рассмотрим в следующем разделе.

Палеогенетические исследования, принявшие в последние годы поистине глобальный размах, подтверждают этническую неоднородность прусских племен, по крайней мере, на генетическом уровне. Западные группы племен, населявших в древности прусские земли (в частности, помезаны), генетически родственны готам и гепидам, а также современным ирландским и шотландским кельтам («атлантическая гаплогруппа»), тогда как племена, населявшие основную часть территории нынешней Калининградской области, обнаруживают генетическое родство с балтославянами: гаплогруппа R1a.

Интересна недавняя находка в генной памяти древних обитателей Пруссии, живших в районе современного польского Ольштына, характеристик, сближающих их с доиндоевропейским населением Балканского полуострова. Эта редкая в Европе гаплогруппа I2a2 образуется около восьми тысяч лет назад, а на территории Северной Польши ее носители появляются еще через две тысячи лет. У исследователей есть все основания считать этих людей автохтонными, то есть коренными обитателями Пруссии, появившимися там задолго до прихода угрофинов и праславян.

Ко времени прихода крестоносцев прусское общество было уже социально разделено: жрецы, знать, «свободные люди» (купцы, ремесленники и свободные крестьяне) и «рабы» (все прочие люди). Служивую знать составляли зажиточные владельцы укрепленных усадеб. Верхушку этого слоя называли «кунигсами» (европейцы называли их «королями», в российской исторической традиции их считали «князьями»).

Абсолютным главой прусской семьи был мужчина; свою жену он покупал, а поэтому рассматривал ее как свою собственность, причем женами нередко становились захваченные в грабительских набегах женщины. Наследование шло по мужской линии.

Религия пруссов была естественной: «И так как не знали они Бога, то ошибочно почитали божеством каждое творение, а именно, солнце, луну и звезды, птиц и четвероногих, до жаб включительно. У них были священные рощи, поля и водоемы, где они не осмеливались рубить деревья, пахать или ловить рыбу», – писал в XIII в. Петр из Дусбурга. Самой главной среди священных рощ была Рамове (Ромовэ), расположенная при впадении Лавы в Преголю; ныне это – территория Зоринского сельсовета Гвардейского района. Центром святилища был вековой дуб, перед которым жрецы постоянно поддерживали священный огонь. Согласно легенде, святилище основал Брутенус, брат «короля» Вайдевута. Несколько раз в год в Рамове представители всех прусских кланов и родов совершали жертвоприношения. Одновременно жрецы и князья обсуждали наиболее важные вопросы, касающиеся всех племен.

Как и положено в языческих религиях, у пруссов было развито многобожие. Судя по поздним описаниям, существовало две группы божеств. Более древнюю, доставшуюся от матриархата, образовывали женские божества: богиня Солнца Сауле и ее дочери Семина, богиня земли, и Лайма, богиня судьбы. От времен матриархата сохранились устраивавшиеся в честь них праздники летнего солнцеворота. В честь богини Семины на семейных празднествах первую чарку самогона выливали на землю.

Богинь матриархата потеснил индогерманский мужской пантеон. Формально высшую ступеньку в нем занимал Дейвус, или Окопирмс, бог неба и земли, бог-вседержатель, но к нему практически не обращались. После него шли Звайгстикс, бог света, и Аутримпс, бог моря. Еще ниже шла триада самых почитаемых богов: Перкунас (бог грома, молнии и дождя), Патолс, или Патолос (бог подземного мира и смерти) и Потримпс (бог рек, источников и плодородия). В народе именно эта троица почиталась в качестве высших богов. Вечнозеленый дуб в святилище в Рамове был разделен на три части, и каждому богу из этой триады посвящалась одна часть, в которой было устроено окошко с соответствующим кумиром, причем перед третью Перкунаса горел неугасимый огонь. Здесь же, в Рамове, находилась и резиденция верховного жреца Криве. Изображения Перкунаса в виде козла стояли во всех священных рощах, и везде перед ними горели священные огни. Патолса пруссы изображали дряхлым стариком, Перкунаса – мужчиной в расцвете лет, Потримпса – безбородым юношей. Тем самым боги триады воплощали различные моменты жизненного цикла. На самом нижнем уровне пантеона находились духи и демоны. Самым известным из них был демон плодородия Курке; изображение его изготовлялось каждый год перед сбором урожая; тогда же происходило и поклонение ему. Ни черта, ни ада в прусской религии не было, но во времена христианизации Патолса стали называть Пиколлос (дьявол).

Загробный мир, по понятиям пруссов, был зеркальным отображением мира земного. Входящий в него получал в свое распоряжение имущество и жертвоприношения, принесенные к его погребальному костру. Церемониями погребального культа ведали специальные жрецы (тулисоны и лигашоны), будто бы наблюдавшие за переходом умершего в загробный мир. Почитание духов умерших было очень распространено. Осенью, в день поминовения, на могилах оставляли конские шкуры, чтобы усопшие могли добраться до домов родственников, где их уже ожидала достойная трапеза.

Довольно хорошо изучена музыкальная культура, дошедшая до потомков в виде народных песен, обычно минорных и меланхоличных. Сохранились и песни, сопровождавшие танцы; они обычно написаны в размере 3/4. Известен и рисунок самих танцев. Собственной литературы пруссы не создали. Сведения об их языке обширнее, потому что еще в середине XVI века на нем повсеместно говорили. В 1545 г. был издан даже катехизис на прусском языке; за ним последовало издание еще двух катехизисов. Изучено большинство диалектов этого языка.

Характерной чертой прусской культуры были каменные статуи, так называемые «прусские бабы». Статуи прусские мастера вытесывали двух типов. Прежде всего это были статуи божеств. В частности, в Рамове стояли скульптурные изображения троицы главных богов. Второй тип скульптур изображал знаменитых воинов и, возможно, глав родов. Эти «бабы» ставились на родовых землях.