Читать книгу Калининградская область. Притяжение янтарного края - Группа авторов - Страница 41

Первые люди на территории Прибалтики появились в среднем каменном веке (мезолите). Это были кочевые охотники неманской археологической культуры, совершавшие периодические миграции между Вислой и Финским заливом. Вероятно, это были именно те предшественники индоевропейцев, о которых мы говорили выше.

Мезолитические стоянки обнаружены преимущественно в восточной части Калининградской области. К началу неолита, то есть примерно за четыре с половиной тысячи лет до н. э., Балтийское море приобретает современные очертания, близкими к современным становятся фауна и флора, а в жизни первобытных людей происходят существенные изменения: они улучшают технику обработки камня, а также обучаются гончарному ремеслу и ткачеству. Неолитические поселения располагались почти по всей территории области от реки Шешупе до Куршской косы.

Именно неолитический человек узнает о практическом применении янтаря. Разумеется, еще раньше люди обращали внимание на красивые прозрачные «камешки», которые выбрасывала на песчаный берег морская волна. Они шли на непритязательные украшения. Теперь же человек узнает про экономическую ценность янтаря: на него у ближних и чуть более отдаленных соседей выменивались кремний и твердые горные породы для изготовления орудий труда. Опять-таки данные генетики показывают, что именно в это время на балтийские берега приходят представители гаплогруппы R1a, далекие предки балтийских и славянских народов. Именно людям этой гаплогруппы приписывают теперь создание первых раннеиндоевропейских языков.

Янтарь был главным предметом торговли для сменявших друг друга археологических культур эпохи бронзы. Балтийский янтарь находят в Греции, Малой Азии, на Кавказе, в Англии; в то же время археологические раскопы открыли ученым изделия из Египта, той же Малой Азии и с Британских островов.

В I тыс. до н. э. в Прибалтику проникают финно-угры; они смешиваются с местным населением, и около 2000 лет назад возникает гаплогруппа N1c1, типичная для части населения прусских земель и ятвягов.

Балтийский янтарь был известен во всем мире еще в давние времена

С начала нашей эры ситуацию на юго-востоке Прибалтики можно проследить и по свидетельствам письменных источников. Первое такое свидетельство мы находим в «Естественной истории» Плиния Старшего (23–79). Рассказывая о путешествии посланца императора Нерона в страну Янтаря, он упоминает Вислу (Вистулу), впадающую в морской залив Килипенус (ныне Калининградский залив), бухту Лагнус (Куршский залив), остров Латрус (Балтийская коса) и полуостров Тастрис (Куршская коса). Страна же эта населена «сарматами, венедами, скиррами и гиррами». В это время в Риме возникла стойкая мода на янтарь и изделия из него, и сам император Нерон был покорен красотой окаменевшей смолы.

Более достоверные сведения о стране Янтаря сообщает римлянин Корнелий Тацит (55—117): «…Правым берегом Свевского моря омывается земля племени эстиев, у которых обычаи и внешний вид как у свевов, а язык похож на британский. Они поклоняются матери богов и носят как символ своих верований изображения кабанов. Это у них, заменяющая оружие, – защита от всего, гарантирующая почитателю богини безопасность даже среди врагов. Они редко пользуются железным оружием, часто же дубинами. Над хлебом и другими плодами земли они трудятся с большим терпением, чем это соответствует обычной лености германцев. Они также обыскивают и море, и одни из всех на его отмелях и даже на самом берегу собирают янтарь, который сами называют глазеум… Сами же они его совсем не употребляют. Собирается он в грубом виде, приносится без всякой отделки, и они получают за него плату с удивлением» (О происхождении германцев и местоположении Германии. Гл. 45).

Географ Клавдий Птолемей (около 90—168) знал о живущих восточнее венедов племенах галиндов, судинов и ставанов. По его сведениям, побережье Венедского залива занимали вельты, оссии и карбоны. Галинды и судины известны были потом сотни лет, оссиями, как полагают, географ называл эстиев, а карбонами – куронов (куршей). Историк VI в. Иордан помещает на берегу Балтики к востоку от Вислы эстов, «вполне мирный народ».

Следует подчеркнуть, что эсты – термин географический, а не этнический. Эстами, или эстиями, германские племена называли людей, живущих на востоке. Чешский археолог П. Шафарик еще в середине XIX в. доказывал, что эстии были балтами; их не следует путать с современными эстонцами. Чьими этническими предками были эстии? На этот счет имеется несколько точек зрения. Самая популярная из них утверждает: под эстиями следует понимать группировку из четырех племен западных балтов: эстиев, галиндов, судинов и карбонов.

Примерно со 180 г. н. э. в междуречье Вислы и Немана появляются переселившиеся из южной Скандинавии готы; они здесь надолго не задержались и отправились дальше на юг, в Северное Причерноморье. Натиск гуннов вынудил готов продолжить свой путь по Европе; небольшая часть их вернулась на земли эстиев. Вслед за отступающими готами до берегов Балтики около 425 г. дошли и гунны. Какая-то часть эстиев впоследствии приняла участие в походах гуннов.

Легенды рассказывают, что после 455 г., то есть после распада державы Аттилы, выжившие воины вернулись на родную землю. Вполне возможно, что с эстиями пришла какая-то часть их союзников. Об этом свидетельствуют находки седел в захоронениях на прусской земле. Седло, как известно, принесли в Европу авары. Возможно, часть аваров поселилась среди пруссов, к западу от Мазурских озер. В этой связи становится понятным, почему путешественник конца IX в. Вульфстан отметил существование традиций кочевого общества степняков.

Очень популярная среди пруссов легенда рассказывает, что в начале VI в. на прусские земли приходят братья Брутен и Вайдевут (Видевут), которые считаются первыми князьями (королями – в западноевропейской традиции) пруссов. Вообще-то легенду поддерживают обнаруженные археологами признаки материальной культуры северогерманских воинов. Однако традиционно VI в. связывают с появлением славян на юго-востоке Прибалтики. Тот же Вульфстан пишет, что река Висла стала границей между славянами и балтами. Попытки славян проникнуть восточнее встретили сопротивление пруссов.

Около 700 г. на юге Натангии произошла битва между пруссами и жителями Мазур. Пруссы победили и основали в устье р. Ногат, на земле погезанов, торгово-ремесленный центр Трусо. Он располагался к югу от нынешнего Эльблонга, в районе современной деревни Янув-Поморски. Через него погезаны торговали главным образом янтарем и рудами, а также кустарными изделиями с арабами, англосаксами и германцами. Трусо разрушили и сожгли викинги в 860–880 гг. Сами же викинги начали посещать юго-восточную Прибалтику на полвека раньше. Посещать, понятно, не с мирными намерениями. А Трусо возродился после пожара, но его роль в региональной торговле упала, а в середине Х в., после основания Гданьска, и вовсе сошла на нет.

Около 800 г. в Самбии высаживается легендарный датский конунг Рагнар Лодброк. Вскоре после этого на севере Самбии, почти в основании Куршской косы, в урочище Кауп, близ современного села Мохового, возникает торгово-ремесленный центр, преобладающим населением которого были скандинавские воины, ремесленники и торговцы.

Судя по оставшемуся курганно-грунтовому могильнику, это полиэтническое поселение существовало не менее двухсот лет. Кауп был разрушен во время похода датского конунга Канута Великого на Самбию (1014–1016). Последний же датский набег на Самбию датируется 1210 г.

В Х в. на соседних с Пруссией территориях, в Польше и на Руси, происходит становление государств, сопровождающееся активной захватнической деятельностью в соседних землях. Что касается Руси, то здесь мало что изменилось, поскольку княжеские дружины состояли по большей части из тех же викингов (варягов), да и сами князья были выходцами из скандинавской среды. Первый русский поход на прусские земли датируется 983 г., первый польский – 992-м. Оба славянских государства ограничивались вторжением в земли ятвягов, впрочем, последние не собирались отсиживаться в глухой обороне. Они тоже вели активные действия, постоянно совершая набеги на славянские земли. Потенциал прусских земель при этом расценивался довольно высоко. Например, орденский историк Петр из Дусбурга сообщает, что Судовия могла выставить только конных воинов до 6 тыс. человек.

К жадности порубежных грабителей присоединились еще и религиозные мотивы: в 966 г. приняла христианство Польша, в 988 г. – Киевская Русь. В земли пруссов, предположительно в Самбию, отправляется религиозная миссия под руководством св. Адальберта (Войтеха). О судьбе этого проповедника веры Христовой рассказано далее, в разделе «Балтийск».

Прошло чуть более 10 лет, и в Пруссию отправилась вторая миссия. Ею руководил Бруно Кверфуртский (около 974—1009), бывший каноник и капеллан при дворе императора Оттона III. После пяти – семи лет монашества произведен папой Сильвестром II в архиепископы язычников (1004). Св. Бруно (монашеское имя Бонифаций) проповедовал христианство в Венгрии и на берегах Днепра, среди печенегов. В 1007 г. он посещает Киев, где встречается с великим князем Владимиром. Год спустя он обосновался в Польше, где тщетно пытался предотвратить войну императора Генриха II с польским князем Болеславом I Храбрым (967—1025), после чего осенью 1008 г. или ранней зимой 1008–1009 гг., вместе с 18 спутниками, отправляется в Пруссию.

Князь Болеслав IV Кудрявый

Сведения о судьбе миссии расходятся. Рассказы одних современников сообщают о том, что сначала св. Бруно крестил князя Нетимера и нескольких лиц из его окружения. Неожиданно отношение князя к христианству изменилось, и он позволил (или приказал) своему вассалу схватить миссионеров и казнить их. Место в окрестностях современного польского города Гижицко, где произошло убийство, отмечено простеньким памятным знаком в виде креста. По другим данным, св. Бруно и его спутники убиты на земле ятвягов, на стыке тогдашних границ Польши, Литвы и Киевской Руси. В отместку за подлое убийство христианских миссионеров Болеслав Храбрый в 1010 г. разорил святилище пруссов Ромове. Чуть позже Ярослав Мудрый, желая предотвратить ятвяжские набеги на Русь, построил несколько крепостей в верховьях Немана, но постоянно сдерживать натиск ятвягов эти крепости не смогли.

В течение XI–XII вв. постоянные взаимные набеги и приграничные схватки продолжались. Ятвяги то заключали союз с поляками против русских и пруссов, то устраивали набеги на соседнее польское Мазовше и даже на далекую Малую Польшу.

Разумеется, польские князья не медлили с ответными ударами. Около 1115 г. князь Болеслав III, перед тем как отправиться на завоевание Гданьского Поморья, совершил победоносный поход в прусские земли, основательно пограбив и опустошив их. В 1147 г. русские и польские дружины отправились в совместный поход на южные окраины прусских земель.

В 1166 г. попытку завоевания пруссов (под предлогом христианизации) предпринимает польский князь Болеслав IV Кудрявый (1120–1173). У князя был широкомасштабный план, рассчитанный на поддержку германского императора и римского папы. Однако хорошо задуманная инициатива рухнула из-за неспособности военных предводителей. К тому же польские отряды попали в засаду; князь Хенрык Сандомирский был убит, едва спасся сам Болеслав.

Между тем по соседству происходили очень важные события. В 1180-х гг. в Ливонии, в землях, расположенных в нижнем течении Западной Двины, появились первые миссионеры. Вскоре в Ливонии было образовано епископство. В 1198 г. епископ Бертольд обращается к римскому папе с предложением организовать крестовый поход против язычников. Для самого епископа поход был фатальным: он погиб в одном из сражений, однако почин был сделан. В 1201 г. епископ Альберт Буксгевден основывает Ригу, а потом с согласия римской курии набирает регулярное войско. Таковым стал орден Божьих рыцарей, или орден меченосцев (1202). С помощью этого ордена за два десятка лет была завоевана огромная территория, охватывающая земли современных Эстонии и Латвии. Опыт христианизации прибалтийских язычников был слишком успешным, чтобы не попытаться применить его в более южных краях.