Читать книгу Маленький, большой, или Парламент фейри - Группа авторов - Страница 5

Родители не любят признавать, что кого-то из своих детей любят больше других, считают умнее или симпатичнее, – так же и писатели редко сознаются, что среди всего ими написанного у них есть любимая книга, та, которую они считают лучшей: а ведь она неизбежно существует, и не обязательно это последняя или будущая. Благодаря «Маленькому, большому» я открыл, насколько далеко простираются мои писательские возможности; для большинства читателей это пока что моя лучшая книга – по крайней мере, та, о которой они теплее всего отзываются. Я должен буду дойти до тех же пределов (по моей оценке), чтобы создать что-то равноценное.

Я начал обдумывать эту книгу (вернее, книгу, которая станет ею) летом или осенью 1969 года, а закончил в 1978-м. Первоначально мне представлялось что-то вроде долгой семейной хроники, которая не будет брать исток в прошлом и подбираться к современности, а начнется примерно в наши дни и уйдет в далекое будущее. В книге осталось кое-что от первоначального импульса, но он заслонен другими темами, которые возникли гораздо позже, в процессе работы, – к примеру, идеей религии, связанной с фейри. Марианн Мур определяла стихи как «воображаемые сады с настоящими жабами»; я подумал, что сто́ит создать воображаемый сад, в глубине которого скрываются настоящие фейри.

Я наткнулся на персидскую притчу под названием «Парламент птиц», и она предоставила в мое распоряжение сюжет, замечательно – сверхъестественно! – подходящий к тому, что я уже придумал.

Наконец, я забавлялся идеей рассказа или цикла рассказов о могущественном маге, который, подобно частному детективу, расследует преступления и разгадывает космогонические, эпохальные загадки – например, дело о пробуждении спящего императора; что-то в этом роде.

И вот – не вполне по моей воле – все эти импульсы сталкивались и смешивались; я пытался связать их веревками и лентами литературных приемов, какие никогда прежде не применял; и наконец увидел, что моя книга стройно и трогательно замыкается на саму себя. Осталось только записать ее. Когда я начал создавать мою семью, среди первых образов был и такой: человек собирает свою семейную жизнь в саквояж и отправляется в последнее путешествие; лет восемь спустя я записал эту сцену, близкую (наконец-то!) к финалу книги – той книги, которую вы держите в руках.

11 апреля 1990 г.