Читать книгу Уроки мудрости - Конфуций - Страница 13

1

Учитель сказал:

– Прежде люди, изучая ритуал и музыку, были просты и безыскусны, после они стали в этом деле благородными мужами. Если придется выбирать, я предпочту то, как изучали прежде.

2

Учитель сказал:

– Нет у моих ворот никого из тех, кто был со мной между княжествами Чэнь и Цай.

3

Янь Юань, Минь Цзыцзянь, Жань Боню, Чжунгун отличались в своей жизни добродетелью; Цзай Во, Цзыгун красноречиво говорили; Жань Ю, Цзи Лу познали толк в делах управления; Цзы Ю, Цзыся обрели ученость.

4

Учитель говорил:

– Хуэй не помогает мне:

В моих речах он всем доволен.

5

Учитель сказал:

– С какой почтительностью Минь Цзыцзянь относится к отцу и матери! Даже чужие люди не могут ни к чему придраться в том, что говорят о нем его родители и братья.

6

Нань Жун неоднократно повторял стихи о «скипетре из белой яшмы». Конфуций дал ему за это в жены дочь своего старшего брата.

7

Благодетельный из Младших спросил у Конфуция о том, кто из его учеников любит учиться. Он ответил:

– Был Янь Хуэй, он любил учиться. К несчастью, его жизнь была короткой, он умер. Теперь таких уж нет.

8

Когда Янь Юань умер, его отец Янь Лу попросил Учителя продать повозку, чтобы купить саркофаг для гроба сына. Учитель сказал:

– Каждый печется о своем сыне, будь его сын талантлив или нет. Когда Ли умер, он был похоронен в гробу без саркофага. Я не стану ради саркофага лишаться повозки и ходить пешком. Я занимаю место за сановниками, поэтому мне не полагается ходить пешком.

9

Когда Янь Юань умер, Учитель воскликнул:

– О! Гибну я от Неба! Гибну я от Неба!

10

Когда Янь Юань умер, Учитель его горько оплакивал. Ученики ему сказали:

– Учитель, не горюйте так!

– Так не горевать? О ком же мне и горевать, как не об этом человеке?

11

Когда Янь Юань умер, ученики решили устроить ему пышные похороны. Учитель им сказал:

– Этого делать нельзя.

Но они устроили ему пышные похороны.

Учитель сказал:

– Хуэй на меня смотрел как на отца, а я не смог отнестись к нему как к сыну. В этом не моя вина, а ваша, дети!

12

Цзи Лу спросил о служении духам умерших и богам. Учитель ответил:

– Не зная, как служить живым,

Сумеешь ли служить их духам?

– Осмелюсь узнать, что такое смерть?

– Не зная жизни, Как познаешь смерть?

13

В присутствии Учителя Минь Цзы держался вежливо и строго, Цзылу выглядел решительным и твердым, Жань Ю, Цзыгун казались мягкими людьми. Учитель был доволен.

– Такие, как Чжун Ю, не умирают своей смертью.

14

Когда в княжестве Лу стали перестраивать длинную сокровищницу, Минь Цзыцзянь спросил:

– А что, если ее восстановить? Зачем непременно перестраивать?

Учитель тогда о нем сказал:

– Обычно он молчит,

А скажет – попадет точно.

15

Учитель спросил:

– С какой стати в моем доме гусли, Ю?

После этого другие ученики перестали уважать Цзылу. Учитель о нем говорил:

– Он поднялся в залу,

Но не дошел до внутренних покоев.

16

Цзыгун спросил:

– Кто лучше, Ши или Шан?

Учитель ответил:

– Ши переходит через край, Шан не доходит.

– Тогда Ши лучше?

– Переходить не лучше, чем не доходить, – сказал Учитель.

17

Младший был богаче князя Чжоу, а Цю еще больше умножал его состояние, собирая подати. Учитель обратился к своим ученикам:

– Сынки! Можете открыто, с барабанным боем, на него напасть. Я не считаю его больше моим учеником.

18

Чай неумен! Шэнь туп, Ши неглубок, Ю неотесан!

19

Учитель сказал:

– Хуэй, почти достигший совершенства, пребывает в безысходной нищете. А Цы, не удостоенный Небесного призвания, редко ошибается в своих расчетах и становится день ото дня богаче.

20

Цзычжан спросил, в чем заключается стезя хорошего человека. Учитель ответил:

– Он не следует по стопам плохих людей, но и не доходит до внутренних покоев.

21

Учитель спросил:

– Считать ли благородным мужем

Того, кто одобряет верные суждения?

Или он только внешне кажется достойным?

22

Цзылу спросил:

– Что слышу, тут же исполнять?

Учитель ответил:

– У тебя живы отец и старший брат, как же тебе можно тут же исполнять то, что слышишь?

Жань Ю спросил:

– А мне, что слышу, тут же исполнять?

Учитель ответил:

– Что слышишь, тут же исполняй.

Гунси Хуа спросил:

– Когда Ю задал вопрос, исполнять ли ему тут же то, что слышит, Вы сказали, что у него живы отец и старший брат. Когда же Цю задал вопрос, Вы ему сказали, чтобы он тут же исполнял, что слышит. Я не понимаю, почему Вы им ответили по-разному, и прошу мне объяснить.

Учитель ответил:

– Цю медлит, поэтому я его подталкиваю; Ю рвется обогнать, поэтому я его удерживаю.

23

Когда куанцы, угрожавшие Учителю, его отпустили, Янь Юань пришел позднее. Учитель сказал:

– Я думал, ты уже мертв.

– Как я посмею умереть, когда Учитель жив?

24

Цзыжань из Младших спросил, можно ли назвать Чжун Ю и Жань Цю великими подданными. Учитель ответил:

– Я думал, Вы спросите о чем-нибудь особенном, а Вас интересуют Ю и Цю! Кого зовут великим подданным, тот честно служит государю и удаляется, когда не может более так действовать. А Ю и Цю можно назвать полезными подданными.

– Значит, они будут послушны?

– Убить правителя или отца не согласятся и они, – сказал Учитель.

25

Когда Цзылу назначил Цзыгао управляющим селения Би, Учитель заметил:

– Губишь у другого человека сына.

Цзылу возразил:

– Там есть народ, есть алтари земли и злаков. Чтобы тебя считали знающим, совсем не обязательно учиться.

Учитель ответил:

– Вот почему мне неприятны эти мастера красиво говорить.

26

Когда Цзылу, Цзэн Си, Жань Ю и Гунси Хуа сидели подле Учителя, он им сказал:

– Забудьте, что я вас немного старше. Вот вы все время жалуетесь: «Нас не ценят». А если бы нашелся кто-нибудь и оценил ваши способности, то как бы вы это использовали?

Первым поспешил ответить Цзылу:

– Если бы я управлял владением, способным выставить тысячу боевых повозок, то, пусть бы оно даже было сжато между большими царствами, страдало бы от вражеских нашествий и испытывало тяжкий голод, в нем за три года все прониклись бы отвагой и сознанием долга.

Учитель на это усмехнулся и затем спросил Жань Цю:

– А что ты, Цю, скажешь?

– Если бы я управлял владением размером в шестьдесят или семьдесят, а то хотя бы и в пятьдесят или шестьдесят ли, то за три года я привел бы весь живущий там народ к достатку. Но для распространения ритуала с музыкой был бы нужен благородный муж.

– А что ты, Чи, скажешь? – Учитель спросил Гунси Хуа.

– Нельзя сказать, что я это умею, но я хотел бы научиться и тогда желал бы стать младшим распорядителем церемониала, чтобы прислуживать при полном ритуальном облачении в храме предков и на встречах государей.

– А что ты, Дянь, скажешь? – обратился Учитель к Цзэн Си.

Замолкли струны, с их последним отзвуком Цзэн Си отложил лютню, поднялся и ответил:

– У меня другое, чем у них, желание.

– Что же тут плохого? – сказал Учитель. – Ведь каждый высказывает свое желание.

– В конце весны, когда уж сотканы весенние одежды и находились бы со мной пять-шесть молодых людей и шесть-семь подростков, омыться бы в водах И, побыть бы на ветру у алтаря Дождя и с песней возвратиться. Учитель, глубоко вздохнув, сказал:

– Хочу быть с Дянем.

Когда трое остальных вышли, Цзэн Си, отстав от них, спросил Учителя:

– Как вам понравились их речи?

– Каждый из них лишь высказал свое желание, – ответил Учитель.

– Над чем вы усмехнулись в словах Ю?

– Государством управляют с помощью ритуала, его же речь была такой заносчивой, поэтому я и усмехнулся, – сказал Учитель.

– А разве Цю не хотел бы править государством?

– Где же ты видел, чтобы земли в шестьдесят или семьдесят, а то хотя бы в пятьдесят или в шестьдесят ли не были государством?

– А разве Чи не хотел бы править?

– Храм предков, встречи государей – чье это дело, как не правителей? Если бы Чи был младшим, то кто бы мог стать старшим?