Читать книгу Золотой козленок - Константин Алексеевич Чубич - Страница 15

Карлсон улыбнулся, вполне разделяя сию точку зрения.

− Пошли!

− Куда? − пролетарий, опасаясь, что его побьют, а то и вовсе заставят бесплатно рыть траншеи, насторожился, утвердив мутный взор в глаза благодетеля.

− В гастроном, куда ж ещё?! − подбодрил Жульдя-Бандя, видя нерешительность Карлсона…

− …Девушка, нам бы коньячка. Встретил друга детства, − Жульдя-Бандя по-свойски похлопал друга детства, вполовину старше себя, по плечу. − Двадцать лет не виделись.

Продавщица улыбнулась постоянному покупателю, ранее предпочитавшему исключительно дешёвую портюху.

− Торжественная встреча после двадцатилетней разлуки?

− Очень торжественная, − подтвердил щедрый покупатель.

− Вам какого и сколько?

− Семь звёздочек… − маму с дочкой! − сурово и возвышенно вынес приговор бродяга, чему вполне соответствовали генеральские шаровары с лампасами.

Продавщица прыснула. Отвернувшись, нагнулась, будто в поисках требуемого, заржала кобылицей, предательски сотрясая плечами.

− Остали-лись только вну-нучки, − она обернулась − красная, с размазанной по щекам тушью, силясь совладать с приступом смеха.

Пролетарий был невозмутимо холоден и серьёзен, что развеселило и друга детства.

− Тогда пятизвёздочную маму и… маму, − расщедрился пролетарий, с намерением, видимо, угостить своих новых друзей. − И что-нибудь пожрать.

Глаза его забегали по витринам, как мыши в лабазе от нашествия вечно голодных хозяйских котов. Казалось, что глаза его, как у хамелеона, каждый по отдельности, стали обозревать на триста градусов. С трудом сокрывая волнение, он выискивал на прилавках что-нибудь этакое, равноценное напитку, поскольку шанс повстречать в своей жизни столь щедрого соотечественника ещё раз − был один к ста тысячам.

− Колбаска свеженькая ливерная, хамса слабосолёная атлантическая, − издевалась продавщица, растянув в улыбке губы.

Карлсон, не обращая ни малейшего внимания на издёвки, ткнул пальцем в стекло витрины, где в прозрачной упаковке покоилась бледно-розовая плоть сёмги.

− Это… и брынзы… полкила, − вспомнил он о наличии в крови молдавских корней. − И этот, как его… и «Кэмэлу» пачку… нет, две… − поправился он. − И банку вот этих…

− Оливок?

Пролетарий кивнул, судорожно отыскивая на прилавках что-нибудь для гурманов, хотя гурман в нём ещё не родился, а был лишь в эмбриональном состоянии.

Жульдя-Бандя улыбнулся:

− А это у вас копчёная курочка?

− Петух, − продавщица хихикнула.

− Я надеюсь, он умер не своей смертью?

− Смертью героя.

− Заверните и обсчитайте, пожалуйста, − Жульдя-Бандя искренне опасался, что разохотившийся авангардист нанесёт серьёзный удар по бюджету.

− Непременно, − пообещала продавщица, лихо щёлкая по клавишам калькулятора. − Сто семнадцать рублей пятьдесят копеек.

− Ого! Я же просил обсчитать, а не ограбить! − воскликнул покупатель, в совершенстве владеющий приёмами сложения простейших чисел. − Я понимаю, что вам нужно кормить детей и мужа, и я даже готов пожертвовать на их содержание ну, например, червонец, но никак не двадцать семь рублей. К тому же у меня сегодня на иждивении друг детства, − он похлопал пролетария по плечу.

− Возмужал ваш друг детства, − съехидничала продавщица, выдавая сдачу, с вычетом пожертвованного на содержание мужа и детей червонца.