Читать книгу Ворота - Константин Белослудцев - Страница 16

Ночью они набрели на заброшенную деревеньку, стоящую у основания высокого холма, разбили в ней лагерь, отпраздновали начало нового 1968-ого года, а утром, уставшие и сонные, продолжили выполнение задания.

Их было четверо: капитан Джаспер Хилл был назначен командиром отряда, сержант Джон Миллер попал в него по приказу начальства, а двух рядовых солдат, Стивена Макбрайда и Грегори Уокера в отряд включил сам капитан. Задание, которое ему поручили, было не из самых сложных, поэтому, пораскинув мозгами, он решил, что оно пойдет только на пользу двум недавно прибывшим во Вьетнам новичкам.

Капитану Джасперу Хиллу недавно исполнилось тридцать три года, остальные же были еще совсем юны: гладко выбритые рядовые доросли лишь до начала призывного возраста, а сержант Джон Миллер перед отправкой во Вьетнам отпраздновал свои 22 года.

Грегори Уокер и Стивен Макбрайд ничем не отличались от остальных новобранцев. Они были такими же молодыми, неуклюжими и боящимися любого шороха в джунглях, как и все остальные юнцы, которых заставили воевать. Это было их первое настоящее задание, в котором вероятность вплотную столкнуться с врагом была весьма высока.

Раньше они уже стреляли в противника, но настоящим боем ту перестрелку назвать было сложно. Лишь пять минут джунгли сотрясали выстрелы из американских и советских винтовок, и ни одна американская пуля тогда не достигла цели. Грегори лишь прятался в укрытии и изредка высовывал голову с винтовкой, чтобы сделать несколько выстрелов в сторону врага, но, как потом доложила разведка, ни одного убитого с вьетнамской стороны не было. Американская же сторона понесла небольшие потери: один солдат получил ранение в ногу, и Стивену Макбрайду шальной пулей оторвало мочку уха, из-за чего он долгое время переживал и всячески отказывался от своего включения в отряд капитана Хилла… но армия есть армия. «Получил приказ – исполняй», – сказал ему капитан, и пришлось Стивену подчиниться.

Всех четверых вооружили винтовками M16A1, пистолетами M1911A1 и каждому вручили по две гранаты, которые солдаты повесили на пояс рядом с магазинами для винтовок и фонарями, которые были предназначены для того, чтобы продвигаться к цели ночью. К выходу все было готово, и командиру оставалось только уточнить некоторые подробности задания перед непосредственным началом его выполнения.

– Все сюда, – капитан подозвал членов своего отряда к широкому столу с потертой картой на нем, – Объясняю задание.

Грегори, жуя сухую булку, оторвался от рассматривания картины восходящего над джунглями солнца, зажигающего на деревьях искры росы, и усталым шагом подошел к столу. Весь отряд был в сборе.

Капитан Хилл и сержант Миллер стояли у карты, и их вид выражал полную серьезность. Оба были сосредоточены, а рядовой Макбрайд, стоящий рядом с ними, своим поведением ничуть не отличался от Грегори. Такой же сонный и усталый, он клевал носом и пытался не уснуть.

– Формальности, – промолвил капитан Хилл, – Наша задача, как вы помните, обыскать старый храм и его окрестности в поисках и опознавании трупов наших товарищей. Поднимемся на холм, и с его вершины зона поиска уже будет просматриваться почти полностью. Она не велика. Обыщем километр вокруг храма и, если найдем раненых, вызовем вертолет. В противном случае – отправимся обратно на базу пешком.

– Вчера здесь гремел бой, – продолжил за капитана сержант Миллер, – Наших было двадцать, вьетнамцев – неизвестно. Наша задача – лишь найти выживших, а об их снаряжении позаботятся другие. Мы встретимся с ними предположительно через три часа. Они – наша подмога на случай, если гуков окажется слишком много. Вообще, в любом случае, они – наша подмога.

Грегори медленно, растягивая процесс, вздохнул. Все эти подробности он слышал так часто, что они успели глубоко въесться в его память.

– Наши на связь не вышли, – добавил капитан, – и все, что нам известно – это то, что выжившие могут скрываться в храме. К тому же, среди них может быть родственник нашего полковника, поэтому задание приобретает наивысшую степень важности. Всем понятно?

– Да, сэр! – хором ответили солдаты.

– Тогда выдвигаемся.

Первым на холм стал подниматься сержант Миллер, за ним – капитан Хилл и рядовой Макбрайд. Грегори замыкал колону. Он крепко стискивал рукоять своей винтовки и пристально вглядывался в джунгли, остающиеся внизу. Поднимаясь на холм, они становились хорошей мишенью для снайперов. «Раз капитан не видит в этом опасности, то ее и нет», – подумал Грегори, пытаясь успокоить себя. Ему чудились снайперы, буквально, на каждом дереве.

– Мне вот одно не понятно, – сказал он, пытаясь не думать о снайперах, – Какое задание выполняли те двадцать солдат?

– Субординация, – напомнил капитан, – В следующий раз не забудь о ней.

– Да, сэр! Так что там с этими двадцатью солдатами?

– Этого я не знаю, – ответил капитан Хилл, – Говорят, они выполняли некое секретное задание, но было бы оно секретным, нас просто так за ними не отправили бы. Минимум, что начальство должно было сделать – это отправить за ними какое-нибудь элитное подразделение, максимум – заставить нас подписывать документы о неразглашении… ничего этого не было, так что, я думаю, и секретности нет. Но и никаких сведений об их задании тоже нет. Вообще, черт возьми, ничего нет. Понятно?

– Понятно, сэр.

– Не отвлекайся.

Грегори кивнул, хоть никто его кивка и не увидел, и устало размял пальцы на правой руке. До вершины холма оставалось подниматься совсем немного, и он, из-за тяжести своего снаряжения и жаркой, душной погоды, уже успел потерять большую часть накопленных за ночь сил. Солнце на небе, светя на землю без единого намека на облака, плыло вверх быстро, ветра совсем не было, и разные причудливые насекомые, вперемешку с коричневыми ящерицами, со всех сторон окружали отряд капитана Хилла. Грегори смотрел на них и понимал, что вскоре их станет так много, что даже нормально воздуха вдохнуть не получится.

Поднявшись на холм, по обеим сторонам которого росли непроходимые джунгли, отряд остановился, чтобы оценить обстановку. Храм стоял примерно в километре от них, его полукругом огибала неширокая каменистая речка, и на земле отчетливо виднелись следы яростного боя. Деревья вокруг храма были повалены, земля зияла многочисленными воронками от взрывов, а у самого храма не было крыши и правой стены; их обломки устилали местность поблизости.

– А вот об этом мне ничего не говорили! – удивленно воскликнул капитан, – Минометы, видимо, поливали землю огнем.

– Запах напалма поутру слышен наиболее приятно, – улыбнулся рядовой Макбрайд.

– Хватит, Макбрайд! – строго прикрикнул капитан Хилл, – Твои шутки неуместны, и никакого напалма здесь нет. Когда по врагу ударяют напалмом, эта вязкая жидкость выжигает все живое. Здесь был бы пожар, и он бы все еще горел. На учениях спать не надо было!

Сержант Миллер рассмеялся чистым заливистым смехом, и капельки пота с его лица блестящей вереницей полетели на землю.

– Некогда смеяться, – капитан был все так же строг, – Сержант!

– Да, сэр!

– Бери Уокера, и идите вперед.

– Есть!

Сильно сомневаясь в компетентности командира, сержант Миллер махнул Грегори рукой, и они, держась рядом с плотно растущими друг к другу деревьями, принялись осторожно спускаться с холма. Капитан Хилл и рядовой Макбрайд подождали, пока сержант удалится вперед на двадцать метров, и двинулись за ним следом.

Спуск был похож на огромные ступени гигантской лестницы для великанов, и Грегори, глядя на них, сделал вывод, что когда-то очень давно под его ногами выращивался рис. Будто бы в подтверждение этому, недалеко от холма текла речка, которая со временем могла поменять русло и потечь в другом направлении. Только Грегори собрался сообщить об этом сержанту, как услышал едва заметный в гудении насекомых звук, издали похожий на осторожный шаг по лиственной подстилке. Прошла секунда, и этот звук повторился.

– Тихо, – прошептал сержант, – Ты слышал?

– Слышал, – во рту у Грегори пересохло, – Враг?

– Возможно, – подняв руку вверх, ответил Миллер, – Капитан!

Отряд остановился, и капитан Хилл, не подозревая ничего плохого, во всю глотку заорал:

– Что случилось?! Гуки в лесу?!

Не успело эхо от слов капитана стихнуть, как вдруг по ним ударил автомат Калашникова. Стрелявший был таким же несмышленым в военном деле человеком, как и сам капитан Хилл, дослужившийся до звания капитана, очевидно, чудом.

Земля рядом с ногами Грегори взорвалась несколькими грязными фонтанчиками, и сержант Миллер, схватив солдата за рукав, силой отдернул его назад. Они кубарем повалились на траву и откатились за земляное укрытие, за одну из ступеней гигантской лестницы.

– Господи! – взревел сержант, – Повезло же нам с командиром!

Грегори его не услышал. Он не мог отойти от шока. Дышать было тяжело, и неожиданно разболелась голова. Ему не было страшно, но умирать он не хотел.

Из укрытия местоположение вьетнамцев не просматривалось, зато капитана Хилла и рядового Макбрайда Грегори видел отлично. Они спрятались чуть выше за таким же укрытием, что и они, и капитан истекал кровью. Кровавое пятно ужасающе быстро расплывалось по его животу. Макбрайд держал его за плечи, и, казалось, был мертв. Он не шевелился, но ран на нем Грегори разглядеть не сумел.

– Что с Макбрайдом? – пытаясь собрать разрозненные неожиданной стрельбой мысли в единое целое, спросил он, – Он мертв?

– Нет, – спокойно ответил Миллер, – Просто испугался. Скоро должен отойти, но пока он нам не помощник… Слушай. Стрелявший всего один, как я понял. Нужно избавиться от него как можно скорее, иначе капитан истечет кровью прежде, чем мы сумеем помочь ему.

– Как?

– Нужно рискнуть, иного выхода я не вижу. Сейчас мы с тобой поднимемся, и когда враг начнет стрелять, открывай по нему огонь, а я кину гранату. Если он на опушке, мы его зацепим.

– Но…

– Субординация, рядовой Уокер. Выполнять!

– Есть.

– На счет три. Раз, два, три!

Грегори вздохнул, мысленно попрощался со своими родителями и братом и поднялся на ноги. Лес, в котором скрывался враг, был примерно в тридцати метрах от него, но вьетнамца, когда тот начал стрелять, молодой солдат заметил сразу. Его темная фигура, несмотря на маскировку, отчетливо выделялась среди деревьев.

Грегори, чувствуя, как в опасной близости от него пролетают пули, открыл огонь. Безжалостные смертоносные жала в мгновение ока прорезали расстояние от дула винтовки до леса. Многие из них впились в деревья и поломали их ветви, но некоторые, все же, попали в цель. Враг тонко вскрикнул, упал на землю, и тут же к нему подкатилась граната, которую метнул сержант Миллер. Вьетнамец попытался отползти от нее, но она взорвалась прежде, чем он успел сделать хоть что-нибудь.

– Голос, будто ему не больше двадцати, – Миллер вздохнул, – Еще одна жертва бессмысленной и кровожадной войны. Уокер, проверь.

Грегори, не веря в произошедшее, быстрым шагом преодолел расстояние до леса и посмотрел на труп сквозь деревья. Рука и добрая часть плеча вьетнамца были оторваны, тело изуродовано осколками гранаты, и половина головы стекала по стволу дерева, рядом с которым он лежал. «Это не я сделал, – с ужасом подумал Грегори, – Это сержант его убил. Гранатой…»

– Уокер, – услышал он голос Миллера, – Идем, Уокер! Узкоглазые с той стороны холма. Идут прямо на нас!

Грегори тряхнул головой, чтобы отогнать страшное видение, и присоединился к Миллеру с Макбрайдом. Рядовой смотрел на мир пустыми глазами и слепо следовал за сержантом.

– А капитан? – опасаясь самого худшего, спросил Грегори, когда наваждение прошло.

– Мертв, – сухо ответил Миллер, показав ему жетон капитана Хилла, – Слушайте, бойцы! Холм окружен, и только со стороны храма врага не видно. Идем к руинам. Будем держать в них оборону, если дело дойдет до боя.

Грегори, не особо вникая в слова, хоть и сам задал вопрос, кивнул. Он никак не мог представить, как человек, который еще недавно мыслил, дышал, ходил и строил планы на будущее, погиб, и все сущее для него исчезло вместе с ним. Он думал о капитане Хилле, и убитый вьетнамец его больше совсем не беспокоил. «Они убивают нас, – размышлял Грегори, со всех ног несясь к разрушенному храму, – мы убиваем их. Они жестоко убили капитана. Теперь я могу жестоко убивать их».

Расстояние до храма преодолели за считанные минуты, но еще на подходах к нему вьетнамцы заметили их и открыли по ним огонь. Сержант Миллер, бегущий впереди, быстрым котом нырнул за стену. Увлекая за собой Макбрайда, он прокричал:

– Не сюда, Уокер! За тот обломок!

Рядовой послушно нырнул в указанную сержантом воронку, на краю которой лежал обломок каменной крыши и почувствовал, как попал во что-то мягкое и сырое. Опустив взгляд вниз, он ужаснулся. На дне воронки лежал американский солдат, выглядевший так, будто его вывернуло наизнанку.

Вражеские пули вонзились в каменный обломок, выбив из него пыльную крошку.

Рядовой Грегори Уокер не сумел сдержать рвоту. Его обильно вырвало на останки павшего в бою солдата, и он решил перебраться в другое укрытие, но вдруг в обломок, за которым он прятался, ударила очередная очередь из автомата Калашникова. Пришлось ему остаться на месте.

– Огонь! – приказал сержант Миллер, и стал стрелять по вьетнамцам, подбирающимся к храму.

Грегори выглянул из-за укрытия, и отвращение неожиданно заполнило все его сознание. Местность, разрыхленная взрывами снарядов, полностью была усыпана разорванными на куски человеческими телами. Смуглые конечности вьетнамцев лежали на земле вперемешку с тем, что раньше было американскими солдатами; раздавленные органы перемешались с грязью, засохшая кровь украшала обломки от крыши и от стены храма, и отделенные от плоти кости торчали из земли.

– Господи, – прошептал Грегори, – Сержант, что здесь произошло?

Миллер не слышал его из-за непрерывного огня из винтовки. Местоположение врагов хорошо просматривалось им, а его разглядеть было трудно. Сержант расположился так, что оказался в недосягаемости вражеских пуль, и сам спокойно стрелял по вьетнамцам и клал одного за другим. Пока Грегори, не попадая ни по кому, выглядывал из укрытия и посылал в сторону врага короткие очереди, сержант Миллер успел убить пятерых. Но вьетнамцев с каждой секундой становилось все больше и больше, и вскоре они могли просто завалить их количеством.

– Странно это, – сказал Миллер, прекратив огонь, – Их много, но к храму близко они не подходят.

– Может, он для них запретный? – тяжело дыша, Грегори сделал предположение, – Я слышал, что для вьетнамцев есть запретные земли, на которые им ступать нельзя.

– Никогда об этом не слышал, – сержант помотал головой, – но звучит здорово. Это наш шанс спастись. Перебирайся сюда, спрячемся в храме. Здесь есть проход под землю. На счет три, я тебя прикрою. Раз, два…

Сержант стал беспорядочно стрелять по врагу, отчего вьетнамцы на миг переключили все свое внимание на него. Грегори воспользовался этим и незамеченным перебрался за стену, служившую укрытием Миллеру и Макбрайду. Весь он был в крови изуродованного смертью американского солдата.

– Взрывы обрушили потолок подземных помещений, – сказал сержант, кивком указывая на темную дыру, ведущую под землю, – Прыгаем туда. Ты первый, мы с Макбрайдом сразу за тобой. Пошел!

Грегори подошел к дыре, посмотрел вниз и увидел, что до земли падать придется весьма долго. Опасность упасть и сломать себе ногу или руку была высока, но частые выстрелы по их укрытию были намного опаснее возможного перелома.

– Прыгай! – приказал Миллер, и Грегори прыгнул.

Приземлившись на носки ног, рядовой Уокер не удержался и встретился лбом с твердым камнем, которым был устлан пол. Хрупкая кожа не выдержала удара и порвалась, но ранение оказалось не настолько серьезным, чтобы волноваться о нем. Небольшое рассечение не помешало Грегори подняться на ноги и освободить место для прыжка остальным.

Множество обломков лежало у его ног, и Уокер благодарил бога за то, что не упал головой на один из них.

– Макбрайд, вперед! – услышал он голос сверху, – Вперед, черт возьми!

– Столкните его, – крикнул Грегори, – Я поймаю.

– Осторожно.

Сержант Миллер оттащил Макбрайда от стены и подвел его к дыре.

– Готов? – спросил он.

– Да, – ответил Грегори.

Уокер встал так, чтобы смягчить падение Макбрайда и не причинить себе вреда, и стал ждать. Сержант Миллер столкнул рядового в дыру, и тот стремительно полетел вниз.

Грегори не выдержал веса своего сослуживца. Едва не сломав обе руки, он совсем не сумел смягчить удар падения, и рядовой Макбрайд, сильно ударившись головой и спиной о твердую поверхность, хрустнул всем телом, когда соприкоснулся с землей.

Тоненькая струйка крови стекла по его подбородку, и Грегори, сквозь темноту заметил, что острый камень, осколок крыши, вонзился Макбрайду прямо в затылок. Но, несмотря на это, рядовой Стивен Макбрайд улыбался. Он улыбался такой счастливой улыбкой, будто с нетерпением ждал своей смерти уже долгие годы.

– Что там? – нетерпеливо спросил Миллер, – Живо, оттащи его, чтобы я сумел спрыгнуть.

– Сержант, – чувствуя, как горлу подступает тяжелый комок, ответил Грегори, – Макбрайд погиб, сержант!

– Черт! Ладно, все равно оттащи его.

Грегори вцепился в плечи умершего товарища и, оставляя на земле кровавый след, потащил его прочь от зияющей в потолке дыры.

– Готово, сержант!

Миллер приземлился на каменный пол без каких-либо затруднений. Он умел правильно двигаться, ведь большую часть прожитой жизни развивал свое тело так, чтобы не пропасть в подобных ситуациях.

– Плохо дело, – сказал он, оценив обстановку, – Сам-то идти сможешь?

– В темноту? – Грегори удивился, – Ах, да, фонари.

– Некогда здесь время просиживать, рядовой! Идем, быстро!

– Но…

– Будем скорбеть позже, – Миллер опустил взгляд и сорвал с шеи Макбрайда его жетон, – Сейчас нам свои шкуры спасти надо.

– Да, сэр! Но зачем вы сделали это? Зачем вам его жетон?

– Вряд ли кто-нибудь спустится сюда, чтобы искать его труп, и никакой памяти о нем у нас не останется. То же и про капитана. Он навсегда останется спать в траве на том холме… Когда умирает один человек, этого никто не замечает. Опознавать трупы будут лишь, когда они погибнут в каком-нибудь большом сражении, как это, у храма… Жетоны павших товарищей я по возможности всегда беру себе… и ты мой возьми, Грегори… Сбереги его, если я умру.

– Да, сэр!

– Остерегайся плесени, – Миллер вздохнул, – На стенах ее слишком много, и она может быть ядовитой.

Они включили фонари, которые им выдали на базе, и, оставив мертвое тело рядового Макбрайда сгнивать в темном мраке подземного коридора, двинулись вперед. Окруженные лишь тьмой и поднимающейся в воздух при каждом шаге пылью, они углублялись под землю все дальше и глубже, и вскоре сержант заметил на пыльном полу следы босых ног.

– Что это? – испуганно спросил Грегори, – Я думал, здесь уже давно никого не было.

– Здесь он остановился, – Миллер задумался, – Постоял немного и пошел обратно. Странно…

– Мы пойдем дальше?

– Нужно же как-то выбраться наружу.

Грегори, молча согласившись, не стал продолжать разговор. Он никак не мог осознать, что уже два человека из их отряда погибли. Капитан Хилл говорил, что задание не будем трудным. Он говорил, что они справятся с ним за три дня и благополучно вернутся на базу, но обещания его не сбылись, а сам он погиб от пули в живот. Но он умер, как настоящий солдат, пал от руки врага, чего нельзя было сказать о рядовом Макбрайде. Юный Стивен умер, убегая от врагов, погиб при несчастном случае, пытаясь скрыться от вражеских пуль. «Нас всего двое осталось, – подумал Грегори, идя вперед, – Еще кто-нибудь погибнет?!»

По мере того, как они углублялись под землю, становилось все холоднее, но уже через десять минут извилистый коридор, уходящий лишь вниз, слегка изменил направление, немного поднялся вверх, и у него появились многочисленные разветвления.

– Если будем идти по следам, то не заблудимся, – сказал сержант Миллер.

Дальше коридор резко поворачивал направо, а за поворотом взору открывался просторный зал, освещенный солнечным светом, попадающим под землю сквозь искусственно созданную дыру в потолке, который тонул в свежей зелени мха, растущего вблизи дыры.

– Смотрите, там дверь, – чувствуя непонятный трепет, прошептал Грегори, – Что за странные линии на стенах?

– Царапины, – ответил ему сержант, – Словно кто-то много раз проводил по стене пальцем или какой-нибудь палочкой.

– Следы уходят за дверь.

– И дальше по коридору… нужно разделиться. Я пойду за дверь.

– Это обязательно? – Грегори засомневался, – Знаете, я прочел много разных рассказов, в которых герои разделялись и затем умирали по одному.

– Обязательно, – строго сказал сержант.

Грегори кивнул и, пожелав Миллеру удачи, пошел дальше по коридору. Пройдя совсем немного, он почувствовал приятный запах специй, и вскоре набрел на чье-то скромное жилище. Оно состояло из наспех сколоченного стола, старого спального мешка и некого подобия шкафа, в котором хранились местные специи и рис. Дорожка из следов в этом месте заканчивалась, и Грегори решил, что идти дальше просто неразумно и нужно возвращаться к сержанту Миллеру.

Путь обратно занял немного больше времени, чем рассчитывал Грегори, но сержанта Миллера, хоть и думал, что тот уже далеко, он встретил у самой двери. Подходя к ней, рядовой Уокер сначала увидел вытекающую из-под щели между дверью и полом кровь, а, открыв дверь, рассмотрел в неярком свете выхода, к которому вела поднимающаяся наверх лестница, нечто, что могло быть сержантом Миллером.

В бесформенной куче мяса, из которой, словно копья, торчали окровавленные кости, изредка просматривалась форма американского военнослужащего. Грегори точно знал, что это сержант Миллер, и знал, что должен забрать его жетон. Он, уже ничего не соображая, присел рядом с ним и погрузил руки в теплую кучу, состоящую из мяса, костей, кусков ткани и органов. Прошло десять минут, двадцать, тридцать, а Грегори, откладывая найденные жетоны капитана Хилла и рядового Макбрайда в сторону, все раскидывал куски Миллера по коридору, и только спустя час среди гнусно пахнущих кишок нашел то, что искал. Измазанный кровью и содержимым желудка, жетон был наполовину вонзен в почку. Стальная пластинка с выбитым на ней именем принадлежала сержанту Джону Миллеру. Рядовой облегченно вздохнул и повалился на пол.

Все произошедшее дальше Грегори помнил лишь обрывками. Он помнил, как вышел из-под земли в деревне, в которой они останавливались на ночь, помнил, что заметил голого пожилого вьетнамца, помнил ярость на его лице, помнил, как земля вокруг него вдруг взорвалась, помнил, как стал убегать от него…

Грегори бежал, но выбежать из деревни не мог. Куда бы он ни поворачивал, деревня все не заканчивалась и не заканчивалась, а старик ни на мгновение не останавливался и продолжал преследовать его, пока они, наконец, не встретились. Грегори замер на месте, и земля под его ногами взлетела вверх. Его откинуло далеко в сторону, а когда он открыл глаза после сильной боли от удара, увидел, что его левой ноги и левой руки нет. Не успел он понять этого, как старик оказался рядом с ним. Он одним легким движением закинул его к себе на плечи и унес обратно под землю, после чего Грегори потерял сознание.