Читать книгу Астра Иванова – 2. Похождения современной взрослой девушки, или С Новым годом! - Кора Бек - Страница 2

Этой осенью я поссорилась с Нюркой, своей соседкой и подругой. А ведь она была мне почти, как сестра, даром, что я у мамы своей одна. Ну, а после того, как несколько лет назад моя подруга развелась, мы с ней стали просто «не разлей вода»! Правда, я для себя до сих пор так и не решила: в результате нюркиного развода лично я оказалась в выигрыше, или – как?

С одной стороны, когда моя подруга была замужем, мы с ней общались не так часто, как, например, мне, одинокой взрослой девушке, у которой вагон свободного времени, хотелось бы: в основном, по выходным дням, да по праздникам, хотя живем в одном подъезде, только на разных этажах. Но что я могла поделать, если обормот (Так Нюрка называла своего мужа за то, что он, по ее мнению, приносил в дом мало денег) отнимал у нее кучу сил и вечно действовал ей на нервы? Ну, сами понимаете, каким бы муж ни был, а кормить и обстирывать его все равно приходится, чтоб не протянул ноги раньше положенного и не выглядел, как бомж, вызывая ненужные пересуды соседей. Зато женщина, которую, как известно, хлебом не корми, только дай возможность выговориться, получает взамен заслуженное право на критику. Разумеется, как истинный педагог (Моя подруга преподает в школе французский), Нюрка положила немало сил на перевоспитание мужа (Она и критикой, между прочим, занималась исключительно для того, чтобы поднять его самооценку, дабы Лелик чего-нибудь добился в своей жизни). Но, то ли супруг оказался неподдающимся для воспитания, то ли у Нюрки с ее холерическим темпераментом не хватило терпения, но только, изрядно потрепав друг другу нервы, они в конце-то концов разбежались.

А вот теперь об обратной стороне медали. Оставшись одна, Нюрка вдруг обнаружила, что у нее свободного времени – вагон и еще целая тележка. Хотя, если уж быть совсем точной, после развода моя подруга осталась вдвоем с дочерью. Но на ее образе жизни это нисколько не сказалось. Ведь всем известно, что у таких шумных и активных по характеру мамаш растут, как правило, домашние дети. Нюркина дочь Милка хорошо училась, с кем попало не водилась, да и, вообще, из дома редко выходила, поэтому Нюрка решила, что она честно заслужила право пожить немного и для себя.

Теперь мы стали видеться гораздо чаще. Надо сказать, такую выдумщицу и приколистку, как моя подруга, еще поискать! Она умеет и вдохновить на разные приключения, и поднять настроение, и поддержать, если у тебя вдруг все идет наперекосяк. С Нюркой моя жизнь всегда становится интереснее, и я, наверное, даже сожалела бы, что она раньше не развелась, если б не ее привычка всех и вся поучать. Но, несмотря на это, еще совсем недавно я искренне считала, что мне ужасно повезло с подругой и, что на свете нет ничего более ценного, чем женская дружба. И вдруг оказалось, что в век высоких технологий дружбу следует проверять при помощи диктофона.

А дело обстояло следующим образом. Как я уже говорила, мы с Нюркой живем в одном подъезде, только я на первом этаже, а она – на третьем. Раньше мне казалось, что это очень удобно. К примеру, если мне лень подняться, а Нюрке – спуститься, то мы могли без проблем общаться, находясь каждая на своем балконе. Конечно, никто не спорит: при желании можно и созвониться, но ведь по телефону не передашь всех нюансов и эмоций. К тому же, лично я нашей телефонной связи не очень-то доверяю. Сама сколько раз на чужие разговоры случайно попадала, а люди чего только не говорят! В советское время такое даже на кухне нельзя было услышать. У меня иной раз прямо-таки щеки горят. Не хотела бы я оказаться на их месте. Хотя кто, спрашивается, виноват? Можно же было бы и потерпеть до личной встречи, а не обсуждать во всеуслышание все подряд.

Вот мы с Нюркой точно знаем, что соседка, проживающая между нами на втором этаже, работает в каком-то кафе, поэтому днем она спит, а вечером уходит на работу. А теперь скажите, что нам с подружкой мешает поговорить, не переступая порог дома? Без свидетелей, в привычной и уютной обстановке.

Но в один далеко не самый прекрасный день, точнее вечер, вернувшись с работы, я вышла на балкон выкурить сигаретку перед ужином. На дворе стояло бабье лето и настроение у меня было под стать погоде: такое же немного задумчивое и романтичное. Из головы не выходили слова какой-то песни, которую я слышала еще в далеком детстве: «Бабье лето, бабье лето – поздняя любовь». Устремив вдаль, затуманенный воспоминаниями взгляд, я медленно закурила. Мне кажется, что в этот момент я выглядела (причем абсолютно непреднамеренно), как женщина, которая точно знает, что ее уже в скором времени ожидает какое-то очень интересное приключение. И, конечно, я была бы совсем не прочь, если б меня кто-нибудь сейчас сфотографировал. Этот весьма эффектный и интригующий снимок я могла бы повесить у себя в кабинете, чтоб подразнить сослуживцев по поводу моей личной жизни.

Эх, хорошо жить на свете артистам и, вообще, всяким известным личностям! Каждый их шаг фотографируют папарацци, а потом размещают в прессе, будет что людям вспомнить на пенсии! А вот мне не остается ничего другого, как, следуя нюркиным советам, создавать в отсутствие реальной личной жизни ее видимость. Чтоб не давать некоторым доброжелателям повода говорить, что меня, мол, никто не хочет брать замуж, я делаю вид, будто выбираю. Ну, сами понимаете, лучше иметь репутацию девушки привередливой, нежели никем невостребованной. Поэтому, если я вижу, допустим, что мне на мобильник звонит Нюрка, я выхожу поспешным шагом из кабинета, чтоб у моих коллег создалось впечатление, будто мне нужно с кем-то поговорить тет-а-тет. Либо после очередной посиделки с подругой на кухне за бутылочкой «Киндзмараули», я прихожу на работу с томным видом и наотрез отказываюсь отвечать на все вопросы весьма заинтригованных сослуживцев. Если б они только знали, как у меня голова с похмелья раскалывается, то, конечно, сразу со своими расспросами бы отстали, но я свою тонкую игру мужественно веду до конца ради нужного результата. Без всякого преувеличения, мне удается держать марку взрослой и абсолютно самодостаточной девушки!

Следует заметить, что Нюрка в этом вопросе всегда меня полностью поддерживала и уж такой подставы я от нее, конечно, никак не ожидала. Особенно обидно, что она мне кайф поломала, когда я собой мысленно любовалась. Такое ведь не каждый день бывает. А еще подруга называется!

Стою я, значит, на балконе с видом прекрасной незнакомки в современном варианте. Это, понимаете, такой авангард – Незнакомка с сигаретой в руках. Стою и понимаю, что даже в моих, от природы небольших и ничем непримечательных глазах, затянутых сейчас поволокой, запросто утонуть можно. Честное слово, в эту минуту я готова была полквартиры отдать за качественный фотоснимок, дабы потомки запомнили меня «молодой и красивой»! И вдруг сверху раздается нюркин голос:

– Мила, я тебе русским языком говорю: Хватит сидеть дома, собирайся и иди в школу! Нашлась тут, понимаешь ли, тургеневская барышня на мою голову! За книжками все свободное время проводит. Такие девушки нынче не в моде, заруби это себе на носу, дочка!

– Ма, ну что ты ко мне пристала? Я все равно на Осенний бал опоздала, он начинается через пятнадцать минут. Уж лучше я дома посижу.

– Да ты и так день-деньской сидишь дома, сколько ж можно?!

– Я готовлюсь к урокам. Какие ко мне могут быть претензии?

– Доча, а ты забыла, что я ползарплаты своей выложила за платье, специально купленное к этому балу? Мне, что – делать, по-твоему, было нечего?

– Вообще-то, мам, это была целиком и полностью твоя инициатива. А я просто не захотела тебя огорчать и согласилась на покупку.

– Мила, ты знаешь, кто после этих слов? Ты – эгоистка!

– Ма, ну что ты в самом деле из-за пустяков так расстраиваешься? Успею я еще одеть это платье, впереди – Новый год, 8-ое марта, другие праздники.

– Как ты с матерью разговариваешь?!

От нюркиного крика у меня даже уши заложило, хотя нас разделяет целый этаж, и мать с дочерью говорят, явно находясь внутри квартиры. Я посочувствовала Милке, ее маманя нынче с левой ноги, видно, встала. Слава Богу, что я уже давно живу самостоятельно! На радостях я закурила вторую сигарету. Надо бы завтра позвонить маме, а после того, как докурю, нужно будет позвать Нюрку в гости, чтоб она отстала от ребенка, тем паче, что завтра – суббота, и мы можем спокойно посидеть.

– Ма, ну что ты на ровном месте скандал закатываешь? Тебе ведь прекрасно известно, что я не люблю эти дурацкие школьные дискотеки. Мне не интересно общаться со своими сверстниками. Уж лучше я книжку какую-нибудь почитаю, чем стану делать вид, будто мне нравится дергаться под их чокнутый рэп и слушать попутно всякий бред.

– Я твою позицию, конечно, уважаю, доча, но и тебе к материнскому мнению стоит прислушаться. Сама понимаешь, ни одна мать своему ребенку плохого не посоветует. А действительность такова, что в наше время, начиная со школьной скамьи, приходится думать, как не остаться в будущем без мужа. Конкуренция среди женщин просто бешеная, нужно заранее присматриваться к потенциальным претендентам на твою руку и сердце. Для этого необходимо общаться, а не то останешься, как тетя Ася, в старых девах.

К счастью, на балконе стоял рассохшийся табурет. Я медленно присела. От Нюрки я такого никак не ожидала услышать. Она всегда мне говорила, что не стоит комплексовать из-за отсутствия мужа и приводила в пример себя: дескать, что хорошего, отдала мужику свои лучшие годы и все равно развелась? А, оказывается, она по-другому на самом деле думает! Вот это да!

– Мам, ну кто бы мне говорил про замужество? Ты же сама с папой развелась!

Милка как будто бы услышала мои мысли. Но и Нюрка не лыком была шита, нашла, что ответить на это абсолютно справедливое замечание.

– Я не успела присмотреться к своему будущему мужу. Он приехал в мой родной город в командировку, и уже через месяц мы с ним отправились в Ленинград знакомиться с его родителями. Все произошло очень быстро, у меня даже не было времени подумать. А главное, мне так хотелось поскорее стать самостоятельной, вырваться из-под родительской опеки. Теперь, конечно, понимаю, что это было довольно глупо и наивно.

– Ты жалеешь, что вышла за папу? – быстро спросила Милка.

Мне стало интересно, как выкрутится Нюрка из положения? С одной стороны, ребенку врать нельзя, с другой, вряд ли Милке понравится, если мать начнет сейчас родного отца поливать грязью. Меня этот вопрос так заинтересовал, что в какой-то момент я даже забыла, с чего вся эта история, собственно, началась. А Нюрка довольно остроумно ответила:

– Если б я не вышла за твоего папу, то, боюсь, никогда не узнала бы, что тургеневских барышень можно встретить даже в двадцать первом веке. Обидно, доченька, правда?

Милка рассмеялась, а ее мамаша, как идиотка, опять на меня перевела стрелки:

– Ты посмотри, доча, на тетю Асю. Вроде бы не идиотка (От такой высокой оценки моих умственных способностей я чуть было не свалилась с табурета), и приданое неплохое: квартира, образование, работа, а вот мужика стоящего зацепить никак не может.

– А ты думаешь, тете Асе это надо? По-моему, ее в ее жизни все устраивает.

Ну, надо же, какие нынче пошли детки – у них на все имеется собственное мнение! Хотя с такой точкой зрения я, пожалуй, еще готова была бы согласиться. Но Нюрка-то, Нюрка, подруга, видишь ли, называется!

– В следующем году тете Асе стукнет уже тридцатник, а ты знаешь, Мила, что с каждым годом шансы на замужество у женщин уменьшаются? И, если ты не будешь слушать свою маму, то тоже останешься в старых девах.

Господи, да что она заладила: старая дева, старая дева! Я – просто взрослая самостоятельная девушка. Завидно, что ли? Между прочим, Нюрка меня старше на девять лет! И, кстати, в данный момент она тоже не замужем. Ну, конечно, с ее-то характером! Счет – один: один. Нет, лучше – два: один. Я – моложе! А еще – красивее. Эх, если б сегодня вечером вы меня видели!

– Мам, за меня в этом вопросе беспокоиться не надо. Я собираюсь жизнь свою строить строго по намеченному плану. А вот за вас с папой обидно, что все так глупо получилось. И, поверь, если кому-то и нужно переживать по поводу одиночества, то только не мне. Извини, пожалуйста, за правду. Ты же знаешь, мамочка, я люблю и тебя, и папу.

Голос Милки дрогнул. А я ушла с балкона. На сегодня впечатлений достаточно. А еще я задумалась о покупке диктофона. Полезная вещь, однако!

Потом позвонила маме. После дурацкого разговора Нюрки с дочерью мне в голову беспокойная мысль закралась: Что, если и моя мама меня эгоисткой считает? Созваниваюсь-то я с ней регулярно, а вот навещаю не так часто. Неудобно беспокоить. Моя мама хоть и на пенсии, но у нее есть свои увлечения. А я по себе знаю, как неприятно, когда твою личную территорию кто-нибудь нарушает. В общем, позвонила. Оказалось, зря беспокоилась. А с другой стороны, я не ошиблась в своей мамочке. Несмотря на то, что моему звонку мама обрадовалась, мыслями, как я догадалась, она уже находилась на выставке цветов, которая в эти выходные должна была в «Ленэкспо» состояться, ведь цветы – это самая большая мамина любовь. Но главное, я убедилась, что моя мама меня эгоисткой не считает. А вот Милке не повезло!

Спустя, наверное, час после того, как я узнала истинную цену женской дружбе, на пороге моей квартиры нарисовалась Нюрка. С такой довольной физиономией, как будто ей премию выдали на работе. Обеими руками четыре бутылки пива к груди прижала, а по карманам халата еще и пакетики с солеными орешками рассовала. Как пить дать, прямиком из магазина причапала, что у нас во дворе открыли якобы для удобства жителей. А на самом деле, ради соблазна.

Ведь пока этого магазинчика не было, мы с Нюркой, что ни говори, чаще встречались за чашкой чая, нежели за бокалом вина, поскольку ближайший универмаг находится от нас через два квартала, да еще и расположен рядом с проезжей частью, что не очень-то удобно. Как попало не оденешься, милиционер остановит, и за добавкой особенно не побегаешь, лень не позволит. А тут – магазин напротив подъезда, где тебя готовы по высшему разряду обслужить, даже если ты лыка не вяжешь. После такого отношения уходить с пустыми руками неудобно, не захочешь, да купишь чего-нибудь на дорожку. Поэтому в здравом уме и трезвой памяти я туда лишний раз стараюсь не заходить, от греха подальше. А вот Нюрка придерживается того мнения, что отечественный бизнес нужно рублем поддерживать, и ее в этом вопросе переубеждать бесполезно. Так и живем.

Точнее, жили. Поскольку теперь все изменилось. О чем свою недавнюю подружку я тут же поставила в известность. Нюрка моим словам удивилась и поначалу решила, что я ее просто разыгрываю. Тогда нарочито невинным голосом я сказала:

– Хочешь верь, хочешь нет, но и у старых дев свободного времени на посиделки просто нет. Мне нужно готовиться к семинару, так что не обессудь, родная, – и гостеприимным жестом на входную дверь указала.

При этом, памятуя о занятиях по психологии в студенческие годы, на которых нас учили никогда не демонстрировать свою обиду, я широко улыбалась. Уж лучше пусть Нюрка думает, будто наша дружба мне по барабану, чем вдруг узнает, что статус старой девы меня, мягко говоря, не устраивает, а если честно, то немного расстраивает. И, кстати, я вовсе не соврала по поводу семинара, который должен на следующей неделе состояться. Другое дело, что при других обстоятельствах это заурядное рабочее мероприятие было бы мне до лампочки. Но сейчас речь идет о моей чести. А я свою честь не собираюсь менять на пиво с орешками!

– Ась, что с тобой? – нюркины глаза округлились. – Впереди – выходные, успеешь ты еще подготовиться к своему семинару! Давай посидим, расслабимся, я что, пиво зря покупала?

– Подумаешь, четыре бутылки! – фыркнула я. – Вот за выходные, Нюрк, ты и выпьешь их сама. А мне, повторюсь, некогда.

– Ась, ну что ты сегодня вредничаешь? Что я тебе плохого сделала?

– Вредность – это обязательная черта характера всех старых дев, ты что, не знала? – я весело и непринужденно рассмеялась. – А свою репутацию нужно поддерживать, понимаешь?

По-моему, получилось довольно естественно и мило. Мне даже захотелось погладить себя по голове за свое безупречное поведение (Хоть и не люблю я иностранных выражений, но тут по-другому не скажешь: настоящая леди!). Однако при Нюрке я постеснялась это делать.

– Не понимаю, зачем ты сама себя старой девой обзываешь?

– Я не обзываю, – мои губы растянулись в благодушной улыбке, – я просто твои слова, Нюрк, повторяю, что давеча ты Милке говорила, когда на моем примере жизни ее учила.

Нюрка покраснела, посмотрела по сторонам и, наконец, выпалила :

– Ты меня неправильно поняла, Ась! Я ведь не тебя конкретно в виду имела, мне просто нужно было Милку напугать, а то она совсем уж дома засиделась. Сама подумай: где ты, и где – все остальные старые девы?! То есть я хочу сказать, что ты на классическую старую деву совсем не похожа. Между прочим, это даже Милка заметила. Лично я на твоем месте расценила бы ее слова, как комплимент. Молодежь – она ведь такая, прямо выражается!

– Ой, не говори! – с готовностью подхватила я нюркины слова. – Молодым и вправду можно верить, а вот их родителям – не всегда. Ради своих мелочных интересов они многолетней дружбой готовы пожертвовать. Бог им судья!

С некоторой долей театральности я опустила голову. Руки скрестила на груди. Мысленно восхитилась своей маленькой репризой. Эх, будь я на месте Нюрки, обязательно бы зааплодировала! Но она не догадалась. А еще интеллигенцией называется! Искусство – удел избранных, что ни говори.

– Ну, хорошо, Ась, я не права была. Так ты прости меня, я ж не со зла. Просто Милка моя относится к тебе с уважением, вот я и привела тебя, Ася, в качестве примера, чтоб до нее дошло. Совсем уж засиделась дома девка.

– Ну, и как, не зря?

Мой вкрадчивый голос не предвещал Нюрке ничего хорошего, но она этого не поняла и даже оживилась.

– Не зря! Милка пошла на школьный вечер! А я тут же прибежала к тебе, чтоб отметить такое событие. Надеюсь, теперь ее жизнь как-то изменится…

– И она не засидится в старых девах, как некоторые, – подсказала я с такой обаятельной улыбкой, которой, пожалуй, сама Наталья Варлей могла бы позавидовать.

Нюрка сделала вид, будто моих слов не услышала.

– Я раньше, Ася, радовалась, что Милка у меня растет такой домашней, а в последнее время забеспокоилась. Она же почти ни с кем не общается, только книжки день-деньской читает, в очках ходит, мини, как все девчонки не носит. Кто ж ее потом возьмет замуж, если она из дома носу не кажет? Нет, по сравнению с тобой, Асенька, моя девчонка – просто монахиня!

– А зачем Милке выходить замуж? – включила я дурочку. – Не ты ли меня, Нюрк, все время убеждала, что лучше быть свободной и самодостаточной женщиной, чем тратить лучшие годы своей жизни на какого-нибудь обормота, от которого все равно не будет толку?

Но Нюрка от меня отставать не захотела и прикинулась шлангом.

– А я от своих слов, Асенька, не отказываюсь. Твоей жизни можно только позавидовать: сама себе хозяйка! Но все же замуж разочек-то не помешало бы выйти. Вдруг попадется нормальный? Замужество – это лотерея, в которой порой удается вытянуть счастливый билетик. Во всяком случае, попробовать можно, но торопиться в таком важном вопросе, конечно, не стоит.

Нюрка с победоносным видом улыбнулась, а затем попыталась протиснуться мимо меня на кухню: дескать, конфликт исчерпан, и теперь это дело можно бы и отметить. Но я оставалась непреклонна. Мне было обидно, что я всегда Нюрке верила больше, чем самой себе, а она меня за глаза называла старой девой. Нельзя что ли было как-нибудь помягче? Тем более и придумывать-то ничего не надо, я сама себя уже давно взрослой девушкой называю, о чем Нюрке прекрасно известно. Хорошее и понятное определение. А вот, когда я слышу выражение «старая дева», то почему-то себя Баба-Ягой сразу ощущаю. Такие совершенно разные ипостаси: то Незнакомка в современном варианте, то – Баба-Яга! Это удар прямой наводкой по психике. Ведь мы, взрослые девушки, такие ранимые и чувствительные! Эх, тяжело жить без пистолета! А мы все терпим, терпим…