Читать книгу Погубленная добродетелью - Кора Рейли - Страница 3

Анна

Сидя на траве, я водила карандашом по бумаге. Послеполуденное солнце грело спину. Потребовалась куча времени, чтобы уговорить Сантино взять меня на природу, дабы я могла нарисовать хоть что-то, помимо интерьера нашего дома и заднего двора.

К счастью, он отвез меня в парк недалеко от особняка, но теперь вел себя так, словно меня нет.

Я бросила на него очередной косой взгляд. Он стоял в нескольких шагах, скрестив руки на груди, и осматривал территорию. Любой, у кого есть капля здравого смысла, понял бы, что он – мой телохранитель

Я чертила карандашом по бумаге, стараясь передать острую линию подбородка Сантино и зловещий хмурый облик.

Уже долгое время я предпочитала рисовать только Сантино, о чем он, конечно же, не подозревал.

Оставалось лишь представить, что бы он сказал, если бы узнал, что все вылазки в различные места не имели смысла, поскольку я рисовала лишь его. Иногда я брала на себя смелость и изображала Сантино в одежде прошлых веков, давая волю творческому потенциалу. Сегодня я выбрала для телохранителя ковбойские сапоги и шляпу.

Взгляд Сантино остановился на мне, и, как обычно, резкий блеск в его глазах вызвал у меня дрожь во всем теле. По спине пробежались мурашки. Никто другой не заставлял меня испытывать подобное. Уж точно не мальчишки-ровесники, которые ведут себя по-ребячески.

Все вокруг хотели угодить мне. Я легко могла привлечь людей на свою сторону, но социальные навыки были бесполезны против упрямства Сантино. Он решил возненавидеть работу и, следовательно, меня, и не позволял себе принять другую точку зрения.

Но я не глупа. Я знала, что нелепо влюбляться в Сантино по многим причинам, главной из которых являлось то, что между нами десять лет разницы. Но я иногда мечтала о том, что будет, когда я стану старше.

Снова сосредотачиваюсь на рисунке, заштриховывая парней-ковбоев. Погруженная в свои мысли, я слишком поздно поняла, как на меня упала тень. Вскинув голову, увидела, что Сантино пристально смотрит на меня и рисунок.

– Тебе не следовало малевать меня, – прорычал он, вырывая бумагу из блокнота.

– У тебя ярко выраженная челюсть. Она привлекает внимание, – оправдывалась я.

Было ясно, что Сантино считал, что я сошла с ума.

– И какого черта ты выставила меня ковбоем?

Я пожала плечами:

– Мне надоело изображать тебя в джинсах, рубашке и кожаной куртке все время.

Сантино покачал головой, что-то пробормотав себе под нос, и разорвал рисунок на части.

– Эй! – закричала я, вскакивая и пытаясь выхватить у него из рук клочки бумаги.

Бесполезно. Сантино попросту загородил меня и спокойно скомкал обрывки в крошечный шарик.

– Не рисуй меня, Анна. Я очень сильно разозлюсь, если мне придется отчитываться перед доном, потому что он нашел провокативные рисунки в твоей комнате.

– И чем это отличается от твоего обычного настроения? – надменно спросила я. – Ты практически Сердитый кот[1] в обличье мафиози.

Сантино смерил меня взглядом, но я привыкла к упрямому выражению лица и храбро смотрела в ответ.

– Сейчас мы вернемся домой, и ты отдашь мне все похожие рисунки, поняла?

– Поняла.

* * *

Мы действительно возвратились в особняк, и Сантино сразу же последовал в мою комнату. И с грозным видом наблюдал, как я открываю верхний ящик стола, в котором хранила большинство рисунков Сантино. Затем вручила ему около двух дюжин произведений.

Он просматривал их, время от времени качая головой, а при взгляде на один даже вскинул брови. Я предположила, что это рисунок, на котором он изображен в халате Людовика Четырнадцатого.

Сантино поднял на меня глаза и прищурился.

– Это не все.

Я сделала невинное лицо.

Он указал на набросок на самом верху стопки.

– Он не так хорошо и подробно прорисован, как тот, что я видел сегодня. А значит, с тех пор ты улучшила навыки, а поскольку ты маленькая отличница, будешь хранить лучшие работы отдельно, чтобы любоваться ими.

Я покраснела и на секунду метнула взгляд в сторону прикроватной тумбочки. Сантино враскоряку подошел к ней и попытался открыть ящик, но тот оказался заперт. Мне не хотелось, чтобы Леонас получил материалы для шантажа. Сантино пошарил под кроватью, а затем ухмыльнулся.

У меня отвисла челюсть, когда он вытащил ключик, который я скотчем приклеила к каркасу кровати, и открыл ящик.

– Тут личное, – прошипела я, но он уже схватил стопку из пятнадцати листков.

На верхнем рисунке Сантино держался за руки со взрослой версией меня. Я воспользовалась мобильным приложением, чтобы состарить себя, а затем нарисовала рядом с Сантино.

Я очень надеялась, что он не узнает меня. Однако пристальный взгляд, которым он одарил меня, разрушил надежду.

– Что тут?

Я сглотнула и пожала плечами.

– Я знаю, что это якобы ты, Анна. Тебя трудно не узнать, не говоря уже о костюме «Шанель», который никто младше семидесяти не стал бы носить.

– Носить «Шанель» всегда в моде, независимо от возраста, – возмутилась я.

– Ты больше никогда меня не нарисуешь, поняла? Последнее предупреждение. – Он вышел, не дожидаясь ответа.

Мои щеки горели от смущения, и я была на грани того, чтобы разрыдаться, когда кое-что поняла: «Сантино уделил достаточно внимания моим рисункам, чтобы заметить разницу в улучшении навыка рисования за последние несколько месяцев».

Ухмылка расплылась по моему лицу.

– Анна? – позвала мама, просунув голову в приоткрытую дверь, которую Сантино не захлопнул до конца. – Можем мы поговорить?

Я уловила напряженную улыбку мамы. У нее были такие же полные губы, как и у меня, но теперь они сложились в жесткую линию. Неужели Сантино донес на меня? Я даже и не думала об этом.

– Что-то случилось?

– О нет, солнышко, – проворковала мама. Она вошла в комнату и опустилась на мягкую банкетку у окна.

Я устроилась рядом, гадая, в чем дело.

– Поскольку твой тринадцатый день рождения совсем скоро, мы с отцом подумали, что пора побеседовать с тобой о будущем.

Ничего неожиданного. Все хотели узнать, кому обещана дочка дона.

– И?

– Последние несколько месяцев мы размышляли над твоей возможной парой. Но не хотели торопить события, в особенности потому, что выбрали для тебя неожиданного кандидата.

До меня доходили слухи о том, что меня собираются выдать замуж за члена Корсиканского союза, чтобы укрепить силы Синдиката, но я знала папу. Он ни за что не позволил бы мне стать частью другой мафиозной семьи, поскольку был слишком обеспокоен моей безопасностью. И отец ни за что не позволил бы мне покинуть Чикаго, даже если бы это в разы сократило количество возможных претендентов.

Да и сын младшего босса не захочет оставить родной город ради меня.

– Ты ведь знаешь Клиффорда Кларка?

Мои губы сложились в букву О. Я совсем не думала о Кларке, когда кто-либо заговаривал о браке.

– Мы играем вместе в теннис. – «Вместе» в данном случае не вполне подходящее слово.

Мы никогда по-настоящему не играли в паре или друг против друга. Однако посещали теннисный клуб, а тренер иногда тасовал учеников для отработки определенных навыков. Несколько раз мы с Клиффордом оказывались в одной группе, но, кроме быстрого «привет», мы никогда, ни разу, по-настоящему не общались. Вокруг него в качестве свиты вилась компания друзей.

– Твой папа работает с его отцом. Сотрудничество важно для Синдиката, и мы стараемся создать более прочную связь между семьями. Наличие родственных отношений с политической элитой может дать преимущество.

Я пыталась вспомнить нашу последнюю встречу. Это случилось несколько месяцев назад. Он и еще несколько мальчиков сидели на трибуне, пока мы с Луизой играли в теннис. Клиффорд – высокий блондин, и в некотором роде даже красивый. Будь мои волосы светлыми, все люди, мечтающие о «золотой парочке»[2], были бы счастливы. Я хихикнула, заставив маму озадаченно посмотреть на меня.

– Я просто подумала, что он идеально подошел бы, чтобы удовлетворить капризы тех, кто мечтает о «золотой парочке». Но Леонасу, вероятно, пришлось бы занять мое место.

– Слухи о «золотой парочке» никогда не прекратятся.

Я знала, что именно поэтому многие хотели, чтобы папа женился не на маме, а на ком-то другом.

Мама накрыла ладонью мою руку.

– Ты отреагировала намного лучше, чем я ожидала.

Я вскинула бровь.

– Я удивлена, но не понимаю, почему должна волноваться. Все вступают в брак по договоренности. – Я поджала губы, задаваясь вопросом, почему мама беспокоилась. – Или ты считаешь, что мне не место в Синдикате, если я выйду замуж за постороннего?

– Милая, ты всегда будешь частью Синдиката. Твой брак с кем-то вроде Клиффорда, чью семью высоко ценят, помог бы клану. Его семейство очень влиятельно, а если его отец станет сенатором, ситуация только улучшится.

Я кивнула. Синдикат стал бы неприкосновенен, будь у нас поддержка семьи политика. Я знала, что папа печется о нашей безопасности и хочет укрепить Синдикат. Почему бы не помочь ему?

– И у тебя было бы больше свободы в браке с человеком, не принадлежащим нашему клану. Ты могла бы изучать искусство, возможно, даже работать в этой сфере. Наши мужчины не особо либеральные.

– Вы с папой уже дали согласие?

– Нет, – ответила мама. – Сначала я хотела посекретничать с тобой.

Я прикусила губу. Странно думать о браке с тем, кого я едва знала, или в принципе думать о замужестве. Всякий раз, когда в моей голове мелькала подобная мысль, я откидывала ее. Все это казалось далеким делом будущего.

Теперь же я столкнулась с реальностью.

– Могу я пообщаться с ним завтра во время тренировки? Я хочу составить представление о нем.

– Конечно! Правда, он ни о чем не подозревает. Родители не хотят ничего ему сообщать, пока ситуация не станет более конкретной.

– Я ничего не скажу ему. Но найду предлог поболтать.

– Ты умная девочка. Я уверена, он ничего не заподозрит. – Мама поцеловала меня в висок. – Расскажи потом, как все прошло, ладно?

* * *

Луиза выглядела более взволнованной, чем я, словно именно ей предстояло выйти замуж за Клиффорда. После того как мы переоделись в белые теннисные юбки и одинаковые футболки, направились к крытым теннисным кортам.

Мой пристальный взгляд скользил по просторному залу, пока я не заметила Клиффорда на предпоследнем корте, играющего против одного из его друзей – мальчика азиатского происхождения, имени которого я не знала.

Корт рядом был пуст, поэтому я повела Луизу туда.

– Перестань пялиться на них, как будто тебе есть что скрывать, – пробормотала я, когда мы зашли на корт.

У Луизы нет ни единой жилки обманщицы. Она слишком правильная. Мы были как добрый и злой полицейский.

Она покраснела.

– Я не могу ничего поделать!

– Сосредоточься, – сказала я и бросила ей теннисный мяч, прежде чем занять позицию по другую сторону сетки.

Лишь низкий барьер отделял наш корт от соседнего, где Клиффорд и другой мальчик сошлись в жарком поединке.

Некоторое время мы с Луизой перебрасывались мячом, прежде чем я отправила его в сторону Клиффорда.

Я подбежала к заграждению. Клиффорд с хмурым видом подобрал мяч.

– Эй, смотри, куда бьешь! Ты сорвала нам игру.

Он кинул мячик, даже не потрудившись подойти. Я поджала губы. Как грубо. Он был таким, каким я его помнила: высокий и худощавый, со светлыми волнистыми волосами.

Его грубость задела меня. Я повернулась к Луизе, теперь без настроения.

Та пожала плечами. Я уже не предприняла попытки установить с ним контакт, да и вклиниться в разговор не получилось бы. Они слишком сосредоточились на игре. Позже в смузи-баре я снова попытала счастья и устроилась на стуле за стойкой рядом с Клиффордом и его другом.

От их диалога о лякроссе[3] я чуть не уснула. Вскоре к ним присоединились еще двое мальчишек. Я никогда не обращала внимания на Клиффорда Кларка, и теперь понимала почему. У нас нет схожих интересов или общего круга общения. Он был одет в поло, как типичный ученик дорогой частной школы и любимчик учителей. Биография таких парней всегда кристально чиста, как и теннисная форма.

Я знала, что у родителей Клиффорда имелись свои секреты, однако не такие темные, как у моей семьи. Мы происходили из разных миров.

Клиффорд и его друзья думали, что они – опасные хулиганы. Но я знала, как они выглядят на самом деле. Не уверена, что сумею когда-нибудь полюбить кого-то вроде него, не говоря уже об уважении.

Вчера мама спросила, могу ли я представить, что однажды выйду замуж за Клиффорда. Я всегда знала, что у меня будет брак по договоренности. Для дочери дона иного варианта не существовало. Однако прямо сейчас я не могла воспринимать Клиффорда иначе.

Четверо парней переместились за столик в столовой теннисного клуба, выбрав сэндвичи, картошку фри и газировку. По крайней мере, в этом отношении они не были такими же напыщенными, какими выглядели.

Если бы Клиффорд заказал боул с ягодами асаи[4] или сашими из тунца, я бы подвела черту.

В дверях появился Сантино, явно уставший ждать.

– Почему так долго? Нельзя взять этот дурацкий зеленый сок навынос?

Я закатила глаза.

– Нам нужно отдохнуть после тренировки. Дай нам еще несколько минут.

Сантино взгромоздился на свободный барный стул.

Девушка, работающая за стойкой, немедленно подошла к нему, кокетливо отбросив волосы назад.

– Что я могу для вас сделать? Может, имбирный шот? Весьма пикантный на вкус и придаст немного бодрости.

Выражение лица Сантино едва не заставило меня расхохотаться.

Сантино бодрило совсем другое, в особенности – ножи и пистолеты.

– Черный кофе, как можно крепче.

Она улыбнулась почти укоризненно.

– Слишком много кофеина вредно для здоровья.

Я знала, о чем он думал: «Взбесишь меня еще раз и…»

Луиза толкнула меня локтем, отвлекая мое внимание от Сантино и возвращая к столу с моим возможно будущим мужем.

Я прислушивалась к разговору Сантино с девушкой, параллельно незаметно наблюдая с Луизой за Клиффордом.

– Нет, спасибо, – отрезал Сантино, когда девушка продолжала настаивать на полезных свойствах очередного напитка.

Она перестала предлагать Сантино сок и, наконец, поняла намек.

– Он довольно милый, – проронила Луиза, критично оглядывая Клиффорда.

Он выглядел неплохо. Однако был слишком хорошеньким для парня. Я пожала плечами:

– Он мальчик. Богатый мальчик.

– А ты богатая девочка, – прокомментировал Сантино.

Я подскочила, мои щеки запылали. Меня охватило возмущение, когда я оглянулась на Сантино, который подкрался к нам. Да, он находился рядом, но я не думала, что он будет подслушивать наш разговор.

– Она – дочь дона, – растерянно улыбнулась Луиза.

– Спасибо, что предупредила, – протянул Сантино. Он окинул глазами бар, покачал головой и что-то пробормотал себе под нос. – Сколько времени еще ты собираешься преследовать этих мальчишек? У меня не хватит терпения на неловкую подростковую влюбленность. – Он не потрудился понизить голос.

Клиффорд и его приятели бросали на нас косые взгляды, а затем парень азиатской наружности толкнул его локтем, и все захихикали.

Я хмуро посмотрела на Сантино.

– Класс, теперь он думает, что я в него влюблена. – Спрыгнув с барного стула, я направилась к выходу, возле которого была припаркована машина, Луиза последовала за мной.

Сантино побрел за нами со скучающим видом.

– А разве это не так?

Я уперла руки в бока.

– Конечно, нет. Мама и папа собираются выдать меня замуж за Клиффорда Кларка – светловолосого парня. Он – сын политика.

Сантино взглянул на меня и зевнул.

– Я уверен, у них есть серьезные причины, – сказал это он таким тоном, словно ему все равно на то, что я выйду замуж.

Я прикусила губу и замолчала. Сантино легко мог заставить меня чувствовать себя глупым маленьким ребенком, даже не оскорбляя. Его взгляд говорил больше, чем тысяча слов.

Как странно: хотя сегодняшнее грубое поведение Клиффорда вызвало у меня желание держаться от него подальше, грубость Сантино только усилила мое стремление быть рядом с ним.

* * *

Когда в тот же вечер мама зашла в мою комнату, чтобы поговорить о Клиффорде, я не рассказала ей о своих сомнениях. Я знала, насколько будущий брачный союз важен для Синдиката, и мне хотелось внести посильный вклад.

– Наша сделка пока что не будет достоянием общественности. И из того, что я поняла: Кларки повременят сообщать обо всем Клиффорду. Родители хотят подождать, когда он подрастет и сможет понять причины их решения.

Я кивнула. Для людей за пределами мафиозного мира браки по договоренности являлись редкостью. Мать и отец парня, вероятно, боялись, что он не справится с ситуацией или случайно проболтается. Должна признать, я только порадовалась подобному раскладу. Таким образом, в ближайшее время мне не придется снова пытаться поговорить с ним.

Но я очень гордилась тем, что мои родители понимали: я достаточно сильна духом, чтобы совладать с предписанным мне будущим.

И я хочу, чтобы они продолжали гордиться мной, даже если это означало смириться с Клиффордом.