Читать книгу Сомбра: театр машин - Krasnich - Страница 4

Если Депо было сердцем Лунного города, то Длинный проспект – его аортой. Он пересекал город наискосок и распиливал на две неровные части. На нем сгрудились шумные кафе, яркие магазины и многие важные учреждения. Здесь вальяжно прогуливались жители, отдыхая от мирских забот.

Умело лавируя сквозь людской и не очень поток, Зай протиснулся в сторону любимой кофейни. Восьмой хмуро протащился за ним, путаясь в уставших после тренировки ногах. В раннее время в кафе было немноголюдно, однако, чем ближе к обеду, тем больше высыплет всех на улицы, а после тучные толкающиеся люди и блестящие от масла куклы займут все столики, чинно переговариваясь.

Встретившись утром, охотники не касались вчерашнего разговора. Восьмой почти не смотрел на Зая, Зай только недовольно морщил нос. Если этот парень не может осилить простейшую тренировку, значит, слишком легко помрет. А этого допустить Зай не мог. Потому после завершения задания он собирался гонять Восьмого и дальше. Пусть лучше набьет шишек на тренировках, чем станет ужином для сомбры. Довольно простой выбор из двух.

Они поднялись на самый верх. Зай привычно выбрал стол в углу рядом с пальмой в горшке, удивительно прижившейся в промозглом климате. Стеклянная витрина открывала вид на город. Восьмой, обшарив взглядом заведение, сел напротив и неудобно сложил перед собой руки.

– Тут поедим.

Зай подозвал официанта-куклу и продиктовал заказ. Кукла услужливо мигнул желтыми глазами и отъехал на колесиках, заменявших ему ноги.

Первым принесли железный кофейник, из его носика клубами вырывался белый пар. Зай живо плеснул в чашку горячий напиток. После осенней прогулки хотелось быстрее согреться. Восьмой, не встретив сопротивления, осторожно повторил то же самое. Его пальцы были перебинтованы и чуть подрагивали, но Зай и не подумал помочь. Вместо этого он вытащил из внутреннего кармана куртки конверт и аккуратно вспорол его столовым ножом. Распоряжение содержало всего несколько строк.

«Белый шар на тонкой ноге. Часы с кукушкой. Цветочное поле.

Код А-25, первый сектор».

Перечитав еще раз, Зай сложил бумагу пополам. Восьмой искоса глянул на лист.

– Метка?

– Нет. Координаты дают, если возможно слияние. А это нужно найти, выследить и проверить. Белый шар, часы с кукушкой, поле…

Зай отхлебнул кофе и мгновенно сморщился – забыл подсластить. Положение исправили две ложки сахара. Помешав, Зай постучал ложкой о край чашки и долил молока. Оно развернулось в черной жиже белыми лепестками диковинного цветка. Зай вновь попробовал кофе и кивнул. Так гораздо лучше.

– Искать?

Восьмой озадаченно уставился в чашку, он предпочел обойтись без добавок. Зай нахмурился, бегло глянув на часы напарника. Они безразлично отсчитывали отмерянное время – безупречное напоминание о том, что его всегда не хватало.

– Первый сектор – здесь мы находимся. Код показывает, что нам дозволено на задании. Это тебе надо будет выучить, на, держи вот.

Зай достал потрепанную методичку из пары тонких листов, которую предусмотрительно захватил, и бросил на стол рядом с салфетницей. От звука Восьмой вздрогнул, кофе выплеснулся из его чашки. Зай продолжил как ни в чем не бывало:

– Здесь полный перечень того, что нужно знать, коды тоже есть. Каждая цифра и буква имеет свое значение. Например, «А» – это указание на стандартное расследование. «2» – низкая информированность, а «5» – предоставление средних полномочий. Если объединить, то выходит, что мы проведем стандартное расследование дела с низкими изначальными данными, при этом применять оружие не рекомендуется. Однако можно пользоваться некоторыми ресурсами и по надобности привлекать гражданских. Понял?

Восьмой неопределенно качнул головой, принявшись оттирать пальцы салфеткой. Серые бинты на фалангах проржавели. Зай раздраженно сделал большой глоток кофе, после чего процедил сквозь зубы:

– Не заморачивайся. Сам разберусь, когда пойму, откуда начать поиски. Белый шар на тонкой ноге… Есть идеи? Хотя у кого я спрашиваю, откуда тебе…

– Фонарь.

Смятая салфетка осталась лежать на блюдце. Восьмой обернулся к витрине так, что его шея по-жирафьи удлинилась. Зай проследил за взглядом напарника: на той стороне улицы у самого края трехэтажного дома кособоко клонил голову круглый фонарь на тонком столбе. Его можно было спутать с пятном на стене или шариком, если не знать, что он там есть.

Механический официант подвез поднос с тарелками и аккуратно их выставил. Зай рассеянно подхватил вилку, зубчики легко скользнули по краю стейка.

– После еды сходим.

Восьмой набросился на жаркое сразу, мигом забыв о боли. Он жадно распиливал мясо ножом, не церемонясь и не манерничая. Зай принялся за еду вдумчиво, аккуратно нарезал стейк полосками и не забыл приправить мясо соусом. В этом кафе всегда подавали замечательные обеды. Когда-то Зая привела сюда наставница. Как давно это было!.. Но воспоминания были свежи до сих пор.

Райви до безумия нравился сладкий кофе с молоком, она кидала целых три ложки. От нее Зай и заразился любовью к сладкому. Она любила приговаривать, что если жизнь горькая, то нужно ее подсластить. Тогда Зай хмуро отвечал, что можно схлопотать кучу болезней, если есть столько сладкого. Райви беспечно пожимала плечами, рассыпая белоснежные локоны по спине, и посмеивалась, в шутку говоря, что они не доживут до того возраста, чтобы об этом беспокоиться. На самом деле, она оказалась права.

Когда с обедом покончили, Зай расплатился и оставил чаевые. Восьмой удрученно допил кофе одним махом и поплелся следом, высоко подняв ворот серой куртки. К его чести, несмотря на многочисленные синяки и ушибы после тренировки, он не жаловался и только изредка разминал плохо слушавшиеся пальцы или нервно потирал обожженное запястье. Лишних вопросов он тоже не задавал. Видимо, теперь он выбрал другую тактику и предпочитал следовать указаниям.

Широкая площадь искрилась жизнью. От нее рукавами разбегались многочисленные улицы во все стороны, кроме северной. Ту занимало монументальное Депо.

Не так давно на площади установили ярмарку, и теперь ярко раскрашенные куклы махали флагами с изображением полной луны. Куклы развлекали прохожих трюками на велосипедах и простыми фокусами, жонглировали в воздухе черно-красными кеглями. Из громкоговорителей неслась веселая музыка.

– Господа, не проходите мимо, посетите нашу ярмарку и цирк «У Вилли»! Лучшие представления от лучших мэтров!

Невысокий светловолосый зазывала прохаживался между палатками и раздавал листовки. Он был неприлично красив, а его голос звучал звонко и уверенно. Люди часто останавливались, чтобы посмотреть на него. Зай одернул застрявшего на полушаге Восьмого, не дав ему взять листовку. Если ярмарку поставили, она останется минимум на неделю.

– Праздник?

– Встречают зиму. Глупые, она все равно никогда не наступает.

Зай закинул в рот конфету и прошел вперед, лишив Восьмого возможности задать следующий вопрос. Постепенно сквозь плотный поток горожан они пробрались к дому, на углу которого на тонком столбе покачивался белоснежный шар фонаря. Он слабо мерцал, словно перл в раковине рваного тумана, и его свет проливался на боковую часть улицы, вырывая из полутьмы скрипящие деревянные таблички. Вывески тянулись вдоль переулка, на них красовалась реклама многочисленных лавок и магазинов. Нужная охотникам обнаружилась в самом конце: она покачивалась на узорных дверях и имела скромную надпись: «Часовых дел мастер».

– А вот и кукушка.

Толкнув дверь, Зай перешагнул порог. Небольшой магазинчик был сплошь увешан часами и механизмами. Со всех сторон тикало, дребезжало, стрелки отсчитывали неслышимый ход времени. За деревянной стойкой сидел седой человек. На его висках топорщились иглами белесые пряди, а левая бровь удерживала монокль. Он старательно вычищал внутренности часов, лежавших перед ним, маленькими щипцами поворачивая шестеренки. Его настолько завлекла работа, что он заметил вошедших только по брякнувшему колокольчику.

– Чем могу помочь?

Он поднял голову, на щуплой шее она качнулась как у деревянного болванчика. Часовщик не выглядел опасным преступником, однако рядом с разобранными часами лежала медная кукушка. Зай дружелюбно улыбнулся. Настолько дружелюбно, насколько вообще умел.

– Мы хотим начальнице подарок сделать, но не знаем, какой. Вот ходим по лавкам, выбираем. Есть что интересное?

Часовщик оживился, его глаза заблестели, а гибкие пальцы принялись перебирать по столешнице.

– О, молодые господа пришли по адресу. У меня совершенно точно есть то, что понравится обаятельной госпоже! Взгляните на эту презабавнейшую штучку, например.

Он извлек из-под витрины деревянную шкатулку с ручкой-рычагом. По нажатию она медленно открылась, а изнутри донеслась переливчатая серебряная мелодия. Из тканевых недр медленно выплыла балерина, принявшись танцевать. Зай некоторое время глядел на нее, после чего хмыкнул и хозяйски облокотился на стойку.

– У тебя точно есть что-то получше. Покажи, за ценой не постоим.

Побледневший Часовщик открыл рот, выдав глухое и протяжное «о». Но это было не такое «о», какое можно услышать от воодушевленного продавца, а такое, какое обычно произносят, признавая поражение перед судьбой. Пожевав сухие губы, Часовщик вежливо улыбнулся. Он поднялся со скрипучего стула и двинулся к двери, ведшей вглубь дома.

– Проследуйте за мной, молодые господа, покажу вам лучшее из моей коллекции.

Его металлическая нога дребезжала при ходьбе. Зай глянул на Восьмого через плечо. Механические протезы не только отличались дороговизной и труднодоступностью, мало какие мастера умели их делать, так еще и повышали риск заражения сомброй. Как известно, сомбра притягивалась к металлу и именно через него поглощала жертву, значит, чем больше на тебе металла, тем выше риск заразиться. Поэтому протезы и заглушки были не в почете, а обычный люд старался их избегать. Конечно, на куклы правило не распространялось, они просто не были подвержены риску заражения.

Гостиную освещали две керосиновые лампы. В центре располагался массивный стол, накрытый стеклянным колпаком. Под ним покоились интересные и необычные предметы: искусно собранные протезы, части кукол и даже механические сердца. Восьмой нерешительно замер у стола, а Зай без стеснения склонился ниже, прижавшись носом к стеклу. Взгляд притянуло восьмиугольное сооружение-игрушка, внутри которой на залитых солнцем лугах расцветали рододендроны.

– Что это?

– Ах, простите, не продается. Это принадлежало моей покойной дочери, память о ней.

Часовщик понуро опустил подбородок и потер костлявые ладони. Зай неодобрительно скрестил руки на груди так, что из-под рукава куртки отчетливо показались наручные часы. Завидев их, Часовщик опасливо ступил назад. Металлическая нога издала протяжный звук.

– Хватит. Ты сразу понял, кто мы. И ты прекрасно знаешь, что я должен это забрать.

Трясущимися пальцами Часовщик вытащил из кармана связку ключей, подобрал нужный и открыл стеклянную створку. Он извлек игрушку и передал ее охотникам. Его монокль упал вниз, печально повиснув на цепочке.

– Пожалуйста, я не…

– Когда ты видел ее последний раз?

Часовщик задрожал, как осиновый лист, но Зай был непреклонен. В комнате будто враз похолодало. Тени удлинились, протянув жадные лапы к стоявшим в центре. По щекам Часовщика потекли крупные слезы. Они сползали от век к подбородку и терялись в глубоких старческих морщинах.

– Я…

– Когда?

– Вчера ночью… Я думал, мне показалось. Я… Ах, моя девочка! Она позвала меня, за окном что-то мелькнуло и пропало. Я вышел на крыльцо, но ничего не было… – Он поднял покрасневшие подслеповатые глаза на Зая, внезапно его лицо озарила догадка. – Только не говорите, что она… Я ведь потерял ее полгода назад…

– Тебе лучше не знать.

Удобнее перехватив восьмиугольник, Зай тщательно его осмотрел, но ничего нового не обнаружил. Все, как и было: бесконечные луга и цветы, покрывавшие зеленые склоны. Картина идеального мира, которого не могло существовать.

– Нам нужно осмотреться. За этим окном она появилась?

– Нет, в спальне. По коридору направо.

С кашлем Часовщик оперся ладонью на подоконник. Его плечи сотряслись, а челюсть заходила взад-вперед. Не став дожидаться, пока приступ спадет, Зай скорым шагом направился в полумрак. Восьмой поспешил за ним.

Большую часть спальни занимала кровать. Также здесь имелись стенной шкаф с раздвижными дверцами, угловой стол с лампой и глубокое кресло.

– Призрак?

Восьмой замер на пороге. Обернувшись, Зай уставился на напарника красноречивым взглядом, должным любого другого пригвоздить суровостью к месту. Однако на Восьмого это должного впечатления не произвело. Зай отставил игрушку и принялся шарить под подушкой, после чего перешел к окну.

– Призраков не существует. Это обычная сомбра.

Лицо Восьмого вытянулось, став похожим на хорошо слепленную маску. На нем отразилась смесь ужаса и отвращения.

– Они говорящие?

Присев на корточки, Зай провел под подоконником ладонью. Ничего, кроме пыли. Поднявшись, он открыл раму и выглянул на улицу. Одинаковые серые дома озябло жались друг к другу, нарастая поверх углов, словно трутовики. Ни души.

– Они сохраняют остатки разума, если ты об этом. У некоторых наблюдаются отрывочные воспоминания о прошлой жизни, но это не делает их людьми, не дай себя обмануть. Когда существо говорит, это не человек. Это сомбра, завладевшая его ртом. Запомни это, иначе как пить дать сдохнешь, когда однажды они заговорят тебе зубы.

Зай выпрыгнул в окно, с первого этажа до мостовой было от силы метра полтора. Восьмой обеспокоенно глянул вниз. Кое-где камни кладки выбились из ровного строя, и теперь на их месте зияли чернотой земляные провалы. В одном из них теплился едва заметный полуслед. Для опытного охотника этого было достаточно.

Сунув ладонь во внутренний карман куртки, Зай достал маленький пластиковый мешок с горсткой розоватого порошка. Стоило присыпать им след, как тот зашипел серым дымом. Зай протянул над ним левую руку. Единственная стрелка на часах взбесновалась, закрутившись шустро, а после неумолимо указала на северо-запад.

– Поймал.

Зай с ухмылкой притоптал след и махнул Восьмому, чтобы тот спускался. Начало расследованию было положено.