Читать книгу Ночная дорога - Кристин Ханна - Страница 4

В первый день занятий Лекси проснулась рано и, еле передвигая ноги, прошла по узкому коридорчику в ванную. Один взгляд в зеркало подтвердил худшие опасения: кожа бледная, даже слегка желтоватая, а голубые глаза под припухшими веками налились кровью. Должно быть, она снова проплакала во сне всю ночь.

Она быстро приняла теплый душ, экономя тетины деньги. Сушить волосы феном не было смысла – они хоть и длинные, до пояса, все равно завьются и закрутятся как им вздумается, поэтому Лекси собрала их в хвост и вернулась к себе в комнату.

Там она открыла шкафчик, раздумывая, во что бы одеться. Выбор такой скудный…

Что здесь носят дети? Неужели Пайн-Айленд окажется таким же, как Брентвуд или Хиллс, где подростки одевались как авангардные модели? Или как Восточный Лос-Анджелес, где классы заполняли фанаты рэп-звезд и рокеры?

В дверь постучали, но так тихо, что Лекси едва расслышала. Она проворно застелила постель и только тогда открыла.

За дверью стояла Ева и держала в руках хлопковую толстовку ярко-розового цвета с блестящей бабочкой на груди. Крылышки бабочки переливались фиолетовым, желтым и зеленым.

– Вот, купила вчера у себя на работе. Подумала, что в первый школьный день каждая девочка должна надеть что-то новое.

Такой уродливой вещи Лекси в жизни не видела. Толстовка скорее подошла бы четырехлетней малышке, чем четырнадцатилетней девочке, но Лекси мгновенно ее полюбила. Никто и никогда не покупал ей подарки к началу учебного года.

– Очень красивая, – сказала она, чувствуя, как сжимается горло. Она прожила у тети всего четыре дня и с каждым часом все больше привязывалась к дому. Это ее пугало. Она знала, что опасно привыкать к месту. К человеку.

– Можешь не надевать, если не хочешь. Я просто подумала…

– Мне не терпится ее надеть. Спасибо, Ева.

Тетя радостно улыбнулась, и щеки превратились в гармошку.

– А я ведь говорила Милдред, что тебе понравится.

– Так и есть.

Ева коротко кивнула и попятилась в коридор, прикрыв за собой дверь. Лекси надела розовую толстовку и потертые дешевые джинсы, после чего сложила в старенький рюкзак тетради, бумагу и ручки, которые тетя накануне принесла с работы.

На кухне возле раковины стояла Ева и пила кофе. Она успела переодеться на работу в светло-желтый акриловый свитер, джинсы и синий халат «Уолмарта».

В этой маленькой опрятной кухоньке их взгляды встретились. Карие глаза Евы выражали беспокойство.

– Мисс Уоттерз пришлось постараться, чтобы записать тебя в школу Пайн-Айленд. Это одна из лучших школ штата, но школьный автобус не переезжает мост, поэтому тебе придется ездить на местном. Ничего? Я тебе уже говорила?

Лекси кивнула.

– Все в порядке, Ева. Не переживай. Я давно езжу на автобусах. – Она не стала добавлять, что ей частенько приходилось спать на их грязных сиденьях, когда им с мамой некуда было деться.

– Тогда ладно. – Ева допила кофе, ополоснула чашку и оставила в раковине. – Нельзя, чтобы ты опоздала в первый день. Я тебя отвезу. Поехали.

– Я могу на автобусе…

– Только не в первый день. Мне разрешили сегодня прийти попозже в виде исключения.

Лекси пошла с тетей к машине. Пока они ехали к острову, Лекси осматривалась. Все это она уже видела на картах, но мелкие линии и значки почти ни о чем ей не рассказали. Она лишь узнала, к примеру, что Пайн-Айленд протянулся на двенадцать миль в длину и четыре в ширину, что с острова до Сиэтла ходил паром, а на материковый округ Китсэп вел мост. По ту сторону моста, где располагался Порт-Джордж, земля принадлежала индейцам. Пайн-Айленд, как она теперь убедилась, не относился к индейской территории.

Она сразу поняла по домам, что на острове живут богатые люди. Это были не дома, а настоящие особняки.

Они свернули с магистрали и двинулись вверх по склону к школе, располагавшейся в приземистых кирпичных зданиях, выстроенных вокруг флагштока. Как и в других школах, которые посещала Лекси, помещение здесь было явно тесновато – Пайн-Айленд разрастался быстрее, чем предполагалось, – территорию школы охватило кольцо переносных туалетов. Ева припарковалась возле безлюдной автобусной остановки и посмотрела на Лекси.

– Местные ребята ничем тебя не лучше. Помни об этом.

Лекси накрыло волной признательности к этой измученной заботами женщине, взявшей ее в свой дом.

– Со мной все будет в порядке, – сказала девочка. – Не беспокойся.

Ева кивнула.

– Удачи, – наконец произнесла она.

Лекси не стала говорить, что удача в новой школе бесполезна. Вместо этого она вымученно улыбнулась и вылезла из машины. Пока она махала на прощанье рукой, к машине Евы подкатил автобус, из него высыпали ученики.

Лекси опустила голову и двинулась к школе. Ей достаточно часто приходилось быть новенькой, так что она усвоила науку маскировки. Лучшая тактика – слиться с толпой, раствориться в ней. Этого можно достичь, опустив глаза вниз и быстро передвигаясь. Правило первое: не останавливаться. Правило второе: не поднимать взгляда. К пятнице, если удастся следовать этой тактике, она станет одной из многих старшеклассниц, и тогда можно попытаться завести подругу или двух. Хотя здесь придется нелегко. Что у нее общего с этими подростками?

Дойдя до здания А, она еще раз перепроверила расписание. Ну да, точно. Аудитория 104. Она примкнула к толпе учеников, которая понесла ее вперед. Все ребята, как ей показалось, друг друга знали. В классе они расселись по местам, продолжая возбужденно разговаривать.

Она совершила промах – замерла на секунду, чтобы оглядеться, и все вокруг стихло. Дети уставились на нее, затем начали перешептываться. Кто-то рассмеялся. Лекси остро чувствовала все свои недостатки – густые черные брови, неровные зубы, вьющиеся волосы, дешевые джинсы и розовая толстовка. А в такой школе, как эта, ребята еще в подростковом возрасте надевают брекеты на зубы и в шестнадцать получают новенькую машину.

С заднего ряда какая-то девчонка показала на нее пальцем и захихикала. Подружка, сидевшая рядом, кивнула. Лекси почудилось, будто она услышала: «Симпатичная бабочка», а затем: «Она сама ее, что ли, сделала?»

Тут с места поднялся мальчик, и в классе сразу стало тихо.

Лекси сразу поняла, кто это. В каждой школе найдется такой парень – признанный лидер, симпатичный, спортивный, который добивается своего без всяких усилий, капитан футбольной команды и президент класса. В своей дизайнерской футболке цвета морской волны и мешковатых джинсах он был похож на молодого Леонардо Ди Каприо, такой весь золотой, улыбающийся, уверенный в себе.

Он направился к ней. Зачем? Неужели за ее спиной стоит другая, посимпатичнее? Или он тоже хочет ее унизить, рассмешить своих друзей?

– Привет, – сказал он.

Она почувствовала, что все на нее смотрят, выжидая, и прикусила нижнюю губу, чтобы скрыть неровные зубы.

– Привет.

Он улыбнулся.

– Сьюзен и Лиз – стервы, не обращай на них внимания. А бабочка у тебя клевая.

Она стояла там, как идиотка, ослепленная его улыбкой. «Возьми себя в руки, Лекси. Ты ведь и раньше видела симпатичных парней». Ей бы ответить, улыбнуться, сделать хоть что-то.

– Держи, – сказал он, протягивая руку.

От его прикосновения она почувствовала легкий укол, словно от электрического заряда. Сейчас он ее куда-то поведет, ведь он поэтому взял ее за руку. Но парень просто стоял и смотрел на нее не мигая. Улыбка исчезла с его лица. Ей внезапно стало трудно дышать, весь мир куда-то исчез, осталось только его лицо, только удивительные зеленые глаза.

Он начал что-то говорить, но Лекси из-за громко бьющегося сердца не расслышала ни слова. А потом его потянула к себе и увела красивая девочка в юбке размером с салфетку.

Лекси не сразу пришла в себя, она стояла и смотрела ему вслед, по-прежнему едва переводя дыхание. Потом она вспомнила, где находится и кто она такая: новенькая в розовой толстовке с блестками. Уткнувшись подбородком в грудь, она двинулась вперед, пока не нашла себе место в последних рядах. Только она опустилась на сиденье, как прозвенел звонок.

Учитель бубнил что-то об основании Сиэтла, а Лекси снова и снова проигрывала пережитый эпизод, уверяя себя, что то, как он к ней прикоснулся, абсолютно ничего не значит. Но забыть об этом было невозможно. Что же такого он собирался ей сказать?

Урок закончился, и она осмелилась бросить на него взгляд. Он шел с толпой учеников, смеясь над тем, что рассказывала девушка в мини-юбке. Около Лекси он притормозил и посмотрел на нее, хотя не улыбнулся, не остановился и продолжил свой путь.

Ну конечно, он не остановился. Она медленно направилась к двери. Весь остаток утра она старалась держать голову прямо, двигаясь по шумным коридорам, но к полудню выдохлась, а ведь худшее еще было впереди.

Обеденный час в новой школе – настоящий ад. Никогда не знаешь, что можно, а чего нельзя, и вообще рискуешь нарушить весь установившийся порядок, если осмелишься сесть там, где тебе сидеть не полагается.

У дверей в кафетерий Лекси остановилась. Одна мысль о том, чтобы войти туда, где тебя примутся рассматривать со всех сторон и оценивать, была невыносима. На сегодня с нее хватит. Обычно она так легко не сдавалась, но мистер Популярность лишил ее равновесия, заставив пожелать невозможного, а никто лучше нее не знал, что желание делает человека уязвимым. Зря только потратит время. Она вышла на улицу, где светило солнце. Порывшись в рюкзаке, нашла сэндвич, приготовленный для нее Евой, и зачитанный томик «Джейн Эйр». Кому-то из подростков талисманом служат мягкие игрушки или детские одеяльца. Лекси никогда не расставалась с «Джейн».

Она прошлась по территории школы в поисках места, где бы посидеть и почитать, а заодно съесть сэндвич. Вскоре она увидела симпатичное деревце в центре треугольного газона, но не деревце привлекло ее внимание, а девочка, сидевшая скрестив ноги под его зеленой кроной. Согнувшись над книгой, девочка читала. Ее светлые волосы были заплетены в две нетугие косички. Своим нарядом – розовой юбкой из тюля, черной майкой и черными высокими кедами – она словно бросала вызов, и Лекси прекрасно его поняла: я не такая, как вы, и никто мне не нужен.

Лекси сама так одевалась несколько лет подряд, когда не хотела заводить друзей, боясь, что кто-нибудь спросит, где она живет или кто ее мать.

Сделав глубокий вдох, она направилась к девочке. Подойдя ближе, Лекси остановилась. Ей хотелось начать с правильной фразы, но теперь, когда она подошла совсем близко, она не представляла, чтУ бы такое сказать.

Девочка оторвалась от книги. На вид очень хрупкая, с прыщавой кожей и зелеными глазами, чересчур жирно обведенными фиолетовым карандашом. Брекеты на зубах особенно были заметны из-за цветных резинок.

– Привет, – сказала Лекси.

– Его здесь нет. И он не придет.

– Кто?

Девочка равнодушно дернула плечом и вернулась к книге.

– Не важно, раз ты не знаешь.

– Можно, я присяду рядом?

– Социальное самоубийство, – произнесла девочка, не поднимая глаз.

– Что?

Девочка снова на нее посмотрела.

– Сесть рядом со мной означает совершить социальное самоубийство. Со мной не водятся даже ребята из театрального кружка. Да, вот такие дела.

– Ты хочешь сказать, меня не возьмут в группу поддержки? Большая беда.

Девочка впервые заинтересованно взглянула на Лекси, и ее губы дрогнули в улыбке.

– Обычно девчонок волнуют такие вещи.

– Вот как? – Лекси швырнула рюкзак на траву. – Что читаешь?

– «Грозовой перевал».

Лекси протянула свою книгу.

– «Джейн Эйр». Так можно присесть?

Девочка подвинулась, освобождая место на траве рядом с собой.

– Эту я не читала. Интересная?

Лекси опустилась на траву.

– Моя любимая. Дочитаешь свою – обменяемся.

– Вот здорово. Между прочим, меня зовут Миа.

– Лекси. Так о чем твоя книжка?

Миа принялась рассказывать, спотыкаясь на каждом слове, медленно, но, стоило ей заговорить о Хитклифе, она будто воспарила. Лекси опомниться не успела, как они уже хохотали, словно давние подруги. Когда прозвенел звонок, они поднялись и вместе пошли к зданию школы, продолжая болтать всю дорогу. Лекси больше не опускала голову, не прижимала книги к груди, не старалась избежать чужих взглядов. Она смеялась.

Перед дверью в класс, где предстоял урок испанского, Миа остановилась и быстро проговорила:

– Ты могла бы после школы сегодня заехать ко мне домой. Если хочешь, конечно. – Было видно, что она нервничает. – Хотя я знаю, ты, наверное, не захочешь. Не беспокойся.

Лекси хотела улыбнуться, но вовремя вспомнила о зубах.

– Очень хочу.

– Встретимся у флагштока перед зданием администрации, ладно?

Лекси ушла к себе в класс и заняла место в последнем ряду. До конца дня она не отрывала взгляда от настенных часов, подгоняя время, пока наконец в 2:50 она не оказалась у флагштока и принялась ждать. Вокруг кружили и толкались дети, направляясь к автобусам, ожидавшим их перед школой.

Наверное, Миа не придет. Скорее всего, не придет.

Лекси уже собралась уходить, когда рядом с ней появилась Миа.

– Ты дождалась, – сказала она с облегчением, которое испытала и Лекси. – Пошли.

Миа прокладывала дорогу сквозь толпу учеников, держа курс на блестящий черный кадиллак «Эскалейд», припаркованный на главной дороге. Открыв дверцу, она забралась внутрь.

Лекси последовала за новой подругой в салон, отделанный бежевой кожей.

– Hola, Madre, – сказала Миа. – Это Лекси. Я пригласила ее к нам домой. Ничего?

Женщина за рулем обернулась, и Лекси поразилась ее красоте. Мама Мии была похожа на Мишель Пфайффер – идеальное лицо, бледная кожа, гладкие светлые волосы. В своем явно дорогом свитере розоватого цвета она выглядела как модель с обложки модного каталога.

– Привет, Лекси. Меня зовут Джуд. Приятно познакомиться. Как так получилось, что я тебя не знаю?

– Я только недавно переехала.

– Вот как, тогда понятно. А где ты жила раньше?

– В Калифорнии.

– Не твоя вина, – сказала Джуд с улыбкой. – Твоя мама не будет волноваться, если ты не сразу вернешься домой?

– Нет, – ответила Лекси, с напряжением ожидая следующего вопроса.

– Я могла бы ей позвонить, если хочешь, представи…

– Ма-а-м, – простонала Миа, – ты снова за свое?!

Джуд улыбнулась Лекси.

– Я смущаю свою дочь. В последнее время я имею обыкновение это делать одним своим присутствием. Но я ведь не могу перестать быть мамой. Уверена, твоя мама такая же, верно, Лекси?

Лекси понятия не имела, что ответить, но это было не важно. Джуд расхохоталась и продолжала говорить, не дожидаясь ответов.

– Я могу присутствовать, но меня не должно быть слышно. Отлично. Пристегнитесь, девочки.

Она завела машину, и Миа сразу принялась болтать о новой книге, о которой узнала.

Они отъехали от школы и оказались на главной улице, симпатичной и недлинной. Движение по городу было неспешным из-за пробок, но как только они выехали на шоссе, путь освободился. Одна извилистая двухполосная дорога, обсаженная деревьями, сменяла другую, пока наконец Джуд не произнесла: «Дом, милый дом», свернув на гравийный подъездной путь.

Сначала ничего не было видно, кроме деревьев, таких высоких и раскидистых, что они закрывали солнце, но затем дорога снова вильнула, и они оказались на просторной лужайке, залитой солнечным светом.

Дом будто сошел со страниц романа. Он гордо выделялся среди ландшафта, этакое устремленное ввысь сооружение из дерева и камня с многочисленными окнами. Низкая каменная стена ограждала великолепный сад. А дальше начинался синий пролив. Даже отсюда до Лекси доносился шум волн, накатывавших на берег.

– Ух ты, – сказала Лекси, вылезая из машины.

Она прежде не видела таких домов. Как себя вести? Что говорить? Она точно сделает что-нибудь не то, и Миа поднимет ее на смех.

Джуд обняла одной рукой дочь, и они пошли вперед.

– Готова поспорить, вы, девочки, проголодались. Хотите, налеплю сейчас пирожков? А вы тем временем расскажете мне о первом дне в школе.

Лекси невольно замедлила шаг.

У дверей Миа оглянулась.

– Лекси! Ты что, не хочешь войти? Передумала?

Лекси почувствовала, как ее неуверенность куда-то пропала, или, вернее, присоединилась к неуверенности Мии, после чего от нее не осталось и следа. Невозможно в это поверить, но эти две девочки оказались очень похожи, хотя у одной ничего не было, а у другой было все.

– Еще чего, – рассмеялась Лекси и поспешила к двери.

В прихожей она сняла обувь, слишком поздно заметив дырки на носках, и смущенно последовала за Мией в великолепный дом. Целые стены из стекла, через которые открывался ошеломляющий вид на океан; камин, отделанный камнем, блестящие полы. Она боялась до чего-нибудь дотронуться.

Миа схватила ее за руку и потащила за собой на огромную кухню. Начищенные медные сковородки свисали над плитой на шесть конфорок, в вазах стояли свежие цветы. Девочки уселись за длинную черную гранитную стойку и смотрели, как Джуд готовит пирожки из кукурузной муки с сыром.

– Она просто взяла и подошла ко мне, Madre. А я сказала ей, что если она сядет рядом, то совершит социальное самоубийство, но ей было все равно. Клево, правда?

Джуд улыбнулась и хотела что-то сказать, но Миа продолжила. Лекси едва поспевала следить за непрерывным потоком историй. Можно было подумать, что Миа несколько лет копила в себе все наблюдения и мысли, и вот теперь они прорвались наружу. Лекси знала, каково скрывать все внутри, таиться, отмалчиваться. Они с Мией уже успели о многом переговорить – о школе, мальчиках, занятиях, кино, тату и пирсинге в пупке, и всегда сходились во мнениях. И чем больше они находили общего в оценках, тем больше Лекси тревожилась: что случится, когда Миа узнает о ее прошлом? Захочет ли она дружить с дочерью наркоманки?

Около пяти часов дверь с шумом распахнулась, и в дом ворвалась ватага подростков.

– Обувь! – прокричала Джуд из кухни, не поворачивая головы.

На кухне появилась компания из десяти или девяти школьников, мальчики и девочки. Лекси сразу поняла, как все они уверены в себе. Да и каждый бы это понял – хорошенькие девчонки в джинсах с заниженной талией и коротеньких футболках, открывавших живот, и мальчишки в голубых и желтых спортивных толстовках. Видимо, заглянули сюда после тренировок – футболисты и участницы группы поддержки.

– Мой брат в серой толстовке, – сказала Миа, наклоняясь к ее уху. – Не суди его по этой компашке. У этих девчонок мозгов не больше, чем у ментоловых леденцов.

В серой толстовке был парень с первого урока.

Он отделился от компании с видом лидера, сознающего свою популярность, и, подойдя к Мии, обнял ее за плечи. Сходство между ними было удивительное; Миа – просто его копия в женском варианте. Он начал что-то говорить сестре и тут заметил Лекси. Взгляд его изменился, стал таким пронзительным, что у нее снова затрепетало в груди. Никто прежде не смотрел на нее с таким интересом.

– Ты новенькая, – тихо произнес он, откидывая со лба прядь светлых волос.

– Это моя подруга, – сказала Миа и улыбнулась широко, открыв разноцветье брекетов.

Его улыбка померкла.

– Я Лекси, – сказала она, хотя он не спросил ее имени.

Он отвернулся, казалось, потеряв к ней интерес.

– Зак! – Девчонка в крошечных шортах и топе, с голым животом, подошла к нему, прилепилась сбоку и прошептала что-то на ухо.

Он не рассмеялся, лишь улыбнулся, и то нехотя. После чего отошел от Лекси и Мии, бросив на ходу сестре: «Увидимся позже, канючка». Он обнял девушку в коротких шортиках, повел ее к лестнице, и они слились с толпой подростков, поднимающихся наверх.

Миа нахмурилась, глядя на Лекси.

– Что-нибудь не так? Я ведь правильно сказала, что мы подруги?

Лекси все никак не могла отвести взгляд от того места, где он только что стоял. Он улыбнулся ей, разве нет? Всего лишь на секундочку. Так что она сделала не так?

– Лекси! Я правильно сказала, что мы подруги?

Лекси наконец выдохнула и заставила себя отвернуться от лестницы. Видя, как переживает Миа, она поняла, чтУ здесь имеет значение в первую очередь – и это не был Зак. Неудивительно, что он сбил ее с толку. Он всегда останется непостижимым для девочки, выросшей в сорняках. Главное не он, главное – Миа и это хрупкое начало их дружбы.

– Конечно, – ответила она с улыбкой. Впервые ее не заботили зубы. Она не сомневалась, что Мии все равно. – Можешь так говорить всем.

* * *

В игровой, как обычно, собрались подростки. Некоторые женщины не выносят шума и беспорядка, но только не Джуд. Когда двойняшки начали ходить в шестой класс, Джуд сознательно открыла двери своего дома для всех детей. Она хотела, чтобы они здесь собирались. Она слишком хорошо себя знала, а потому предвидела, что ей никак не захочется поручать своих детей чужим заботам; она сама хотела отвечать за всех этих ребятишек. Именно поэтому она так спланировала второй этаж, и это сработало. Иногда у них в доме бывало до пятнадцати подростков, сметавших угощение, как саранча. Зато она знала, где находятся ее дети, и она знала, что с ними все в порядке.

И вот теперь, раздвинув все скрытые двери внизу, она слышала смех, шум, разговоры на втором этаже; полы наверху стонали, по всему дому разносился топот.

И впервые Миа не скрывалась от всех этих шумных игр у себя в спальне, где смотрела «Русалочку», «Красавицу и Чудовище» или какой-нибудь другой из любимых диснеевских фильмов. Миа отправилась на пляж, рядом с ней села Лекси. Девочки прижались друг к другу и завернулись в толстое шерстяное одеяло, соленый ветер трепал их черные и светлые пряди волос. Так они просидели несколько часов, никак не могли наговориться.

От одного вида дочери, беседующей с подругой, Джуд расцвела в улыбке. Она так давно этого ждала, так на это надеялась, и вот теперь, когда это случилось, она все-таки испытывала легкую тревогу. Миа такая беззащитная, такая ранимая, ее очень легко обидеть. А после того случая с Хейли еще одного предательства девочка не вынесет.

Джуд решила узнать о Лекси больше, надо же выяснить, с кем подружилась ее дочь. Такая практика со стороны родителей всегда давала хорошие результаты. Чем больше она узнавала о жизни своих детей, тем лучше могла выполнять материнский долг. Джуд вышла на патио. Ветер тут же вцепился ей в волосы, залепил ими лицо. Возле двери горкой лежала сброшенная ребятами обувь. Джуд прошлась босиком по плитам мимо плетеной садовой мебели. Там, где заканчивалось травяное покрытие и начинался песок, рос огромный кедр, устремившийся в голубое небо. Приблизившись к девочкам, Джуд услышала, как дочь сказала:

– Я хочу пройти прослушивание на роль в школьной постановке, хотя уверена, что мне ее не дадут. Главные роли всегда достаются Саре и Джоули.

– А знаешь, как я боялась заговорить с тобой сегодня, – призналась Лекси. – Что бы было, если бы я так и не решилась? Что толку бояться? Иди и пробуй.

Миа повернулась к Лекси.

– Пойдешь со мной на отбор? Ребята, что занимаются в кружке, такие… серьезные. Я им не нравлюсь.

Лекси понимающе кивнула:

– Пойду. Не сомневайся.

Джуд остановилась рядом с дочерью.

– Привет, девочки. – Она опустила руку на худенькое плечико Мии.

Миа посмотрела на мать снизу вверх и улыбнулась.

– Я хочу попробоваться на роль в «Однажды на матрасе»[3]. Лекси пойдет со мной. Скорее всего, роли я не получу, но…

– Чудесно! – сказала Джуд, довольная таким развитием событий. – Что ж, пожалуй, я отвезу Лекси домой. Отец вернется через час.

– А можно я с вами? – спросила Миа.

– Нет. Тебе в пятницу сдавать реферат. Начни-ка работать над ним прямо сегодня, – ответила Джуд.

– Неужели ты проверяешь мой электронный дневник? Сегодня ведь только первый день занятий. – Миа совсем сникла.

– Тебе нужно держаться на плаву. В старших классах оценки имеют большое значение. – Она посмотрела на Лекси. – Готова?

– Я могу поехать на автобусе, – сказала Лекси. – Вам не нужно меня отвозить.

– На автобусе? – Джуд нахмурилась. За все годы несения родительской службы на этом острове ей еще не попадался ни один ребенок, который бы предложил такое. Чаще всего они отвечали, что позвонят своим мамам, но ни разу никто из них не ездил на автобусе. Она даже не представляла, где здесь ходят автобусы.

Лекси вылезла из-под шерстяного одеяла в красно-белую полоску, а когда выпрямилась во весь рост, то одеяло соскользнуло в песок.

– Нет, правда, миссис Фарадей, вам совсем необязательно везти меня домой.

– Прошу тебя, Лекси, называй меня по имени. Когда ты произносишь «миссис Фарадей», то я сразу вспоминаю о своей матери. Миа, сбегай к Заку, скажи, что я собираюсь ехать. Спроси, кого еще нужно подвезти.

Спустя десять минут Джуд завела «Эскалейд». В салон набилось пятеро подростков, не умолкавших ни на секунду, пристегивая ремни. Лекси заняла кресло рядом с водительским, глядя прямо перед собой. Джуд велела близнецам засесть за уроки и уехала. Маршрут был настолько знаком, что она могла бы следовать по нему с закрытыми глазами: Бич-Драйв – поворот налево, Найт-роуд – поворот направо, еще раз налево и выезд на шоссе. На вершине холма Вьюкрест она свернула на подъездную аллею, ведущую к дому ее лучшей подруги.

– Приехали, Брайсон. Напомни Молли, что на этой неделе у нас совместный обед.

Брайсон что-то пробормотал в ответ и вылез из машины. Следующие двадцать минут она колесила по острову, высаживая одного подростка за другим. Наконец Джуд повернулась к Лекси:

– Ну вот, милая, тебе куда?

– А вон там не автобусная остановка?

Джуд улыбнулась.

– Забудь ты об автобусе. Итак, куда, Лекси?

– Порт-Джордж, – ответила она.

– О! – удивилась Джуд.

Почти все дети из «Пайн Хай» жили на острове, а там, по другую сторону моста, был совсем иной мир. Географически Пайн-Айленд и Порт-Джордж разделяли всего каких-то триста футов, но расстояние можно посчитать и по-другому. Порт-Джордж был тем местом, куда хорошие здоровые мальчики из Пайн-Айленд отправлялись, чтобы купить пива и сигарет в мини-маркете, предъявив фальшивое удостоверение личности, изготовленное из старой игральной карты. В школах там постоянно что-то случалось. Джуд съехала с шоссе и направилась к мосту.

– Поверните здесь, – сказала Лекси, когда до моста оставалась примерно миля. – Нет, правда, я лучше здесь выйду. Пройдусь пешком.

– Не согласна.

Джуд ехала, следуя знакам, на стоянку передвижных домов вождя Сиэтла. А там Лекси подсказала ей маршрут по извилистой дороге, которая привела к крошечному, заросшему травой и сорняками участку земли, где на бетонных блоках стоял облупившийся желтый трейлер. Входная дверь жуткого синего цвета, с трещиной посредине, а занавески на окнах обтрепанные, неровно подшитые. По швам домика расползлась ржавчина, напоминавшая издали больших гусениц. Глубокие рытвины в траве, наполненные грязью, указывали место, где обычно стоит машина.

Джуд остановилась и выключила двигатель. Она никак не ожидала оказаться в таком месте.

– Твоя мама дома? Мне бы не хотелось просто высадить тебя. Думаю, нам следует с ней познакомиться.

Лекси посмотрела на Джуд.

– Мама умерла три года назад. Я живу теперь у тети Евы.

– Ой, милая, – сказала Джуд. Она знала, каково это, потерять родителя – ее отец умер, когда Джуд исполнилось семь. Мир тогда стал темен и страшен, и после она еще несколько лет не могла найти в нем свое место. – Мне жаль это слышать. Представляю, как тебе, наверное, пришлось нелегко.

Лекси пожала плечами.

– И давно ты живешь у тети?

– Четыре дня.

– Четыре дня? Но где же ты была…

– В приемной семье, – вздохнула Лекси. – Мама пристрастилась к героину. Иногда мы жили в нашей машине. Поэтому, думаю, вы не захотите, чтобы я виделась с Мией. Я понимаю. Правда. А вот мою маму никогда не заботило, с кем я вожусь.

Джуд нахмурилась. Она никак не ожидала такого поворота. Все, что она узнала, ее встревожило, но она не хотела быть одной из тех, кто судит человека по его окружению. В эту секунду Лекси выглядела побитой собачонкой. Все в ней говорило о поражении; несомненно, в своей жизни она часто испытывала разочарование.

– Я не такая, как мама, – серьезно сказала Лекси. Синие глаза девочки были печальны.

Джуд ей поверила, и все же оставалась потенциальная опасность. Миа беззащитная, податливая, такую легко повести за собой. Джуд не могла забыть об этом, как бы ни жалела бедную Лекси.

– Я тоже не такая, как моя мама, но…

– Что?

– Миа застенчива. Уверена, ты это уже поняла. Она нелегко заводит друзей, и ее очень волнует, как к ней относятся. Она всегда была такая. В прошлом году ей разбили сердце. Нет, не мальчик. Хуже. С ней подружилась одна девочка… Хейли… Несколько месяцев они были неразлучны. Я еще никогда не видела Мию такой счастливой. Но правда в том, что Хейли имела виды на Зака, и он угодил в ее ловушку. Он не знал, как это огорчит Мию. Как бы там ни было, Хейли бросила Мию ради Зака, а когда Зак потерял к ней интерес, Хейли перестала приходить к нам. Миа так переживала, что замкнулась в себе и не разговаривала почти месяц. Я по-настоящему за нее тревожилась.

– Зачем вы рассказываете мне об этом?

– Наверное, затем, что ты собираешься с ней дружить, а ей нужно знать, что она может на тебя рассчитывать. И мне бы тоже хотелось это знать.

– Я никогда не сделаю ничего, что могло бы ее ранить, – пообещала Лекси.

Джуд подумала об опасностях для ее дочери, которые таила в себе эта дружба, о положительных моментах и все взвесила, как будто решение предстояло принять ей, хотя она знала, что это не так. Девочка в четырнадцать лет сама выбирает себе друзей. Но Джуд могла бы сделать дружбу между Мией и Лекси легкой или трудной. Что лучше для Мии?

Взглянув на Лекси, она нашла ответ. Джуд была матерью, во-первых, во-вторых и во всех прочих. А ее дочь отчаянно нуждалась в подруге.

– В субботу я везу Мию в город сделать маникюр. Посвятим весь день себе. Хочешь к нам присоединиться?

– Нет, не могу, – ответила Лекси. – Я пока не нашла работу. С деньгами туго. Но все равно спасибо.

– Я угощаю, – как бы между прочим бросила Джуд, – и я не приму отказа.