Читать книгу Свадебное путешествие - Кристина Арноти - Страница 3

Девушка, ждавшая Ника в расположенном в центре города кафе, оказывала за деньги некоторые услуги. В частности, она зарабатывала себе на жизнь в горизонтальном положении. От предложений провести время в номере захудалого отеля у нее не было отбоя. Она уже давно поняла, что привлекательная внешность не является гарантией успеха. Красивой девушке нужно еще и везение. Что это такое? Задержать на себе взгляд рекламного агента, вдохновить на фотосъемку модного журнального фотографа, зажечь огонек желания в потухших глазах престарелого денежного мешка… Счастливый случай свел ее в Ренне с двумя американцами. Всего десять дней тому назад к ней подошел Ник. Не стараясь выглядеть учтивым, он сразу же предложил ей довольно крупную сумму денег в обмен на то, чтобы она прикинулась страстно влюбленной в Робина и увезла бы его из Ренна.

– Речь идет о том, чтобы он поверил, что вы от него без ума. Будто бы вы не можете жить без него… Будто бы у вас еще не было такого исключительного любовника, как он.

Она весьма убедительно играла роль влюбленной. Это не составляло большого труда: обаяние Робина заставило бы растаять ледяную глыбу. Он умел рассказывать забавные истории. У него всегда был при себе необходимый запас презервативов. В постели он был неутомимым любовником и доставлял девушке немало удовольствия. Кроме всего, ее услуги щедро оплачивались…

Ник подошел к столику Алисии.

– Привет! – произнес он по-английски, затем перешел на французский. – Как дела?

Он сел за столик и заказал две кока-колы.

– Я старалась изо всех сил, – пожаловалась Алисия, – он не хочет уехать из Ренна… Он говорит, что в его отсутствие вы наделаете глупостей и что он нужен вам.

Он посмотрел на нее с озадаченным видом. Алисия была настоящей красавицей. Редкая орхидея, находка для истинного коллекционера. На перекрестке дорог всех народов вырастают порой такие экзотические цветы. Своим матовым оттенком ее кожа напоминала старинную слоновую кость, а блеск глаз заставлял забыть о хищном выражении лица. Общий портрет девушки завершала модная стрижка волос цвета вороньего крыла.

Официант принес две бутылки кока-колы.

– Такие красивые женщины, как вы, легко добиваются всего, чего хотят. Досадно, что у вас пока ничего не получается.

Она развела руками:

– Ему нравятся мои маленькие груди. Он сравнивает мои ноги с лианами. И на этом все заканчивается. Он недоверчив и подозрителен. Он отказался даже на два дня отправиться со мной в морское путешествие на яхте моего отца.

Ник немного помедлил, а затем вынул из бумажника денежную купюру в пятьсот франков.

– Обещание надо выполнять. Выполните мое поручение, и вы получите по две тысячи франков за каждый день отсутствия моего друга… Договорились?

– Да, но не все зависит от меня. Я предложила Робину поехать в Динар, но он назвал меня идиоткой. Что он имеет против Динара?

– У него циклотимия, – сказал Ник. – Вы знаете, что означает это слово?

– Вы принимаете меня за безграмотную дурочку. Я сдала на бакалавра. Едва не завалила, но сдала экзамен.

– Не сердитесь, – начал Ник. – Может я неотесанный, но все же честный и добрый малый…

Она засмеялась.

– Вы?

– Да, я. Я чувствую ответственность за вас. Предупреждаю: Робин не имеет привычки привязываться к кому бы то ни было. Пока вы находитесь рядом с ним, ему кажется, что он любит вас. Однако, как только мы улетим в Штаты, он тут же вычеркнет вас из своей жизни. Будьте вы хоть трижды беременной или умирающей от любви к нему, с него как с гуся вода. Все его красивые обещания – пустое колебание воздуха.

– Вы уверены? – спросила Алисия – На вашем бы месте…

– Вы не на моем месте!

Посетители в кафе смотрели на Алисию во все глаза. Под тонкой льняной тканью блузки угадывалась голая грудь. «Если бы она была такая же умная, как красивая, то могла бы подцепить какого-либо богача и навсегда завязать со своим прошлым», – подумал Ник.

– Алисия, у вас должно все получиться как надо. Плачьте, закатывайте сцены, умоляйте, но увезите его из Ренна.

Она сделала кислую мину:

– Если я согласилась принять ваши деньги, то только потому, что хочу поступить в школу манекенщиц в Париже. Я только о том и думаю. Я почти ничего не ем, чтобы оставаться стройной. У меня такая тонкая талия, что Робин сумел обхватить ее своими пальцами. У меня есть только одна небольшая проблема: икры ног, – но это легко поправить с помощью хирургической операции.

– Хирургия творит чудеса, – согласился Ник.

– Вы насмехаетесь надо мной, – отметила она. – И вы чего-то не договариваете. Вы втягиваете меня в какое-то темное дело. А что будет, если я верну ваши деньги и расскажу все как есть Робину?

– Ангел мой, вы меня шантажируете? Осторожнее на поворотах. Я скажу, что хотел его разыграть, что хотел перед отъездом воспользоваться вашими услугами. Мы еще со времен учебы в колледже всегда уступали друг другу подружек. Однако не злитесь на меня, а лучше поблагодарите.

Ведь я помогаю вам набить кошелек, чтобы устроиться в Париже. Жизнь – это бег с препятствиями. Однако она должна быть более благосклонной к такой красавице, как вы. Оказать вам помощь – истинное удовольствие для меня.

– Это весьма любезно с вашей стороны, – сказала девушка уже другим тоном. – Вы увидите, я добьюсь успеха. Однажды мне заплатят кучу денег только за один час фотосъемки. И тогда я пройдусь по трупам тех парней, которые принимали меня за дурочку.

Она посмотрела ему прямо в глаза:

– Еще одно… Только чтобы вас предупредить. Так вот, предупреждаю: несмотря даже на все ваши красивые слова, если вы втянете меня в какое-то темное дело, то я выцарапаю вам глаза.

Ник, чтобы успокоить Алисию, легонько тронул ее за плечо.

– Поберегите ваши ногти. Мы добропорядочные люди. Постоянное присутствие Робина в моей жизни слишком утомительно для меня. Мне хочется немного передохнуть. С настойчивостью законной супруги он постоянно требует, чтобы я отчитывался перед ним за каждый свой шаг и жест.

Она согласилась:

– Это правда. Он любит командовать, хочет все знать. Он всегда спрашивает, что я делала в течение дня. Однако и у вас много недостатков. Я ненавижу, когда меня хлопают по плечу или берут за руку. Я уже об этом вам говорила.

– Большинство американцев любит во время разговора дотронуться до собеседника, чтобы показать свое расположение или наладить с ним контакт.

– Расположение и контакт? Спасибо, всего этого мне хватает. У Робина есть множество собственных находок и гениальных изобретений. Он умеет доставить женщине удовольствие. Однажды он увидит мою фотографию на обложке глянцевого журнала. Он будет гордиться тем, что когда-то держал меня в своих объятиях… – Она перешла на доверительный тон: – Кастинг в модельном агентстве, какое испытание! Считать себя единственной и неповторимой и ждать своей очереди в зале, набитом битком девицами, каждая из которых имеет перед тобой какое-то преимущество: у одной лучше глаза, у другой ноги, третья выше ростом и увереннее держится, у четвертой лучше цвет волос.

Ник наклонился к ней.

– У вас приятное произношение. Вы выучили английский язык здесь, в Ренне, или же ездили в Англию?

– Вы угадали. Я работала в Лондоне няней в семьях с детьми. За один год я трижды сменила место работы. Все до одного мужья хотели переспать со мной. Каждый из них, пока жена нежилась в супружеской постели, отправлялся в детскую под благовидным предлогом поцеловать ребенка перед сном, а в действительности, чтобы трахнуть няню. Мерзкие типы!

Ник утешил ее:

– Это лучше, чем быть дурнушкой. Кто был вашим преподавателем?

– Каким преподавателем?

– Английского языка.

– Где?

– В Ренне.

– Господин Мюллер. Однако я хотела другого преподавателя, Элен Корнель, но она вела только два выпускных класса. Так что не сложилось. Тогда я удвоила усилия. Короче…

– Элен Корнель, – повторил он.

– Ей не повезло в жизни. Ее младшая сестра попала под машину и погибла. Жених бросил ее. Есть такие люди, с которыми происходят все несчастья одновременно.

– Ее жених?

– Во всяком случае, парень, с которым она проводила выходные дни.

– Почему он ушел от нее?

– Из-за девятнадцатилетней девчонки. Этот Рауль весьма изобретательный тип, ему до сих пор удается прятать свою пассию. По словам тех, кто знаком с Раулем, ему нужна девица без мозгов. Он возомнил себя самим Господом Богом. Он говорит только о дискетах, программном обеспечении – словом, о вычислительной технике. С Элен он имел возможность приобщиться к культуре.

– Почему же они были вместе?

– В таком городе, как Ренн, выбор весьма ограничен. Вы интересуетесь Элен Корнель?

– Ничего подобного. Вы сами заговорили о ней в связи с изучением английского языка.

Она улыбнулась.

– А вы – хитрец. Да еще какой! Вы заставили меня выложить вам все, что я знаю о ней. Теперь же вы заявляете, что я сама начала этот разговор. Все, с меня хватит. Я ухожу.

Ник улыбнулся:

– Не забывайте, что деньги, которые я вам предлагаю, – это всего-навсего дружеская помощь. Залог ваших будущих побед.

Она поднялась:

– Вначале я подумала, что у вас определенные намерения. Робин говорит, что вы легко меняетесь партнершами.

Ник покачал головой.

– Он часто преувеличивает. Он любит шокировать, показать, что не такой, как все…

Алисия уже перекинула сумочку через плечо.

– Он и в самом деле не такой, как все.

Ник шел торговыми улицами, все дальше удаляясь от центра. Грязно-серое бетонное здание его гостиницы стояло неподалеку от вокзала. В ее стандартных номерах останавливались мелкие бизнесмены и коммивояжеры. Обстановка гостиницы была куплена на распродаже по случаю банкротства мебельной фабрики. Кровати скрипели, едва простиранные простыни были серыми из-за экономии моющих средств. Телевизоры громоздились на комодах из прессованного древесно-стружечного материала. Для того чтобы переключить одну программу на другую, надо было встать и нажать кнопку панели управления. Случайные горничные без особого усердия убирались в ванной комнате, а стаканы для зубных щеток протирали брошенными на пол влажными полотенцами после того, как их использовали постояльцы. Последние словно бледные тени бродили посреди этой разрухи и кризиса.

При менее критической экономической ситуации хозяин гостиницы еще сто раз подумал бы, прежде чем сдавать номера постояльцам на целый месяц. В свое время у него уже возникали проблемы с клиентами, которые по прошествии какого-то времени не желали ни расплатиться, ни освободить номер. Несколько месяцев тому назад он сдал свободный номер двум вполне симпатичным на вид американцам. Один из них, Ник Фэрбенкс, оплатил свое проживание, в то время как второй, Робин Раскин, жил за счет своего товарища. Они купили по случаю машину, что обошлось им значительно дешевле, чем крыша над головой. Фэрбенкс говорил о яхтах, корабельных верфях, импорте. Хозяин гостиницы едва прислушивался к тому, что тот рассказывал. Все любят поговорить. И всегда найдется слушатель, готовый дать тот или иной совет.

В тот день после обеда на ресепшн – уже давно здесь не было дежурного администратора, кроме временной замены, – патрон просматривал список постояльцев. Клиенты редко снимали в гостинице номера больше чем на одну ночь. Тяжелый воздух рассекала зигзагами жирная муха. Она едва не села на нос хозяину гостиницы, затем устроилась на покрытой пятнами стойке, после чего лениво поднялась в воздух, чтобы, сделав круг почета, снова приземлиться на прежнее место. «Что тут ищет эта проклятая муха?» Он попытался прибить ее старой газетой, но мерзкое насекомое вовремя ускользнуло у него из-под руки и спряталось где-то в темном углу. «Что же ей тут надо?»

Ник, более приветливый из двух американцев, показался на пороге и поздоровался с хозяином гостиницы. Последний окликнул его:

– Минуточку, будьте любезны, если у вас есть время.

Ника раздражали эти уменьшительные слова: «минуточка», «килограммчик»… Он попробовал улыбнуться:

– Что вам угодно?

Патрон почесал затылок.

– Не знаю, как вам сказать, чтобы не обидеть вас. Ваш друг весьма бесцеремонный человек. Он считает, что живет в доме свиданий. Как только вы уходите, к нему тут же является девица, похоже азиатского происхождения. Я плохо разбираюсь в этих людях. У нее всегда есть какой-то благовидный предлог. Вот сегодня, например, она сослалась на то, что принесла вашему другу письмо, чтобы вручить ему в собственные руки. И вручала это письмо на протяжении целых двух часов…

Ник ответил снисходительным тоном:

– Господин Раскин мне ближе, чем родной брат… Он рассказал мне об этой девушке. Речь идет о любовном увлечении. Раскина можно простить. В Америке думают, что любовь во Франции…

– Мой любезный господин, вы называете «это» любовью? А откуда, по-вашему, взялся СПИД? За то время, что вы здесь проживаете, у Раскина было уже по меньшей мере три таких, с позволения сказать, «любовных увлечения». Вот это – уже четвертое по счету. А что, если эта девушка несовершеннолетняя? Тогда у меня будут крупные неприятности.

Ник успокоил его:

– Не волнуйтесь. Ей уже исполнилось двадцать лет. Поверьте мне, я знаю своего друга и сумею призвать его к порядку.

Он попрощался с хозяином гостиницы и поспешил в свой номер вверх по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Добравшись до четвертого этажа, он пронесся по коридору, остановился у двери с номером 445 и громко постучал.

– Да! Входи!

Робин, в ленивой позе разлегшийся на постели, смотрел телепередачу.

– Открыто.

Ник выключил стоявший на комоде телевизор.

– Я никогда не знаю, что меня здесь ожидает. Ты мог быть с женщиной.

– Ну и что? – спросил Робин. – Это в самом деле шокировало бы тебя? Лицемер!

– Не надо забывать о том, что вокруг нас люди, – сказал Ник.

– Я умираю от скуки, – пожаловался Робин. – Мне перекрыли кислород с той поры, когда старая ведьма заставила тебя выставить меня за дверь. Я не могу больше гнить в этой норе и прятаться от всех.

Он умышленно говорил таким резким тоном. Ему хотелось показать, что он возмущен до глубины души и выражает протест. Это был худощавый брюнет с карими лучистыми глазами. Ник заметил использованный презерватив, брошенный на пол возле тумбочки у кровати. Он отбросил его в сторону кончиком ботинка. Затем Ник подошел к окну и распахнул его. В комнату ворвался шум улицы с интенсивным движением.

– Робин, мы должны соблюдать одно правило: ни в коем случае не показываться вместе на людях. Как только официально признают мои права на наследство, ты сможешь выйти из тени. А сейчас нам надо соблюдать предельную осторожность. Если своим поведением ты и впредь будешь вызывать раздражение хозяина гостиницы, он вышвырнет нас на улицу. Он опасается за репутацию своего барака. Отправляйся куда-нибудь со своей девчонкой, с той, что числится последней в твоем списке…

Робин скорчил гримасу.

– Куда я могу поехать? На какие такие деньги?

– Если ты захочешь провести время где-то поблизости на побережье, я оплачу твои расходы.

– Красотка, которую я недавно подцепил, только о том и мечтает.

– Лишний довод в пользу того, чтобы увезти ее в какой-нибудь маленький отель и бродить в обнимку по берегу.

Робин облокотился на смятую подушку.

– Представляю, сколько ты наломаешь дров в мое отсутствие. Тебе надо постоянно напоминать, что время не ждет. Ты напрасно потратишь его из-за навязчивой идеи жениться на француженке. Когда я вспоминаю о том проклятом дне, когда ты увидел ее…

– Я запрещаю тебе говорить о прошлом.

– О прошлом? Скорее о настоящем. Нам нет нужды разыгрывать между собой комедию…

Ник мерил шагами комнату.

– Дай мне немного передохнуть. Мне надоело чувствовать себя учащимся колледжа. Пришла пора взрослеть.

Робин развернул жвачку, бросил ее в рот, а обертку небрежно кинул на пол. Ник возмутился:

– Мне до смерти надоела твоя неаккуратность!

– Неаккуратность? – повторил со смехом приятель. – Раньше тебе нравился беспорядок, который я везде учиняю. Старик, освежи свою память. Тебе известно, какие у меня корни. Моим предкам прислуживали на протяжении многих веков. Став американцем, я не приобрел привычек мелкой буржуазии. Я вовсе не собираюсь здесь убирать за собой. Другое дело на яхте. Там сам бог велел наводить порядок. Не тебе мне указывать, как себя вести. Когда у нас будут деньги…

– Ты забываешь, что наследник – это я.

– С юридической точки зрения. Однако, по правде говоря, ты – мой должник и обязан все передать в мои руки. Или почти все. Тебе кое о чем напомнить? Еще раз?

Он встал с постели и сбросил трусы на пол. Обнаженный, он прошел в ванную комнату и закрыл за собой дверь, чтобы принять душ. Его постоянное занятие на протяжении часов.

Они познакомились в колледже под Бостоном. Робин был сыном мелкой служащей – вдовы бывшего польского землевладельца. В наследство он получил только рассказы о легендарном прошлом своей семьи. Нику же после смерти родителей, помимо горьких воспоминаний, достался приличный капитал. Робин был исключительно способным учеником. Его живой ум схватывал все на лету. Он блестяще усваивал как иностранные языки, так и точные науки. Будучи хрупкого здоровья, он был последним только на спортивной площадке. Однако упорства в достижении цели ему было не занимать. Он быстро сообразил, какие перспективы открывает ему дружба с Ником. Его постоянно мучила черная зависть к этому простодушному и доверчивому подростку. Он сумел расположить к себе и войти в доверие, чтобы занять место несуществующего брата. Вначале Ник только выслушивал советы Робина. Вскоре он не мог уже существовать без своего нового друга. Братский союз превратился в настоящее рабство.

Робин, обвязав талию банным полотенцем, вышел из ванной комнаты.

– Я не хочу тебе диктовать, как следует себя вести. Я только прошу, вернемся в Нью-Порт. Женись на Аните. Эта девушка без особых запросов. К тому же она обладает несомненным достоинством: у нее случается морская болезнь всякий раз, когда она видит корабль в море. Это – полная гарантия того, что она не вздумает подняться на борт «Иоко II». Если же каждый год ты будешь делаешь ей по малышу, то полностью реабилитируешься в глазах ее семьи. Нас оставят в покое, и мы сможем рассекать моря и океаны в свое удовольствие. А на берегу тебя будет поджидать верная жена в окружении ребятишек.

– Что, если я предпочитаю совсем других женщин?

– Мы сможем себе позволить любых женщин. Например, гейш с лицами, покрытыми толстым слоем белой пудры. Они будут потчевать нас сырой рыбой. Мы выберем самых красивых… На такую дорогую яхту, как «Иоко II», женщины клюют, как на «феррари».

Ник опустился на единственный в номере стул.

– Робин, в данный момент я не думаю ни о гейшах, ни о японских островах. Однако для пользы дела ты должен временно исчезнуть из моей жизни.

Робин возмутился:

– Причуды старой ведьмы ничего не меняют в наших планах. Ты женишься, получишь наследство и сможешь отправиться на все четыре стороны! Победа будет за нами! У тебя же есть под рукой девица, подходящая тебе по всем статьям. Так и женись на ней. Чего же ты ждешь?

Ник решил, что пришло время рассказать Робину о том, что он познакомился с Элен.

– У меня есть новость. Я держал ее на десерт. Сюрприз. Мне удалось подцепить бретонку. Я пригласил ее выпить со мной чашку кофе, и она согласилась. Мы условились с ней о свидании.

Робин побледнел.

– Нет! Ты не сделаешь этого! Ты смеешься надо мной? Тебе удалось разговориться со снежной королевой, и ты уже задрал кверху нос? А где гарантия, что в тот или иной момент ты не проговоришься ей? Например, в минуту слабости в стиле «чистосердечного признания»? Она принесет нам несчастье.

– Несчастье или счастье, но это единственная женщина, которая меня интересует. А что, если я женюсь на Аните и окажусь несостоятельным в постели… потому что к ней я не испытываю никакого чувства. Каково мне тогда придется? С Анитой давно все кончено.

Робин был в отчаянии.

– Тебя не возбуждает Анита? Боже милостивый! Нет на свете более желанной женщины, чем она. Ты сошел с ума. На кону стоит двадцать пять миллионов долларов, а ты говоришь о каких-то чувствах и желаниях?

– Элен Корнель нравится Сан-Франциско. Она увлекается яхтами. Это – неожиданный козырь.

Робин окончательно вышел из равновесия:

– Козырь? Для кого? Забудь о своей мечте идиота отправиться в морской круиз! Ты что, хочешь взять ее с собой в Японию? Это путешествие только для нас двоих и ни для кого другого. Вот почему нам нужна Анита. Она любит море только тогда, когда температура двадцать шесть градусов тепла, чтобы побарахтаться у берега.

Он продолжил:

– Если эта француженка любит прогулки на яхтах, ты от нее никогда не избавишься! Она потеряет голову, когда увидит «Иоко II».

Он вздохнул:

– К счастью, у тебя нет времени, чтобы обхаживать ее. Сложим поскорее вещи и уедем.

– Ты меня совсем замучил, – сказал Ник. – Ты похож на мою тетушку. Ты думаешь за меня. Мне надоело постоянно чувствовать себя под колпаком.

– Не забывай о пожаре, – мягко заметил Робин.

Он тотчас пожалел о том, что сказал. Он взял свою одежду, лежавшую на кровати, и молча оделся. Ник стоял, повернувшись к нему спиной. Он смотрел в окно. Движение на улице оставалось напряженным.

Десять лет тому назад в Бостоне Ник едва не погиб от удушья во время пожара в тетушкином особняке. Тетю Джоан отвезли в госпиталь в кислородной маске. Дядя скончался на следующий день. Он наглотался дыма. Он был последним, кто вышел из полыхавшего дома. Расследование установило, что имел место поджог. Кто-то, хорошо знавший все уязвимые места дома, поджег его с разных сторон. Было высказано предположение о криминальном сведении счетов. Накануне дядюшка уволил садовника, не выплатив ему выходное пособие. Возможно, тот отомстил?

Однажды в приступе гнева Робин неосторожно выкрикнул: «Твой дядя оскорблял поляков. Он обзывал их пьяницами! Он получил по заслугам! Он запретил мне появляться в выходные дни в его доме. Его смерть – это справедливое возмездие».

Дядюшка и тетушка Ника не случайно отказались принимать в своем доме этого наглого и заносчивого молодого поляка. В свое первое посещение в присутствии дядюшки Робин дерзким тоном заявил, что все американские богачи – это выскочки, потомки иммигрантов без роду и племени и отъявленные мошенники. Естественно, что родственники Ника постановили, чтобы ноги Робина не было в их доме. Несколько месяцев спустя и произошел пожар.

Раздался телефонный звонок. Ник подошел к прикроватной тумбочке и снял трубку.

– Вас вызывают из Америки, – сказал патрон. – Перевести разговор на номер господина Раскина или же вы пойдете в ваш?

– Спасибо. Я поговорю отсюда.

Он прижал трубку плотнее к уху и поздоровался:

– Мэтр Стэнли? Благодарю вас за то, что вы поднялись в столь ранний час, чтобы позвонить мне. В Сан-Франциско, если я не ошибаюсь, еще нет и шести утра… Как вы поживаете?

– Я-то хорошо. А как поживаете вы? Вот уже почти две недели, как от вас ни слуху ни духу. Я обеспокоен вашим молчанием. Ваша тетушка поручила мне присматривать за вами… в юридическом отношении. Она считала вас немного ветреным, без руля и ветрил.

Адвокат еще раз напомнил своему клиенту дату, когда истекает отведенный срок, а также о последствиях в случае его опоздания.

– Вам остается всего полтора месяца, чтобы явиться ко мне в сопровождении законной супруги. В крайнем случае вы можете заключить брак в Лас-Вегасе. Однако там вам потребуется десять дней для того, чтобы свидетельство о браке приобрело законную силу. Как поживает ваша итальянская подруга? Больше всего меня тревожит то, что вы все еще находитесь во Франции.

– Анита ждет меня. Я же, как и любой мужчина на моем месте, пытаюсь выиграть время. Речь идет о моей жизни. Когда в 1988 году я учился в Парижском университете, я познакомился с одной молодой женщиной. В то время она не ответила мне взаимностью. Я не смог забыть эту женщину. Я случайно встретил ее здесь, в Ренне. Я забыл, что она родом из этого города. Мне кажется, что теперь у меня есть шансы на успех.

– Вы должны были сказать об этом при вскрытии завещания, чтобы мой коллега, мэтр Лестер, свыкся с мыслью, что его секта может потерять свой миллион долларов.

– Человек предполагает, Бог располагает… Все решает случай.

– Случай? Когда речь идет о таких деньгах?

– Мэтр, прошу вас, проявите немного терпения. Я все же оптимист.

– Мой коллега ждет не дождется, когда пробьет его час, – заметил адвокат. – Если вы не уложитесь в отведенный вам срок и упустите дом в Пасифик-Хейтсе, то «Счастливые на Земле» отпразднуют победу. Они устроят в этом здании свой филиал в Сан-Франциско. Если же ваш предполагаемый брак с молодой француженкой – не предусмотренной в проекте – окажется по той или иной моральной или юридической причине непрочным, секта предъявит вам судебный иск. Не забывайте, что в случае брака с иностранкой наша иммиграционная служба проведет свое расследование.

– Когда нечего скрывать, нечего бояться, – сказал Ник. И добавил: – Я отдаю себе отчет в том, что на кону стоит большой куш. Однако я предпочитаю его потерять, чем идти на сомнительный компромисс. Надеюсь, что судьба будет благосклонна ко мне.

Робин, опустившись на колени и прижав к сердцу правую руку, жестами показывал, что взывает к высшим силам.

– Ник, хорошо быть идеалистом, – ответил адвокат, – но любовь на одной чаше весов редко перевешивает двадцать пять миллионов долларов на другой. Я вас предупреждаю: в случае заключения брака за границей с иностранкой каждый документ, касающийся составления этого акта гражданского состояния, должен быть переведен на английский язык и заверен подписью и печатью нотариуса. Для получения вида на жительство на нее вы должны составить и передать нам через наше посольство в Париже, и с обязательной резолюцией последнего, соответствующее заявление. Она получит американское гражданство только по истечении пяти лет совместной жизни с вами в Америке.

– А наследство? – спросил Ник.

– Это совсем другое дело. Как это ни удивительно, но вам достаточно представить оформленное по всем правилам брачное свидетельство, и наследство переходит к вам во владение. Ваша задача осложняется еще и тем, что ваша тетушка ввела в завещание особую статью о лишении вас миллиона долларов. Ваши неожиданно ожившие чувства к кому-то, кто может своим появлением оказать вам помощь в получении этой суммы, нуждаются в проверке. И еще один вопрос: прервали ли вы отношения с господином Раскиным? Ваша тетушка особенно на этом настаивала. Вам не следует где бы то ни было появляться в его обществе. В память о той острой неприязни, которую она к нему испытывала. Когда двое мужчин так тесно дружат…

– Господин Стэнли, – прервал его Ник, – Робин Раскин имеет традиционную сексуальную ориентацию. Я тоже. Мы по-братски относимся друг к другу еще со школьной скамьи. И мы оба – большие любители женщин.

– Я говорю только о том, что может показаться со стороны. Ник, именно со стороны… Мы живем в обществе, основанном на соблюдении определенных традиций. У нас весьма опытный и опасный противник.

– Я знаю. Мне довелось не раз выслушать наставления моей тетушки. Прошу вас, проявите еще немного терпения. Я очень скоро позвоню вам. Благодарю вас за все, что вы делаете для меня.

– Ник, это все благодаря предусмотрительности и заботам вашей тети. Она заранее оплатила мои услуги, чтобы я защищал ваши интересы. Однако должен уточнить, оплата за телефонные звонки в эту сумму не входит. За эти расходы я представлю вам отдельный счет. Короче, действуйте! Желаю удачи!

Ник положил трубку.

– Ты обещаешь все что угодно! – воскликнул Робин. – Ты говоришь одни глупости… У тебя остается только время на то, чтобы довести до кондиции Аниту и назначить дату церковного бракосочетания в Палермо.

Ник начал терять терпение.

– Ты больше заботишься о моем, чем о собственном будущем. У тебя больше дипломов, чем у меня. Ты владеешь еще одним иностранным языком…

– Двумя, – поправил Робин, – польским и немецким.

– Америка заинтересована в восточноевропейских рынках. Ты мог бы работать советником в любой крупной фирме. Возможно, что тебе понравится работать.

Робин с возмущением прервал его:

– Ты смеешься надо мной? Работать? Но я не хочу работать. Я хочу жить на борту яхты и рассекать волны в теплых водах Карибского моря… Хочу трахать девчонок. Проклятое капиталистическое общество так устроено, что сколотить крупное состояние может только тот, кто торгует наркотиками, живым товаром или же получает наследство. Надо красть, обманывать, убивать, на худой конец, сорвать джекпот в Лас-Вегасе. Денежный мир исключает всякую возможность материального обогащения путем ежедневного труда на рабочем месте. Вот почему я с самого начала стал помогать тебе. Ты витал в облаках, а мною двигала жажда взять реванш!

Он был бледен. От его дружелюбия не осталось и следа. Он жестикулировал:

– Сколько унижений я перенес, когда был вынужден прятаться на яхте! Когда твоя тетка появлялась на борту с инспекцией, она как ищейка брала мой след. Однажды мне пришлось спасаться от нее в каюте. Она остановилась у двери и дернула за ручку. Она поняла, что я скрывался за этой дверью… Ей хотелось открыть ее, но не тут-то было! Я заперся изнутри. С того дня я жду, когда пробьет мой час. Я хочу отправиться в большое плавание и не спрашивать ни у кого разрешения.

Затем он сменил гнев на милость:

– Ник, я нужен тебе. В качестве акселератора.

– Ты заставляешь меня плясать под твою дудку.

– В твоих же интересах. Однако первопричина всему – это мое право на реванш. Когда мне приходилось тайком подниматься на яхту, я был готов сгореть со стыда. Я вновь чувствовал себя мальчишкой, которого везли из Польши в Германию на дне цистерны с двойным дном. Твоя тетка была извращенкой. Она чувствовала, что ее запреты задевают мое самолюбие, и именно поэтому она купила «Иоко II», а затем включила ее в завещание.

Ник не стал вступать с ним в спор и отправился в свой номер.

Ему надо было разжать тиски. Действовать, Он набрал номер телефона Элен. Он услышал несколько длинных гудков, затем кто-то снял трубку.

– Я хотел бы поговорить с Элен. Это Ник Фэрбенкс.

– Привет, – сказала Элен. – Я только что вошла в дом.

– Какое счастье, что я застал вас дома! Мне хочется попросить у вас прощения. Я был сегодня слишком навязчивым. Вы меня прощаете?

– Мне не за что вас прощать…

Ник перебил ее:

– Мне уже не хватает вас…

Элен немного воспрянула духом. А что, если этот американец вовсе не мираж? «Вырваться отсюда, – подумала она. – Увидеть его. Немного поболтать о том о сем».

Ник услышал в трубке какой-то посторонний шум, словно кто-то хлопнул дверью. Женский голос окликнул собаку.

– Элен, – продолжил он, почти веря в собственную искренность, – я воспитан на семейных традициях. По природе своей я слишком застенчив. Мне приходится прилагать немало усилий, чтобы заставить себя говорить с вами… довериться вам…

Слово «застенчив» произвело, как обычно, нужный эффект.

– Вы застенчивый?

– На первый взгляд не скажешь, не правда ли?

– Правда.

– И все же это так. Однако я стараюсь скрывать это. Вот и сейчас я расхрабрился настолько, что хотел бы с вами снова увидеться…

Она размышляла вслух:

– Мне тоже этого хочется, но у меня нет ни малейшего желания ввязываться в историю, которая может для меня плохо закончиться… Я люблю поездки. Мне знакома охота к перемене мест. Америка всегда влекла меня к себе. Это опасно.

– Опасно? В каком плане?

– В области чувств.

Он чуть было не ответил: «Кто говорит о чувствах?»

– Я бы хотел стать вашим другом.

Она вдруг испугалась, что может попасться на удочку.

– Ник, мне было приятно с вами познакомиться. Однако прошу вас не настаивать. Желаю вам успеха в ваших начинаниях. Я… До свидания!

Она повесила трубку.

Ник держал трубку в руке. Он получил полный отвод. Он попросил хозяина гостиницы набрать номер телефона в Соединенных Штатах. Номер Аниты.

Итальянка была в восторге. Через каждое английское слово она повторяла на сицилийском диалекте: «Мое сокровище», «Моя любовь». Она была на седьмом небе от счастья.

– Любовь моя, ты для меня все. Мне так грустно, когда тебя нет рядом со мной. Но я знаю, что ты задерживаешься во Франции по работе.

Ник начал пространно объяснять ей технические тонкости, связанные со строительством яхт на верфях Бретани.

– Нет, любовь моя, только не это… Я бы хотела услышать от тебя что-либо о нашей совместной жизни. Меня интересует семья, дети. Но только не судостроение.

– Дорогая, немного терпения, – сказал Ник. – Потерпи еще немного, и я приеду.

– И ты женишься на мне, mio саго?

– Ну конечно же, – сказал он. – Как я обещал тебе в присутствии моей тети. Ее желание стало целью моего существования. Однако я не могу ударить лицом в грязь перед твоим отцом. Поэтому я хочу предстать перед ним, имея в руках солидное дело.

– Любовь моя, я тоже не теряю времени даром. Я заставила мою семью пойти на неслыханные уступки. Впрочем, это именно то, что ты мне посоветовал сделать.

– То есть?

– Я получила разрешение на заключение гражданского брака. А обвенчаться в церкви мы сможем позднее в Палермо. По такому случаю мы устроим там грандиозный праздник. У моего отца на Сицилии проживает тьма родственников. Двоюродные сестры и братья… Договорились…

Ник закрыл глаза. Жениться на Аните было для него равносильно пожизненному заключению. После свадьбы при малейшей оплошности его будут жестоко наказывать. Перед его мысленным взором каруселью крутились одни и те же картины: церковь, священник, белое подвенечное платье, свидетели… И он сам, одетый с головы до ног в черное, в черном лимузине, окруженном черной толпой. Палермо. Необходимость соблюдать традиции чужого народа.

– Сердце мое, ты вздыхаешь? Ты ударился и тебе больно?

– Я мечтаю о том, чтобы поскорее заключить тебя в объятия.

Он бормотал в трубку какие-то нежные слова. До его слуха доносился приглушенный расстоянием звук поцелуев. Ему становилось легче на душе. У него есть под рукой итальянская невеста, готовая хоть завтра пойти под венец. У нее роскошная грудь. Анита создана для того, чтобы нарожать ему кучу детей. Он будет оплодотворять ее с радостью висельника и умрет во время оргазма. Анита стоила трех женщин. Почему он решил гоняться за этой несговорчивой француженкой? Покорить ее, чтобы избавиться от навязчивой идеи? Ему припомнился урок родео на ранчо под Лас-Вегасом. Приглашенный друзьями его тетушки, он смотрел на это действо и подмечал промахи конкурентов. «Основная проблема заключается в том, – сказала тогда его тетушка, – чтобы удержаться в седле. Не дать выбить себя из седла. В этом суть всего существования. Продержаться как можно дольше. Не жалеть усилий».

Затем его охватила паника. Он вновь представил себя ни на что не способным в постели Аниты. И что произойдет, если его плоть откажется восстать? Он с ужасом подумал, что придется объяснять девушке, что «это» не всегда работает как часы… Его мужская несостоятельность будет предметом обсуждения на семейном совете. «Раньше это работало безотказно!» – будет причитать Анита. Да, до того, как он начал мечтать о едва знакомой и, по всей видимости, совершенно равнодушной к нему женщине. Только к ней он испытывал сексуальное влечение. К ней одной.

Мэтр Лестер позвонил мэтру Стэнли в его контору. Адвокаты хорошо ладили друг с другом. Они часто делились делами.

– Стэнли, я думаю, что вы не очень будете удивлены, если я сообщу вам, что обратился к услугам частного детектива в Нью-Порте, чтобы тот основательно покопался в прошлом и настоящем итальянской невесты Фэрбенкса.

– Напрасная затея, – сказал Стэнли. – Я вам представил все необходимые сведения.

– Вы знакомы с семьей счастливой избранницы? – спросил Лестер.

Мысленно Стэнли уже рисовалась самая удручающая картина: Анита в отсутствие Ника встречается с каким-то итальянцем.

– Безусловно. Весьма достойные люди. Неотесанные неучи, которые больше поклоняются золотому тельцу, чем зачитываются произведениями Пиранделло…

– Вы уверены, что никто из членов этой семьи никогда не был замешан в какой-либо темной истории с коррупцией или дачей взятки?

– Вы шутите? Как можно быть уверенным в таких делах… Я только могу сказать, что на моей памяти эта семья ни разу не была замешана в скандале. Глава семьи занимается импортом одежды из Гонконга. Он – крупный оптовик по поставкам.

Лестер расхохотался. Его невозмутимость порой давала сбой из-за какой-либо мелкой детали.

– Из Гонконга! Интересно, какая подкладка у этих пиджаков и юбок?

– Не надо слишком плохо думать о людях, – сказал мэтр Стэнли. – Это семейство достойно того, чтобы о нем снимать кино. Анита могла бы стать одним из центральных персонажей в «Крестном отце».

– Мафия?

– Нет, но она – дитя Италии, завораживающей и удивительной страны. Она привыкла создавать вокруг себя драматическую атмосферу. Это настоящая женщина в полном смысле этого слова. Представьте себе, что в эпоху расцвета всех видов связи, телефонов и факсов она пишет Фэрбенксу письма. Весьма длинные письма. Эта девушка – истинный романтик. Я видел ее в Нью-Порте всего только несколько минут. Красавица! В особенности восхищают ее глаза. Увы! Похоже, что Фэрбенкс встретил какую-то француженку, с которой завел знакомство лет пять или шесть тому назад в свою первую поездку во Францию.

– Какое совпадение!

В голосе Лестера уже звенела сталь.

– Правда француженка? Фэрбенксу и впрямь везет!

– Итак, – продолжил Стэнли, – не исключена возможность, что он женится на своей бывшей университетской знакомой.

Лестер произнес вкрадчивым голосом:

– Стэнли, вы не находите, что время летит с головокружительной быстротой?

В Ренне было уже десять часов вечера. Элен вошла в свою комнату. Смотревшее в темный сад окно было распахнуто настежь. Деревья и кусты сливались в сплошную темную массу. Эта сторона дома граничила с тупиком. Элен вдохнула воздух, наполненный запахом политой недавно зелени растений. Американец находился где-то поблизости. Она кожей ощущала его присутствие. Она медленно расстегнула пуговицы на блузке. Все последние годы, чтобы больше понравиться Раулю, она избегала показываться перед ним в своем лучшем виде. Малейшая ее попытка выглядеть соблазнительно была бы воспринята Раулем в качестве доказательства ее порочных мыслей. Почему Рауль? Она только хотела устроить свою жизнь. Ею владели тоска и тревога. Подраставшее поколение молодых девиц уже дышало ей в затылок, а она знала мужскую натуру. Один раз она решила проявить инициативу в постели. Рауль раскритиковал каждый жест и движение Элен словно спортивный комментатор, описывавший только что отыгранный матч. Затем он задал ей идиотский вопрос: «Где ты всему этому научилась?»

Ради него она отказалась от поездки на стажировку в Америку Взамен она получила засыпавшего в постели храпуна и невежу Затем он завел себе другую девицу и бросил ее. Этот мерзавец сбросил лишний вес, начал хорошо одеваться и купил себе красную спортивную машину… И слухи об этом дошли до Элен. Как бы отомстить этому негодяю!

В тот вечер ее мысли были заняты Ником Фэрбенксом. Расстегнув лифчик, она сняла его. Ее соски были твердыми от ночной прохлады. Освободившись от верхней части своей одежды, она почувствовала себя начинающим эксгибиционистом. С ловкостью профессиональной стриптизерши она стянула с себя джинсы и трусики. Затем она подошла к окну, выставив себя напоказ и этой душной ночи, и мужчине, притаившемуся в темноте тупика. Она мстила за три года любви. Она отворачивала в сторону голову всякий раз, когда Рауль хотел целовать ее в губы. Ей грезились утонченные долгие ласки, прекращавшиеся именно в тот момент, когда она была готова испытать оргазм. Ей хотелось выбросить из памяти бывшего любовника. Она мечтала об исполнении всех самых сокровенных желаний и сексуальных фантазий. Она встала перед окном, освещенная оранжевым светом ночника. В тот вечер ей хотелось разжечь страсть американца.

С улицы ее рассматривал Ник, которого то и дело обнюхивали псы, спущенные с поводков, чтобы справить свои собачьи дела и тотчас вернуться к своим хозяевам. «Она знает, что я здесь. Она знает…» Его эрекция была такой неожиданной, что он едва не потерял сознание. Он хотел эту женщину… Держать в своих объятиях столь совершенное тело. Тонкая кость, длинные ноги… Вдруг свет в окне погас – и наступила темнота.

Как войти в этот закрытый для него мир? Как покорить Элен? Вызов, который она бросила ему перед окном, был добрым знаком. Однако по силам ли ему, чужому в этом городе, идти на штурм этой французской крепости? А ее семья? Ник быстрым шагом направился прочь от ее дома по узким улочкам, откуда несло мочой и плесенью прошедших веков. Он вышел на театральную площадь. Влившись в поток прохожих, Ник искал выход из тупика.