Читать книгу И это пройдёт - Кристина Геннадьевна Губина - Страница 4

Девушка

***

Если вы никогда поздним вечером не сообщали родителям, что к завтрашнему дню вам нужно принести в школу поделку из лесных шишек/доклад на двести листов/хвост единорога, то вы либо никогда не учились в школе, либо врете.

– Мам, мне завтра на технологию нужно принести два метра ткани, мы будем шить юбки, – внезапно выпалила я в половине двенадцатого ночи, пока мы смотрели фильм.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?! – маминому возмущению не было предела, – Где я тебе возьму эту ткань? Рожу?

– Я просто забыла…

– А голову ты свою нигде не забыла? – она тяжелым шагом пошла в кухню и открыла ящик, где лежало много черных пакетов со старым постельным бельем и платьями бабушки Агани, – давай, выберем что-нибудь из этого.

В школу я принесла несколько тканей разных расцветок, которые мы с мамой резали до часу ночи. Светлана Николаевна похвалила меня за креативность, а я вспомнила, как мама несколько часов назад сказала: «Еще раз такое повторится, и я…»

На этом месте мои воспоминания прервал школьный звонок, врезавшись будто прямо в мою барабанную перепонку.

– Девочки-и-и, рассаживаемся и достаем тка-а-а-нь, – Светлана Николаевна все время тянула последние звуки, как истинная удмуртка. Хоть я и выросла в удмуртской семье, такая особенность речи дико меня раздражала, – все посмотрите, Кристина будет шить юбку из клиньев.

Да, швея из меня та еще. В позапрошлом году, когда мы проходили разновидности швов (чуть не написала «вшей»), я решила потренироваться в вышивании на своем друге детства. Не подумайте ничего плохого: мой друг детства – плюшевая обезьяна Анфиса. Мне ее подарили, когда я была совсем-совсем маленькой, так что, эта обезьяна видела побольше моей матери, точно говорю.

У Анфисы было прекрасное платье из довольно жесткой ткани. Ключевое слово здесь – «было». Платье я испортила, потому что сделала несколько кислотно-зеленых швов на темной клетчатой ткани, исколола себе все пальцы, а шить нормально так и не научилась.

Сначала переживала, конечно, ведь каждый раз, когда у меня не получалось делать что-то из «женских» обязанностей, мне говорили: «Тебя такую замуж-то никто не возьмет. Как ты жить будешь?». Это я сейчас думаю: «Да и слава богу, что пока никто не взял – мне и так офигенно живется», а тогда было страшно.

Так вот, все посмотрели и увидели, что Кристина собирается шить юбку из клиньев.

– А что так? Твоя мать не смогла купить тебе нормальную ткань? – приторно-сладким противным голоском поинтересовалась Оля, та самая девочка в праздничных джинсах.

–Да, не смогла: все время занималась моим воспитанием, – мне до сих пор стыдно за эти слова, ведь я знала наверняка, что они могут ранить Олю до глубины души. Мама бросила ее, когда Оля была совсем маленькой и совершенно не принимала участия в ее жизни. Девочка росла с папой, а потом и вовсе – под опекой тетки.

Раньше мы с Олей были подругами, если это можно так назвать. Мы вместе качались на качелях, ходили друг к другу в гости, вместе делали уроки. А потом что-то пошло не так: Оля связалась с компанией, в которую я вступать не хотела, и из друзей мы превратились в заклятых врагов.

***

Я шла по коридору после урока литературы и увидела, как Оля и Лена смотрят какое-то видео с телефона и заливисто смеются.

– Что там такое? Я тоже хочу посмотреть, – я широко улыбнулась и подошла к ним, чтобы взглянуть на шедевр мобильного кинематографа. А потом улыбаться перестала. На том видео Оля и Таня, девочка из параллельного класса, избивали свою подругу. Они били ее ногами, совали снег за шиворот и, поставив перед собой на колени, заставили извиняться.

– Скажи, прикол, да? – Лена посмотрела на меня так, словно это видео и вправду было какой-то очень смешной шуткой, а не доказательством уголовного преступления.

– Вы, правда, думаете, что это смешно? – я посмотрела на них абсолютно недоумевающим взглядом и до последнего надеялась, что кто-то из них просто мастерски владеет видеомонтажом. Но каждая из них владела разве что – умением фотографировать себя в зеркале.

Чуть позже это видео посмотрели еще несколько моих одноклассников и встали на защиту жертвы, чему я была очень рада. Девочкам-приколисткам объявили бойкот. Юлю же, избитую девочку, все вполне устраивало.

– Мы просто прикалывались! – отшучивалась она. Я думаю, ей тогда все мозги и отбили, ибо по голове Юле тоже досталось.

Позже было разбирательство, и девочек-приколисток поставили на учет в детской комнате милиции. Больше им было не до приколов, а я стала для них врагом номер один, ведь именно благодаря мне запись увидела наша классная. Мне забивали «стрелы» после школы, на которые я благополучно не приходила, писали записки с угрозами на уроках, пытались вновь настраивать всех одноклассников против меня и тому подобное.

Жалею ли я об этом? Нет.

Единственное, что я, наверное, никогда не смогу понять – это человеческая жестокость. Ненависть, насилие, стремление самоутвердиться за счет боли другого существа. Да, я имею в виду не только людей – животные тоже часто страдают от скотского отношения.

Прочувствовав множество разных ситуаций, на сегодняшний день я могу оправдать обман, лицемерие, измену, предательство (хотя, может быть, это одно и то же). Но я никак не могу оправдать жестокость. Мне кажется, это то, чего в нашей природе вообще не должно существовать.

Но оно существует, а значит – я не права, и мне от этого очень-очень грустно.

Думаю, если люди не остановятся, нашему миру останется недолго. Ведь, если подумать шире, а не только в контексте школьной травли, жестокость в итоге всегда несет с собой войну, война несет с собой смерть, смерть несет с собой вымирание, вымирание несет с собой гибель цивилизаций.

Сейчас мне страшно думать о будущем, когда я читаю новости, вынужденно общаюсь с неимоверно токсичными людьми, когда просто иду по улице и вижу, как компания подростков издевается над живым существом, считая это смешным.

Да, так было всегда, я знаю. Но в последнее время почему-то озлобленных людей становится все больше, хотя в моде у нас, кажется, – осознанность и экологичные взаимоотношения.

В новостных сводках ежедневно обновляется информация о разбоях, избиениях и убийствах. Мне действительно очень страшно за человечество.

***

Мама планировала дела в ежедневнике, Ксюша гладила свою блузку, а я красила ногти, надеясь очаровать Влада Сажина. Мы втроем готовились к предстоящему четвергу.

На часах была уже половина десятого, когда мамин телефон вдруг зазвонил. Это была бабуля.

– Привет, мам, как дела? – мама начала разговор и почти сразу изменилась в лице, – ясно. Мы приедем в пятницу. Хорошо, спокойной ночи.