Читать книгу Вежливые журналисты - Кристина Игоревна Безумнова - Страница 3

7 августа Тихону Сергеевичу Допобедному исполнилось 60. Но поскольку выпал рабочий день, он объявил коллективу, что праздновать собирается в ближайшую субботу, то есть 10-го, и пригласил всех в Лучистое – небольшой поселок вблизи Алушты, знаменитый своим чистым горным воздухом, Долиной привидений и частным сектором с вместительными деревянными беседками для банкетов.

Пригласил, само собой, с ночевкой, благо двухэтажный домик на одной территории с беседками имел достаточное количество комнат и, соответственно, койко-мест. Отмазаться от такого счастья, прикрывшись неотложными делами или семейными обстоятельствами, не представлялось возможным, да и, честно говоря, отмазываться не хотелось: в конце концов, столь грандиозные вылазки у нашей редакции случаются крайне редко.

Нет, мы, конечно, отмечаем все дни рождения и государственные праздники, но скромно и почти всегда одинаково: накрывая стол в пресс-зале, предварительно скинувшись на спиртное и закуску. А тут новый главред расщедрился… Кто ж такое пропустит?

Юбилей вышел на славу: погода стояла хоть и традиционно жаркая, но густые тени деревьев дарили спасительную свежесть, всевозможных вкусностей, заказанных Допобедным в симферопольском ресторане, было не счесть, играла хорошая музыка и все присутствующие излучали искрометный позитив. А людей собралось немало: начиная с бухгалтерии и рекламного отдела и заканчивая, собственно, творческим составом.

Где-то после третьего тоста мы торжественно вручили юбиляру свой коллективный и, как по мне, вполне современный подарок: два сертификата, один – на посещение СПА-центра (ведь от такой напряженной работы – шутка ли, ежедневная газета! – пора бы отдохнуть и телом, и душой), второй – на экскурсионный тур по южнобережью (пусть лучше узнает Крым). Порозовевший от выпитого шеф остался доволен.

Как это часто бывает при большом застолье, гости в конечном итоге сбились в группки или, точнее сказать, дуэты по интересам. Никита, явившийся на праздник в футболке с надписью «Я так много прочел о вреде алкоголя, что решил навсегда бросить читать», галантно подливал вино в бокал Нинке, не переставая рассказывать ей разные истории из собственной жизни.

Нинка хихикала, лихо пила и активно наполняла свою тарелку, видимо, совершенно не беспокоясь по поводу лишних калорий. Ну, и, как в шутке по поводу «сохранения имиджа деловой женщины после корпоратива» – тоже.

В какой-то момент, расправляясь с порцией баклажанных лодочек с овощами, Нинка весело спросила:

– Ник, а ты знаешь, что баклажаны в переводе с персидского – это «синие помидоры»?

– Неа, – так же весело отозвался Никита.

– А что огурец с греческого переводится как «незрелый»? – и, видя удивление в глазах собеседника, продолжила, – Может, тогда ты в курсе, что общего между бисквитом и восторженным возгласом зрителя?

– Ты решила развлечь меня кулинарно-филологической пятиминуткой?

– А почему бы и нет? Кстати, ты же тоже вроде на нашем филфаке учился?

– Учился, да не доучился. Так что там с бисквитом? – поинтересовался Никита, закуривая.

– В нем неслучайно имеется корень «бис», означающий «дважды». Когда-нибудь кричал «бис» в театре? Хотя кого я спрашиваю, это больше по Ульяниной части… Ну, не суть. Вот и бисквит – лакомство, которое печется дважды, это его настоящий рецепт, пришедший к нам от французов.

– Круто. Я теперь даже задумался: а не восстановиться ли мне в универе? – сыронизировал Никита.

– А вообще, если вдуматься, в русском языке немало слов и выражений, относящихся к еде и ее вкусовым качествам, – Нинка потянулась к блюду с бутербродами. – Например, слово «воспитать» означает не что иное, как «вскормить». Искушать – значит отведывать. Мы говорим: поедом есть, среда заела, въедливый, поглощен книгой, безвкусица. А сладостная мечта? А горечь разлуки?

…В это время неподалеку разворачивалась другая «языковая дискуссия»: захмелевший, но по-прежнему способный выражаться членораздельно Владлен приставал к картавящей Насте со скороговоркой собственного сочинения.

– Давай, милая, повторяй за мной: Арсен ярко заверстал присланный в редакцию рецепт дрожжевых пирожков с картошкой.

– Владлен Витальевич, – с ироничным почтением обратилась к 25-летнему наглецу 29-летняя Настенька, пережившая опыт неудачного замужества, – у меня есть единственно правильный вариант дальнейшего развития событий: вы ярко убираетесь на все четыре стороны, грубо говоря, отправляетесь на хрен.

– Нахалка! – постановил «Владлен Витальевич». При этом он нисколько не обиделся на «послание». Как и она на скороговорку. На самом деле эти двое прекрасно ладят, просто частенько подкалывают друг друга.

А упомянутый Арсен – наш дизайнер-кудесник. Именно от него зависит, будет ли статья выделяться среди других или, пусть даже сто раз гениальная, так и останется незамеченной читателями. Удачно подобранные иллюстрации, оригинальная инфографика, грамотное выделение цветом и шрифтом подзаголовков или просто важных авторских мыслей – все это обеспечивает материалу успех.

Однако ошибочно думать, что дизайнер станет по собственной воле, тратя больше времени и рискуя не уложиться в график, превращать твое иной раз посредственное детище в шедевр. О нет! Хочешь «конфетку» – иди и стой на верстке, сколько понадобится, подробно объясняй, чего хочешь, проси, уговаривай. Уж с кем с кем, а с дизайнерами нужно дружить.

Впрочем, с Арсеном невозможно не подружиться – настолько это общительный, веселый парень. Как раз в данный момент он охотно позирует Даше, которая даже на отдыхе не может расстаться со своим навороченным фотоаппаратом. Наверняка завтра-послезавтра в «Фейсбуке» появится обстоятельный фотоотчет с юбилея. Надеюсь, я не найду себя там с глупым жующим лицом.

…Захотев «по-маленькому», я двинулась в сторону нашей двухэтажной гостишки. Почему-то вход в туалет был отдельным, причем с задней стороны дома. Щелкнув выключателем, в который раз подивилась фантазии хозяина, который догадался обклеить стены WC плакатами с соблазнительными девушками в стиле пин-ап.

Я уже расстегнула шорты, как вдруг услышала голоса, доносившиеся, вероятно, из комнаты наверху (о звукоизоляции хозяева почему-то не подумали).

– …Давай прямо сейчас… я никого не стесняюсь… плевать, даже если нас застукают! – похоже, Анюта, чей голос я узнала сразу же, настроена весьма решительно.

– Нет, Аня, перестань! Ты вообще меня услышала? Мы расстаемся! – ого, да Мишка (а это был он) тоже серьезнее некуда.

Стоп! Они, что, встречались?

– Как это расстаемся? Почему? Но у нас даже не было секса! – выдвинула Анюта весомый аргумент.

– Вот потому и не было, что я все это время пытался разобраться, какие чувства испытываю к тебе – любовные или все-таки дружеские…

– Что ты такое говоришь? – Анюта перешла на жалобный тон.

– Прости, солнце. Но победила дружба, – неудачно пошутил Мишка.

– Бред какой-то… Что я сделала не так?

– Любимая женщина – словно энергетическая чаша, из которой пьешь и тут же сам наливаешь. А у нас, увы, нет такого взаимообмена. И это отнюдь не твоя вина! Мы разные, как… шерсть и шелк, марципан и монпансье, Гюго и Гоген, наконец.

– Ты все шутишь… – обреченно вздохнула Анюта и мгновенно ухватилась за последнюю надежду, – Миш, а может, стоит немножко подождать? Ведь зерна дружбы когда-нибудь способны прорасти в сердце цветами подлинной любви.

– Хм, тебе стихи надо писать…

– Так я и пишу. Не знал?

– Ты не говорила.

– Значит, не успела. А хотел бы почитать?

– Почему бы и нет…

Почувствовав себя крайне неуютно (будто нарочно стою тут подслушиваю!), я, забыв обо всех своих «нуждах», поспешила ретироваться. Застегнула ширинку, поправила перед зеркалом прическу, открыла дверь и… чуть не вскрикнула от испуга. Прямо передо мной в сумерках высился силуэт Пети!

– Ульянушка, а я тебя ищу, – и дурашливо улыбнулся. – Кажется, ты самый трезвый человек на этом пиру.

– Ну, все еще можно исправить, – попыталась отшутиться я.

– Поговорим? – и Петя жестом предложил пойти за ним.

А что мне оставалось?

– С интересом прочитал твое интервью с генеалогом, – начал он, уводя меня подальше от шумного празднества, к одинокой кованой скамейке, которую освещал стоящий рядом кованый фонарь (прям уголок кузнечного мастерства). – Особый респект – за вопрос об исследовании «странноватых», как ты выразилась, фамилий. Вот только почему ты относишь к таковым и свою, позволь полюбопытствовать?

– А разве Безумнова не наталкивает на определенные размышления? – хихикнула я, слабо понимая, для чего Петя завел этот разговор.

Кстати, оценили удивительное сочетание редкой фамилии с не часто встречающимся именем? Ульяна Безумнова! Поисковик многомиллионной соцсети «ВКонтакте» выдает лишь мою страничку. Тогда как всяких Тань Беловых пруд пруди. За имя, понятно, спасибо родителям, за фамилию – любимому мужу. До свадьбы у меня ни разу не возникло сомнений, а стоит ли менять свою девичью, поскольку девичья однозначно проигрывала мужниной в оригинальности.

– Ну, ты наверняка в курсе, что слово «безумие» часто употребляют без привнесения в него медицинского смысла о психической болезни – например, когда говорят о безумных идеях.

– Да знаю я, Петь! Я же просто шучу!

– Ты очень хороший журналист, но тебе, как и многим твоим коллегам, как раз не хватает безумства в мышлении и творчестве, чтобы – рррраз! – и читатель напрочь офигел. А перед этим офигел редактор. Понимаешь?

– Ммм…

– Подчас жаждешь видеть на полосах нечто хулиганистое, взвихренное. И далеко не всегда все решает громкий инфоповод. Из любой темы, если заморочиться, можно сделать нечто «аховое». Из любого человека можно вытащить неожиданные подробности. Да, «Крымский обозреватель» стал в разы лучше, но порой от его гладко причесанных статей хочется зевать.

– Мне казалось, шефа, в принципе, все устраивает…

– Он скоро сам вам все объяснит. Скажу тебе по секрету: в вашем коллективе он уже присмотрел себе четырех фаворитов, которых будет стараться продвигать дальше. Разумеется, с серьезным повышением зарплаты. Но для этого им тоже придется попотеть.

– Каких еще фаворитов? А остальных уволит, что ли? – растерялась я.

Ранее Допобедный даже не заикался о том, что хочет провести «кадровые чистки», в большей или меньшей степени он был доволен всеми штатными журналистами и даже иной раз хвалил внештатников.

К тому же, наш нынешний состав работает уже несколько лет (разве что Анюта пришла к нам с годик назад): под руководством Григория Павловича Валентинова мы набивали шишки, обрастали опытом, связями, оттачивали мастерство. И, чего скрывать, за это время успели подружиться.

– Не уволит. Да не думай ты об остальных! Пойми, тебе как никому другому должны легко даваться харизматичные, эпатирующие материалы. Этот ученый правильно сказал: твоя фамилия могла образоваться от военного, который «без ума в бой рвался». Так рвись в бой! Побеждай! – с этими словами Петя неожиданно ухватился за мой локоть.

Я попыталась освободиться и заметила грубый, перечеркивающий линии жизни шрам у него на ладони.

– Бытовая травма, – неохотно пояснил Петя, проследив за моим взглядом.

Я вдруг почувствовала сильную усталость. Поэтому, быстренько свернув нашу беседу, пошла в сторону гостишки, очень надеясь, что Мишки и Анюты с их выяснением отношений там уже нет. Дико хотелось постоять под душем, потом выпить горячего чая с лимоном и хорошенько все обмозговать. Но сначала – наконец-то туалет!..

********************

Широкая лунная полоска лежала на полу, освещая комнату. Когда я успела заснуть? И где девчонки? Эту комнату со мной делили Нинка и Анюта, но, судя по застеленным кроватям, они еще не ложились.

И тут я поняла, что снизу доносятся звуки музыки и приглушенные голоса. Кажется, это в каминном зале. Интересно, который час? И каким образом наша шебутная братия собирается завтра (точнее, уже сегодня) вставать и разъезжаться по домам?

…Я спустилась на первый этаж, увидела, что дверь в каминный зал чуть приоткрыта, и из щели пробивается слабый свет. А вместе с ним – чувственная и совсем не подходящая для корпоративов «Энигма».

Я решительно толкнула дверь, намереваясь во всеуслышание заявить что-то вроде «Ага! Пьянствуете тут без меня!», но открывшаяся взору картина напрочь лишила дара речи. В огромной комнате, освещаемой свечами в гламурных подсвечниках, повсюду возлежали и восседали полуголые парочки.

Ураган эмоций – шок, стыд, возбуждение, любопытство – моментально закрутил мою трепетную театральную душу. Я бесцеремонно разглядывала эти многочисленные тела (меня коллеги будто не замечали), ощущая себя как на кастинге для съемок эротического фильма. Это такой прикол? Розыгрыш? Типа «улыбнитесь, вас снимает скрытая камера»?

Впрочем, не все здесь стремились немедленно вступить в «горизонтальные» отношения. Например, Допобедный и Нинка, уединившись за цивильным столиком, мирно беседовали. Нинка успела переодеться в белую футболку с принтом на груди в виде российского флага. Хм, никогда бы не подумала, что она столь патриотична.

Но тут она деловито и подобострастно обратилась к шефу: «Если хотите, я могу это снять. Мне все равно не нравится в этом ходить». Шеф молча кивнул, и Нинкина футболка, на мгновение взметнувшись вверх белым облачком, полетела прочь…

– Ну что, одуванчики мои, хотите послушать песню, которую папа приготовил для вас? Между прочим, это английский фольклор, – я узнала Костин голос: он доносился из примыкающей к каминному залу комнатушки.

Заинтригованная, я заглянула туда: Костя сидел на стуле с гитарой в руках, а перед ним на полу стояла в рамке фотография его дочерей-близняшек, с которой он, собственно, и разговаривал… Я поежилась. Никак не отреагировав на мое появление, Костя продолжил:

– Вы, главное, знайте, что я вас очень люблю. Ни мама, ни ваша новая…эээ…папа никогда не будут петь вам песен, а я буду. Всегда. Запоминайте слова, а потом мы вместе споем, договорились?

И Костя завел бодрую и смутно знакомую песенку:

Вот песня за полпенса,

Я спеть ее готов:

Запек в пирог пирожник

Две дюжины дроздов.

Едва пирог поставили

И стали резать вдоль,

Как все дрозды запели:

«Да здравствует король!»…

Почувствовав, как слезы застилают глаза, я просто закрыла дверь снаружи. Я не могу себе позволить узнать, что случилось в Костиной семье. Какая «новая папа» появилась в жизни его любимых дочек. По крайней мере, не сейчас.

Однако на этом потрясения не закончились, впереди ждала кульминация. Только сейчас я заметила среди прочих бесстыдников Мишку, причем в обществе сразу двух барышень. Одной из них была Анюта в целомудренной нежно-розовой сорочке, другая – мне незнакомая брюнетка, эффектная распутница, в одних лишь черных чулках.

Брюнетка явно нравилась Мишке больше: он обстоятельно гладил ее высокую грудь, ни на кого не обращая внимания. Анюта всячески пыталась отвлечь любимого, говорила с ним, прикасалась к нему, но тщетно. Анюта со своей вежливой красотой и тактичными чувствами его не возбуждала.

«Ты пожалеешь!», – сквозь музыку расслышала я отчаянный Анютин возглас, и в ту же секунду она замахнулась изящной поэтической рукой, в которой сжимала булыжник…

И здесь я проснулась. Утреннее солнце настырно пробивалось во все щели, а Нинка и Анюта спокойно посапывали в своих кроватях. Жуткий сон. Но до чего ж реалистичный, цепкий (я его точно забуду не скоро). И что это все означает?..

********************

– Что вы тут как на курорте прохлаждаетесь, а?! Мы уже из всех графиков выбились! – орет (разве что не топает ногами) раскрасневшийся Допобедный всего через несколько дней после совместного празднования своего 60-летия.

В подобных стрессовых ситуациях я обычно фантазирую, что шефонька выкрикивает нечто смешное, типа «Крокодил мне в пятку! Осьминог мне в ляжку!» (под таким дурашливым заголовком некоторое время назад вышла моя рецензия на детский спектакль о пиратах). Знаете, губы сами растягиваются в улыбке.

Затем, как водится, Сергеич хлопает дверью, скрываясь в кабинете. Ох, поберег бы он сердце. Тем более что его кончина – как бы кощунственно это ни прозвучало – нам сейчас совсем не на руку.

– Да меня от этого «курорта» скоро кондрашка хватит! – подпрыгивает раздраженный Петя. Обычно он старается сдерживать эмоции. – Никита! Когда бомба готова будет?

– Да уже почти все, Петь, чесслово! – оптимистично откликается Никитеныш.

Ничего удивительного. Дело близится к пяти часам, а Никита снова задерживает материал. Да еще какой! Из серии «нарочно не придумаешь». Туристка из Белокаменной заплатила солидный штраф за свой «заминированный» чемодан в симферопольском аэропорту.

Просто когда таможенники, проведя через сканер ее багаж, увидели на экране два продолговатых металлических предмета и спросили, что это, подвыпившая москвичка отреагировала матерной шуткой: «Бомба, бл…!». Но ее не поняли, поспешив эвакуировать более 200 человек и вызвать взрывотехников, сотрудников МЧС и скорой помощи. Ну, а «бомбой» в итоге оказались электрические мини-кофеварки.

Готова поспорить, что сейчас Петя получит стеб чистой воды, и редактировать ему тогда Никиткин текст до второго пришествия.

– …Нет, я все-таки не понимаю, ну зачем понадобилось писать этот материал? – не то посетовала, не то возмутилась Варвара Васильевна, отрывая взгляд от своего ноутбука и внимательно обозревая присутствующих в поисках поддержки. Впрочем, ее даже не все услышали, поскольку некоторые мои коллеги предпочитают работать в наушниках, слушая музыку.

– Какой материал, Варвара Васильевна? – поинтересовался Петя.

– «Что делать, когда до ближайшего туалета 130 метров высоты?».

– Ну, чтобы знать, что делать, – пожал плечами Туваев. – Согласитесь, недостаточно было рассказать, пусть даже с самой подробной инфографикой, как и кто спасал пассажиров, застрявших на канатной дороге Мисхор-Ай-Петри. Ведь второму вагончику пришлось зависнуть на целых 9 часов! Неужели вам самой не любопытно, чем люди все это время занимались, что ели и, главное, каким образом справляли физиологическую нужду? Поэтому Катерине большое спасибо за оперативность. Здорово иметь хорошего собкора в Ялте. Благодаря ей наши читатели завтра увидят продолжение – так сказать, глазами спасенных.

Чернобривец немного поворчала и вновь уткнулась в ноутбук. Идея-то принадлежала Допобедному. А с ним, как я уже неоднократно говорила, не поспоришь. Едва в редакции наступила относительная тишина, запиликал городской телефон.

– Але! – сняла трубку офис-менеджер Анжелика, обладательница на редкость пронзительного голоса. – Да, это «Крымский обозреватель». Что? Ну и? Ага. Я поняла. Все передам руководству. До свидания!

– Кто звонил? – спросила Варвара Васильевна, на сей раз уже не отрываясь от ноута.

– Да тетка какая-то. Заявила, что в сегодняшнем номере ей больше всего понравился рекламный блок бальзама «Сибирское здоровье», представляете? Типа больше не нашлось что почитать. Дурдом!

– Бывает, – усмехнулась Чернобривец. – Как сказал век назад один политический деятель, рекламные объявления содержат единственные правдивые сведения, которые можно найти в газетах.

– Нет, ну ваще! – лаконично подытожила Анжелика, тряхнув своими здоровенными серьгами-кольцами.

…По внутреннему рабочему чату приходит сообщение от Мишки, который сидит на другом ряду:

– Ну и что ты думаешь по поводу всего этого фаворитства? По-моему, Допобедный – придурок.

«Это ты придурок», – так и подмывает ответить ему, ибо я до сих пор перевариваю тот его разговор с Анютой, испытывая к ней жалость. Бросить такую обалденную девчонку – каким же олухом надо быть?!

– Расслабься. Просто человеку стало скучно. И он решил сварганить свою «фабрику звезд». И потом, если зарплату действительно поднимут – это же круть!;)

– Ты в это веришь? Я вот не очень. Чувствую, шеф помотает нам нервы. Не понимаю, чего он добивается.

– Поживем – увидим. И мы ж с тобой не единственные теперь «любимчики». Еще Костя и Нинка. Интересно, какие креативные темы предложат они.

– Терпеть не могу это слово – «креативный». В нем есть что-то от «кретина»;)

– Ну хорошо. Оригинальные темы.

– Вот о чем бы ты взялась писать?

– Пока не знаю. А ты?

– Ну, если честно, есть у меня одна идея. Правда, не уверен, что она Допобедному сильно понравится.

– Что за идея?

– В Белогорском районе, в селе, живет пенсионер, который уже 10 лет в одиночку на собственные деньги строит церквушку. Чтобы селянам было где помолиться. Сам бедный (что там той пенсии?), больной, а строительство ведет упорно. По мере сил и возможностей, конечно. Поэтому так долго. Вот думаю интервью у него взять. Тем более что о нем никто ничего и не писал.

– О, здорово! Ты молодец, Миш! И с чего бы шефу это не понравилось?

Мой восторг – абсолютно искренен. Вот умеет Мишка найти душещипательные, человечные и, к тому же, незатасканные темы. И, очевидно, Допобедный тоже это просек. А может, шеф подумывает забрать его с собой в Киев?! Скажем, вместо Пети… Да нет, вряд ли. Хотя Мишка этого вполне достоин: ему необходимо двигаться дальше. Глядишь, когда-нибудь сам главредом станет.

– Ему же больше эпатажа подавай. Помнишь, в июле в одной продвинутой газете вышла статья про нудистов с заголовком «Сиськи, письки – пляж морской»? Дык он нам весь мозг вынес, все талдычил про какую-то творческую раскрепощенность))

– Помню, конечно)) Такое сложно забыть))) Однако одним эпатажем сыт не будешь. Он привлекает до поры до времени. А потом начинает раздражать – если за ним ничего больше не стоит. Ты, Миш, просто делай то, что считаешь нужным.

«И перестань делать больно Анюте», – хотела дописать я, но, разумеется, не стала. Это вроде как не мое дело.

Когда Допобедный вызвал нас четверых вчера на приватную беседу – я не особо удивилась, ведь благодаря Пете уже мысленно была к ней готова. Единственное, о чем не могла догадаться – кого шеф выберет в качестве своих протеже. Но оказавшись в одном кабинете с Мишкой, Нинкой и Костей, конечно, все поняла. Да и мне самой весьма польстило, что выбрали меня.

Сергеич по-простому заявил, что наш «квартет» ему нравится, хотя ничего против остальных он тоже не имеет. Что же от нас требовалось? В течение августа-декабря каждому придумать и написать несколько материалов среднего объема, желательно на такие темы, которые в других изданиях почти или совсем не мелькают. Это должны быть темы неожиданные, нестандартные, способные вызвать большой эмоциональный отклик. В приоритете – человеческий подвиг в повседневных условиях.

Наиболее выдающиеся, по мнению главреда, работы будут не только опубликованы в нашей газете под новой громкой рубрикой, но и отправлены в Киев на какой-то крутой журналистский конкурс, курируемый Допобедным, с серьезным призовым фондом. Из самого приятного – премии. Разве что, как в «Макдоналдсе», не станут вывешивать на всеобщее обозрение «Лучшего работника месяца».

По сути, шеф сказал почти то же, что и Петя тогда (дескать, не хватает «Крымскому обозревателю» драйва, разухабистости, свежих, смелых идей, но чтобы все это выглядело не вымученно, а вполне органично), напоследок ввернув афористичное: «Искусство не должно пахнуть пóтом, а от газеты иной раз пованивает».