Читать книгу Мой «Калейдоскоп». Пусть эти подмостки работают на нас… - Кристина Клеменко - Страница 4

Часовая стрелка пересекает нужное сечение на циферблате, но звонок так и не звучит. Я не удивлена. Вокруг одноклассники маются от тоски: копошатся, ворчат на тормозящих техничек и незаметно от учителя убирают учебники в рюкзак.

Сижу ровно, но, не потому что мне некуда спешить, просто я умею быть быстрой, когда это действительно необходимо. А спешу я домой. Хочу успеть сделать уроки до танцев. Ну… или по крайней мере начать их делать.

Звонок разрывает тишину, заставляя меня подпрыгнуть на месте. Не дождавшись разрешения покинуть урок, все вскакивают со своих мест. Запихиваю свои вещи в рюкзак и семеню домой одна, потому что большинство знакомых, с которыми мне по пути жутко медлительны. Иногда я даже завидую им. Мне тоже хочется хоть изредка никуда не торопиться и подольше возвращаться со школы, отдохнуть от спешки и суеты. Мой жизненный ритм слишком динамичен и скор, и я до сих пор не понимаю хорошо это или нет.

Я живу с мамой в маленькой однокомнатной квартире. С отцом не общаюсь, потому что мои родители в разводе с тех времён, когда я была ещё крохой. Возможно, у нас бы наладились с ним отношения, если бы он хоть иногда помогал нам с мамой материально или хотя бы просто поздравлял меня с днём рождения.

Мы с мамой живём не богато, поэтому я стараюсь учиться хорошо, чтобы поступить на бюджетное отделение. Танцы не стоят больших денег, поэтому это единственное моё спасение от постоянной учёбы.

Жду, пока включается компьютер, и выкладываю учебники с тетрадями из рюкзака.

У меня всегда всё рассчитано по часам, но перед тем, как делать уроки, я разрешаю себе быстро проверить электронную почту.

Одноклассники в беседе что-то строчат о завтрашних уроках, но меня это не особо волнует, зато другому одинокому сообщению я готова уделить лишнюю минутку. Дашка Мулюкина с танцев как обычно спрашивает:

– Идёшь на танцы?

А я как обычно ей отвечаю:

– Конечно.

В особо ленивые или морозные зимние дни я могу ответить «А куда деваться?», но всё равно прихожу. За всю историю хождения в «Калейдоскоп», я пропускала занятия очень редко и то по уважительной причине, и даже больная приходила туда. Сейчас же я просто добавляю:

– А ты?

– Конечно.

Дарья Мулюкина.

Мне иногда кажется, что мы с Мулюшкой родственные души, хотя и не похожи вовсе. У нас много общего, и она больше всех из девочек с танцев общается со мной, пусть я и не единственный её друг там.

Раньше мы обе занимались в младшей группе, но по способностям и усердию наш хореограф Патапова Анна Вячеславовна перевела нас в группу постарше, где на тот момент занималась её дочь Кира Давильева. С тех пор мы с Дашкой самые младшие в старшей группе, поэтому, не знаю как Мулюшке, но лично мне поначалу было трудно. Особенно в общении с девочками. Не скажу, что сейчас легче, но, по крайней мере, с танцами я как-то справляюсь.

Наши разговоры с Дашей в основном ограничиваются учёбой, танцами, гороскопом и иногда мальчиками. Пожалуй, Мулюкина – единственный человек на планете, с кем я обсуждаю противоположный пол, и то по большей части выслушиваю её рассказы о высоком красавчике, которого она встречает по дороге на танцы чуть ли не каждый раз.

Мулюшка мала ростом, но считает свою миниатюрность скорее недостатком, чем плюсом. Она умнее многих моих нетанцевальных знакомых, и нас обеих можно назвать книжными червями. Хотя эта особа редко читает вне дома.

Даша по-своему добра. И пусть иногда она может использовать жаргон, который ставит под сомнение её культурность, это только оболочка, ведь Мулюкина никогда не даёт меня или кого-то из своих друзей в обиду, разве что, может шутки ради сама подколоть.

Мы часто встаём в пару у станка на танцах и вместе смеёмся и кривляемся, когда Анна Вячеславовна этого не видит. Чувствую, одни из самых запоминающихся моментов на танцах, я провожу именно с ней.

Для Дашки танцы значат многое, но она никогда не говорит почему, да и разве для этого нужны какие-то объяснения? Главное, что ей, как и любому танцору, нравится процесс самоотдачи, а усталость после этого доставляет удовольствие.

Мне всегда было интересно узнать, что станется с нами двумя после окончания танцев. Мы чем-то похожи по характеру, но танцы особенно объединяют наши в некоторых местах разноплановые личности. Это место, где любая из нас может быть самой собой и самосовершенствоваться, что, я вам скажу, очень нравится таким умникам, как мы.

Сейчас же я отсаживаюсь от компьютера, потому что понимаю, что диалог в этот раз дальше не зайдёт, и включаю музыку, которая становится фоновым успокаивающим барьером. Но время не стоит на месте, и, доделывая очередной пример по алгебре, я понимаю, что уже опаздываю на танцы.

В ДК как всегда оживлённое движение. Начало недели пока ещё не успело кого-либо вымотать. Я люблю это место. Многие ребята находят здесь своё увлечение и продолжают жить им чуть ли не всю жизнь. Посреди главного помещения, обрамлённого широкими белоснежными колоннами и украшенного настенной росписью конца XX века, уже начали своё занятие брейкдансисты. Хорошие ребята. Я даже знаю некоторых из них по именам. Правда, мне это пригождается разве что в разговорах с Дашкой, Верой Петровой и Алиной Красовой (Тех самых ещё одних наших с Мулюшкой подружек). От них я, кстати, и узнала имена брейкдансистов.

Если честно, я никогда не разбиралась в их танцевальном направлении, но признаюсь, иногда некоторые элементы брейка завораживают.

Громко звучит музыка для хип-хопа. Парни выходят по очереди на танцпол и выполняют замысловатые движения, выпады впёрёд-назад, а потом опускаются на линолеум и крутятся на полу, замирая в какой-нибудь позе в самом конце. Кто-то из них растягивается, как это делаем мы, изредка упрашивая Анну Вячеславовну уделить больше времени растяжке. Особенно умоляют её другие девочки, но я тоже не против потянуться. Для танцора я деревянная, но это никак не мешает мне в народных танцах.

Из зала с колоннами идут ответвления коридоров к другим кабинетам и помещениям (в том числе и сцене), но наша раздевалка буквально в двух шагах от входа, даже по коридору идти не нужно.

Бросаю мимолётный взгляд на брейкдансистов и замечаю некоторые незаинтересованные повороты головы в мою сторону. Парни просто смотрят, кто пришёл, и ничего большего. Я привыкла к такому отношению в свою сторону. Даже у нас в коллективе есть те, кто так на меня смотрит.

Возвращаясь к их открытым танцам, хочется сказать, что я не смогла бы тренироваться и ошибаться на виду у стольких людей, ежеминутно проходящих здесь, а уж тем более импровизировать. Если уж танцевать, то уверенно и готово, а не абы как. Но ребят, кажется, мало волнует чьё-либо мнение. Как бы и мне хотелось бы быть такой же независимой и открытой.

Едва хочу дотронуться до двери, как Вера и Алина с громким хохотом выбегают из раздевалки, чуть не сшибая меня с ног. Быстро поздоровавшись, они бегут вверх по лестнице на второй этаж в наш танцевальный зал.

В раздевалке пусто, хотя обычно я прихожу одна из первых. Кожанка Маргариты, свитер Киры и верхняя одежда остальных девчонок тут, значит, я всё-таки сегодня поздновато пришла.

Я, пожалуй, единственная из нашего коллектива, кто приходит на танцы практически сразу одетая в форму. По крайней мере, я не замечала за девочками такой привычки. Зачем надевать лосины и купальник здесь, если я могу сделать это дома и натянуть поверх джинсы и толстовку? И дело даже не в стеснительности, о которой кто-то мог подумать. Нет. Иногда нам приходилось переодевать костюмы между номерами позади сцены полного народу центрального парка, когда предоставленный для переодевания автобус был забит. А здесь просто меньше мороки, да и время порядком экономится. А мой принцип: всё всегда рассчитывать наперёд.

Когда я уже достаю народные туфли, спокойно, никуда не спеша, заходит Дашка. Она наклоняется обнять меня, и я, приняв приветствие, недовольно ворчу:

– Опаздываешь, – это не столько вопрос, сколько утверждение.

На мои слова Мулюшка отмахивается и вставляет своё:

– Подождёшь меня?

Я молча киваю. Всё равно не охота сидеть наверху в зале в одиночестве, пусть этот зал и полон девчонок. Не люблю слушать их излишнюю болтовню.

Мулюшка быстро напяливает на себя тёмные шорты и футболку с потрепавшимся рисунком котёнка, рассказывая, как волнуется перед завтрашним мониторингом по русскому языку. Даша на пол головы ниже меня, и пусть мы обе худышки, она ласково называет меня «дрыщ», хотя сама она напоминает мне маленького лысого слепыша Руфуса из мультсериала «Ким пять с плюсом», когда убирает чёлку с лица. Розовые щёчки, небольшие глаза и узкие губы только подкрепляют мою теорию.

Как всегда мы с Мулюшкой перед занятиями идём в туалет, вновь проходя через брейкдансистов, которым в этот раз и вовсе нет дела до нас. Возвращаясь, я замечаю Веру, смотрящую со второго этажа на парней. Она смеётся над рассказами стоящей рядом Алины, а сама глаз не сводит танцоров внизу. Как бы ни влюбилась ненароком девочка! Хотя в нашем возрасте такое не редкость, и удивляться нечему.

У лестницы встречаем Анну Вячеславовну. Она в спешке протягивает нам магнитофон и возвращается обратно в раздевалку, очевидно, что-то там забыв.

В зале, в котором мы занимаемся, нежно-розовые стены, завешанные вдоль и поперёк многочисленными дипломами «Калейдоскопа». Правая стена от входа почти до потолка закрыта большими зеркалами, а вдоль левой и центральной оконной, так сказать, установлен новый покрашенный под девчачий цвет зала станок. Раньше здесь стоял другой, более маленький, но всё рано или поздно требует перемен.

В зале нет только Веры и Алины. Они по-прежнему смотрят на выкрутасы брейкдансистов. Остальные девочки сидят на лавочке у зеркала, а Кира, заплетая Жанну, что-то рассказывает.

Кира Давильева.

Дочка руководительницы – Кира Давильева – старше меня и Мулюшки на год, ей пятнадцать лет. За все года, что я её знаю, её характер меняется и, благо, в лучшую сторону. Как-то в детстве, когда я ещё была в группе помладше, моя мама показала на Киру, стоящую в тот момент вверх ногами у стены, и сказала:

– Смотри, Лиз, это Кира, дочка Анны Вячеславовны.

Не знаю, насколько верна мне память, но, по-моему, это был первый раз, когда мне пришлось увидеть её лично.

У Киры длинные прямые, не так давно окрашенные хной рыжие волосы, а настоящий цвет склонялся ближе к русому. В обоих случаях ей можно позавидовать, потому что мои волосы обычные тёмно-русые. Как собственно можно позавидовать и её глазам, с чем Кире тоже повезло. Они у неё зелёные, какой бывает трава летним вечером, а у меня всего лишь карие.

Я с детства восхищаюсь её талантом и возможностями, но иногда раньше поведение Давильевой доводило меня до слёз.

Свои первые школьные новогодние каникулы я проводила в нашем ДК, по крайней мере, до тридцатого декабря точно. Тогда меня с Мулюшкой уже перевели в группу Киры, и мы участвовали в новогодних утренниках в мюзикле «Муха-цокотуха». Самые старшие девочки лет шестнадцати играли главные роли и почти не уходили за кулисы, а нам, малявкам, следовало выйти на сцену всего два раза: в самом начале, чтобы просто покрасоваться, и в середине, выступая уже с основным танцевальным номером.

Перед началом самого первого спектакля (а ведь нам предстояло работать по два-четыре утренника в день целую неделю) почти каждый участник предстоящего мероприятия был возбуждён, начиная от танцоров и заканчивая руководителями всего процесса.

Те, кто выходил вначале, уже находились на закрытой тяжёлой красной кулисой-шторой сцене. Взрослые девочки волнительно перешёптывались, разбившись по кучкам. Нас, детей, кажется, мало волновала судьба первого спектакля. Просто всё было ново и любопытно, поэтому малую долю беспокойства разбавляло большое предвкушение от предстоящей сказки.

Я стояла близко к большой шторе-кулисе, которая внутри была белой. Не видя ничего плохого в том, что делала, я прильнула к деревянному дощатому полу и попыталась совсем на чуть-чуть приподнять тяжёлое полотно, чтобы узнать, сколько человек пришло посмотреть на наше выступление. Это ведь было моё первое участие в спектакле. Мой маленький дебют не только как танцора, но и как актрисы.

Но не успела я завершить задуманное и удовлетворить свой интерес, как получила не сильный, благодаря надетому зелёному чепчику от костюма, но довольно неприятный удар по голове.

Я встала с колен и, ощущая горечь обиды и слёз во рту, подняла глаза на Киру. Она скрестила руки на груди и нахмуренным взглядом уничтожала оставшееся во мне маленькое самообладание. Кира ругала меня, чувствуя ответственность перед матерью, но маленькая я ещё не понимала, в чём виновата, поэтому просто расплакалась на глазах у всех и убежала. Я выступила, пересилив себя, но при первой же возможности пожаловалась маме. Да, я всегда была ябедой и плаксой. После того случая долго ещё не могла смотреть в глаза Кире, да и вообще находиться по близости с кем-то из девочек. (Тогда ещё мы с Мулюшкой мало общались) Девочки часто играли во что-то, а я просто сидела на пуфике возле зала и плакала в одиночестве. Анна Вячеславовна часто пыталась сблизить меня с девочками, но кто захочет дружить с плаксой?

Тот случай с кулисами – один из тех моментов детства, который очень хорошо отложился в памяти, хоть мне и хочется, чтобы он навсегда исчез из моей жизни.

Возможно, вы посчитаете меня странной или подумаете, что я совершенно не понимаю знаков судьбы, но я при любой возможности пытаюсь сдружиться с Давильевой. Ещё пару лет назад я считала, что Кира пользуется тем, что она – дочь руководительницы, но сейчас я не могу на сто процентов утверждать, было ли это на самом деле, или мне так только казалось. Да, бывают моменты, когда Кира со мной разговаривает, но это либо как-то связано с танцами, либо мы вдвоём, и ей скучно. В такие моменты Давильева становится самой собой и нравится мне, хотя я знаю, что она просто использует меня как слушательницу, а не как подругу по танцам.

Сейчас, когда Кира заплетает Жанну (А заплетает она очень круто), мне хочется сквозь землю провалиться от своей обычности. Не подумайте, я не ною, и моя жизнь вовсе не так плоха, просто я не понимаю, как человек может быть талантлив в стольких вещах. А ведь я не упомянула, что Кира к тому же занимается в художественной школе.

Мне приходится пройти совсем рядом с девочками, чтобы поставить магнитофон на место. Я здороваюсь со всеми, хотя это мало кто замечает, и подхожу к Мулюшке, собирающей свои жиденькие светло-русые волосы. Дашка улыбается мне в отражении, и, пока она это делает, её чёлка выбивается из хвоста, и Мулюкина становится немного похожей на панка.

Я смеюсь над ней и краем глаза замечаю, как Юлиана протягивает Маргарите телефон, чтобы та что-то посмотрела. Марго со смешком кивает счастливая, какой бывает довольно часто, и откидывает свою длинную светлую косу за плечи, тоже заплетённую Давильевой.

Наша группа имеет собственные групповые рамки. К примеру, окружение Киры считается некой элитой. Эти девочки участвуют во всех танцах, ездят на все конкурсы и всегда стоят в первых рядах, что у станка, что в середине зала на прыжках и вращениях. Я называю их ещё и богатенькими. Однажды новенькая девочка попала в их круг, потому что имела богатого папочку и профессиональный фотоаппарат. А кто не любит хорошие фотографии? Было устроено множество съёмок. Правда, вскоре Кирина компания поняла, насколько эта девочка глупа и пуста, поэтому стали относиться к ней, как к невидимке. Что-что, а элита «Калейдоскопа» не похожа на королев американских сериалов. Наши девчонки умны и талантливы, поэтому я не могу осуждать их за то, что они меня не замечают. Я пусть и умная, но, как мне кажется, только этим и достойна быть с ними.

В зал заходит Анна Вячеславовна, а это значит, что занятие вот-вот начнётся. Следом за педагогом плетутся Вера и Алина, оторванные от слежки, и садятся на лавочку у зеркала рядом с нами, о чём-то перешёптываясь. Девчонки убирают телефоны, а Кира завязывает резинкой идеальный готовый колосок Жанны. Но на лице хореографа играет странная возбуждённая улыбка. В руках она несёт тонкую пачку листов.

– Не вставайте, сидите, – запыхавшись, говорит она, а сама присаживается на освобождённое мною место рядом с Дашкой. Я усаживаюсь на пол рядом с ногами Верочки.

Почти все заинтересованно ожидают узнать причину того, почему начало занятия задерживается, а такое, я вам скажу, бывает очень редко. Кира странно улыбается и сидящие рядом с ней подруги тоже. Возможно, они уже знают, в чём дело.

– Пришло положение с конкурса, – уже с более успокоившимся дыханием, говорит Анна Вячеславовна.

Конечно! Как же я сразу не догадалась? Каждый год мы с коллективом ездим на какой-нибудь конкурс. Чаще всего нашей целью является Оренбург, но вообще «Калейдоскоп», если считать не только нашу возрастную группу, за последние года много куда выбирался. Для такого небольшого города как Орск, коллектив добился довольно больших успехов, и я считаю это больше заслугой нашего руководителя.

Мысленно вспоминаю дату оренбургского конкурса «Европа+Азия». Не так уж и много времени остаётся до него, всего два месяца. Хотя мы всегда успевали хорошо подготовить и «почистить» номера за это время. Но на один и тот же конкурс нельзя привозить те же номера дважды, даже если пройдёт несколько лет. А наши новые танцы ещё сыроватые.

– У меня есть к вам такие предложения, – вторглась в мои мысли Анна Вячеславовна, – Я ещё обговорю это всё с вашими родителями на собрании, но мне хотелось бы знать и ваше мнение. – Она начинает разгребать листы, – Мы можем поехать как обычно осенью в Оренбург на «Европа+Азия», либо, если позволят обстоятельства и ваши родители, весной в Сочи на конкурс «Когда мы вместе».

Сочи? Я не ослышалась? Все волнительно вздыхают. В зале повисает тишина, поэтому, когда заходит концертмейстер, её шаги кажутся чересчур громкими. Я мало, где была за свою жизнь, а тем более в Сочи! Мой живот сжимается от предвкушения. Там же есть море! Я увижу настоящее море!

Мулюшка довольно обнимает Веру. Все так счастливы! Последний раз такое массовое помешательство было, когда нас пригласили выступать на Кремлёвской ёлке. Мне хочется встать и начать прыгать от этой новости, но… тут я задумываюсь: А ведь я не бывала раньше на морях из-за того, что моя мама не могла позволить себе такие траты. Улыбка медленно сползает с лица. В нашей группе много девочек из неполных семей, но неужели только меня одну взволновал денежный вопрос? Поездка в Сочи особенно после Олимпийских игр, которые пройдут там этой зимой, очень затратная идея.

И тут я слышу Киру:

– А, может, мы поедем и туда и туда?

Я вижу несколько поддерживающих эту идею взглядов, в основном от богатеньких девочек, но сама молчу. Не хочу перечить Давильевой из-за того, что не так богата. Если мама всё-таки позволит мне отправиться на этот конкурс, а тем более, сразу на два, то ей придётся выложить куда больше денег. Нервно закусываю губу.

– Это решим на собрании с родителями, – отвечает Анна Вячеславовна, – Но на две поездки рассчитывать нельзя. Это слишком дорого, как для них, так и для меня. Не забывай, что я тоже одна из родителей.

О, спасибо, здравомыслящей Анне Вячеславовне!

Кира кивает и кладёт голову Маргарите на плечо. Она не выглядит сильно расстроенной. Я знаю, что в Оренбурге живёт её тётя, поэтому она может ездить туда, когда захочет, но всё-таки любая поездка интересна по-своему.

Анна Вячеславовна начинает вкратце перечислять сколько затрат и на что уйдёт. Мы девочки взрослые, и в этом уже разбираемся. По традиции или по особой договорённости все девочки, а точнее их родители делят между собой затраты на поездку нашего педагога. Так как Патапова ещё и мать Киры, то она тоже оплачивает часть своего пребывания в другом городе. Вместе с оплатой Анны Вячеславовны, с орг. взносом, тоже делённым на всех, дорогой туда и обратно, проживанием, питанием, экскурсиями и прочими мелочами только поездка в Сочи выходит примерно по двадцать-тридцать тысяч рублей на человека. А может и больше. Это ещё не точно. А ещё ведь нужны сувениры, и кто-то из Кириной компании обязательно захочет заскочить в Макдоналдс. Вот, к примеру, Оренбург обойдётся тысяч в шесть, но для пары дней тоже много. Боже, мама будет в шоке! Хотя за месяцев семь есть шанс подкопить деньжат, но всё же… Это сколько же придётся экономить?! Худшим развитием событий будет кредит в банке.

Теперь придётся ждать до субботы, пока не пройдёт родительское собрание. Но конкурс продолжает не давать мне покоя! Скорее всего, поедет человек восемь – двенадцать. Смотря, кого отпустят. А незаменимых в танцах нет. У Анны Вячеславовны есть очень хорошее качество. Она ставит в танец всех, даёт шанс раскрыться каждому. И даже на конкурсы старается брать всех, просто очень хорошо подтягивает в танце перед выступлениями. Лучшего педагога я и не встречала.

Анна Вячеславовна говорит, что ещё подумает, какие точно брать танцы. Она знает, кто из девочек, где стоит, и если что будет менять нас в номерах, лишь бы те, кто всё-таки поедет, были распределены по танцам. Нужно произвести не просто хорошее впечатление на жюри, а настоящий фурор! Если даже в Оренбурге были противники из Казахстана, то что же будет в Сочи?! Мы не можем просто так поехать – покрасоваться, нам придётся работать очень усердно, чтобы занять хотя бы какое-то место. Если мы ещё поедем.

После занятия в небольшой раздевалке настоящая парилка. Все вспотевшие и красные, медленно перебирая вещи руками, собираются домой. Мулюшка до сих пор улыбается, уже чувствуя себя в одном шаге от моря. Смотря на неё, и я забываю о неприятных сторонах этой новости и тоже мечтательно смотрю куда-то поверх Дашки.

– До сих пор не могу поверить, Лиз! Мы едем на море!

– Возможно, – поправляю я её. Вроде бы хочется быстрее пойти домой и рассказать маме, но в то же время так не хочется её расстраивать…

Кто-то, входя последним, оставляет дверь открытой, и Кира обращается ко мне, потому что я сижу ближе всего к выходу:

– Лиз, закрой дверь, пожалуйста.

Слово «пожалуйста» в данном случае действует на меня иначе, чем подействовало бы на остальных. Из уст Давильевой это звучит особенно, словно учитель, который никогда не ставил тебе положительных оценок, сказал, что у тебя лучшая работа в классе. Быстро закрываю дверь. И только потом понимаю, что Кире легко удалось бы сделать из меня девочку на побегушках. Чтобы устроить это, дочка руководительницы могла бы воспользоваться моим желанием влиться в их группу и слабоволием. Правда, как я уже и сказала, она сильно меняется с каждым годом, становясь всё дружелюбнее и дружелюбнее, поэтому Давильева никогда не поступит так.

В отличие от меня ни Мулюшка, ни Вера, ни Алина не хотят становиться частью Кириного кружка. Их вполне устраивает то место, которое они занимают. В душе я, конечно, рада, что хоть они позволяют мне быть рядом с ними. Но Дашка даже это называет бредом и считает меня подругой.

Мы с Мулюшкой уже одеты и готовы к выходу. Нам вместе по пути лишь до остановки. Выходя из ДК, наслаждаемся вечерней прохладой, остужая свои разгорячённые танцами тела. Довольно вытягиваем мордашки, не в состоянии открыть глаза из-за ярких лучей заходящего солнца.

Всю дорогу домой прокручиваю в голове разговор с мамой, но не могу не улыбаться от возможной поездки. Море. Я никогда не устану повторять это слово, даже если проживу на его берегу всю жизнь. Музыка в наушниках подталкивает танцевать прямо посреди людной улицы, но я стесняюсь, поэтому просто шагаю ей в такт.

Запах тушёной картошки с курицей пробуждает во мне голод, который я из-за переживаний и радости как-то не ощущала до этого момента. Мама сидит в кресле и читает что-то по электронной книге, подаренной ей год назад. Именно она подсадила меня на чтение.

– Как день прошёл? – спрашивает мама.

– Чудно, – я кладу свои вещи и усаживаюсь рядом с ней на диван, что уже должно было бы её насторожить, – Мам, у меня для тебя есть новость, но я не знаю хорошая она или плохая.

– Хм, – протянула она, отрываясь от книги, – Рассказывай свою новость, тогда и узнаем, какая она.

– Анне Вячеславовне пришли положения о конкурсах. Мы можем поехать либо осенью в Орен опять, либо на другой конкурс весной. Но дело в том, что второй конкурс будет в Сочи, а я думаю, это большие деньги… – всё это время я тараторила, а теперь внезапно замолчала. Тишина повисает между нами, и мне становится дурно.

Мама поднимает глаза, в них нет тех эмоций, которые я ожидала увидеть. Она возвращается к своему занятию и произносит, немного улыбаясь. В голосе звучит радость и гордость:

– Что ж, Сочи – замечательный город.

– Ты сможешь меня отправить туда, даже если это будет очень дорого? – с надеждой спрашиваю я.

– Елизавета, такой шанс выпадает раз в жизни, и если уж я не бывала на море, то тебя найду способ отправить! Надеюсь, Анна Вячеславовна соберёт родителей по этому поводу?

– Да, в субботу в три собрание, – немного в шоке отвечаю я.

– Хорошо, – она переворачивает страничку, нажимая на кнопку, – Если вы туда поедите, то просто обязаны будете победить, чтобы деньги были потрачены не зря.

Я обнимаю её. Никогда ещё не испытывала столько счастья. Боже, мамочка готова ради меня на всё. Я шмыгаю носом, и она смеётся надо мной, приобнимая свободной рукой.