Читать книгу Мой «Калейдоскоп». Пусть эти подмостки работают на нас… - Кристина Клеменко - Страница 7

Ещё до Нового года в нашем распоряжении есть все номера, прошедшие «чистку». Оставшуюся часть времени нам нужно только отрабатывать их, чтобы всё было гладко и синхронно. Танец стоит подавать не только в движениях, но и манере. Этому нас всегда учит Анна Вячеславовна.

На Новогодние утренники в этом году нас не приглашают участвовать, посчитав, что мы итак загружены, но все девчонки, особенно мы с Мулюшкой очень расстраиваемся. Организаторам утренников всё возвращается, когда молодое поколение не выставляет нормальные номера и не показывает дом культуры с лучшей стороны, как это обычно происходило при нас. Конечно же, детям, приходящим на праздник всё кажется сказкой, но мы с более профессиональной точки зрения отмечаем этот спектакль провалом.

Я с Алиной отсчитываю каждый месяц, отделявший нас от Сочи. Тем временем учёба протекает как-то само собой, а есть только танцы, танцы и танцы.

Пожалуй, самым лёгким номером для меня всегда были и остаются «Чаёвницы». Большую часть танца приходится играть и веселиться, а не танцевать, но когда и до этого доходит дело, то нет ничего проще, выложиться по полной программе, потому что эйфория только помогает.

Для «Чаёвниц» всегда был основной состав и замена. И, к сожалению, я частенько отношусь ко второй группе, как и в поездке в Сочи. Я знаю танец за Марго, но её мне приходилось заменять редко и лишь, когда она не могла придти на занятие или выступление. С одной стороны это даже хорошо, так как мне придётся тащить на конкурс меньше на один костюм (а к этому танцу нужен ещё самовар, пиалушки и маленькие лавочки, умещающие на себе максимум два человека), но с другой стороны я хотела бы станцевать этот танец в Сочи. Анна Вячеславовна пока ещё не знает, какого размера сцена на конкурсе «Когда мы вместе». Но она точно должна быть больше, чем у нас в ДК. Даже наш танцевальный зал больше здешней сцены, поэтому даже ввосьмером там негде протолкнуться в танце, что уж говоря о «чистоте» номера.

***

Для конца января стоит оптимальная погода в минус двадцать пять градусов. Я отметила свой пятнадцатый день рождения пару дней назад дома, потому что холода устроили мне подарок и позволили не идти в школу. Это, наверное, единственный плюс рождения в крещенские морозы.

Мулюшка по традиции дарит мне шоколадку. Какой-то новый вкус, в котором намешано много всего, но, тем не менее, у производителей талант делать неожиданные вкусные смешения.

Сегодня, несмотря на холодную погоду и большие снежные хлопья, завалившие улицы по колено, мы всё равно собираемся на занятие. Анну Вячеславовну не смущает погода, хотя иногда нам всем не охота отмораживать себе мордашку и вообще выходить из дома.

Как только Кира заканчивает переодеваться, берёт у вахтёра ключи от сцены и идёт с теми, кто уже успел надеть форму по коридору. Я хорошо знаю этот короткий путь, но сейчас, когда никого в ДК нет кроме «Калейдоскопа», эти сцены кажутся такими пустыми и холодными, что я покрываюсь мурашками от невидимого сквозняка. Сейчас тёплая форма Давильевой как раз кстати. Но ничего! Я согреюсь внутренне и внешне, когда мы начнём танцевать.

Мы заходим через дверь, расположенную в кулисах. Кира ищет выключатель, чтобы включить свет, а у меня в голове неожиданно всплывает воспоминание о нашей старой детской игре. Этакие прятки в темноте на сцене и в зрительном зале. Мы знаем это место уже очень долго, но сейчас я не осмелюсь предложить поиграть в прятки, потому что никто не примет эту идею. Все уже достаточно выросли, чтобы ползать под деревянными креслами и укутываться в шторы.

Тусклый свет освещает помещение, и девочки спускаются по боковой лестнице со сцены, чтобы положить сумки на места в зрительном зале. Кто-то оставляет вещи за кулисами на столе, на котором во время выступлений обычно лежат белоснежные листы со словами ведущих и грамоты.

Я направляюсь к чёрному старому расстроенному фортепиано, стоящему на сцене за противоположными от двери кулисами, чтобы сыграть несколько мелодий, которые я самостоятельно изучала: всем известный собачий вальс, «В лесу родилась ёлочка» и моя любимая до конца не изученная мелодия из кинофильма «Сумерки». Если бы у меня был свой инструмент, я бы уже давно знала и с лёгкостью могла бы играть это произведение. Я начинаю тихо наигрывать мелодию, а девочки по привычке не обращают на меня внимания.

Я воспроизвожу мелодию ещё пару раз, пока ко мне не подходит Марго. Она улыбается и молчаливо спрашивает разрешения тоже сыграть. Я отхожу на шаг и продолжаю наблюдать за ней. Её единственная тоже всем известная старая песня Квест Пистолс «С неба до земли» звучит с такими же печальными нотками, как и моя. Её пальцы лёгкими движениями нажимают на старые клавиши, будто танцуют свой собственный танец.

На сцену заходит Анна Вячеславовна, прерывая музыку. Марго, улыбаясь, опускает крышку пианино, и я вместе с ней спешу к остальным.

***

Когда мы отрабатываем «Платочек», то есть «Озорных дробушек», а чаще всего это происходит на сцене, мы с Мулюшкой подолгу сидим за кулисами на лавочке и болтаем. Ведь мы выходим где-то в конце первой минуты, и пока хореограф исправляет ошибки первых выходивших, и танец начинается бесконечное множество раз, нам разрешается отдыхать, а вначале занятия отдых называется бездельем.

Мулюшка – мой вечный сторонник в плане книг, правда, произведения мы читаем всегда разные, но пересказываем их друг другу. Вот и сейчас я делюсь с ней впечатлениями о только что открывшейся для меня книге Райчел Мид – «Академия вампиров».

– О, этот Дмитрий, наверное, горяч! – усмехается Мулюшка.

– Тебе лишь бы это! – с улыбкой возмущаюсь я.

Когда нас, наконец, вырывают из сидячего трёпа языком, передо мной встаёт трудность в виде выхода. Нас с Дашкой меняют местами, потому что дальше по танцу она не достаточно высока, чтобы быть в троице с Юлианой, и теперь ей следует выходить из правого заднего угла, а я из левого переднего. Наш выход заключается в прыжке в повороте, но я привыкла выполнять его в правую сторону, а теперь, чтобы не быть к зрителю «попой», мне приходится переучиваться. Но на этом внимание не так заостряется, потому что данное действо синхронно я должна совершать не со всеми девочками, а только с родной Мулюшкой, которой так же тяжело из-за перемены, как и мне.

Самой первой в «Озорных дробушках» до того, как на её место поставили Марго, выходила Алина.

Алина Красова.

Не у всякого человека в отличие от Алины есть особенность находить в своём окружении «сов». Красова уважает каждого человека, чья фамилия оканчивается на «сова», потому что сама является таковой и любит много спать.

Она пришла в «Калейдоскоп» чуть раньше Марго, но до этого занималась где-то в другом месте. Алина открытая и, пожалуй, иногда чересчур прямолинейная. Она может быть хорошим другом, но будет выделяться куда чаще, чем ты сам. И если ты не ищешь известности, то Алина подойдёт тебе в полной мере как друг.

Красова на пару с Верой мечтают стать хореографами, как Анна Вячеславовна. Когда люди говорят о таких творческих профессиях, мне что-то не особо верится в осуществление их желаний. Для меня это всё равно, что говорить о возможности становления принцессой или космонавтом. Я точно не вижу себя в будущем связанной по рукам и ногам с детьми и танцами, потому что не имею достаточного таланта, растяжки, как большинство девочек «Калейдоскопа», и фантазии, что собственно немало важно в творческих профессиях. Но что если мечты Алины и Веры сбудутся, а мое мнение ошибочно?

Во всяком случае, я не могу утверждать наверняка, ведь каждый день судьба вносит в жизнь новые повороты событий, какой-то спортсмен бросает спорт из-за тяжёлой травмы, двоечник под конец учёбы решает взяться за ум, а кто-то просто уходит из жизни, оставляя после себя горе, затопляющее его родных людей…

Но, возвращаясь к Алине, могу сказать, что её можно назвать человеком настроения. Она подвластна лишь ветру собственной, иногда дурной головы, который изредка заставляет говорить её обидные вещи. Но Красова не плохая. И за несколько лет общения с ней я могу это доказать: Во-первых, она любит животных и имеет кучу своих питомцев (а это уже немало важно), куда входят и пара собак со смешными именами, которые я до сих пор не могу выучить, попугай, и рыбки, да и, бог знает, кто ещё. Во-вторых,… да какая разница, что ещё я скажу в её оправдание? Главное, что она никогда не давала повода думать о ней плохо. Мелкие ухмылки и подколы не считаются! Все мы не без грехов, а это даже не грехи!

Марго нормально относится к тому, что её разлучают с Кирой, с которой она выходила в паре, и меняют местами с Алиной. Блондиночка видет в этом лишь профессиональную сторону, но по лицу Красовой того же сказать нельзя. Она обижается и даже начинает считать себя пониженной в несуществующей иерархии (хотя в таком случае ниже нас с Мулюшкой никто не может находиться, и я не вижу повода дуться), но не признаёт этого вслух.

Вообще в танцах «Калейдоскопа» нет главного или ненужного танцора. Каждый что-то да значит, и чаще всего роль у всех практически равна. Исключения составляют лишь те моменты, когда какие-то сольные «куски» танца могут быть выполнены не всеми, из-за чего приходится ставить на те места способных людей. И даже у меня бывала такая роль. У нас есть танец «Расплясуха» на восьмерых человек. Так там четырём девчонкам, нужно крутить шене по кругу очень-очень быстро. Анна Вячеславовна на занятии перед постановкой этого отрывка в танце, предложила нам разделиться на четвёрки и посмотреть, кто сможет выполнить эти вращения. В итоге у всех получалось неплохо, но как позже выяснилось, в танце одной из них суждено было стать мне, потому что я стояла на месте, откуда нужно было выполнять шене. Анна Вячеславовна не была против кого-то из нашей четвёрки, поэтому оставила всё как есть.

За последние года в коллективе многое изменилось. Кто-то из девочек ушёл из-за учёбы, а кто-то, потому что просто захотел. Но больше всего меня поразило то, что я из последних линий в танце зачастую теперь попадаю в первые. Теперь у меня есть свои сольные куски, и я уже не просто связующее звено в танце, я кажусь себе чем-то большим, и главное что мне это нравится! Как не печально сознавать, но это наш последний год на танцах. Коллектив итак продержался на год больше. Все девчонки выпустились ещё в прошлом году, а мы с Мулюшкой завершаем своё обучение в этом. Самое грустное и невозвратимое из этого, что я начала по-настоящему ценить танцы только в последние пару лет. Ведь в действительности я лентяйка. Пока не ушла кузина Марго с танцев, я лишь повторяла за девочками упражнения, но никогда не вникала в их суть, а тем более не пыталась их запомнить. Но теперь я готова повторять каждому по сотни раз: «Я люблю танцы!» И если бы у меня была вторая жизнь, я бы всё равно пошла в «Калейдоскоп», потому что не вижу иных вариантов. Здесь есть всё, о чём я мечтаю или когда-либо задумывалась: путешествия, труд, дружба, страсть… Всё это заменяет боль от растяжки, усталость, страх сцены, появляющийся у любого танцора лишь перед самым выступлением и исчезающий с выходом на сцену. Аплодисменты – приятная музыка для ушей, а улыбки зрителей – бальзам души, сохраняющий юношескую молодость и желание достигать чего-то большего, чего ты ещё не имеешь.

Самым сложным танцевальным рисунком в «Озорных дробушках» каждый из нас считает момент, когда нужно в полукруге передавать во время трилистника с переступаниями друг другу из рук в руки платочек. Он маленький, и у нас не всегда получается довести этот рисунок до конца: то платочек уроним, то он случайно останется у кого-то в руке, то просто собьёмся с дроби. Чаще всего платочек останавливается на Вере, поэтому все нервозно и устало косятся на неё. Пускай в коллективе и не должно быть разногласий, но и без них тоже невозможно обойтись. Мы застопориваемся на этом месте, по крайней мере, полчаса, и Анна Вячеславовна недовольная отправляет нас домой.