Читать книгу История одного приключения - Ксения Эшли - Страница 7

Погода установилась. Море успокоилось. Небо было голубым без единого облачка. Лишь плавающие бочки и небольшие части корабля, одиноко дрейфующие в воде, напоминали о прошедшем этой ночью безудержном шторме.

Ребекка стояла на корме корабля, внимательно смотря вдаль через подзорную трубу. Джек ходил по палубе кругами. Руки его тряслись, лицо было бледным, в глазах затаилась бешеная тревога. Периодически он хватался руками за голову и сильно стягивал волосы, чтобы причиненная боль хоть на мгновение успокаивала разгоревшийся в душе дикий страх.

Питер поднялся из трюма с таким видом, словно только что похоронил кого-то близкого. Он встретился глазами с Джеком и с могильной тоской покачал головой.

– Ее нигде нет.

Джек зажал рот обеими руками, стараясь не закричать от ужаса.

На палубу вышел капитан. Он был весьма спокоен, хотя немного серьезнее, чем обычно. Питер подлетел к нему.

– Почему вы до сих пор не развернули корабль?! – закричал он, краснея от гнева.

– Кто отдал приказ? – спокойно ответил тот, но в его голосе появились саркастические нотки.

– Я! – Джек присоединился к Питеру. Голос его дрожал, и он еле сдерживался. – Я организатор этой экспедиции и я приказываю, отправиться на ее поиски немедленно!

– А я капитан этого корабля. И это я решаю, что делать, а не вы. У меня есть только один приказ – доставить вас на Гибралтар в установленные сроки. И я выполню его, даже если придется потерять половину экипажа.

– Но она дочь графа Арчибальда Томсона!

– Мне плевать, чья она дочь. Я подчиняюсь только короне. А этой особы, кстати, даже не было в списке пассажиров.

– Да как вы можете быть таким циником? – Ребекка оторвала голову от подзорной трубы. – Вы же сами ужинали с ней и оказывали знаки внимания!

Капитан поежился. Стало заметно, что он далеко не равнодушен. Но его, скорее, мучила проблема, не того, что пропал человек, а то, что это случилось на его корабле.

– Это все равно бесполезно. У нее не было шансов, если она упала за борт. В таких штормах не выживают.

– Но она могла ухватиться за бочку или еще что-нибудь? – Джек не оставлял надежды.

– Вот только бочку вы и найдете, – согласился капитан, – вместе с ее бездыханным телом.

Питер и Джек испытали такую боль, словно их облили кипятком и одновременно с этим полоснули шпагами. Но если Джек еле удержался на ногах от пережитого шока. То Питер, крепко стиснув зубы и посмотрев на капитана со зверским гневом, ринулся на его мостик, схватил штурвал и стал бешено крутить, поворачивая корабль. Рывок был таким сильным, что все, стоящие на палубе, попадали на пол. Капитан закипел от злости и стал звать на помощь матросов. Они схватили Питера. Оттащили от штурвала, пока капитан выравнивал курс.

– Если не понимаете по-хорошему, посидите в клетке несколько дней, – зарычал тот.

Матросы увели Питера с собой.

– Мерзавец! – крикнула Ребекка капитану. Но он сделал вид, что не услышал ее.

Джек сел на пол, положил голову на руки и зарыдал.

Марибель сидела в лодке, трясясь от холода. Хотя погода заметно потеплела, ее одежда была все еще влажная, а плащ, которым она пыталась укрыться, и вовсе не просох.

– Они вернутся за мной. Обязательно вернутся, – шептала она сама себе, держась одной рукой за челюсть, чтобы ее зубы тише стучали.

Но ближе к полудню от прежней уверенности не осталось и следа. Марибель уже не пыталась согреться. Она бессильно лежала в лодке, ощущая, как морская соль и слабые лучи солнца жгут ее кожу. Горло пылало жаром. Удивительно, что она еще не билась в лихорадке. Чтобы не думать о плохом, она мурлыкала песенку себе под нос. Очень старую, которую ей пела ее мать-испанка на ночь.

В эти часы Марибель все больше думала о близких, которых потеряла и тех, что были живы, вспоминала свою жизнь. Начиная трезво осознавать ситуацию, она медленно прощалась со всеми.

«Они не успеют. Они, наверное, еще не хватились меня, думают, что я сплю в каюте. А когда спохватятся…»

Марибель села и медленно обвела взглядом все вокруг, ощутив абсолютную безысходность. Только морская гладь и ничего больше. Она одна в лодке посреди океана. У нее нет никаких шансов. Лучше бы она утонула во время шторма, чем вот так долго и мучительно умирать.

Марибель вытерла лицо от морской соли и задрала голову вверх. Небо было невероятно чистым и красивым. Марибель долго смотрела на него, ни о чем не думая. Как вдруг снова ощутила прилив оптимизма.

«Нет, я выживу! Господь не допустит этого. Если он не дал мне умереть там, в воде, он спасет меня и сейчас».

И только она успела закончить свою мысль, как на горизонте показался слабый силуэт корабля. Сердце Марибель учащенно забилось, и лицо озарилось облегченной улыбкой. Они вернулись! Они не бросили ее! Спасибо, Боже!

Она встала на ноги, стараясь удержаться в таком положении, оторвала кусок ткани от своего платья и стала размахивать им, привлекая внимание.

Корабль двинулся в ее сторону. Марибель счастливо рассмеялась. Но чем быстрее он приближался, тем меньше был размер ее улыбки, а в душу закрадывалась тревога. Корабль казался немного другим. Но если сперва девушка думала, что это из-за дальнего расстояния, то вскоре поняла, что ошибается. Он тоже был трехмачтовым, но меньшего размера с полукруглым носом.

«Это не Джек и Питер! Но тогда кто?»

Марибель напряглась и стала внимательно всматриваться. Пираты? Нет. Она увидела развивающийся флаг и стала нервно перебирать в голове все знания в этой области. Испанцы? Нет. Австрийцы? Ах! Итальянцы!

Большой итальянский корабль двигался ей навстречу.

Не прошло и нескольких минут, как Марибель была поднята на палубу. Оказавшись на корабле в окружении матросов, поначалу она испытала такое неподдельное счастье, что ей захотелось обнять и расцеловать своих спасителей. Но постепенно, осмотревшись, от былого восторга не осталось и следа.

На нее смотрели около двух десятков моряков. Эти грязные, неумытые люди с недельными щетинами и в засаленных одеждах напоминали скорее бандитов, чем благородных и отважных воинов, слуг своего государства. К тому же в их взглядах Марибель заметила странный блеск, который ей уже довелось видеть однажды, в своем доме… в глазах Альберта Крамба.

Холодный страх пробежал у нее по спине. Хотя она неплохо знала итальянский язык, по тем словечкам, которыми обменивались матросы, их довольным смешкам и игривому выражению лиц, она поняла, что дело плохо.

«Пираты! Они похитили итальянский корабль. А сейчас изнасилуют меня и выбросят за борт».

– Повежливее с нашей гостьей, – раздался приятный мужской голос, прервавший дурные мысли Марибель.

Она вздрогнула и стала внимательно вглядываться в лица моряков, стараясь обнаружить говорящего. Ну, где же он, ее отважный спаситель? Носитель такого приятного низкого тембра обязательно должен быть красавцем. Матросы слегка расступились, Марибель замерла на месте, ошарашенная тем, насколько оказалась права.

На мостике стоял красивый мужчина лет тридцати пяти, капитан корабля. Он был высокий, широкоплечий, крепкий, не сильно мускулистый, но и не худой. С густыми черными до плеч волосами, скуластый, с высоким лбом, прямым горделивым носом, рельефным подбородком и фантастическими глазами. Он был морской волк, в прямом смысле этого слова. Разрез его глаз был поистине волчьим, необычным и невероятно привлекательным. Но, главное, цвет. Его глаза были голубыми-голубыми, почти синими. «Как на самой глубине океана». Он имел маленькие усы и тоненькую бородку, идущую вдоль подбородка и поднимающуюся к середине губы.

На нем был черный кожаный камзол, сапоги, а голову покрывала большая шляпа с широкими полями.

Марибель стояла словно завороженная, не в силах оторвать от него глаз. У нее перехватило дыхание, а тело бросило в жар.

Капитан окинул ее оценивающим, но добрым взглядом и приветливо улыбнулся.

– Приветствую вас на борту моего корабля, – первым прервал молчание он. И от его ласкового низкого голоса по телу Марибель разлилась приятная прохлада. – Меня зовут Винсенте Сальваторе. Могу я узнать ваше имя?

– Мария Исабель, но близкие зовут меня Марибель.

Капитан слегка нахмурился.

– Вы испанка?

– Англичанка, – твердо ответила она, нисколько не усомнившись в своих словах.

На лице капитана появилось удивление. Но, как показалась Марибель, приятное удивление.

– Как вы оказались одна посреди океана?

– Я плыву на Гибралтар!

– В лодке?

На палубе раздался истерический хоровой хохот.

Марибель вспыхнула и покраснела от гнева. Да, как он смеет?! Он, что каждый день достает людей из океана? Хам, неотесанный мужлан! Она так хотела рассказать ему свою историю, похвастаться, какая она отважная, что решилась на такое путешествие. Ей столько пришлось пережить за прошедшую ночь, а он издевается! Марибель наградила его презрительным взглядом.

– Конечно! Прямо из Лондона, используя свою юбку в качестве паруса. А когда был полный штиль гребла ложками вместо весел!

Последовала вторая волна хохота, но Винсенте не смеялся. Он, видимо, осознал свою оплошность и смутился.

– Мы плывем в Голландию, – произнес он после небольшой паузы, – и, заправившись грузом, вернемся в Сардинию. Но по дороге сделаем остановку в Риме, где вы сможете пересесть на нужный вам корабль. А пока, вы будете почетным гостем у нас. Вам будут предоставлены все условия. Джузеппе! – обратился он к одному из матросов. – Проводи синьорину Марибель в ее каюту.

Плешивый, редкозубый моряк подошел к Марибель, криво улыбаясь, и подмигнул.

– Пойдемте, синьорина.

Он помахал в воздухе связкой ключей и кивнул головой в сторону трюма.

Марибель стиснула зубы от злости. Ей захотелось треснуть по его противной лысине, но выбора у нее не было, и она нехотя последовала за ним. Но, сделав несколько шагов, запнулась и еле удержалась на ногах.

– Осторожно! – послышался голос Винсенте.

Марибель искоса глянула на него, выпрямилась, сжала губы и, гордо вздернув подбородок, проследовала за матросом. Внутри у нее все кипело. Она могла простить эту невежественную шутку кому угодно из этих моряков, но только не этому красавцу, который так поразил ее.

Уже смеркалось. Капитан Винсенте сидел в своей каюте на стуле, поставив ноги на стол. Рядом стоял поднос с ужином, но он не притрагивался к нему. Мысли его были далеко. Он мирно потягивал трубку, когда стук в дверь прервал его раздумья.

Винсенте удивился. Обычно матросы не стучали, и заходили без предупреждения. А если и делал это, то так, словно готовы были выбить дверь. А этот стук был тихий, интеллигентный.

– Да?

На пороге появилась Марибель. Ее недовольное, слегка высокомерное выражение лица свидетельствовало о том, что девушка явно не забыла его сегодняшнюю оплошность.

Винсенте скинул ноги со стола, встал и поклонился. Но она даже не взглянула на него, всем своим видом пытаясь показать, как он ей неприятен. Сутулая от природы, сейчас она держала спину прямо, гордо держа подбородок, продолжая смотреть как бы в пустоту, и сделала несколько шагов вперед.

– Могу я воспользоваться вашими почтовыми голубями? – процедила Марибель сквозь зубы.

– Конечно, – он ответил по-английски. Это очень удивило ее, но она не подала виду.

– Мои друзья волнуются за меня. «Хотя какая тебе разница».

Стоя как статуя, она протянула руку в сторону, держа в ней маленький бумажный сверток. Винсенте пришлось подойти к Марибель, чтобы взять записку. Он коснулся ее руки своей и почувствовал холодные пальцы. Непроизвольно ему захотелось согреть их, и он сжал их в ладони. Марибель вздрогнула. Она почувствовала его тепло, и ее словно что-то обожгло изнутри. Она резко отдернула руку. Винсенте сам удивился, зачем так сделал, и смущенно опустил глаза.

Девушка быстро направилась к выходу, но он остановил ее.

– Синьорина Марибель. Прошу прощение за мое утреннее невежество. Просто не каждый день встречаешь в открытом океане людей в лодке. Вы не окажете мне честь, присоединившись ко мне за ужином?

Марибель замерла. Она всеми силами попыталась спрятать довольную улыбку, которая расползлась на ее лице. Но один из недостатков, которые она в себе недолюбливала, была полная неспособность скрывать свои чувства. Ей казалось, что он из-за спины видит, как она обрадовалась.

Девушка втянула больше воздуха, нацепила на лицо высокомерную маску, развернулась и насколько могла безразлично ответила:

– Что же… в принципе… это меня не сильно затруднит.

Было уже совсем темно, когда Марибель и Винсенте справились с ужином и мирно беседовали в каюте. Хотя для обоих этот день выдался не из легких, и им хотелось спать, каждому так понравилась компания друг друга, что они не могли расстаться.

Марибель рассказала ему свою историю, поделилась всеми чувствами и эмоциями, что пережила, немного приукрасила и добавила себе подвигов. Винсенте слушал внимательно, ни разу не перебив. Большей частью он молчал, но она видела, что ему интересно. Капитан показался ей очень необычным человеком. Марибель, сама не зная почему, хотела быть с ним откровенной и максимально честной. Обычно она тяжело сходилась с новыми людьми и, уж тем более, редко кому открывала свою душу. Но Винсенте смотрел на нее с таким теплом его неземных голубых глаз, что она таяла и все сильнее ослабляла свою защиту.

Винсенте сидел в своем кресле. Девушка прогуливалась по каюте, внимательно осматривая все вокруг. Было заметно, что этот корабль был для капитана вторым домом. На подоконнике стояли цветы в горшках, везде лежали личные вещи, домашняя утварь, книги. Но больше всего Марибель привлекли стеллажи, напрочь заполненные разного вида оружием. Там были шпаги, сабли, булава, ножи, кинжалы, ружья и так далее.

«Коллекционер», – мелькнуло у нее в голове. Марибель взяла в руки длинное деревянное копье с медным наконечником. Оно было очень тяжелым, словно внутри отлито из чугуна, снаружи на нем были выжжены какие-то символы.

– Обменял у одного индейца в колониях, – сказал Винсенте, видя ее заинтересованность.

Марибель обхватила его, согнула руку в локте, словно пытаясь кинуть и, скорчив смешную рожицу, сделала несколько шагов по комнате. Винсенте улыбнулся. Девушка была довольна, что ему понравилась ее шутка. Она положила копье на место, скрестила руки за спиной и медленно подошла к столу.

– Вашей жене, должно быть, нелегко выдерживать такие долгие разлуки, пока вы находитесь в плавание?

– Моя жена умерла четыре года назад.

Марибель покраснела.

– Простите, я не хотела.

– Ничего, – он покачал головой и постарался сменить тему разговора. – И все же, как вы решились на такое длительное путешествие?

– Ну, со мной были мои друзья.

– А ваши родители? Они так легко вас отпустили?

Девушка изобразила безразличие.

– Мне с детства было все разрешено. «В мечтах».

– И они не заставляли вас заниматься, к примеру, музыкой и разрешали играть во дворах с мальчишками?

– Они поощряли мои интересы. Главное, чтобы мне самой нравилось. «Чаще всего запирали в чулане».