Читать книгу Кора и Соша - Ксения Эшли - Страница 3

Верите ли вы в чудеса? Да? Нет? А я верю. Верю, потому что знаю, что давным-давно, когда еще не родились ваши бабушки и дедушки, когда Золушка еще не повстречала прекрасного принца, спящая красавица не коснулась пальцем веретена, а Рапунцель не отрастила свои прекрасные волосы, далеко-далеко за величественными горами и зелеными лугами, где пасутся пушистые овечки, располагалось волшебное королевство Минум.

Было оно такое красивое, что каждый путник, оказавшийся в этих краях, не мог налюбоваться на удивительную природу, окружавшую прекрасный город. На голубую речку, чьи воды были настолько чисты и прозрачны, что можно было разглядеть в них аквамариновых карпов и розовых щук, на густой зеленый лес, пушистые кроны деревьев которого, казалось, доставали до небес, на бескрайние поля, на которых прорастали рожь и пшеница, а на вечно зеленых долинах жевали травку белобокие коровы.

А люди, жившие в королевстве, были настолько добры и приветливы, что любой странник мог найти здесь приют. А счастьем считалось найти свою полоску радуги.

Но самым красивым в Минум был, конечно же, королевский дверец. С высокими башнями и позолоченной крышей, большими широкими окнами и резными ставнями, он состоял из множества прекрасных залов с расписными потолками и мозаикой на стенах. Располагался он на самом высоком горном хребте, и был до того не преступным, что никакая неведомая сила, будь то колдовская или людская, не могла тронуть это прекрасное творение.

Жил в этом дворце добрый и справедливый король Филипп. Был он мудрым и достойным правителем, и все жители Минум любили своего короля. Филипп честно заботился о своих людях, наделял их трудом и кровом, беспристрастно решал споры, и каждый, кто приходил к нему во дворец за советом или помощью, всегда знал, что не останется без ответа.

Чего никак нельзя было сказать о матери Филиппа, вдовствующей королеве Сесиль. Эта старуха имела весьма скверный характер, любила только шелка и меха, а до жителей Минум ей не было никакого дела. Была у нее лишь одна мечта. Сесиль безумно хотела женить своего единственного сына на достойной принцессе с хорошим приданным. Вот только ее уже немолодой сын и не думал обзаводиться семьей, и все силы отдавал на развитие своего дорого королевства.

Но однажды, объезжая владения вместе с небольшим отрядом, Филипп увидел молодую крестьянку, что стирала вещи у ручья. Юная Дуана имела длинные белокурые локоны и голубые, как речка глаза. Король был настолько поражен красотой девушки, что влюбился в нее без памяти.

Молодая крестьянка ответила на его чувства. Да и как можно было не полюбить этого благородного человека, чьи глаза цвета горного меда смотрели на нее с таким телом и добротой.

Он подарил ей кулон с изображением солнца, символом Минум, который не снимал с детства, и который теперь не снимала Дуана.

На их свадьбе гуляло все королевство. Все жители были счастливы, когда их любимый король женился на девушке из простой семьи, а спустя год объявил, что юная королева ждет первенца. Все, кроме матери Филиппа. Старуха Сесиль была вне себя от злости. Она никак не могла допустить, чтобы ее любимый сын вместо того, что искать себе невесту среди принцесс, женился на простолюдинке. Поэтому в ее голове созрел коварный план.

И однажды, как только Филипп вместе со своим преданным войском уехал в соседнее королевство решать вопросы торговли, вдовствующая королева явилась в покои Дуаны и, пригрозив тем, что если она сию же секунду не уберется из дворца, старуха превратит жизнь своего сына в ад, а его ребенка убьет еще в младенчестве.

Юная Дуана  была тихая скромная девушка, которая безумно любила своего мужа и еще не родившегося малыша и, поверив королеве, сильно испугалась за них. Посоветоваться ей было не с кем, и помощи просить не у кого. Филипп был далеко и еще не скоро должен был вернуться. Дуана поняла, что выбора у нее нет. Собрав свои жалкие пожитки, она вышла вслед за Сесиль из дворца и направилась, куда глаза глядят.

Королева строго-настрого запретила ей возвращаться во дворец, пригрозив тем, что убьет ее и ребенка. Опечаленная Дуана отправилась через лес в соседнее королевство. Свое убежище она нашла в лесной чаще в заброшенном домике, где и стала готовиться к рождению ребенка.

Вернувшись домой, король не поверил своей матери, что его возлюбленная могла самостоятельно покинуть дворец. Он бросился на ее поиски, но нигде не смог найти. Совсем отчаявшись, он пригласил к себе волшебницу Калисту, которая была феей-хранительницей Минум, защищая его от темных магических сил. В те далекие времена каждое королевство имело своего мага-хранителя,  без которого невозможна была спокойная беззаботная жизнь.

Старая худощавая волшебница с фиолетовыми длинными волосами и невероятно добрыми глазами желтого цвета прибыла во дворец, как только смогла. Она застала Филиппа в его покоях в отчаянном состоянии. Внимательно выслушав его, она угрюмо покачала головой, сунула руку в свою дорожную сумку и достала оттуда кусок магического зеркала, которое всегда носила с собой.

Фея прошептала волшебные слова и потерла в руках магически порошок, а затем долго и внимательно смотрела в зеркало. То, что она там увидела,  сильно расстроила колдунью, но она должна была сказать правду Филиппу.

– Мой король, – начала Калиста, бросив на него печальный взгляд. – Твоя жена пострадала от злого сердца твоей матери, и Дуана сейчас в беде. Большой беде.

– Что с ней?  – испугался Филипп.

– Она готовится к рождению твоего ребенка, мой кроль, и ей не справится одной. Вижу, скоро у тебя появится дочь, но жену ты можешь потерять.

– Боже, –  король взвыл как животное и прикрыл лицо руками. – Где она? Скажи, как мне ее найти?

– Увы, мой король. Ты не успеешь к ней. Роды должны вот-вот начаться, а Дуана сильно больна. Она не проживет и полгода после рождения ребенка. Ребенок тоже в опасности. Спасти их может только магия.

– Так спаси ее! – закричал Филипп. – Ступай и найди мою жену. Я приказываю. Слышишь, колдунья?!

Калиста посмотрела на короля, глаза ее были полны печали.

– Прости, мой король. Но ты же знаешь, я не могу покидать пределы королевства. Иначе Минум лишится магической силы.

– Пусть будет так! Пусть весь мир горит огнем! Только спаси мою жену и ребенка.

Филипп настолько отчаялся, что не мог говорить, стараясь подавить рыдания.

– Ты не молод, мой король, – голос феи дрогнул. – Ты не сможешь обойтись без магии, защищая свое королевство. И ты хорошо знаешь закон. Я не смогу вернуться обратно и мне понадобиться двадцать лет, чтобы подготовить нового хранителя. Но я вижу будущее. Темные сила окружат Минум, и тебе придется очень нелегко, сдерживая их.

Филипп упал перед Калистой на колени, сотрясаясь от боли. Каждое слово давалось ему тяжело.

– Прошу тебя…умоляю…спаси их. Я сделаю все, что смогу, только спаси их…пожалуйста.

Калиста долго смотрела в глаза Филиппу.

– Ну, что ж, – она тяжело вздохнула. – Ты король, и это твой выбор. Я сделаю, как ты сказал. У Дуаны есть двоюродная сестра, волшебница Агнесс. Она живет отшельницей в Голубой Долине за семью зелеными лугами. Я разыщу ее, и родственные связи Агнесс и ее магия помогут найти твою жену. Но знай, ты не увидишь своего дитя, пока ей не исполнится двадцать лет.

Филипп нахмурился, и колдунья пояснила :

– Я знаю Дуану с детских лет. Я предрекала, что она станет матерью мага, и сейчас чувствую, как в твоем ребенке растет волшебная сила. А так как я уже не смогу вернуться, именно твоя дочь с моей помощью и помощью Агнесс будет обучена всем тонкостям магии и воспитана достойным хранителем Минум. Ты сделал свой выбор, король. А сделаю все возможное, чтобы твое королевство процветало, и было под защитой. А теперь мне пора идти.

– Но…но как я потом найду ее…свою дочь?

– Помни о медальоне.

С этими словами она еще раз взглянула на Филиппа и ушла прочь. Оставшись один, король закрыл лицо руками и горько зарыдал.

Как и предсказала Калиста, Дуана родила дочь, но только не одну. Две очаровательные малютки родились летом в заброшенном домике в непроходимой лесной чаще. Одна из них, та, что родилась первой, была крупной малышкой и получила в наследство от отца темные волосы и голубые глаза матери. А младшая, наоборот, родилась белокурой, а ее глазки вскоре приобрели золотистый оттенок горного меда. Их мать была так рада появлению дочерей, что плакала от счастья. Но она была серьезно больна и понимала, что долго не протянет.

Дуана сняла со своей шеи медальон, подаренный ей Филиппом, разделила его на две части и повесила их на шеи своих девочек. На обратной стороне половинки медальона черноволосой малышки она написала имя «Кора», а белокурой – «Соша», так как именно эти имена она дала своим девочкам при рождении.

Она ушла из жизни тихо, лежа на своей кровати из соломы, обнимая дочерей, которым едва исполнилось полгода.

Девочки просидели неслышно возле матери до самого вечера, словно понимая, что произошло. Но вдруг одна из них, та, что имела черные как уголь волосы, отползла на своих мягких коленочках от сестрички, а затем прочь из дома. Она ползла долго, быстро, словно зная, куда стремится. Ее пухленькие ножки и ручки устали от движения, жесткая сухая трава и корни деревьев царапали нежную кожу, но девочка продолжала ползти, не проронив не звука.

Так она и оказалась на широкой проезжей дороге через лес и чуть было не угодила под копыта огромного вороного коня. Его хозяин громко вскрикнул, увидев, кто преградил ему дорогу.

– Тпру! Стоп, Пегас! Боже, да это же ребенок! – закричал во весь голос наездник. – Смотрите, капитан. Там на дороге маленькое дитя.

Маленькая Кора сидела на дороге и внимательно наблюдала, как в лицо ей дышит большими ноздрями огромное животное, а позади него на нее смотрят десятки пар глаз высоких могучих воинов на таких же огромных животных.

– Господи, – продолжал все тот же всадник, – кто мог оставить на дороге этого чудесного малыша?!

Он спешился, направился прямиком к Коре и взял ее на руки. Малышка нахмурилась, но не издала ни звука.

– Девочка – мужчина расплылся в улыбке. – Посмотрите, капитан, какая она хорошенькая!

К нему подошел высокий широкоплечий воин в стальной кольчуге. Он имел немного суровый, благородный вид. Воин снял свой шлем, и маленькая Кора смогла рассмотреть его лицо. Глаза капитана серого цвета были серьезными, немного печальными, слегка вьющиеся каштановы волосы на висках были задеты сединой, а также седина коснулась и короткой бороды капитана. Если бы девочка не была настолько мала, она определенно нашла бы его весьма привлекательным мужчиной.

Его густые брови при виде малышки сошлись в переносице.

– Что она здесь делает? – спросил капитан и стал оглядываться по сторонам. – Где ее родители?

– Думаю, это ребенок бродячих артистов. Тут одна труппа путешествовала в наших краях недавно. Уверен, они ставили младенца здесь из-за своей безалаберности. Не люблю я этих циркачей.

Капитан нахмурился еще сильнее. Легкий ветерок теребил пряди его волос. Кора протянула свою пухленькую ручку и коснулась одной прядки воина.

– А вы ей нравитесь, капитан Дэвид! – усмехнулся всадник, державший девочку.

Дэвид не мог сдержать улыбки.

– Надо же, – ответил он, – совсем меня не боится.

– Да, она на редкость смелая малышка.

Мужчина провел пальцем по детской шейке и перевернул медальон.

– Ее зовут Кора, капитан.

– Кора, – повторил Дэвид.

Он взял ребенка к себе на руки и стал внимательно рассматривать. Что-то странное непривычное шевельнулось в его душе при виде этих наивных голубых глаз, которые так доверчиво смотрели на него.

Дэвид прожил долгую и вполне счастливую жизнь. Он был воином, вождем своего клана, справедливым и мудрым начальником, любящим мужем, но никогда отцом. Жизнь не подарила ему детей, и вот теперь, держа на руках черноволосую малышку, мужчина почувствовал, что его жизнь безвозвратно меняется.

– Интересно, как долго она здесь находится? – спросил он погрубевшим голосом.

Его воин пожал плечами.

– В любом случае ее нельзя оставлять здесь одну.

– Разумеется, – проговорил Дэвид, крепче прижимая к себе девочку. – Мы возьмем ее с собой. Судя по тому, как смело она себя ведет, ей будет по нутру в клане, сплошь состоящем из воинов.

Он направился к своей лошади, держа в руках теплый комочек.

«Странно, – ухмылялся про себя Дэвид, – почему я все время хотел иметь сына?»

Когда Агнесс, тщедушная немолодая женщина, немного сутулая и внешне напоминающая цаплю, нашла свою красивую сестру, было уже слишком поздно. Ни магические, ни человеческие силы волшебницы не смогли ей помочь добраться во время.

Дуана напоминала спящую, лежа на соломе в углу обветшалого домика. Но Агнесс знала, что девушка была мертва.

Фея опоздала.

Она опустила голову и помолилась о душе бедной девушки. Какая несправедливая жизнь! Несчастная моя сестра! Ты полюбила, но темное злое сердце убило тебя!  Пусть твоя душа обреет покой на небесах.

По щеке немолодой женщины скатилась слезинка. Она опустилась на колени возле тела сестры, ее плечи задрожали, и она уже хотела вдоволь отдаться своему горю, как что-то странное привлекло ее внимание.

Подозрительный шорох донесся из противоположного угла дома. Агнесс повернула голову и замерла, онемев. Забившись в темный уголок, на мешковатой тряпочке сидела крохотная девочка и смотрела на женщину испуганными влажными глазками знакомого золотистого цвета. Из-под чепчика, прикрывавшего маленькую головку, торчали светлые волосики, а крохотное тельце сотрясалась в бесслышных рыданиях.

– Боже мой, – прошептала женщина. –  А я и забыла, о чем говорила мне Калиста. Дочь Дуаны…моя племянница.

Она осторожно повернулась и внимательно рассмотрела девочку.

– Ну, здравствуй, малышка. Я твоя тётя. Ты боишься меня? Ну, не бойся, не бойся. Я тебя не обижу. Я пришла за тобой.

Продолжая успокаивать ребенка тихим голосом, Агнесс медленно приблизилась к ней.

– Ты скучаешь по маме. Ты все поняла. Такая маленькая, но уже такая смышленая.

Агнесс широко расставила руки, призывая малышку подойти к ней. Девочка наклонила головку, как бы раздумывая, что делать дальше. Ее маленькие, слегка раскосые глазки покраснели от пролитых слез.

«Переживает из-за мамы. Интересно, как долго она сидит здесь в одиночестве?» – думала Агнесс, продолжая изучать ребенка.

Видимо малышка пришла к положительному выводу насчет женщины, так как села на корточки и медленно поползла к своей тетке. Агнесс обхватила ее руками и усадила себе на колени. Нежно поглаживая по тоненькой спинке, женщина шептала ласковые слова, боясь, что ребенок опять расплачется.

– Все хорошо, маленькая. Я возьму тебя с собой и воспитаю. Калиста сказала, что ты станешь феей, и я уже чувствую в тебе волшебную силу. Все будет хорошо, девочка. Не бойся меня.

Словно осознав ее слова, девочка подняла головку и серьезно посмотрела на женщину. Тут волшебница и увидела половинку медальона, о котором говорила Калиста. Она перевернула его обратной стороной и прочитала имя девочки.

– Так значит, тебя зовут Соша? А я Агнесс…тетя Агнесс. Приятно познакомиться.

Женщина нахмурилась. Но почему половина, а не целый медальон? Она обернулась и посмотрела на сестру. На шее Дуаны ничего не было. Странно.

Агнесс посмотрела по сторонам в поисках второй половинки, и то, что она увидела, очень удивило ее. На грубом деревянном столике лежала пряжа. Дуана вязала для ребенка. Но вся одежда имела свою пару. Две вязанных курточки, две пары пинеток, два чепчика и даже вязаные игрушки в виде шариков тоже были две.

Странно. Очень странно. Агнесс терялась в догадках. Вряд ли Дуана шила одежду про запас, она была тяжело больна, и каждое движение давалось ей с большим трудом. Складывалась такое ощущение, что она вязала для близнецов…О боже! Женщина приложила руку к щеке. Как же она сразу не догадалась. Половинка медальона!

Она встала на ноги и, держа на руках крохотную Сошу, стала обыскивать дом в поисках второй девочки. Это должна быть определенно девочка. Калиста могла ошибиться в их количестве, но не в поле ребенка.

Агнесс проверила все углы и щели, залезла на чердак и спустилась в подпол. Обошла дом вокруг и проверила ближайшую территорию, но нигде не смогла найти второго ребенка. В душу закрался страх. Сейчас, анализируя прошедшие события, женщина вспомнила, что когда вбежала дом сестры, дверь была распахнута. Возможно, кто-то был здесь до этого и забрал девочку. Они не увидели Сошу, так как та пряталась в углу, но взяли ее сестру.

Ох, уж эти бродячие артисты! Как же Агнесс не любила этих циркачей. Им ничего не стоило войти в любой дом без приглашения и взять то, что посчитают нужным.

Женщина сокрушенно покачала головой. Увы, у нее было времени для переживаний. Она уже на руках, обучить ее всем тонкостям магического искусства, а по истечению двадцати лет отправить во дворец к ее отцу.

Ей нужно было похоронить свою сестру должным образом, а затем отправиться за семь зеленых лугов в свой дом на опушке в Голубой Долине с грудным ребенком на руках.

Жизнь предстояла быть длинной.

Коре была пять лет, когда она получила свой первый меч. О, как давно она о нем мечтала! С тех самых пор, как папа Дэвид впервые привел ее на турнир, который проходил каждые выходные  на полуострове, где жил их клан.

Кора до сих пор с восторгом в сердце вспоминала, как посреди турнирного поля сошлись два сильных воина, с ног до головы покрытых железом, чтобы смягчить удары при сражении на мечах. Это было просто потрясающе! Девочка с широко открытыми глазами просидела до конца состязания, окончательно определившись, кем хочет стать, когда вырастит.

Ей всегда претили эти девчачьи игрушки. Она не носила банты и ленты, не любила платья и туфли на каблучке. Ей больше нравилось бегать с мальчишками, лазить по заборам, валяться в грязи и драться на палках. А для этого дела, как известно, платья не подойдут. Поэтому ее любимой одеждой были мальчишечья туника и короткие штанишки, которые постоянно были рваными, сколько бы мама не ставила на них заплаток. Да и длинные косички Кора не собиралась отращивать. Ведь они жутко мешали ей, когда девочка пробиралась сквозь колючие кусты, цепляла на голову колючки репейника, или теряла клок в драке с мальчишками.

Маленький с тонкой рукояткой, специально сделанный под ее руку, с вытатуированным символом ее клана, меч блестел на солнце, когда девочка поднимала его над головой.

Наверное, папа Дэвид наблюдает сейчас за ней. Он часто так делал, когда Кора играла с ножиками, сидя посреди турнирного поля. И конечно он гордится ею.

А Соша в свои пять лет зарекомендовала себя, пусть и талантливой, но трудно обучаемой магическому делу ученицей. Да еще и на редкость проказливой.

Тетя Агнесс только и успевала не досчитываться волшебных порошков в своей коллекции, или обнаружить, что содержимое баночек не соответствует их этикеткам, или удивляться своему странному поведению, появлению на теле множества бородавок, удлинению носа и ушей, а потом узнавать, что содержимое одной из магических банок было отправлено в котел с кашей, которую она съела на завтрак.

А вчера ее разлюбезная племянница, сидя на столе в кухне и болтая своими худенькими ножками в белых носочках и ботиночках с бляшками, создала в воздухе круги, отчего в комнату ворвался ветер, разбив стекло в окне и стал кружиться у ее ног. А эта негодница покатывалась со смеху.

В девять лет Кора могла легко оседлать настоящую лошадь, а не этих дурацких пони, которых так любили остальные девчонки в клане. Она каталась по кругу в поле, когда ее отец Дэвид, стоя в центре и держа на привязи своего любимца, пегого коня Медаса, руководил процессом езды бесшабашной дочери.

Ему, конечно, нравился боевой дух девочки, и в душе он гордился, что Кора становилась такой, какой он всегда хотел ее видеть, сильным отважным человеком, который не боится трудностей и легко справляется со всеми препятствиями. Но все же она всего лишь девочка, да к тому же совсем ребенок, а боевого запала и дерзости у нее хватало на десяток его воинов. И это без сомнения тревожило Дэвида. Как бы эта воинственная малышка не вляпалась в кучу неприятностей в будущем.

Свое девятилетие Соша отпраздновала как всегда вместе со своей любимой тетей Агнесс и их котом Маркизом. Тетка приготовила ее любимый сливой пирог, хотя и ворчала все утро, что за вчерашние проделки ее стоило лишить всех поздравлений. Но Соша знала, что тетя Агнесс хоть и ругает ее, на чем свет стоит, но все равно очень любит. И девочка тоже любила ее.

Ей нравились тонкие костлявые пальцы тетки, что, поглаживая ее по головке, теребили длинные, вечно спутанные волосики, худое продолговатое лицо старушки, особенно когда та, надев на нос очки, читала ей на ночь сказку, ее длинные седые волосы,  которые она каждое утро непременно превращала в шар на голове. И грубый строгий голос, и каждую морщинку на лице, – Соша безумно любила единственного ей родного человека на земле.

Ее мама умерла давно, девочка ее совсем не помнила, только узнавала о ней из рассказов тети, к которой невероятно была привязана, и которая делала все для своей единственной племянницы

Вот и сегодня тетка постаралась на славу. Соша так хотела поблагодарить ее и за вкусно приготовленный праздничный обед, и за чудесный подарок (красивейшую заколку из изумрудных камней), но все же ее пакостливый нрав не дал ей долго притворяться пай девочкой.

К тому же ей не терпелось показать тете Агнесс новый трюк, которому она научилась с помощь последней магической книги, которые, кстати, тетка запрещала ей читать.

Поэтому, когда они уселись за стол, прочитали молитву, и тетя Агнесс поднесла ко рту кружку с травяным чаем, Соша не удержалась и направила на нее указательный палец. У кружки моментально отвалилось дно, а весь напиток растекся по столу, угодив также на колени женщине. Агнесс соскочила с места и негодующе уставилась на племянницу, а Соша как не старалась, не смогла скрыть улыбки.

Принять участие в турнирном состязании по стрельбе из лука в возрасте двенадцати лет было не просто удивительным, а из ряда вон выходящем. Но для дочери вождя клана позволялась и не такое. И дело было не в том, что она имела в этом плане какие-либо привилегии, а была невероятно талантливой девочкой.

А когда Кора поразила десть целей из десяти, весь зал встал, аплодируя ей как герою. А девочка лишь, довольно ухмыльнувшись, посмотрела на своего отца, который стоял в отдалении и, скрестив руки на груди, внимательно следил за дочерью. На его губах играла горделивая улыбка.

Агнесс трясла пыль и землю из старых мешков, некогда заполненных картошкой, когда двенадцатилетняя Соша, стоя на лужайке возле их дома, возвела руки к небу. Сегодня утром у них гостила Калиста и долго занималась с девочкой, в то время как ее тетка жаловалась, что ей некому помочь с уборкой в доме.

Но Калиста уже уехала, а Соша все продолжала тренировки. Но Агнесс ее не беспокоила, понимая, как важны для девочки эти уроки. Пока племянница, не подняв руки выше головы и резко разведя их в стороны, вызвала в небе настоящий шторм. Грянул гром, сверкнула молния, и один из разрядов ударил точно в темечко тете Агнесс. Оцепенев на секунду, женщина ощутила, как ее волосы почернели и встали дыбом.

Соша взвизгнула и прикрыла рот рукой. Агнесс схватила тряпку, и с определенным намерением отшлепать мерзавку, побежала за племянницей. Соша, что есть силы, бросилась наутек.