Читать книгу По осколкам памяти - Ксения Хиж - Страница 4

– Товар не сдох, – прошептал Борис и чуть прикрыв трубку рукой, посмотрел по сторонам. – В себя пришла, говорю, – повторил он зло и замер, выслушивая собеседника.

В трубку ему что-то отрывисто заговорили. На лбу Бориса выступили капельки пота. Он зло дернул плечами и сухо добавил:

– Понял. Сделаю.

Отключил связь и как раз во время, дверь распахнулась, и в коридоре появился главврач с незнакомым парнем – около тридцати, высокий и широкоплечий, одет с иголочки, только вот хромает и на лице его то и дело появляется страдальческое выражение. Борис окинул его презрительным взглядом и, не желая встречаться с ними нос к носу, поспешил ретироваться. Так и быть, к лысой из третьей палаты он наведается чуть позже. Без свидетелей.

***

Руслан зашипел от боли, что скрутила все его внутренности в тугой узел. Может зря он отказался от каталки и упрямо пошел сам. Говорят, от его новенького внедорожника не осталось и следа. Чудо, что сам выжил и почти без травм.

С виду Рус казался довольно целехоньким, а вот внутри горел огонь из боли и злости на самого себя. Знал ведь, что непогода разыгралась не на шутку, слышал, что ночью ожидается сильный снегопад и гололедица и все равно поехал в эту глушь.

– Сейчас на рентген и анализы. Голова кружится? Мутит? – Радислав Георгиевич прикоснулся к его плечу и заглянул в глаза. Руслан проморгался. Оказывается он словно выпал на минуту из реальности. Голова действительно кружилась, а сам он еле стоял на ногах.

– Свободных мест нет, – проблеяла рядом молоденькая девушка. Руслан скосил глаза в ее сторону, но сфокусировать зрение не удалось.

– Ничего, Людмила, мы что-нибудь придумаем. Для Руслана Сергеевича всегда найдется место, а помощь ему нужна безотлагательно. На улице настоящий буран, дороги занесло, непогода продлится всю ночь, до утра не ждать иной помощи, а в город до больницы не добраться. Наше скромное заведение единственное в округе способное помочь.

Главврач взял медсестру под локоток, с силой сжал пальцы.

– Ты вообще в курсе кто это? Это сын нашей уважаемой Любови Дмитриевны.

– Ой, – Людмила закусила губы, стрельнула глазами в молодого мужчину, что сел на скамейку и зажмурился от боли.

– Где есть места?

Людмила нервно повела плечом.

– Только в третьей палате. Где наша неизвестная не жилец.

Руслан вскинул голову, продолжая сидеть, скрутившись от боли на кушетке. Тело отзывалось тупой болью, глаза слезились, голова медленно заполнялась тугим туманом.

Врач вздохнул, переглянулся с молоденькой медсестрой.

– Ладно, черт с ним! Давай к лежачим.

– То есть к этой?

– К ней.

– Ей стало хуже, – заметила Людмила, между прочим. – Снова не приходит в себя. Может ей осталось несколько дней, кто знает?

– Люда? Как ты можешь так говорить? – одернул ее главрач, краснея.

– А что я? Первый раз такие поломанные у нас что ли.

Медсестра нахмурилась. Неизвестной пациентке и вправду прошлой ночью снова стало плохо. Уже сутки она не реагирует ни на свет, ни на зов. И больше не говорит во сне ни слова. Вообще не шевелится.

– К ней давай. Куда деваться.

Руслан нахмурился. Кто-то и встать не может, а он еще, считай, легко отделался.

Пока он сдавал анализы и проходил рентген, для него подготовили койку в палате. Врач извинился тысячу раз за неудобное соседство, но заверив, что это только до утра, удалился на обход. Руслану было плевать до утра или до вечера, надолго он оставаться в этой унылой больнице не собирался. Если бы не гнусное стечение обстоятельств, он бы никогда не заехал в эту глушь.

Больничные стены всегда навевали на него тоску, погружая в невеселые воспоминания детства, а эта районная лечебница и подавно давила на психику одним только видом. Пошарпанные стены, не видавшие ремонта много десятков лет, запах лекарств и безысходности. Гнетущее состояние, из которого хотелось поскорей выбраться. Как только погода улучшится, за ним приедут. А пока ему надо действительно поспать. То ли усталость и стресс, а может и в купе с лекарствами, но его морило в сон.

В коридоре его поджидала дежурная сестра, которая вызвалась проводить до палаты.

– Пройдемте, – заискивающе прошелестела та, и он послушно пошел вслед за ней. В голове тут же всплыл голос врача: Не жилец.

Должно быть, какая-то старушка доживает сейчас свои дни или даже часы. Он постарается не смотреть на нее и не думать о том, что у жизни есть срок. Хотя что уж – у всего есть срок.

***

В палате было тихо.

Жутко пахло лекарствами и мочой.

Он снова поморщился, облизнул сухие губы.

Медсестра кивнула на пустую кровать у окна и, проинструктировав его о том, где ее найти в случае необходимости, вышла.

Дверь закрылась. Палата погрузилась в легкий полумрак. Лишь тусклый свет лился из другого угла, где стояла кровать с пациенткой.

Он сел на койку. Выдохнул, обхватив голову руками, взъерошил волосы, стараясь успокоиться и не думать о том, что лезло в голову. Тело ломило от слабости, от уколов, что только что ему поставили, безбожно клонило в сон. Вот угораздило же его! Еще недавно он мучился неделю в больнице от отравления диковинным ядом, который ему преподнесла неизвестная девка в его собственный день рождения – происки конкурентов, не иначе, а сейчас это…

Со стороны второй кровати послышался протяжный выдох. Еле уловимый стон.

Руслан все-таки вскинул голову и посмотрел в тот угол. Он был уверен, что взгляд его споткнется о сухую старушку, прожившую долгую счастливую жизнь до больницы, но от удивления воздух со свистом выбило из легких.

Молоденькая девчонка, укрытая простыней до груди. Юная, блин, девчонка! Ее тонкие, почти прозрачные руки свисали с кровати, по которым черными линиями выступали вены – исколотые до кровавых ран.

Та, которой осталось всего несколько дней, не спала. Ее серые большие глаза смотрели прямо на него, и в них он безошибочно прочитал страх. На мгновение показалось, что он уже видел эти глаза раньше, но этого не могло быть. Он бы запомнил.

– Привет. – Кивнул он, прошептал тихо губами.

Показалось – она моргнула.

Лечь бы, откинуть голову на подушку, да провалиться в спасительный сон, но тот как назло как рукой стянуло. Душно. Захотелось открыть настежь окно, но он вновь покосился на соседку – под тонкой простыней видно ее обнаженное тело – замерзнет.

Руслан сглотнул колючие слюни. Собственная боль притупилась на фоне ее заката.

Несколько дней?

У нее всего несколько дней?

Он вновь вскинул голову.

Не прилично, наверное, таращиться на больного человека, но глаза сами жадно высматривали ее из полумрака. Что-то было в ее взгляде и одновременно пугающее и завораживающее. Или он просто долбаный извращенец?

Руслан выдохнул собственным мыслям и лег на спину. В груди отозвалось глухим ударом. Нет, у него даже переломов нет. Так гематомы, ссадины, да ушибы. Он здоровый мужчина в расцвете сил, ему еще жить да жить.

Повернулся на бок, точнее специально к ней спиной. Закрыл глаза. От обезболивающего боль утихла, клонило в сон, и голова медленно наливалась свинцовой тяжестью, но спина неимоверно горела – от ее пристального взгляда. Что ж, возможно рассматривание его ее единственная доступная роскошь.

Пусть так. Ему не жалко.

Помучавшись так минут пятнадцать, он снова порывисто сел и вонзил в девчонку острый, как бритва взгляд.

Не спит.

Голова чуть повернута в его сторону.

Смотрит прямо на него все такими же расширенными от ужаса глазами.

В ее глазах пелена и боль? В них – серых и по-детски испуганных – серый лед и он вздрогнул, ощутив этот холод и эту боль физически.

На мгновение показалось, что она не на него смотрит, а просто ее взгляд застыл в пространстве, промелькнула даже тревожная мысль, что она умерла, но девчонка вдруг несколько раз моргнула и со свистом выдохнула.

– Ты пить может, хочешь? – зачем-то спросил он и сам себя же мысленно отругал.

Зачем он лезет к ней со своими вопросами?! Час от часу не легче.

Но она вдруг отозвалась. Чуть мотнула головой и вдруг…улыбнулась.

***

Руслан до самого утра не сомкнул глаз и это несмотря на то, что его мучала дикая слабость и головокружение. А едва палату заполнил утренний свет, его сморило. А когда пришел в себя, на стуле сидел Гарик, его компаньон и соратник.

– Паршиво выглядишь, – сказал тот, усмехнувшись, кивнул на тумбочку у изголовья его кровати. – Витамины ешь.

Руслан проследил взглядом: яблоки, апельсины – банально и пошло. Какие на хрен фрукты? Он в своем уме? Ему бы сейчас стакан виски с колой и льдом и сочную теплую девку под бок. И все несчастья как рукой сняло бы. И зачем он вообще поехал в эту больницу. Даже не так, надо брать выше – зачем он вообще поехал в эту богадельню? В это Богом забытое место? А все просто, его об этом попросил лучший друг – у Темыча мать больна и они уже испробовали все возможные варианты. В ход пошли бабки-знахарки и народные методы. Вот и он должен был взять у старушки какую-то мазь, но не доехал до места назначения с десяток километров. И теперь он здесь. Он снова окинул взглядом палату.

Утренний свет сочился сквозь мутное окно, в щели которого неимоверно сквозило. Пошарпанные стены бледно зеленого цвета, желтый в разводах потолок.

Руслан недоуменно мотнул головой, застонал от резкого головокружения.

Нет, он конечно, экстримал, но не настолько, чтобы так. Ему бы Бали, острова на океане какие-нибудь для дайвинга, а не полуразрушенные здания и заброшенные села. Это по части его матери. Она, как меценат и основатель благотворительного фонда часто посещала подобные места, спонсировала, помогала. Вот и эта районная больница была, как оказалось под крылом и попечительством ее фонда.

– Спасибо. – Ответил он.

Гарик усмехнулся и вкратце рассказал о делах – акции его фирмы росли, что не могло не радовать. Авторский курс по психотерапии – пользовался спросом, и онлайн-семинары были расписаны на год вперед. Машина, на которой он вчера сделал не один кульбит в воздухе, восстановлению не подлежит.

– Везучий ты, Родионов, – прошелестел Гар, сверкая белоснежными зубами. – Дважды за месяц на тот свет мог отправиться. Отрава, авария. А все как огурец.

Звучало странно.

Словно он не рад тому, что Рус, очевидно, родился в рубашке. Но компаньон был прав. И эта закономерность неудач ему очень не нравилась. А если вспомнить еще погружение в Карелии месячной давности, где у него вдруг отказал баллон с воздухом, то получается, что уже три раза смерть дышала в затылок. Про тот раз он никому не сказал, но факт оставался фактом. И главное на берегу все проверил – в баллоне еще предостаточно кислорода, но манометр на глубине утверждал обратное и не давал сделать даже маленького глотка воздуха.

– Огурец, – Рус хмыкнул. – Что там с камерами, кстати? Вы видео мне покажите. Я хочу видеть кто эта дрянь, что принесла в мой дом отраву. Скоро месяц пройдет, а вы до сих пор не нашли ее. Она не могла так просто взять и исчезнуть. Гар, испарилась она что ли? Растаяла? Что за детский сад?

Гарик чуть удивленно вскинул брови, словно об этой просьбе слышал впервые, сказал торопливо, словно оправдываясь:

– Все будет, Руслан. Не заморачивайся. Зачем занимать себе голову делами, которые я могу сам решить. Я ищу ее. И найду. И тогда она за все ответит. И заказчики ее в том числе.

Рус мотнул головой, шумно выдохнув. Странно все это и сразу же после больницы он лично займется этим вопросом. Уму непостижимо – закрытый коттеджный поселок, упичканный по всей территории камерами видеонаблюдения, с постом охраны на въезде, а его не состоявшуюся убийцу, найти не могут. И даже поймать. Как она вообще умудрилась сбежать?.. И плохо, что он был уже пьян, когда она заявилась в его дом – эта девчонка курьер.

Полночь. У него день рождение. За столом только самые близкие люди. И она – маленькая и дрожащая от холода, в мешковатом пальто черного цвета. Образ помнит. Голос помнит. А лицо нет. Черты размытые, видимо он не обратил должного внимания, от того и не запомнилась. А зря…

Гарик что-то говорил, а Руслан мотнул головой, сбрасывая размышления, облизнул вмиг пересохшие губы и сел.

Аккурат за спиной товарища в дальнем углу стояла кровать, но из-за фигуры Гарика он не видел сейчас девчонки. Видел лишь тонкую руку, пальцы которой то сжимали, то разжимали провода. Он мог поклясться сейчас чем угодно, что она не спала и смотрела в их сторону.

– Гар?

– Да. – Отозвался тот, спросил, нахмурившись: – Рус, ты меня совсем не слышишь?

– Слышу. Подвинься, а?

– Что?

Руслан с шумом выдохнул и привстал сам.

Он был прав.

Серое небо глаз, окутанное страхом. Взгляд осмысленный. В радужке блеск и интерес. Худющая. Бледная от лекарств и болезни. С сине-желтыми подтеками синяков на лице. На почти лысой голове – бинты.

Незнакомка закрыла глаза и замерла. Гарик обернулся, и показалось, что только сейчас обратил на нее внимание. А когда вновь повернулся к нему, в глазах его полыхала ярость.

– Ты что? – усмехнулся Руслан и перешел на шёпот: – Давай выйдем в коридор. Не хочется мешать девчонке.

Гарик странно нахмурился, но все же кивнул и поднялся.

Проходя мимо ее кровати, Руслан снова бросил взгляд.

Спит? Дышит?

Он остановился у двери, прислушался.

Дышит. Да и приборы, которые к ней подключены, еле слышно пикают, выдавая ее сердцебиение.

Снова возникло странное чувство. Словно он уже встречал ее раньше, но где и при каких обстоятельствах вспомнить никак не мог. Да и вряд ли. Всех своих знакомых девиц он прекрасно помнил. А их было не так уж и много, несмотря на его возраст, состояние и красоту. Нет, это не он считал себя красавцем, а все вокруг. Молодой, при деньгах, увлеченный спортом, а значит с отменной фигурой спортсмена – девушки бегали за ним, вились вокруг, но его сердце вот уже долгие годы было закрыто от посторонних. Иногда ему вообще казалось, что сердце его – лед, он больше не сможет никого и никогда полюбить.

Казалось, он всего лишь моргнул, а отвлекшись от собственных мыслей, увидел ее глаза. Девчонка несколько раз моргнула ото сна, чуть застонала и, сфокусировав взгляд на его лице – вздрогнула.

– Извини…

Гарик, успевший выйти в коридор, вновь заглянул в палату. Руслан, не отводя от незнакомки взгляда, добавил:

– Не хотел тебя разбудить или напугать. Мы уже уходим.

Несколько секунд в напряженной тишине. Глаза в глаза и он выходит.

Они отошли от палаты на несколько метров, когда постовая медсестра с криком пронеслась мимо. И тогда он услышал писк приборов, и его сердце пропустило первый удар. Руслан развернулся и пошел обратно, уже зная, куда все бегут. Той девчонки с большими серыми глазами стало плохо. Но насколько он уже не видел. Дежурный доктор нарисовался у дверей палаты ровно в тот момент, когда он хотел войти и с силой отодвинул его в сторону. Бросил, оборачиваясь:

– Вы Руслан Радионов?

Кивок.

– Вам освободили платную палату. Сестра поможет вам ее найти. Люд, проводи.

Вчерашняя девица цепко схватила его под локоть и повела по коридору.

– Подождите, – Руслан аккуратно высвободился. – Что с девушкой?

– Не волнуйтесь за нее, о себе думайте. Там врач, он разберется, а вам я сейчас обезболивающее сделаю, вы отдыхайте. Мы подготовили вам хорошие условия для пребывания в нашем медицинском учреждении. Пройдемте. Скоро врач придет на осмотр. И ваши анализы уже готовы. Ничего серьезного. Легкое сотрясение. Через пару дней можно домой.

– Никаких пару дней, – отрезал он хрипло. – Я сегодня же выписываюсь. И что вы мне зубы заговариваете? Что с этой девушкой, черт возьми?!

– Но…

– Никаких но. – Он резко остановился, схватив ее за плечи. – Слушайте, хрен с ним, с этими уколами. У меня уже все прошло. – Руслан чуть нервно отмахнулся. Тело еще болело, но боль физическая и вправду отступила на задний план. – Вы мне лучше скажите, что с ней? Молоденькая ведь совсем.

– А что сказать? – Медсестра мотнула головой, повела плечами, затягивая паузу. – Авария. Машина сбила и скрылась с места преступления. Но спустя какое-то время водитель видимо все же вернулся и вместо того чтобы спасти и вызвать скорую, отвез ее на пустырь и бросил. В снегопад. На холод. Всю перебитую.

Руслан судорожно выдохнул.

– Ей повезло, – девушка запнулась, – ну как повезло… если так можно выразиться, конечно. Ее нашли местные бездомные. Ошиваются там, на пустыре, свалка рядом. Вызвали скорую.

– Она что совсем безнадежна? Почему несколько дней? Она же в сознании.

– Так может и не несколько. Уж как Бог даст. Или быть овощем многие годы, или…

Замолчала. Руслан выдохнул первым:

– Так, а родственники что? Родители?

– Так, а нет никого. Ориентировку дали, но тишина. При ней ни документов, ни сумочки, ни телефона, ничего не было. Неизвестная она.

– Да ладно? Жесть. Слушайте, но может что нужно? Лекарства там, уход. Я готов посодействовать.

– Жалко?

Руслан нахмурился. А действительно, чего он так взъелся. Жалко? Так жалость в принципе не его конек. Мотнул головой. Медсестра беззлобно усмехнулась.

– Не беспокойтесь, лекарства и все необходимое у больницы есть. Мест нет. Но здесь вы ничем не поможете. Будем на днях переводить ее в областной госпиталь.

– Но она же все понимает, верно? Взгляд довольно осмысленный. Живой взгляд. И ресницами хлопает, и пальцы сжимает, и пальцы на ногах шевелятся, я видел.

– Есть шанс на миллион, что ее нервная система восстановится и даст ход. Это не инсульт, не прочее, что парализует намертво. В теле все еще активны клетки, реагируют на ток, на более активные и агрессивные прикосновения. Но сама она пока не может взять контроль над своим телом. Возможно, последствия не только травм, но и стресса. Случай неоднозначный. Я признаться честно, в отличие от своих ученых коллег, надеюсь и верю в лучшее. Все возможно восстановить, но необходимо время. Средства. Забота.

Руслан кивнул.

– Я буду отслеживать. Держите меня, пожалуйста, в курсе дела.

Людмила поджала губы, промолчав. Сказала лишь, резко сменив тему:

– Наша единственная платная палата освободилась. Проходите. И не бегайте больше по коридорам, пожалуйста.

Руслан и не заметил, как дошел до новой палаты. Впрочем, находилась она всего через две двери от той, где сейчас возможно умирала девчонка. Он машинально заглянул в палату, что разительно отличалась от той, где он провел ночь. Нахмурился. Его соратник Гар так активно требовал улучшения его условий, что все-таки добился своего.

Руслан обернулся. Гарик вышел из палаты, где собрались врачи, взмахнул ему рукой, а после громко сказал:

– Соседку твою откачали. Жить будет.