Читать книгу Контроль. Песчинки на чашах весов # 3 - Ксения Крутская - Страница 12

***

Который день льнет к вершинам гор низкое серое небо. Холодный сырой ветер мечется между склонами, тоненько воет в расщелинах, плачет крупным дождем. Природа притихла, не спеша радоваться весне, словно сочувствуя испуганным, подавленным людям. На улице никого. В столовой за общими трапезами не слышно разговоров. Потухшие взгляды, редко звучащие тихие голоса, опущенные плечи.

Ночами не гаснут фонари вдоль улицы. Все знают, что свет не отведет опасность. Но он хотя бы дарит иллюзию защищенности, как мягкое сияние ночника в детстве отпугивало чудовищ, прячущихся в темных углах. Да, мы прекрасно понимаем, что вышедшего на охоту монстра этот тусклый дрожащий свет не остановит. Но ребенок, затаившийся внутри каждого усталого, отчаявшегося взрослого, зачарованно смотрит на оранжевый огонек и верит… Потому что так легче. Так можно дожить до утра.

Не прекращается патрулирование. Леден лично встречает и провожает каждую смену. Самого же капитана Тесс пригрозил запереть в изоляторе, если тот без разрешения сунется в патруль. Леден не спорил, посвящая все время занятиям с личным составом и периодическим обходам деревни. Смотрел особым зрением, которое они с Астри стали называть структурным. Знал, что это тоже настрого запрещено врачами, знал, что этим замедляет процесс восстановления сил, но… Все же ходил и смотрел. Понимал, что толку с этого не так уж много – он не может быть во всех углах деревни одновременно, следить одновременно за всеми своими людьми. И все равно – ходил и смотрел.

Астри знал, что Леден нарушает приказ врача. С тоской и злостью смотрел ему вслед, когда тот медленно шел по улице, незаметно, как он думал, бросая взгляды по сторонам. Молчал. Ждал, когда капитан устанет и уйдет домой, или в кабинет, где на столе копились вороха никого более не интересующих бумаг, или в караулку на занятия. И тоже ходил по деревне и смотрел.

Ни у одного из тех, кого Астри проверил, больше способностей к структурному зрению не выявилось. Он и капитан – двое за всех на этом рубеже. А что, если они вдвоем – не только за всех дрейендальцев, но и за весь мир?..

Леден часто говорил с Мароном. Тот по просьбе коллеги время от времени навещал его подчиненного в лечебнице или посылал туда кого-то из своих. Да, Трой выжил. Опасность для жизни миновала примерно через десять дней, с восстановлением двигательных функций ног вопрос пока оставался открытым. Но все-таки он был жив – и черный туман в душе Ледена немного рассеялся.

Разговоры с командиром реттенских Ныряльщиков тоже оказывали несомненное исцеляющее воздействие. Марон представлялся Ледену едва ли не идеалом командира – хладнокровный, собранный, четко представляющий задачи отряда и каждого из его членов, на много ходов вперед просчитывающий тактику их выполнения. Ледена очень сильно впечатлило то, что Марон, который три года назад потерял одну из своих подчиненных и едва не потерял родного сына, не возражал, когда тот после выздоровления вернулся в отряд. Черствость, безжалостность – сказали бы многие. Мужество и верность долгу видел в этом поступке Леден. И когда Марон говорил о сыне, Леден безошибочно распознавал в спокойном, ровном голосе сурового командира крохотную трещинку, неуловимое изменение интонации. И звучал на периферии сознания тоненький голосок одной храброй девчушки: «Никому не доверяете, получается…»

Имири. Вот и еще одна слабость, еще один страх. Новая трещина в крепостной стене. Темно-лиловые глаза, так не похожие на материнские, пристально смотрят на капитана на каждом общем собрании. Юсси и Растар, верные рыцари, – справа и слева, чуть позади. Три пары глаз, в которых светятся безграничное доверие – и сотни вопросов.

«У вас нет детей?..» Так это вы – мои дети, хотелось сказать ему. Всегда были и всегда будете. Каждый из вас. Вы пробили мою оборону. И теперь я не смогу защитить ни себя, ни вас. Вы не ведали, что творите. И теперь – о возможных последствиях я могу только догадываться.