Читать книгу Контроль. Песчинки на чашах весов # 3 - Ксения Крутская - Страница 9

***

– Я предпочел бы, чтобы после выяснилось, что старому ненормальному капитану все же мерещится то, чего нет, – устало завершил свой рассказ Леден. – Но пока это еще не установлено – прошу и приказываю: будьте предельно внимательны и осторожны. Сегодняшний патруль выступает согласно графику. Дэмет, – он взглядом нашел среди собравшихся одного из своей команды, – идешь только первым, не торопясь: мы не знаем, с какой скоростью образуются эти штуки. В дальнейшем любой наряд патруля будет включать кого-то одного из нас. К утру подготовлю график. Всё, все свободны. – Он еще раз обвел взглядом комнату, в которой собрались все обитатели Дрейендаля, за исключением тех, кто был на патрулировании. И сейчас на Ледена смотрели больше семи десятков пар глаз с одним и тем же выражением: «Не может этого быть!..» В глазах людей умирала надежда, которой они уже привыкли дышать за последние три года. Надежда на избавление от страха перед неизвестной угрозой, на восстановление нормальной жизни на планете, на спокойствие. Надежда на будущее.

«Может, я все-таки ошибся», – хотелось сказать ему. Хотелось как-то разбавить, хоть немного рассеять белым огнем эту удушающую черноту, которая лилась сейчас из всех этих смотрящих на него с ужасом и отчаянием глаз. Люди только-только успели поверить в покой. Рана только начала заживать – и вот с нее с безжалостной резкостью вдруг сорвали присохшую повязку.

Нет. Нельзя говорить этого, нельзя подпитывать надежду. Только не сейчас. Надежда помешает им быть настороже каждое мгновение, заставит инстинкты предательски затихнуть в привычном и обманчиво безопасном уюте собственного дома, не обратить внимания на чуть заколыхавшуюся темноту в углу спальни… Надежда может их убить. Леден молча сошел с помоста, на котором стояла трибуна, и, ни на кого не глядя, стал пробираться к выходу. Проходя мимо Крона Магруса, стоящего у входа, он коротко бросил: «Все ко мне».

Быстро шагая по коридору к своему кабинету, Леден достал из кармана коннектор, намереваясь вызвать Астри – как у него дела, добрался ли? И в это же мгновение коробочка в руке завибрировала, приняв входящий вызов.

– Что?..

– Я только что видел эту штуку, – голос Астри прерывали помехи, связь в этих краях была просто отвратительная. – Шагах в десяти передо мной появилась. Леден… Это очень опасно. Я кое-что заметил… – Звук окончательно пропал, и Леден, выругавшись, уставился на экран коннектора, ожидая восстановления сигнала. Затем через помехи пробился искаженный треском голос: «…буду», и связь прервалась окончательно.

– Что там? – догнавший капитана Крон заглянул ему через плечо.

– Астри тоже это видел, – коротко ответил Леден и быстро зашагал в кабинет.

Буквально через полминуты все были в сборе. Четверо Ныряльщиков плечо к плечу уселись на любимую скамейку Астри и молча выжидающе смотрели на командира, который сидел за столом, тяжело облокотившись на столешницу и прикрыв рукой глаза.

– Так, – наконец произнес Леден, садясь прямо и складывая сцепленные руки на стол перед собой, – задача вам понятна. Давайте теперь прикинем, как мы будем ее выполнять.

Ныряльщики продолжали молча смотреть на Ледена. Они понимали, что их время говорить еще не пришло. Они прекрасно знали своего командира.

Кроме сорокалетнего Астри, мага и сотрудника Лабораторий, в отряде Ледена состояли еще двое ученых: Ранаваль Обери, сорока четырех лет, иностранец, за шесть лет так и не избавившийся от мягкого акцента, и Иктар Гронхейм, несмотря на северную фамилию, уроженец столицы княжества, самый младший в отряде, кудрявый красавчик двадцати девяти лет, попросившийся в Дрейендаль по собственному желанию, по слухам, чтобы сбежать от властного отца, задумавшего собственноручно построить карьеру сына. Стража в отряде была представлена лейтенантом Кроном Магрусом – тем самым, который занимался стажировкой новобранцев, тридцатипятилетним темноволосым гигантом, грозный вид которого никак не вязался с мягким и добродушным характером (именно поэтому капитан поручил ему шефство над новичками – кто-то же должен уравновешивать его, Ледена, подчеркнутую суровость). Вторым стражником был Дэмет Старн, тридцати трех лет, тоже недавно получивший звание лейтенанта и ценный не в последнюю очередь тем, что умел не только точить и чинить, но и ковать оружие.

Все они появились в Дрейендале практически одновременно – шесть-восемь лет назад. Столкнувшись с непростым характером командира, каждый из них поначалу чувствовал, что попал между жерновами мельницы, которые безжалостно перетирали его личность в бесформенные ошметки, но довольно быстро понимал, что очищающие жернова просто сдирают оболочку лишнего, ненужного, налипшего на душу в суетливом метании между сотнями бессмысленных дел и вынужденном взаимодействии с сотнями случайных людей. Здесь они становились теми, кем были на самом деле, и с каждым днем становились лучше. И были бесконечно благодарны за это своему командиру. Они и в самом деле не задумываясь шагнули бы за ним в огонь.

Леден смотрел на них и хотел сказать им что-то, чего говорить было нельзя ни в коем случае. Он хотел сказать, что если кто-то из них получит хотя бы царапину, то в десять раз более глубокая рана будет гореть на теле самого капитана, вплавится в душу шрамом его единственного и вечного страха. Но, конечно, ничего подобного он не сказал. И никогда не говорил. Но они и так всё это знали. И уже привыкли быть осторожными – не столько ради себя, сколько ради него.

– Астри сказал, что он что-то нащупал, – заговорил наконец капитан. – Так что дождемся его и послушаем, что он понял. Самое паршивое – мы понятия не имеем, с чем столкнулись. Ран, Иктар, поройтесь в книгах, статьях. Причем в те, что старше трех лет, не забирайтесь – информацию о межпространственных дырах мы получили тогда же, когда заключили союз со вторым слоем. Я сейчас свяжусь с Мароном. У него народу побольше, может, он сможет к нам приехать или прислать кого-нибудь. Хотя… Ну да ладно. Если что – сами справимся. Крон, с молодняка глаз не спускай. Ну и… всё. Пока мне вам сказать больше нечего. Сейчас со всеми переговорю и займусь графиками. Идите. И… будьте на связи. – Капитан опустил взгляд, но подчиненные успели уловить отсветы льдисто-белых вспышек.

Когда Леден остался в одиночестве, он вытащил из кармана коннектор и несколько мгновений сидел неподвижно, невидящим взглядом уставившись на темный экран. Первым делом надо уведомить о чрезвычайной ситуации… кого? – правильно, министра.

Закончив рассказ – слова будто бы падали в безмолвную космическую пустоту – Леден выжидающе замолчал. Он был готов к чему угодно – к приказу немедленно отослать Имири домой, к угрозам лично приехать за ней в случае отказа, резкого ледяного тона с глубоко запрятанными слезами…

Но Юлла тоже молчала. Так долго, что Леден предположил, что связь прервалась, и хотел было повторить вызов. Но тут из мертвой тишины разделяющего их пространства наконец прилетел невесомый, как сухой остов прошлогоднего листа, надломленный голос:

– Присматривай за ней, пожалуйста. Леден… Прошу тебя.

– Конечно. Не бойся. – Голос не дрогнул, хотя далось это нелегко.

Снова упало молчание. Затем Юлла неожиданно включила передачу видеосигнала. На туманной поверхности трансляционной сферы проступило ее осунувшееся лицо со сжатыми, как от боли, губами. Леден тоже включил видеосигнал. Некоторое время они в полной тишине смотрели друг другу в глаза, и потоки белого огня из глаз Ледена, казалось, струились по невидимым и неосязаемым каналам коннект-сети, чтобы поделиться силой с женщиной, которая доверяла ему свое единственное дитя. Сила ей была сейчас необходима… а мужества у нее хватило бы на двоих.

Юлла так же молча прервала вызов. Изображение исчезло. Леден остался сидеть неподвижно, до хруста сжав в руке коробочку коннектора.

Следующий разговор – с Мароном, командиром отряда Ныряльщиков Реттена. Марон слушал с непроницаемым выражением лица, потом отрывисто сказал: «Минуту» и отключился. Перезвонил через полминуты и пояснил:

– Ушел к себе. Я тут занятия вел. А разговор-то будет долгий…

– Министерство я уведомил, – продолжил Леден. – Лаборатории свяжутся с Университетом. Нужно мобилизовать ученых. Пока мы не понимаем, с чем имеем дело, мы не сможем защититься.

– Понял тебя. Своим дам задание сразу же. И надо предупредить команду Ольги. Да, ты с Виттом связался?

– Астри пошел к нему. – Леден сквозь туман трансляционной сферы непроизвольно глянул на часы на стене. – Еще не вернулся.

– Понятно. – Судя по голосу, Марону и в самом деле все стало понятно – по напряженному голосу Ледена.

– Как только вернется – сразу же сообщу. Вернее, лучше пусть он с тобой сам свяжется и расскажет, что узнал. Как твои ребята? Все в порядке?

– Да, все хорошо, – осторожно сказал Марон. – Ключницы у нас, конечно, пока как бы нет, сам понимаешь…

– И у ребят со второго слоя тоже, можно сказать, нет Ключницы…

– Я знаю Ольгу. Она их не оставит без помощи в такой ситуации.

– А сила ее не стала меньше?

– Насколько я знаю, она только возросла. Вопрос в том, захочет ли Ольга ее применить… Захочет ли снова платить такую цену.

– Да уж, хорошо бы, если бы не пришлось ее тревожить. Но как минимум поставить ее в известность придется. Ладно, займусь я графиком… Дождусь Астри – сразу же перезвоню.

– Давай. – Марон отключился. Леден посмотрел на часы. Посмотрел на коннектор. Снова на часы. Тряхнул головой и протянул к коннектору руку – и именно в этот момент устройство завибрировало.

– Астри?..

– Скоро будем, – коротко проговорил сквозь помехи Астри, тяжело дыша. – Минут через сорок.

– Понял, жду. – «Осторожнее там», как всегда, не прозвучало вслух, но было услышано тем, кому предназначалось. Леден осторожно положил коннектор на стол и пододвинул к себе папку с графиками дежурств.

Астри в насквозь мокрой и грязной амуниции сидел на скамье в кабинете Ледена и пил воду из большой железной кружки. Рядом с ним, сгорбившись и глядя в пол, сидел Ключник Витт, который был всего на три года младше Астри, но на его фоне выглядел как мальчишка: темные длинноватые волосы, слипшиеся от пота и свернувшиеся в мелкие колечки, и круглые пронзительно-зеленые глаза делали его похожим на вечно молодого лесного духа из старых сказок. Витт слегка раскачивался взад-вперед и время от времени бросал нерешительные взгляды на застывшего у стены Ледена.

Наконец Астри оторвался от кружки с водой и шумно выдохнул.

– Я чуть в нее не влетел, – сказал он. – Ты был прав – они появляются внезапно, так что быстро передвигаться больше нельзя…

– А вы при этом бежали как ошпаренные, – ровным голосом продолжил Леден. – За час с небольшим добрались. Как это понимать?..

– Торопился, потому что надо было быстрее рассказать, что я… – начал Астри и осекся. Леден мгновенно оказался прямо перед ним, навис, опершись левой рукой о стену выше его головы. Глянул сверху вниз – и Астри невольно попятился, вжавшись спиной в неровные камни стены. Из глаз капитана било жесткое, испепеляющее всё живое излучение белых звезд.

– Торопился? – выдохнул Леден. – Куда ты, бесы тебя раздери, торопился? В могилу?! – И вдруг сгреб в кулак куртку на груди Астри, приподнял того над скамьей, тряхнул. – Идиот, сопляк безмозглый! – заорал он. – Ты хоть понимаешь, что было бы, если бы ты НЕ ДОШЕЛ?! – Он отшвырнул Астри так, что тот ударился затылком о стену, и буквально отлетел в сторону, тяжело дыша. Витт с ужасом переводил взгляд с одного на другого. Астри сел прямо, до побелевших костяшек вцепившись в край скамьи. Быстро глянул на командира. Опустил голову, уставившись в пол, и глухо произнес:

– Виноват. Больше не повторится.

– Не повторится, – не оборачиваясь, сдавленно выговорил Леден. – Да если бы у меня не был сейчас каждый на счету, я бы тебя в карцер отправил. А так, – он медленно выдохнул и пошел к своему столу, старательно глядя мимо сидящих на скамейке, – отложу исполнение наказания до окончания чрезвычайной ситуации. А теперь рассказывай. – Он уселся на свое место, положив перед собой сцепленные руки и уставившись на чернильное пятнышко в центре стола. Астри едва заметно покачал головой и посмотрел на командира.

– Леден… Да хоть побей потом. Я всё понял. Правда понял. – Голос Астри дрогнул. Леден сильнее стиснул руки, медленно поднял голову и встретился взглядом с напарником.

– Рассказывай уже, – почти нормальным голосом потребовал он.

– Общепринятой теории относительно природы Барьера не существует, – начал Астри, – а та, которая, скажем так, официально признана рабочей, сводится к тому, что Барьер – это некое поле, которое воспроизводит исходный код матрицы – мира Оружейников – в разных измерениях, таким образом создавая одновременно существующие слои реальности. Пересекая Барьер, человек или предмет проецируется на новое основание. Возмущения Барьера в рамках этой теории были объяснены так: информационные структуры поля нарушаются, и оно вместо переноса проекции тела из одного слоя в другой начинает создавать две неполноценные копии в двух слоях одновременно. А поскольку свойства человеческой крови почему-то оказались чрезвычайно важными именно для нашего слоя, то по другую сторону… оставались обескровленные тела. А у нас появлялась кровь, которую собирал этот Алдейн. То, что мне удалось почуять в воронке… – Астри перевел дыхание и бесстрашно глянул в глаза капитану. – Это даже не искажение информационной структуры Барьера. Это его полное разрушение. Разрыв связи с матрицей. Понимаешь?

Леден сел прямо.

– Пока Барьер затягивает прорехи, – продолжил Астри, – но если эти штуки будут появляться всё чаще и чаще… Не один мир исчезнет, а оба. Их просто размоет хаос.

– Ты уверен? – наконец выдавил капитан.

– Нет, – глаза Астри полыхнули белым огнем, – не уверен, конечно. Но это что-то меняет?..

Леден не ответил. Помолчал, глядя на сцепленные руки. Снова поднял взгляд:

– Свяжись с Мароном, расскажи всё. Потом иди к Рану и Иктару, они в библиотеке. Сбор через четыре часа. Витт, что скажешь?

Астри молча вышел. Ключник хмуро посмотрел на Ледена.

– Не знаю я, что сказать. Я сам не видел этих возмущений, хотя это и не означает, что я не смог бы их увидеть. Думаю, мне придется походить по горам и… поискать встречи. – Витт невесело усмехнулся. – Еще я прощупаю Барьер, проверю, не изменились ли его свойства. Может, вам пока не стоит в него лезть. Прямо сейчас и начну. – Витт тяжело поднялся и шагнул было к двери, но Леден остановил его:

– Погоди. Сядь… пожалуйста. Я вижу – тебя что-то беспокоит.

– От тебя ничего не утаишь. – Витт развел руками, усаживаясь обратно. – Да, есть кое-что, о чем я не хотел говорить, пока не проверю. Но теперь уж… мало ли что. А вдруг я там застряну или… В общем, в последнее время энергетическое поле стало работать как-то странно. Я теряю метки Клинков, даже на небольшом расстоянии. Вас тут всего шестеро, ошибиться, прямо скажем, сложно. Но со мной такое то и дело происходит. Я вижу, например, метку Дэмета на Двойке, а потом у меня как будто голова начинает кружиться, теряю канал… восстанавливаю – а это Иктар. И так уже несколько раз. Я надеялся, что просто приболел, может, устал… Хотя с чего мне там уставать?.. А теперь слушаю вас и понимаю – не у меня одного какие-то странные сбои в голове. Это неспроста…

– Еще того веселее, – пробормотал Леден. – Зря ты сразу не сказал.

– Да это не так давно началось, – оправдываясь, заметил Витт. – Может, с пару месяцев…

– Ничего себе – недавно! – возмутился Леден. – Ты хотя бы с Мароном связывался? Тиани в известность поставил?

– Ей сейчас не до того, – пробормотал Витт.

– Тем более! Тебе не кажется, что вопросы безопасности для них сейчас особенно важны? Да что за сборище слабоумных кругом!..

– Слушай, Леден, – Витт неожиданно с интересом посмотрел на капитана, – а ведь я сегодня впервые за все эти годы услышал, как ты орешь. Ты реально страшен, оказывается. На месте Астри я бы точно помер от ужаса. Не злоупотребляй этой силой, во имя Равновесия.

Ехидный голос Ключника немного пригасил бешеное пламя в зрачках капитана, заставил того недовольно дернуться, но все же притихнуть.

– Вот и хорошо. – Ключник улыбнулся неожиданно жесткой улыбкой, глаза его озарили кабинет красно-белыми сполохами. – И позволь уж мне судить, что в наших делах правильно, а что нет. И держи себя в руках, если не хочешь… однажды заменить меня. – Витт встал и быстро вышел в коридор, оставив Ледена ошеломленно смотреть ему вслед.

Собранные в течение ближайших суток сведения оказались неутешительными: ни в одной статье или книге, посвященных новейшим исследованиям Барьера, не содержалось упоминаний о чем-то подобном. Ученые немедленно приступили к новым исследованиям. Министр Юлла буквально на несколько часов приехала в Реттен, провела встречу с сотрудниками Университета и умчалась дальше – по другим ведомственным учреждениям. Времени заехать в Дрейендаль у нее, естественно, не нашлось… В королевстве было объявлено чрезвычайное положение, потому что никто не мог дать гарантию, что повреждения Барьера связаны с близостью источников, и воронки не могут возникнуть в любой точке пространства, на любой улице, в любом доме…

Надо отдать должное Юлле и королю – тексты выступлений перед народом были составлены предельно корректно и выверены до последней интонационной запятой. Задачей министерства было не напугать людей, а призвать к внимательности и осторожности. Король попросил граждан не поддаваться панике и не слушать мнимых очевидцев, которые тут же начали сочинять леденящие душу истории о людях, якобы затянутых в воронки прямо на глазах родных и знакомых.

– Я так же, как и вы, каждый день хожу по улицам, – сказал глава государства, семидесятилетний совершенно седой высокий мужчина с осанкой рыцаря и усталым, но ясным и твердым взглядом, – и так же, как и вы, я просто начну ходить чуть медленнее и чуть пристальнее вглядываться вперед. Я так же, как и вы, с самого утра буду настраиваться на канал вещания государственной службы новостей, где лучшие ученые нашей страны будут докладывать нам с вами о результатах своих исследований. Да, именно так. Пока мы с вами будем отдыхать, они будут продолжать искать ответы. Я верю в них. И я буду осторожен, но не стану бояться. Призываю вас к тому же, друзья мои.

Паники не случилось. На страну опустилась удушающая пелена растерянности и апатии. Люди были просто раздавлены новостями, выбившими у них из-под ног только-только обретенную опору. Страшно было видеть застывшее выражение горестного недоумения на лицах знакомых и просто прохожих на улицах – как страшно бывает стоять посреди лесной полянки, на которой впервые после прокатившегося пожара пробились зеленые ростки… и были тут же уничтожены нежданным заморозком.

Прошло пять дней. Новостей не было – ни хороших, ни, к счастью, плохих. В населенных пунктах искажений Барьера пока не видели, однако от отрядов, охраняющих источники, поступило два донесения: в одном из западных княжеств патруль заметил вдалеке воронку, да еще снова «повезло» ребятам Ледена: наряд патрульных под командованием Ранаваля по пути на Двойку получил возможность проверить, видны ли возмущения Барьера тем, кто не обладает зрением Алого Глаза. Оказалось, что для обычных людей воронки выглядят как марево, колышущееся над горячими камнями в жаркий день, то есть неплохо заметны на свету, а вот в темноте… Король отдал распоряжение по необходимости освещать улицы круглосуточно и убедительно попросил граждан не выходить ночами за пределы освещенных территорий.

То, что все зафиксированные к этому моменту случаи наблюдения воронок приходились на окрестности скоплений источников, снова выдвинуло отряды Стражи и Ныряльщиков на передовую. Король распорядился по возможности пополнить гарнизоны у источников, в том числе и в Дрейендаль прислали пятерых солдат. Однако намного легче Ледену от этого не стало. Каждый из нарядов патруля, особенно в ночное время, обязательно должен был возглавлять кто-то из Ныряльщиков, а их по-прежнему оставалось шестеро: Марон планировал направить к ним кого-то из своих, но Юлла вместо этого распорядилась выделять одного человека на патрулирование города по ночам.

График был скорректирован, отряд вернулся к патрульной рутине. Частота дежурств увеличилась, количество бумаг – тоже. Леден появлялся дома раз в два-три дня. Чаще всего он на пару часов засыпал прямо в кабинете на той самой скамейке, на которой любил валяться его заместитель. Просыпаясь, шел в комнату отдыха, выпивал из кофейника остатки остывшего кофе и возвращался за рабочий стол.

Нет, в сущности, служба не стала сложнее. Неторопливый обход местности по уже хорошо изученным маршрутам, забор проб воды, пересечение Барьера – Витт сказал, что пока никакой опасности в этом не усматривает, можно продолжать выполнять стандартные процедуры. На нервы действовала, пригибая к земле дополнительной тяжестью, в первую очередь неопределенность. Если враг невидим – значит, надо предполагать, что он обладает всем самым опасным оружием, и быть постоянно готовым к любой атаке. И это постоянное пребывание на взводе и ожидание удара выматывало сильнее любой тяжелой работы.

Вестей со второго слоя пока не было – Марон далеко не сразу смог отрядить туда кого-то из своих, ожидая распоряжений Юллы. Через восемь дней за Барьер наконец отправился Белклив и на данный момент еще не вернулся. Марон пока не беспокоился по этому поводу – обычно поход до базы Ольги занимал не меньше четырех дней, а весной, по раскисшим дорогам – и того больше.

Витт временно переселился в Дрейендаль, и его присутствие заметно добавило Ледену спокойствия. Теперь Ключник мог в любой момент сообщить капитану, все ли в порядке с его людьми и где те в данный момент находятся. Когда сам Леден находился в патруле, к Витту с такими же вопросами приставал Астри. Витту, не самому сильному и опытному Ключнику, тяжело было постоянно находиться в окружении такого количества людей, он совершенно вымотался за эти десять дней, похудел и как-то потемнел, как, впрочем, и все Ныряльщики и простые стражники.

Леден ускоренными темпами взялся за завершение обучения новичков. Пятеро новоприбывших ориентировались в местных условиях еще хуже, чем трое недавних новобранцев, поэтому капитан и Астри брали их с собой в патруль по очереди, показывая и рассказывая все необходимое. В очередной выход на Двойку с Леденом в составе двухсменного патруля должны были отправиться один из новоприбывших и Имири.

Дорога все еще не подсохла, и мобиль проходил от силы треть дороги до начала второго скопления. Дальнейший путь занимал примерно восемь часов – опять же с учетом скользких и опасных участков пути по склонам. Леден думал даже вовсе отказаться от использования мобилей – даже при относительно небольшой скорости риск влететь в воронку был явно выше, чем при пешей ходьбе. Но тогда длительность смены патруля на Двойку увеличилась бы минимум на шесть часов, и капитан все же решил оставить всё как есть, распорядившись до идеального состояния отладить на мобилях тормоза и рулевое управление.

За руль сел он сам, ехал медленно – а намного быстрее по раскисшей скользкой дороге и не удалось бы; внимательно смотрел вперед, четкими и уверенными движениями руля выправлял мобиль, норовивший соскользнуть в занос даже на такой минимальной скорости. Рядом с ним сидели Крон и Имири, притиснутая могучим лейтенантом к дверце мобиля, сзади – еще трое стражников.

– Справа, – вдруг напряженным голосом сказала Имири, которая во все глаза смотрела то вперед, то по сторонам. Леден резко затормозил, мобиль занесло и развернуло поперек дороги. Все шестеро в оцепенении уставились на исказившиеся очертания горы, словно сминаемые невидимым кулаком шагах в двадцати от дороги. Воронка вращалась то в одну, то в другую сторону, и вдруг в центре ее будто бы сверкнул кусок черного стекла, словно глаз самой Пустоты выглянул из пространства между мирами, дыша ледяным космическим ужасом. Через мгновение скрученное пространство разгладилось, но черный провал не спешил затягиваться – края его дрожали, словно тьма пыталась расширить отверстие, преодолевая сопротивление ткани мироздания. Все же черное пятно постепенно, рывками, сжималось и секунд через шесть исчезло без следа.

Леден медленно разжал стиснувшие руль руки и перевел взгляд на побледневшее лицо Крона.

– Видел?..

– Да, – хрипло отозвался тот. – Это уже…

– Да. Разрыв. Надо же, как нам везет…

– Хорошо хоть, не на дороге…

– Он появился очень быстро, – подала голос Имири. – Я смотрела… вот его не было – и вот уже крутится. На мобиле мы бы точно в него въехали.

– Дальше идем пешком? – хрипло спросил Крон.

– Нет, – руки Ледена, лежащие на руле, напряглись, на тыльной стороне ладоней вздулись вены, – если мы въедем в воронку…

– Нос мобиля может спасти нам жизнь, – подхватила Имири. Леден быстро глянул на нее.

– Верно. Поэтому едем дальше. Но медленно. – И он плавно тронул тяжелый мобиль с места. Крон откинулся на спинку жесткого сиденья. Имири, наоборот, подалась вперед и во все глаза уставилась на дорогу.

До «сторожки» добрались без приключений уже ближе к вечеру. Предыдущий наряд сдал пост и отправился в обратный путь. Леден объяснил, где они оставили мобиль, и приказал двигаться со скоростью, которая в случае чего позволит затормозить практически мгновенно.

Новички с любопытством оглядывали «сторожку» снаружи. Крон махнул им рукой и распахнул дверь, приглашая войти.

– Походный дворец, – сказал он. – Могло быть и хуже.

Вся обстановка состояла из четырех двухъярусных дощатых кроватей, длинного стола с двумя скамьями, ряда полок над ним и маленькой печи справа от входа.

– Занимай спальное место. – Крон слегка подтолкнул Имири, застывшую на пороге. Та нерешительно шагнула к левому ряду лежанок и забросила заплечный мешок на дальнюю верхнюю кровать.

– Правильно, лёгкие солдаты – наверх! – усмехнулся Крон и бросил свой мешок на нижнюю лежанку. – Так, обед, полчаса отдыха – и выступаем. Леден, с тебя очаг!

Леден молча опустился на колено перед печью и принялся разводить огонь.

– Мало кто умеет растапливать эту печку, – усмехнулся Крон, кивком указав Имири на капитана. – А этот уговорит огонь гореть хоть под водой!

– А можно… я попробую? – Имири робко заглянула Ледену через плечо. Тот поднялся и кивнул ей на топку. – А в чем хитрость?

– В том, чтобы правильно уложить дрова. – Леден взял пару тонких поленьев и аккуратно разместил их в топке под углом к стенкам. – Теперь так. – Поверх легли еще три поленца, образуя с нижними решетку с ромбовидными ячейками. – Поняла?

– Ага. – Имири взяла еще поленьев и стала укладывать их по одному, осторожно, как стеклянные. Леден одобрительно наблюдал за ней, Крон – с теплой и только самую малость ехидной улыбкой – за ними обоими.

После обеда первая смена патруля под предводительством Крона отправилась обходить источники. До темноты оставалось часа три, а на обход всех источников нужно было не меньше четырех-пяти. Вторая смена, состоящая из Ледена, Имири и сержанта по имени Ройст, должна была выступить в патруль с рассветом, а пока – до возвращения первой – готовить лагерь к двухдневной вахте. Леден занялся готовкой еды на всех, а Ройст отправился за дровами, взяв с собой Имири, чтобы показать ей, где в этих практически лишенных растительности горах можно найти топливо. Через час они вернулись с двумя охапками кривых и узловатых сухих стволиков. Ройст взялся пилить и рубить их, а Имири, собрав те палки, которые можно было сразу же укладывать в топку, понесла их в дом.

Леден, который сидел за столом и читал что-то с экрана коннектора, при звуке открывающейся двери резко поднял голову, во взгляде белыми искорками сверкнуло облегчение.

– Все в порядке? – спросил он.

– Да, все хорошо. – Имири бросила охапку дров у топки и уселась перед печью на пол. Открыв дверцу, она осторожно уложила пару палочек поверх пляшущих языков пламени и замерла, глядя на огонь.

– Я все пытаюсь осознать происходящее, – тихо сказала она. – До меня как-то не доходит, что сегодня я своими глазами видела дыру в межмировое пространство. А самое странное – ведь я должна была бы бояться. Это же наверняка… смерть. И она совсем рядом. Может… прямо здесь. – Имири вытянула руку в сторону. – А мне почему-то ни капельки не страшно. Разве что тоскливо как-то, но это другое… Это же ненормально, да?

– Страх не поможет тебе защитить себя и других. Страх лишает способности действовать обдуманно и принимать взвешенные решения. Так что в любом случае отсутствие страха – это хорошо. Другое дело – если ты не осознаешь опасности, не оцениваешь ее степень. Это – ненормально. Это может тебя убить.

– Да нет, – Имири поежилась, – мне кажется, осознаю. Просто… Может, меня мама просто слишком старалась напугать, и у меня развилась устойчивость? – Она невесело усмехнулась. – Она ведь вчера вечером меня допрашивала, видела ли я эти воронки. И… ходила ли на Двойку. – Она извернулась, не вставая с пола, взяла с края стола нож, вытащила из кучи дров палочку и принялась ее остругивать. – Я ей честно ответила на оба вопроса «нет». И не стала уточнять, что наутро мой первый выход сюда. Еще не хватало… слушать потом… – От палочки прямо в топку отлетали тонкие стружки, падали в огонь, мгновенно вспыхивали, судорожно изгибались в пламени и опадали черными тенями.

– Просто мать любит тебя и переживает…

– Любит, ага, – Имири дернула плечом, – только почему-то в ее случае любить означает контролировать. Каждую секунду, абсолютно всё в моей жизни.

Леден застыл, глядя на огонь в печи. Белые искры зрачков окрасились оранжевым в отсветах пламени.

– Как будто, если бы она запретила мне ехать служить в Дрейендаль, то этим спасла бы от неминуемой смерти, – продолжила Имири. – Так пусть тогда запретит мне пользоваться порталами! Знаете ведь, что бывает, когда портал выходит из строя? – Леден вздрогнул. – И рельсоходом тоже. Статистика катастроф на рельсовой дороге… Дело кончится тем, что она мне жениха подберет по своему усмотрению. Скажет: вот, доченька, я нашла тебе идеального мужа. Рост такой-то, вес такой-то, здоров, характер покладистый… – Имири со злостью кинула в огонь оструганную палочку.

Леден молчал. Он представления не имел, что тут можно сказать. И нужно ли.

Имири тихонько вздохнула и вытащила из вороха дров новую палочку. Некоторое время в тишине домика раздавались только потрескивание пламени и поскрипывание ножа по дереву.

– У вас есть дети? – вдруг спросила Имири. Леден быстро глянул на нее и уставился на погасший экран коннектора.

– Нет.

– Понятно… – пробормотала Имири. Продолжение фразы «я так и думала» отчетливо читалось в ее хмуром молчании.

– Ты считаешь, из меня не получился бы хороший отец? – Леден хотел, чтобы эта фраза прозвучала с интонацией «да что ты в этом понимаешь?», а вышло – «ты правда так думаешь?..»

– Вы только не обижайтесь. – Имири обернулась к Ледену, в глазах блеснули отсветы пламени, заставив сердце капитана пропустить удар – это же не?.. – Я ведь давно уже здесь. Сама смотрю, с другими разговариваю. Вижу, как вы относитесь… к своим подопечным. Вот и выходит у меня… Вы такой же, как мама. Вам спокойнее, когда всё у вас под контролем. И вы просто связываете людей по рукам и ногам этим своим контролем, просто душите. Вы… никому не доверяете, получается. Ни в чём. И это бывает… очень больно.

Леден молча поднялся с места и шагнул к двери.

– Ой, вы сердитесь? – Имири испуганно вскочила на ноги. – Ох, что это я наговорила… Прошу прощения, больше не повторится…

– Нет, не сержусь, – отозвался Леден, выходя за порог. – А если и сержусь, то уж точно не на твои слова…

Капитан обошел «сторожку» и привалился спиной к глухой стене. Солнце село, полупрозрачный диск Луны висел низко над горизонтом и постепенно наливался голубовато-белым колючим сиянием. Тишина опустилась на горы, и только постукивание топорика Ройста разрушало иллюзию полного одиночества.

Леден ровно и медленно вдыхал и выдыхал, успокаивая сердцебиение. «Никому не доверяете ни в чём». Почему-то эта фраза как кипятком обожгла душу.

«Бывает очень больно…»

Контроль.

Пучок прочных нитей, которые мы крепко держим в кулаке, не давая тем, кто привязан к другим концам, сделать лишний шаг, как мы думаем, к пропасти… Если мы чувствуем, что какая-то из нитей опасно натянулась, что мы делаем? – правильно, бросаемся на помощь. А на самом деле… Понимаем ли мы, осознаем ли, что человек на другом конце нити просто устал быть на привязи, что он уже нарочно тянется, упираясь ногами и скользя, к краю обрыва, чтобы заглянуть за него? А нить ведь хотя и прочна, но все же может порваться. И руки наши не всесильны. И когда человек полетит в пропасть, мы вряд ли успеем подхватить. И останемся стоять на краю с мыслью, что это мы, мы сами толкнули его туда…

Больше всего на свете Ледену сейчас хотелось позвонить Юлле. Но, к счастью, на Двойке не было связи.

Что же ты делаешь, мать… Что мы оба делаем с теми, кого любим… Душим, сказала эта храбрая девчушка своему командиру. Мы душим их собственными руками.

Леден не отрываясь смотрел на серебряный диск, всплывающий все выше на темно-синем небе, цветом похожем на ткань униформы Стражи. Белый огонь рвался из глазниц, сплетаясь с беспощадно жесткими лучами Хозяйки Ночи. Леден прикрыл глаза, потом с силой зажмурился.

Леден помог Ройсту собрать нарубленные дрова и с охапкой поленьев вошел в «сторожку». Имири сидела за столом, жевала печенье и читала что-то с экрана коннектора. Капитан, сгрузив дрова у печи, сел за стол и положил сцепленные руки на столешницу. Имири исподлобья робко глянула на него.

– У твоей матери есть основания стремиться к большей степени контроля, – глухо сказал Леден.

– А, ну да… вы про папу. – Имири тихонько вздохнула. – А он говорил, что к опасности надо подходить достаточно близко, чтобы иметь возможность подписать мирный договор. Но вот не получилось угадать верную дистанцию… – Она выключила коннектор и отодвинула его в сторону. – Конечно, если бы он вообще не ходил в горы, то сейчас был бы жив. Но… это был бы тогда уже не он. И зачем он маме нужен был бы такой? Если птица не летает, то это уже не птица. А… какой-то индюк. – Имири хмыкнула, пряча за бравадой робость и собственную глубоко запрятанную боль.

– Ну, если птица не понимает, что своими полетами причиняет боль тем, кто остается на земле…

– Да все она понимает! – Имири сморщилась. – Папа, между прочим, от подъема на Истикан отказался. Мне было три, мама только начинала свою… головокружительную научную карьеру. Папина команда подготовилась и выполнила восхождение… А он со мной сидел.

Леден кивнул. Он знал, что означает для любого скалоходца подъем на высочайшую вершину планеты.

– Маме он не сказал, кстати, – буркнула Имири. – Я на похоронах от его друзей случайно узнала. Ревела потом, долго успокоиться не могла. Думала: это же из-за меня, соплячки мелкой, у него мечта тогда сорвалась. И вот он умер – и так и не поднялся на вершину мира. А мама… так и не знает. Ни к чему это. – Имири резко поднялась из-за стола, шагнула к печи, открыла топку, пошевелила горящие дрова, добавила пару палочек – и осталась сидеть на полу, глядя в огонь.

Окончательно стемнело. Имири заползла на свою верхнюю лежанку и затихла. Ройст, выпив кружку чаю, тоже растянулся на лежанке и ровно засопел. Леден сидел за столом и читал. «Сторожка» освещалась только оранжевыми отблесками огня из щелей вокруг дверцы топки и мягким свечением экрана коннектора.

Леден смотрел на текст на экране, но видел только меняющиеся в правом верхнем углу цифры – минуты после полуночи, потом после часа ночи… Так медленно меняющиеся. В половине второго он неслышно встал и вышел из домика.

Чернота и белый глаз Луны. Сырой ветер и запахи земли и прелой травы. Тишина. Мертвая тишина. Ночью в горах звуки разносятся очень далеко. Шаги были бы слышны от самого подножия горы. Тишина. Они должны были вернуться полчаса назад…

Тихо скрипнула дверь, и рядом неразличимой тенью в темноте возникла Имири. Встала рядом, прислонилась к стене, посмотрела на белый диск, льющий призрачное свечение на склоны.

– Иди спать, – тихо, но со всей возможной суровостью проговорил капитан. – Выходим через три часа. Не выспишься.

– Так вы-то тоже выходите через три часа, – шепотом ответила Имири. – И вообще не спали…

– Ты меня с собой не равняй.

– Ага, – Имири тихонько хихикнула, – я в два раза моложе, мне меньше сна требуется…

– Рядовой Тарос, а вам не кажется, что такая наглость уже переходит всякие границы? – Леден попытался придать голосу командирской жесткости, но не выдержал и хмыкнул: – Вообще ничего не боится, посмотрите на нее!

– А чего мне бояться? Я ж не нарушаю устав, не оскорбляю старшего по званию. Просто констатирую факт: я в два раза младше. – Имири хитро покосилась на капитана.

– И тем не менее я могу приказать тебе пойти спать, – твердо сказал капитан.

– Приказать можете, – вздохнула Имири. – А вот уснуть по приказу – к сожалению, не получится. Я вам мешаю?

– Да нет… – неопределенно пробурчал капитан.

– Я спросить хотела… Можно? Перед выходом в патруль…

– Спрашивай.

– Вот раньше думали, что Чужаки воруют энергию из воды, – начала Имири, – и Ныряльщики охраняли источники и порталы от них. Потом оказалось, что Чужаки ни при чем, но все равно все беды крутились вокруг источников, и Ныряльщики работали на ученых – нужно было искать причину истощения энергии воды. А теперь? Последние три года, я имею в виду. С водой-то всё в порядке. Почему опять Ныряльщики?..

– Источники и порталы принадлежат обоим мирам, – пояснил Леден. – В местах скоплений миры почти соприкасаются, если такой термин уместен в данном случае. Если мы наблюдаем повреждения Барьера, значит, те участки, где он наиболее уязвим, требуют охраны.

– Понятно, – тихо сказала Имири.

– А в предыдущие три года… Мы продолжали работать на ученых. Мы ведь не только Стража. Мы еще и сотрудники Лабораторий. Мы чиним и обслуживаем Передатчики, собираем ежедневные данные об объемах истекающей воды, об уровне заряженности. Там, где коннект-сеть работает стабильно, датчики передают показания напрямую в Лаборатории. А здесь – только вручную. Ученым нужны данные, снятые минимум четыре раза в сутки.

– Это я в общем-то знала, – задумчиво сказала Имири. – Мне только непонятно, почему именно Ныряльщики… Глаза Воды. Ведь следить за Передатчиками мог бы кто угодно.

– Всё, что связано с водой, требует нашего присутствия, – коротко ответил Леден и замолчал.

– Почему? – не отставала Имири.

Капитан помолчал, подбирая слова.

– Ты знаешь, что такое Равновесие? Какова в нем роль Глаз Воды?

– Примерно, – прошептала Имири. – Кому-то обязательно должно быть плохо, чтобы мир существовал… Так?

– Примерно, – передразнил ее Леден. – И поэтому везде, где происходит что-то по-настоящему опасное для нашего мира, оказываемся мы. Точнее, не так. Оно происходит там, где мы. Так понятно?

Имири молчала, и ее испуг и замешательство ощущались в воздухе колкой изморозью.

– Поэтому мать так не хотела отпускать тебя сюда, – жестко сказал Леден. – А теперь иди спать. Или хотя бы смирно лежать, подчиняясь приказу командира.

– Слушаюсь, – пробормотала Имири и беззвучно скрылась в «сторожке». Леден медленно выдохнул горячий воздух и прислушался.

Тишина. Уже почти два часа.

Минуты, минуты, минуты…

Шорох, скрип вдалеке. Приглушенные голоса. Наконец-то…

Фигуры приближаются, выступая из темноты. Одна… две… Три.

Леден вдыхает полной грудью. Впервые за последние полчаса.

– Все в порядке, – Крон кивнул Ледену и устало бросил заплечный мешок к стене дома. – Ничего не видели, пробы взяли и здесь, и за Барьером. А ты что тут?..

– Не спалось, – буркнул Леден и первым вошел в «сторожку». Крон только покачал головой и, подобрав с земли мешок, шагнул следом.

К рассвету похолодало, под ногами похрустывали тонкие льдинки. Выступили в пять, дорога до первого источника занимала около часа. Имири была молчалива и подчеркнуто четко выполняла команды Ледена, видимо, сама испугавшись своей давешней фамильярности и назойливости.

Пока добрались до первого источника, небо окончательно посветлело. Здесь группа разделилась: Ройст в сопровождении стажера отправился обходить источники и проверять Передатчики по эту сторону, а Леден, поднявшись на небольшое плато, где находился портал, ушел за Барьер. Темно-синяя земля с последними графитовыми проплешинами почти растаявшего снега дышала точно такими же запахами пробуждающейся природы – голову кружили тяжеловатый дух прелых листьев и свежий, ни на что не похожий, изумительно бодрящий запах талой воды, будто бы хрустящий на зубах, как корка наста под ногой.

Всё спокойно. Всё как прежде. Приходила ли в этот мир опасность? А может, она и таится где-то здесь? Знают ли о ней люди по эту сторону?

Первым, что увидел Леден, вернувшись в свой слой, была воронка. Она возникла буквально в трех шагах от портала, пространство судорожно корчилось в агонии, скручиваемое невидимой рукой, дрожало, как прозрачный эластичный материал, сопротивляясь разрыву… И вот поплыла под невидимыми пальцами одна прореха, затем вторая, черные полосы потянулись к порталу – и к Ледену, который, быстро оглянувшись – нет ли еще одной за спиной? – отскочил назад и продолжал отступать, боком, чтобы контролировать и пространство сзади. Через несколько секунд провалы затянулись. Воронка исчезла.

Леден медленно подошел к тому месту, где она была, протянул руку, словно ощупывая измятое, изорванное пространство – не осталось ли шрамов? Ничего не ощущается. Ни простым зрением, ни зрением Алого Глаза, ни при прощупывании с использованием магии – никаких следов. Даже не скажешь, хорошо это или плохо… Леден вспомнил фразу, которую любил повторять Орсо – чтобы найти решение, важно правильно подобрать метод. Как, с какой стороны взяться за эту загадку? Времени на поиск ответов очень мало, он чувствовал это. Скоро всё станет так плохо, что останется только один вопрос – как выжить.

Больше никто до окончания дежурства с воронками не сталкивался. К вечеру третьих суток прибыла смена. Ранаваль с видимым облегчением пожал Ледену руку и сказал:

– Мобиль почти в начале дороги. По пути ничего подозрительного не видели.

– А в лагере? И на первом участке?

– Ничего, – повторил Ран. – Всё со всеми в порядке. От Марона вестей не было, – добавил он, отвечая на не успевший прозвучать вслух вопрос.

– Понял. Идем. – Леден кивнул Рану и первым зашагал по тропе, ведущей к проезжей дороге.

На обратном пути все было спокойно. И Леден поймал себя на том, что это затишье начало все сильнее давить на нервы – постоянным тоскливым ожиданием удара.

В Дрйендаль вернулись уже затемно, после смены караула. Мобиль медленно катился по улице деревни, патрульные выбирались из него возле своих домов и отправлялись отдыхать. Леден поставил мобиль под навес за караулкой и с облегчением выбрался с водительского места. В привычной обстановке разом навалилась усталость. Надо бы идти домой, выспаться… Завтра предстоит куча работы. И двое суток почти без сна…

Леден вошел в коридор караульного здания. Фонарь над входом не горел, но капитан точно знал, что здание не пустует.

Астри сидел за столом в кабинете Ледена и раскладывал бумаги на две стопки. Среди бумаг стояла чашка с остатками кофе, чего капитан терпеть не мог, как и хозяйничанья за своим столом в своих бумагах.

– И чего ты спать не идешь? – спросил он вместо приветствия.

Астри вскинулся, взгляд его осветил полутемный кабинет белыми сполохами.

– Да вот жду, пока придет некий старый ворчун и напугает меня до сердечного приступа, – сказал он. – Всё в порядке?

– Да. Проваливай с моего рабочего места. – Леден подошел к столу и остановился у его торца, всем видом выражая негодование. – И чашку забери, пока я тебе гущу за шиворот не вылил.

– Не провалю. – Астри, глядя на него снизу вверх, улыбался с таким облегчением, что Леден, даже если бы и вправду сердился, неминуемо растаял бы. С той самой памятной выволочки Астри немного сторонился капитана, и Леден не раз пожалел о том, что потерял тогда самообладание. Однако сейчас в ехидном голосе заместителя больше не слышалось скованности. – Сам проваливай. Ты похож на потрепанное привидение с пыльного чердака. Марш спать.

– Вот так происходят государственные перевороты, – скорбно произнес Леден, укладываясь на скамью. – Отправляешься в поход, возвращаешься – а трон уже занят…

– Трон занят, стол залит кофе, печенье из стола съедено, – подхватил Астри. – И вообще сам тот факт, что за три дня без тебя тут ничего не рухнуло, уже наводит на размышления…

– Спасибо, – вдруг очень серьезно сказал Леден, садясь на скамье.

– За что? – удивился Астри.

– За помощь, за что же еще… – Леден указал на кучу бумаг. – Это ведь ну совершенно не твоя работа. Да и вообще… – Он покосился в сторону домов поселка.

– Да брось ты, – быстро сказал Астри. – Ерунда… Слушай, раз уж ты нашел в себе силы сюда забрести, давай я тебе покажу, что я выяснил, пока вас не было. Пойдем. – Он встал из-за стола и махнул Ледену рукой. – На улицу.

Шагнув со ступеней крыльца в сырую ветреную темноту, Астри достал из кармана два зеленых ключа-камня и протянул один Ледену.

– Вот так. – Он положил камень на ладонь и поднял на уровень глаз. – Смотри сквозь него. Обратись к зрению Луны, смотри внутрь камня – и насквозь. Понимаешь?

Леден, который, по правде говоря, ничего толком не понял, взял камешек и уставился на него. Зрение Луны… Как к нему обратиться? Глаз Воды отличала от обычных людей только способность видеть пришельцев из другого слоя. Причем тут камень? Что в нем можно увидеть?

– Нет, не понимаю, – пробурчал Леден, глядя на камешек.

– Неудивительно, – усмехнулся Астри. – Просто… представь, что камень – это линза. И ты сквозь него рассматриваешь какой-то мелкий предмет. Давай, действуй. Уж если я смог, ты и подавно сможешь.

– Ладно. – Леден сосредоточился и представил, что за шершавой темно-зеленой поверхностью камня находится что-то мелкое, едва различимое. Нужно только посильнее напрячь зрение, и можно будет рассмотреть, что там…

– Свет всеблагой! – потрясенно прошептал Леден.

Камешек словно увеличился, приблизился к лицу капитана, стал сначала полупрозрачным, а потом и вовсе будто бы растворился в зеленоватой дымке, в которой отчетливо проступили сотни тонких нитей, отливающих тусклой синевой оружейной стали. Нити шли параллельно друг другу, едва заметно вибрировали, и чувствовалось, что они натянуты почти до предела.

Леден прижал ладонь ко лбу и зажмурился. В голове шумело, глазницы невыносимо жгло.

– Увидел, – довольно констатировал Астри. – Теперь я не один такой… избранный, бесы меня задери.

– Это же сеть связи с матрицей? – Леден, щуря перенапряженные глаза, обернулся к Астри. – Получается, мы можем видеть… Барьер?

– Получается, – невесело усмехнулся напарник. – Причем «мы» – это именно мы с тобой, Лед. Никто из наших, и даже Витт, не смог увидеть эти каналы. Я еще Крона не проверил, но не думаю… Он слабее меня и уж точно намного слабее тебя.

– И даже Витт?.. Как это?..

– Эта сеть не имеет отношения к способностям Ключников. Это не те энергетические нити, по которым Витт связан с нами. Те каналы служат для передачи эмоциональной энергии. Эти же, как я понимаю – чисто информационные. Через них структура матрицы проецируется на материю.

– Так это значит, что мы можем видеть нарушения этой структуры, – ошеломленно проговорил Леден, отворачиваясь и вглядываясь в темноту, – мы можем предугадывать появление воронок…

– Нет, – жестко сказал Астри, хватая Ледена за локоть и разворачивая к себе, – ты не будешь сопровождать каждую группу в патруль. Не будешь, я сказал! И я не буду. Выкинь эту идею из головы. Такое зрение отнимает уйму сил. Не знаю, как у тебя, а у меня после пяти минут созерцания Барьера голова не меньше часа трещит. Так что если мы не хотим за два дня прийти в негодность, то нельзя слишком часто так делать. Конечно, оно нам пригодится… Но знаешь, живым и здоровым ты пригодишься всем намного больше.

– Да понял я, понял, – буркнул Леден, вырывая руку из железной хватки заместителя. – А как ты вообще додумался до такого? Раньше вроде не упоминал… И причем тут камни-ключи?

– Пойдем внутрь, покажу, – странным голосом произнес Астри и направился к караульному зданию. Леден, пожав плечами, последовал за ним. Войдя в тускло освещенный кабинет, Астри достал из кармана коннектор, включил и протянул Ледену.

– К вопросам общей теории Барьера. Орсо Грано, – ошеломленно прочитал вслух капитан и уставился на заместителя. – Откуда это у тебя? Я даже не слышал о таком…

– Неудивительно, – усмехнулся Астри. – Я тоже не слышал. Это из засекреченного архива Лабораторий. Нулевой уровень доступа.

– У тебя… – Леден воззрился на заместителя, как на призрака.

– Нет. У меня первый. – Астри забрал у капитана коннектор. – А вот у тебя, уж прости, и второго нет.

– Тоже неплохо… – Леден знал, что нулевым уровнем доступа к сведениям, составляющим государственную тайну, обладали только король, министр обороны и главы отраслевых министерств королевства – каждый по своему профилю. Первый уровень – глава Лабораторий, князья и соответствующие министры княжеств. В хорошей компании оказался Астри… Простые сотрудники Лабораторий – если уж говорить об иерархических различиях – обычно имели шестой-восьмой уровень. У Ледена был четвертый.

– И откуда это у тебя?

– А ты как думаешь? Юлла прислала. В нарушение собственного приказа ввиду чрезвычайных обстоятельств.

– А первый уровень?..

– А вот тут сложнее. – Астри виновато развел руками. – У нас есть проекты, о которых я не могу распространяться – даже тебе. Извини. Для работы над ними мне и дали первый уровень. Тем более что я и сам уже написал парочку монографий для этого засекреченного архива.

– Ладно, я уже понял, что самому прочитать мне это не светит. Но ты хотя бы в общих чертах расскажи то, что для нас важно.

– А я чем, по-твоему, занимаюсь? – Астри, забрав со стола кружку с остатками кофе, уселся на скамью. – Садись на свой трон и слушай. Последние полтора года Орсо занимался исследованиями Барьера. Когда Ольга научила его пересекать Барьер без порталов и без применения камней-ключей, он задался вопросом, что же это за камни такие, откуда они берутся и почему являются проводниками между слоями. Для начала он очень удивился тому, что никто до него не брался за подобные исследования. Потом, правда, выяснилось, что они все же велись, но без особого успеха. Было установлено, что красные камни принадлежат нашему миру, зеленые – второму слою. И, собственно, всё на этом… А Орсо исследовал сам процесс перехода. Он каким-то образом нащупал эти нити, которые ты сейчас видел, дал им название «матричная сеть» и предложил гипотезу о том, что они переносят информацию о структуре матрицы на физическую основу мира, проецируют на нее идеальные образы предметов, существующие в мире Оружейников. Но физическая основа у нас одна, а миров – два. Как так? Значит, существует нечто, позволяющее как бы расщепить поток информации надвое и создать две параллельно существующие реальности.

Порталы, или маяки, как их называют с той стороны – это узлы сопряжения миров, общие для них точки с нулевыми координатами. И нити матричной сети привязаны именно к ним. Когда физический объект пересекает Барьер, это означает, что его проекция переносится из одного мира в другой. Поэтому через порталы переходить проще всего – ты просто как бы скользишь вдоль нитей. А камни-ключи – что-то вроде призм, в которых каналы проекции преломляются, как лучи света, и изменяют направление.

Орсо пишет, что это только гипотеза, подтвердить которую ему не удалось. Но и достаточных оснований для ее опровержения он тоже не нашел. Поэтому мы имеем, – Астри устало потер лоб, – неподтвержденную гипотезу, гору задач для дальнейших исследований и практическое умение видеть матричную сеть.

– Понятно… – протянул Леден, которому пока еще было понятно, мягко говоря, далеко не всё. – А почему тогда мы с тобой видим эту сеть, а остальные – нет?

– Вот уж не знаю. Все-таки всё индивидуально. Сила у каждого разная.

– Ну хорошо, сила у каждого разная. Но Витт-то сильнее любого из нас.

– Вот уж не могу я за Витта отвечать. Что-то тут не так, безусловно. Кстати… Заболел ведь бедолага. Тяжело ему тут с нами. Я пытался отправить его домой, но он сказал, что должен дождаться тебя.

– Зайду к нему утром, поговорю. Путь отлежится в своей пещере, не пропадем мы без него за несколько дней. А ты не думаешь, что способность видеть матричные сети вообще не связана со зрением Клинков?

– Проверяю эту гипотезу. Пока ни один из тех, кого я заставлял заглядывать в камешек, ничего не увидел.

– Продолжай. – Леден вдруг тряхнул головой и потер глаза. – Ох, что-то я…

– Марш спать, – сурово сказал Астри.

– Тогда ты тоже – марш домой, узурпатор трона.

– И пойду. – Астри поднялся и протяжно зевнул. – Мне с утра в патруль. Завтра на Даль, послезавтра на Двойку.

– Тем более. – Леден встал из-за стола и потянулся. – Пойдем по домам. Бодрость сейчас может жизнь спасти. Реакция должна быть на высоте. Похоже, всё становится хуже и хуже. По дороге расскажу, что я видел позавчера. Скорее бы Белклив от Ольги вернулся…

К утру погода испортилась, небо затянули низкие тяжелые тучи, порывистый ветер время от времени приносил и расшвыривал по округе тяжелые ледяные бусины дождя, то и дело застывающего до состояния снежной крупы или мелкого града.

Леден вышел проводить патрули на Даль и Двойку и еще раз проинструктировал стражников по поводу скорости передвижения. Затем просидел два часа за разбором бумаг, мысленно не раз поблагодарив Астри за то, что тот уже сделал самую нудную часть работы.

За два часа до полудня начинались тренировки и занятия. Леден стоял в тренировочном зале и наблюдал за отработкой учениками нового приема, когда лежащий на подоконнике коннектор вдруг пронзительно зазвенел, перекрывая сосредоточенное пыхтение и гулкие звуки ударов.

Леден схватил устройство, глянул на экран… Холодея от предчувствия, да что там! – обмирая от уверенности, нажал «принять вызов».

– Возьми… динаты… быстрее… – Сквозь жуткие помехи Леден с трудом узнал голос. – Связи… – Треск, свист. – Быстрее. Возьми Тесса. Я не… – Голос утонул в хриплом вое, в котором Леден не сразу узнал человеческий голос, агонизирующий, обреченный. – Не справлюсь… – И слова окончательно растворились в шорохе песка и шуме ветра. Судя по всему, коннектор был отброшен в сторону.

…Человеческое сознание было отключено. Как неэффективное и ненадежное. Леден стал стихией. Горным потоком, который точно знает, где его русло и в каком направлении лететь. И преград на пути поток не видит. Если они вдруг появятся – тем хуже для них.

Координаты взять успел. Вызвать Тесса: «На Дале беда. Есть раненые. Еду за тобой». Коннектор словно прирос к руке, не мешает управлять мобилем. Тесс на ходу запрыгивает на сиденье рядом, мешок с походным лекарским набором за спиной – как продолжение его тела.

Скорость… Если мы попадем в воронку, кто-то на Дале умрет. Надо торопиться. Мы должны доехать быстро. Мы должны доехать. Леден смотрит вперед, неосознанно сужая поле зрения до размеров воображаемого зеленого камешка – и отбрасывая камешек в сторону, когда впереди вытягиваются, указывая безопасный путь, нити цвета оружейной стали.

Цифры координат словно горят в мозгу. Леден ощущает себя прибором с магнитными стрелками внутри. Ошибиться невозможно, как птица весной не может перепутать север с югом. Минуты улетают камешками из-под колес, брызжут в стороны кроваво-красным раскисшим грунтом.

Тихо рокочет почти беззвучный движитель мобиля. Шуршат шины по мелкому каменному крошеву. И сквозь эти привычные, безобидные звуки доносится…

Жуткий крик дрожал в воздухе еще долго после того, как оборвался на выдохе. Леден вдавил педаль ускорителя в пол.

Мобиль вылетел на небольшое плато и с заносом затормозил перед фигурой в измазанной рыжей грязью униформе Стражи, скорчившейся над чем-то бесформенным, темным и влажно поблескивающим в тусклом сером свете. Леден выпрыгнул через борт, бросился вперед… и отшатнулся, налетев на взгляд обернувшегося на звук человека.

– Я кое-как его вырубил… – Лицо Астри было забрызгано алым, глаза были пугающе черными – ни следа белого лунного пламени. – Я не умею… – Он поднял трясущиеся руки, повернул ладонями вверх. Ладони были мокрыми, ярко-красными.

Тесс уже сидел, поджав ноги, возле того, кто лежал на земле в луже крови, доставал из мешка шприцы, пузырьки. Леден медленно перевел взгляд от головы лежащего лицом вниз стражника, которого он пока не узнал, на ноги…

Тряхнуло ледяным ознобом, дурнотой, мозг наотрез отказался осознавать увиденное. Тело ниже пояса словно выкрутили, как мокрое полотенце. Черная от крови ткань униформы была в нескольких местах разорвана, среди слипшихся лохмотьев виднелись поблескивающие осколки чего-то белого.

Капитан с трудом шагнул вперед. Горизонт поплыл, качнулся. Встал на место. Крепко взяв Астри за плечи, Леден с силой дернул его вверх, поднимая на ноги. Астри неуклюже переступил на месте, пошатнулся, заваливаясь назад. Леден обхватил его поперек туловища, оттащил в сторону, осторожно опустил на землю и придерживал голову, пока тот корчился в сухих спазмах и рыданиях, царапая щеки и лоб об острые камешки.

– Т… Трой, – пробормотал наконец Астри, обессиленно затихнув. – Эта дрянь… появилась прямо перед ним. Я шел первым. Обернулся, сам чуть не влетел… Вытащил. – Он замолчал, задержав дыхание, судорожно сглотнул. – Я не мог его отключить. Леден, – Астри всхлипнул, вывернул шею, глянул на капитана одним пустым и черным глазом, – я все шприцы в него всадил… И ничего…

Леден положил ладонь Астри на затылок.

Боковым зрением капитан наблюдал за Тессом: тот деловито менял заклинания и инструменты, брал и отставлял разные пузырьки. Наконец он поднял над плечом левую руку. Леден, слегка сжав плечо Астри, быстро поднялся и подошел к раненому. Глянул с опаской. Тесс соединил часть сломанных костей, остановил кровотечение из самых крупных ран. Но смотреть без содрогания на то, что находилось ниже пояса у сержанта Троя, по-прежнему было невозможно.

– Я его заморожу, – хрипло сказал Тесс. Видно было, что он вымотан до предела, и последнее заклинание, необходимое для того, чтобы не разошлись концы сложенных костей и края наспех залатанных кровеносных сосудов, отнимет у него последние силы. – Вызови кого-то из форта. Его нужно… – Он прикрыл глаза на мгновение, закусил губу. – Минимум – в Реттен. И максимум – за пару часов. Иначе… – Он глянул в глаза капитану и увидел в них понимание. Два часа – значит, два часа.

– Давай, – коротко сказал Леден и вернулся к Астри, который сидел, упираясь руками в землю, и исподлобья смотрел в сторону склонившегося над раненым Тесса.

– Пойдем, – капитан протянул Астри руку. Тот ухватился за нее двумя руками, тяжело поднялся. – Надо быстро в Реттен, – ответил Леден на безмолвный вопрос. – Два часа. Вызови форт. Пусть готовятся.

Астри кивнул и растерянно огляделся по сторонам. Леден протянул ему свой коннектор.

Леден гнал мобиль по тряской дороге, настроившись на видение матричной сети. Глазницы горели уже почти нестерпимо, в висках и затылке пульсировала боль, мешая концентрировать внимание на блестящих путеводных нитях. Астри коротко переговорил с кем-то из форта и теперь просто сидел, обхватив себя руками и наклонившись вперед. Тесс скорчился на полу перед задним сиденьем и обеими руками придерживал одеревеневшее под замораживающим заклинанием тело Троя. Минуты летели из-под колес красными брызгами раскисшего грунта.

В объезд деревни – к рельсоходной платформе. Почти половина отведенного времени прошла. Там уже ждут врачи из форта. Полноватая добродушная Айви сегодня больше похожа на бледную мраморную статую, однако, движущуюся быстро, как капля ртути. Троя быстро и осторожно кладут на каталку, на руках вносят в салон рельсохода потерявшего сознание Тесса. Скрежет колес, рев движителя, гул воздуха, рассекаемого набирающей скорость тяжелой машиной.

Всё. Они сделали всё, что могли.

Леден, с трудом переставляя ноги, подошел к мобилю со стороны пассажирского места, где Астри сидел, по-прежнему обхватив себя руками и невидяще глядя прямо перед собой.

– Ты всё сделал правильно, – сказал он. Астри не отреагировал. Тогда Леден перегнулся через дверцу мобиля и приобнял напарника за плечи, прижал его голову к своей груди. Астри тряхнуло раз, другой, он медленно вдохнул и прерывисто выдохнул.

– Я в порядке, – еле слышно сказал он, высвобождаясь из-под руки Ледена. – Давай я сяду за руль. Отдохни, – и начал выбираться из мобиля.

– А ты… – хотел было возразить Леден, но замолчал и только посторонился, пропуская Астри. Сел на пассажирское сиденье, сцепил руки и положил их на колени.

– Не смотри вперед, – тихо сказал Астри. – Закрой глаза. Я сам. – И он тронул мобиль с места. Леден послушался. Боль выжигала голову изнутри. За стиснутыми веками будто бы разливалась лава. От тряски черепные кости, казалось, перетирались друг о друга с отвратительным скрипом.

– Они успеют, – пробормотал сквозь стиснутые зубы капитан.

– Я знаю, – так же тихо отозвался Астри.