Читать книгу Умная Zаграница. Учеба и работа за рубежом - Ксения Соломатина - Страница 8

В школу я пошла в 6 лет в «нулевой» класс. Была ботаном. Но не особо формальным. Много прогуливала, постоянно влипала в какие-то истории, играла в толкиенские игры, слушала «другую» музыку и давала списывать. Но вот из оценок мне было важно получать только пятерки. Если «четыре», – то лучше «два» с возможностью пересдачи.

Сейчас понимаю, что это был синдром отличницы. Откуда он взялся? Наверное, от бабушки. Она очень волевая. И мне кажется, что в чем-то мы с ней похожи. То же детство без отца, та же любовь к книгам. Бабушка первая в своей семье получила высшее образование, выбрала очень перспективную по тем временам специальность – химию, а в итоге работала на оборонном предприятии – занималась тем, что сейчас назвали бы HR.

Собственно, школу для меня выбирала бабушка. Спец-французская, единственная тогда еще на весь город. И как будто бы приличная. В том смысле, что там почти совсем не было «шпаны», не выдирали сережки из ушей, а преподаватели были нормальными людьми. Чтобы туда поступить, нужно было пройти конкурс – тестирование и два собеседования.

Нагрузка у нас была больше, чем в обычных школах. Но при этом отвращения к учебе не возникало. Многие верят, что отношение к предмету зависит от учителя. Наверное, мне очень повезло.

Благодаря высокой нагрузке еще в школе ко мне пришло понимание, что ранее утро – это волшебное время. Когда не получалось сделать все уроки вечером, я заводила будильник на 4.30 и за три часа успевала сделать столько, сколько не успевала за несколько дней. Много лет спустя во время ретрита[3] на тайском острове Самуи я нашла подтверждение своему опыту в лекциях буддийских монахов.

Учителя действительно были крутые. Но добираться до школы было далеко. Мы как раз переехали на окраину города, а школа находилась в другом районе во дворах. Проще было дойти пешком (и потратить на это 45 минут!), чем сначала идти до остановки, ждать троллейбус, 5 минут ехать, а потом снова идти. Зимой это был ад: приходишь, а у тебя белые от инея ресницы и руки замерзли настолько, что было невозможно даже расстегнуть шубу. С тех пор я не люблю зиму.