Читать книгу Похищенное солнце - Ксения Васильевна Котова - Страница 6

Лем Декс. Герой одной книжки, которую читают детям в начальной школе. Тощий и нескладный паренек, не желавший взрослеть, мечтавший о подвигах и сбежавший из дома в далекую-предалекую страну за Великим Океаном.¹

Там Лем прошел путь от вечно ошибавшегося несмышленыша до капитана воздушного корабля. У него были надежный клинок, верные друзья, вероломные враги… Хорошенькая подружка. О чем еще может мечтать подросток?

Ну, отлично.

Спросите тогда, о чем же мечтает капитан «Аве Асандаро», раз она выбрала себе подобный псевдоним?

Мария Гейц

Через два с половиной часа допрос Милоша был закончен, и Леовену Алеманду утвердили дальнейший план действий. Он послал за капитаном мичмана. Тот проводил ее по фрегату к кабинету Алеманда и коротко постучал. Последовало разрешение войти, и молодой военный отворил дверь.

Лем небрежно кивнула провожатому и осмотрелась.

Каюта офицера выглядела менее пышно, чем у многих его коллег. Вся мебель – из темного дерева. Обстановку составляли три кресла, ряд книжных полок у стены и широкий стол; по краю столешницы вился тонкий узор. По сравнению с традиционным стилем Флота кабинет казался почти невзрачным, но Лем всё равно смотрелась здесь, как рабочий в зале Коронной Коллегии.

Алеманд расположился за письменным столом, просматривая какую-то папку. Он закрыл ее, когда Лем вошла, поднялся и указал на кресло напротив.

– Прошу, капитан Декс, садитесь. Чаю?

– Если ты на моих глазах сваришь по всем правилам талайский пуэр, то не откажусь.

– Я боюсь, что его у меня не найдется, однако… Бертрев?

Невысокий седой человек в темной форме возник из-за двери, которая вела из кабинета в маленькую комнату.

– Молодой чай, пожалуйста.

Валет поклонился и снова исчез.

Фыркнув, капитан прошла мимо книжной полки, просмотрев названия на корешках. Лем протянула было руку к трактату по воздушной тактике, но быстро передумала и взяла сборник Речной школы, поэзии семнадцатого века.

«Ты про меня знаешь. Ты был поразительно вежлив. Ты принес извинения за стрельбу по „Аве Асандаро“, – она краем глаза посмотрела на Алеманда. – Теперь давай выясним, чего от меня хотят, и как далеко в связи с этим простирается твое офицерское терпение».

Раскрыв книгу, Лем упала в кресло, скрестила ноги и достала очки из внутреннего кармана жакета.

– «Мне только два дня. Нет у меня пока еще имени»…

– «Как же я тебя назову?» – одобрительно кивнул Алеманд. – «Радуюсь я, что живу. Радостью – так и зови меня».

– Алейк. Мне больше нравится другое его произведение. «Бездумно танец мотылька оборвала моя рука. А чем и я не мотылек? Ведь нам один отпущен срок: порхаю и пою, пока слепая не сомнет рука»¹, – последние слова Лем проговорила, уже закрыв книгу.

Капитан бросила ее на стол, откинулась в кресле и сцепила руки за головой.

– Дело вкуса, – согласился Алеманд.

– «Считают, мысль есть жизнь и свет…»²

– Впрочем, я не менее ценю Ронса. «В горах мое сердце…»³

Лем посмотрела на собеседника, не веря, что его не беспокоят ни ее наглое поведение, ни нахальное рытье на книжной полке.

– Ты же не о поэзии меня пригласил болтать?

Офицер отклонился назад и вопросительно посмотрел в сторону комнаты валета. Руфин Бертрев вышел и молчаливо опустил на стол поднос с двумя фарфоровыми чашками. Затем взял оставленную Лем книгу, вернул ее на полку и беззвучно удалился.

– Нет, конечно. С вашим сопровождающим уже побеседовали, и ситуация по большей степени понятна. Вы тоже уже оценили сложившееся положение, не так ли?

– Давай ты мне его опишешь, чтобы у нас было полное и абсолютное взаимопонимание.

– В целом, оно точно характеризуется словами, которые я никак не могу произнести при женщине, – Алеманд все-таки окинул капитана неодобрительным взглядом, словно сомневаясь, что действительно разговаривает с дамой. – Не стану скрывать, вы, пусть и невольно, стали сообщницей в тяжелом преступлении. Слава Белому Солнцу, что Служба смогла проследить и вычислить местонахождение Длани.

– Хорошо. Я и моя команда встряли по макушку, – согласилась Лем. – Что твои парни собираются с нами делать?

Алеманд непроницаемо улыбнулся.

– Для начала, я бы хотел уточнить, какое обращение вы предпочитаете. Лем Декс или же Мария Гейц?

Капитан раздраженно прикрыла глаза и крепче переплела пальцы на затылке.

– Я должен признаться, – добавил Алеманд, – что мне было бы неловко общаться с персонажем детской приключенческой истории.

– Лем Декс, по моему личному мнению, а также по мнению многих критиков, является одним из самых ярких образов в романтической литературе девятнадцатого века, – Лем в упор посмотрела на офицера. – Можешь обращаться ко мне «капитан». Откуда ты про меня узнал?

– Служба государственного спокойствия, – просто ответил он. – К тому же, я… слышал о вас, когда вы были курсанткой.

Если раньше у Лем еще оставались сомнения о задержании «Аве Асандаро», после этих слов они развеялись окончательно. «Конечно, такими расследованиями занимаются люди Альберта Корвунда, – капитан обреченно выдохнула и запрокинула голову. – Я недооценила, насколько пристально Альконт следит за своими подданными. Покажите-ка мне умника, сообразившего покопаться в архивах…»

Если кто и мог сопоставить личности неудавшейся курсантки, доктора общественных наук и капитана торгового галиота, то только донельзя въедливые джентльмены и дамы Службы лорда Корвунд.

– Видите ли, даже невольное пособничество в похищении Длани повлечет за собой плохие последствия для вас, вашей команды и вашего корабля. Тем не менее, вы можете исправить едва не причиненный вред… Ваша семья неоднократно оказывала помощь королевству, и Служба готова предоставить вам шанс.

На лице капитана возникло болезненное выражение, словно она попробовала прокисшее молоко с примесью дегтя. Гримаса смешанной с презрением брезгливости задержалась на несколько долгих секунд – потом начала таять, медленно и очень неохотно.

Лицо Алеманда же сохранило прежнюю благожелательность. Ожидая ответа капитана, он неторопливо пригубил чай.

– Ублюдок, – тихо произнесла Лем.

– Мое рождение было неоспоримо законным, капитан Декс, – возразил Алеманд, лицо его застыло. – Я служу Короне так же, как и вы… хотели. Признаюсь, я искренне восхищен вашими достижениями в Летной академии.

Лем стиснула зубы. Она не желала обсуждать ни семью, ни учебу.

Наклонив голову, капитан посмотрела на собеседника поверх очков.

– Слово «аристократия» происходит от этранейского «власть лучших», – неторопливо начала она. – Отбросим в сторону первоначальное значение, которое слово постепенно утрачивает в Альконте. Я хочу обратить внимание: для того, чтобы вырастить и воспитать элиту, требуется не просто оплодотворить самку с хорошей родословной и дождаться от нее потомства. Важна преемственность. Материальное воплощение духовных ценностей. Недостаточно выбрать здоровую женщину и построить дом. Нужно передать детям отношение к окружающему миру. Понимание красоты, доброту, любовь, чувство долга, осознание ответственности. Скажи, тебе ясен смысл моих слов?

Алеманд на секунду опустил веки и глубоко вздохнул. Он подавил приступ гнева, удержал на лице вежливую маску, мысленно поблагодарил Солнце за свою выдержку и с сожалением подумал, что курсант Гейц изменилась не в лучшую сторону.

– Приношу извинения, – сквозь зубы ответил офицер. – Не желал вас оскорбить. Предлагаю более не касаться чистоты крови. Сожалею, что затронул болезненную для вас тему.

– Ты так просто сдаешься? Уверяю, со мной очень интересно говорить об аристократии. Ты читал «Причины гражданской войны»?

– Читал, благодарю вас. Глубокое и всестороннее исследование – пусть я и не могу согласиться со всеми выводами.

– Скажи, а тебе было проще в Академии, чем венетрийцам и гитцам? Я так понимаю, ты был среди тех заносчивых старшекурсников, которые сверху вниз смотрели на «проклятых выскочек»?

– Должен с сожалением признаться, я был среди тех, кто задумывался о них, лишь когда встречал по-настоящему выдающуюся личность. Став офицером, я понял, что у такого подхода есть свои недостатки.

Алеманд снова пригубил чай. Этот разговор офицер представлял себе по-другому.

– Раз уж мы снова заговорили о временах учебы… – он вспомнил итоговый вылет Марии, но решил про него не говорить. – С вашими результатами и рекомендациями вас взяли бы на любой корабль.

Лем посмотрела ему в глаза:

– Мы оба понимаем, что это не был бы военный корабль Флота Его Величества, – она потянулась к подносу.

Офицер на мгновение остановил взгляд на ее пальцах, сжавших чашку, – рука дрожала. На краткую – очень краткую – долю секунды глаза Алеманда сузились.

– Вы могли бы служить Короне иначе.

Лем хмыкнула:

– «Завоевать господство в воздухе – значит победить, а потерпеть поражение в воздухе – значит быть побежденным и вынужденным принять все те условия, какие неприятелю угодно будет поставить». Лоэ.⁴ Иначе – меня не устраивало. Теперь давай перейдем к делу.

– Согласен, – помедлив, признал офицер. – Вспомнить Академию можно в иное время.

– Покажи, что тебе обо мне известно.

Алеманд молча пододвинул капитану документы, которые читал до ее прихода.

Здесь было всё, от даты рождения – 7 апреля 1982 г. – и имени матери до полного списка публикаций доктора общественных наук Марии Гейц. Бумаги об окончании с отличием младших и средних классов специализированной школы, дипломы за три года побед в математических олимпиадах, свидетельство о предоставлении стипендии Высшей школы точных наук Альконта на Арконе.

Когда Эдгар II допустил женщин к военной службе, Мария Гейц отчислилась и подала заявление в Летную академию Его Величества. Курсантский табель лежал тут же. Бегло просмотрев его, капитан нервно прикусила верхнюю губу. Она была одной из лучших, но Алег VI Маркавин отменил отцовский закон, и ее выгнали с флота без допуска к полетам, выплат и возможности защищать Корону.

Лем смяла в кулаке извещение об увольнении и вспомнила, что Мария Гейц так и не забрала документы из Академии.

После того унизительного приказа она разругалась с семьей и решила попытать счастья за пределами королевства. Константин побоялся, что сводная сестра сгоряча натворит глупостей, и решил отправиться с ней. Вместе они устроились работать на «Аве Асандаро», который тогда принадлежал Вермингу Готье, пожилому джаллийцу греонского происхождения.

Старик сотрудничал с разными людьми, не любил рисковать и по-отечески заботился о команде. Помог Константину получить лицензию бортмеханика, поддержал Марию в желании изучать общественные науки в Джаллийской академии философии. В те дни ей было нужно чем-то заниматься, чтобы заполнить возникшую внутри после отлета с Аркона пустоту.

Результатом семилетней работы стали «Причины гражданской войны». В исследовании Мария обосновала альконскую кастовость как первопричину восстания. Сочинение было высоко оценено Академией, и после публикации книги она получила звание доктора, внезапное признание на родине и даже приглашение от Высшей школы истории Альконта прочитать курс лекций.

Но умер Верминг. Лем достался «Аве Асандаро», и она решила не возвращаться домой.

Капитан продолжала читать. Алеманд не мешал.

Он встал из-за стола, рассеянно взял с полки том Марильда и открыл его наугад. В глаза бросилась фраза: «Мужчин можно анализировать, женщинами – только восхищаться»⁵. С сомнением посмотрев в сторону капитана, офицер неопределенно и еле слышно хмыкнул и перевернул несколько страниц.

«12 мая 2010 г. Мария Гейц как „Лем Декс“ получает материковый сертификат капитана на право управления воздушным судном. 3 сентября 2012 г. регистрирует „Аве Асандаро“ на свое новое имя», – закончила она.

Еще раз пробежав глазами прилагавшуюся к делу личностную характеристику, Лем закрыла папку и подвела итог:

– Джентльмены Службы знают очень много о докторе Гейц и, похоже, вообще не имеют представления о капитане Декс.

Алеманд вернулся к столу.

– Полагаю, вы правы, – сказал он, сев в кресло. – О вашей карьере вольного капитана известно немного, и источники оставляют желать лучшего.

Лем побарабанила пальцами по столу и резко уточнила:

– Тот пилот уцелел?

Офицер взглянул на неё с интересом.

– Он успел вовремя покинуть перехватчик.

Капитан зажмурилась. Врезавшемуся в феррит летчику определенно повезло больше, чем ей. У нее не было никаких шансов катапультироваться с «Вентас Аэрис».

– Итак, твое предложение?

– Служба государственного спокойствия хочет, чтобы вы поработали на Альконт.

– Выбора нет, верно?

– Да. «Аве Асандаро» конфискуют, команда сгорит в шлейфе судьбы капитана. Еще, если я не ошибаюсь, в ближайший месяц в Корпус Ветра поступает некий молодой человек, чьи инициалы совпадают с инициалами капитана «Аве Асандаро», – перечислил офицер. – Таков ультиматум Службы. Ваши публикации не спасут его от позорной записи в карточке Семейного реестра.

Лем не сразу осознала последние слова Алеманда. Поняв же, о ком идет речь, мгновенно подалась вперед. Перегнувшись через стол, она сжала обеими руками воротник белоснежного мундира и процедила:

– Не трогай. Моего. Брата.

Алеманд не шелохнулся, однако ярко-зеленые глаза опасно сузились.

– Как понимаю, это согласие?

Взгляды скрестились. Лем разжала руки и оттолкнула офицера, с трудом удержавшись врезать ему так, как учил старый знакомый с Фелимана.

– Да, цверг подери! Я не могу заставить его проходить…

– Понимаю. Поэтому и из уважения к достижениям доктора Гейц мы с вами сейчас просто разговариваем.

– Достижения доктора Гейц? – переспросила Лем. Ее осенило, она вдруг нервно рассмеялась: – Я-то гадаю: «Чего мы расшаркиваемся?» Служба никогда не признается, что упустила Длань, а, если автор «Причин гражданской войны» окажется за решеткой, Маркавина обвинят в затыкании ртов. Альконт же так стремится показать, что не чужд либеральным взглядам! Они даже обсуждают «антитрадиционалистские» положения из книги в Высшей школе истории – лишь бы отобрать у антимонархистов еще один повод раскачивать трон.

– Лекция окончена? – не выдержал офицер; ему всё сильнее хотелось поставить ее на место, особенно после упоминания Его Величества.

– Я права, – Лем сверкнула глазами. – Меня вы не тронете. Но команде, кораблю и моим родным достанется по полной. Кто-то хорошо подготовился, чтобы убедить меня сотрудничать.

Алеманд сдавил пальцами столешницу, ладони горели. Всё. Достаточно. Он бы придушил капитана на месте, если бы не указания Службы. Лем провоцировала его, словно у нее вовсе не было представления о последствиях, и она навсегда решила порвать с Альконтом.

С другой стороны, ему самому не доводилось испытывать ничего подобного – его родословная была идеальной. Марии же с прочерком в графе «отец» каждый день приходилось отстаивать свое право претендовать на большее, чем просто «незаконорожденный ублюдок». На миг Алеманду показалось, что он понимает ее чувства. Офицер с отвращением представил, что кто-то мог бы причинить вред его сестре просто из-за родства с ним. Потом с горечью вспомнил о давнем случае во владениях тетушки, когда из-за его горячности и несдержанности младший брат оказался в больнице.

– Слово командира Королевского флота Его Величества, – твердо произнес Алеманд. – Я лично позабочусь, чтобы вашего брата оценили по достоинству.

Капитан внимательно посмотрела на него, не расслабляясь.

– Теперь расскажи, чего ты хочешь от «Аве Асандаро».

– Для начала, вы доставите ваш груз по назначению.

– Я не понимаю, – нахмурилась Лем. – Разве Милош никого не сдал?

– Юноша знает очень мало: куда доставить груз и как опознать получателя. Ему не известно, кто посягнул на святыню.

– Неудивительно.

– Пожалуй, – Алеманд сделал паузу. – Копию реликвии вам предоставят. Мотивы похитителей – загадка, но джентльмен Службы лорда Корвунд предложил завершить ваш рейс.

Лем покачала головой:

– «Аве Асандаро» требуется ремонт. Если корабль сильно задержится, могут возникнуть подозрения.

– В распоряжении моей боевой группы есть отличные механики. За качество их работы я могу поручиться. Ваш корабль будет отремонтирован в кратчайшие сроки до такой степени, чтобы опоздание можно было объяснить превратностями небесного странствия.

– Вот теперь ты заговорил на знакомом мне деловом языке, – одобрила капитан. – Отряди пару своих механиков под руководство моему Касу. С хорошими подручными он справится быстро.

– Я незамедлительно отдам распоряжения. Разумеется, ваш механик отлично знаком с «Аве Асандаро», – нейтрально отметил офицер. – Но, хочу обратить внимание, у моих людей есть не только прекрасное оборудование.

– Прекрасное оборудование? А парочки двигателей, которые ставят на военные курьерские корабли, у тебя не найдется?

«Эта женщина – настоящее испытание для любого терпения. Белое Солнце, дай мне сил», – Алеманд сжал кулаки.

– Оборудование для ремонта, – с нажимом произнес он. – Все, что пострадало при погоне, заменят по спецификации вашего корабля.

– Кхм, считаешь себя умником, верно? – понимающе усмехнулась Лем.

Алеманд вдохнул, медленно выдохнул и ответил с тихой яростью:

– Вам и вашей команде лучше немедленно приступить к ремонту, капитан Декс.