Читать книгу Между снегом и дождём - Ксения Земскова - Страница 3

Очередь в буфет казалась нескончаемой. Даше повезло – её втянула в середину знакомая-однокурсница: «Давай ко мне. Может, здесь повезёт, а то в столовке сегодня трубу прорвало. Закрыли наглухо. На улицу в чебуречную не успеем». Шансов добраться до прилавка было ничтожно мало. Оголодавшие студенты выкрикивали: «два коржика и два чая», «пирожки с капустой», «три хот-дога» и совали буфетчице деньги, в надежде, что она одарит желанной пищей.

Буфетчица Светочка, в белоснежном фартуке и высоком накрахмаленном колпаке, сама похожая на сдобную булочку, быстро выхватывала из леса рук деньги, ссыпала мелочь в кассу, щипцами кидала на тарелки пиццу, пончики и самсу. Тарелки тут же бесследно пропадали в студенческой массе, а руки тянулись к Свете снова и снова. Голоса страждущих выли на разные лады: «коржика, два коржика!», «сосиску, умру без сосиски», «ватрушки дайте, ватрушки»! Рядом с кассой очередь превращалась в безудержно прущую толпу. «Даже если я доберусь до кассы, ещё не факт, что добуду что-то. Руки короткие, кричать громко не умею, ходить мне голодной до дома», – Даша чуть ослабила натиск к прилавку и её тут же выкинуло из очереди.

Она стояла, растерянно оглядывая столики, за которыми счастливцы пировали над тарелками с добычей. Однокурсница куда-то исчезла. «Как назло, никого не знаю. А можно было бы к кому-нибудь подсесть и урвать хотя бы половину пирожка.» Вдруг сквозь гомон она различила знакомый голос. В буфет вплывал Заруцкий в компании ярко одетых девушек, похожих на стайку разноцветных рыбок. Его глубокий речитатив сразу заполнил пространство:

– Твои ангелы внутри тебя не справились, на свободу отпусти свои желания. Ведь я любимец твоих дьяволов, твоих дьяволов, твоих дьяволов и мы играем не по правилам, не по правилам, не по правилам.

Девушки подпевали и хихикали, а Заруцкий вступал, как именинник: лучащийся, неотразимый, уверенный в себе и в том, что его персона осчастливит каждого в этом пространстве.

Даша подобралась, проследила взглядом за группой: «Вот как сейчас главарь поступит? Это сборище пирожкоедов его разорвёт, и никакая харизма не поможет.»

Игорь окинул взглядом толпящихся студентов, оценил ситуацию. Довольно потёр руки и двинулся прямиком к кассе, запев мягким бархатным баритоном что-то совсем из другого репертуара: «Очарована, околдована, с ветром в поле когда-то повенчана…» Студенты, тянувшие руки к продавщице начали оглядываться. Певец воспользовался заминкой и протиснулся дальше, стайка девушек устремилась следом «Вся ты словно в оковы закована – Светочка Павловна, спасите голодного студента – Драгоценная ты моя женщина», – Даша видела, как он, небрежно откинув прядь волос, галантно склонился к прилавку.

– Игорёк! – высокий голос Светочки зазвенел колокольчиком. – Да как же так, мой ты золотой! Чего изволите?

Через секунду «золотой» вынес из толпы большую миску с печёными пирожками. – Забрал всё, – смеясь, наклонился к блондинке, заботливо поддерживающей его под руку.

– О, писательница стоит, – воскликнул Заруцкий, проходя мимо Даши. – Голодная небось? Держи! – и Даша подхватила тёплый гладкий пирожок с картошкой. Секунды две, она стояла, опешив, ничего не понимая.

– Подожди, постой, – кинулась было за парочкой, – спасибо, но давай я заплачу!

Игорь, царственно благословляя, отмахнулся свободной рукой, мол, «не надо, дорогая, питайся на здоровье».

Блондинка оторвалась от своего кумира, подскочила к Даше, прошипела:

– Ты, мелкота, должна будешь! – смерив счастливицу полным ненависти взглядом, крутнулась на каблучках и вернулась к предводителю.

«Да кто ты такая, крыса-подлипала», – про себя огрызнулась Даша, но вслух ничего сказать не рискнула.

– Спасибо большое, Игорь! – крикнула она в сторону столика, за которым рассаживалась большая компания. Нежданный покровитель не услышал. Дирижируя пирожком, пел: «И слезами, и стихотвореньями обожгу тебя добрую, милую…», а млеющая Светочка Павловна, несла Заруцкому и его стайке на широком подносе стаканы с чаем да кофе.

По пути в лекционный зал, Даша откусила от пирожка: жевала, не чувствуя ни вкуса, ни запаха. «Так значит, он меня запомнил, там, в Пегасе, когда я читала!» Ноги несли вперёд, она завернула недоеденный пирожок в салфетку и опустила в сумку. «Потом доем, совсем опоздала, наверное!» –влетела в аудиторию и с облегчением увидела, что лекторша за кафедрой только достала бумаги.

Столы, за которыми уже расположились студенты поднимались амфитеатром вверх. «Поточная лекция для всех первокурсников истфака, и как всегда первые ряды заняты». Она пробралась повыше, села в сторонке, чтобы никто не мешал.

«Какой он, всё-таки, необыкновенный. Невероятный. Как первая бабочка тёплым февральским днём… И у него такие глаза, такие глаза! Я ныряю в них с головой и пропадаю. А голос! Переворачивает всё внутри. Как в нем всё это умещается – и рэп, и прочая мишура, и Заболоцкий? Понятно, почему за ним все девчонки бегают, с любой общую песню найдёт». Даша заворожённо смотрела в пустоту перед собой.

«Вот бы увидеться с Игорем наедине. Попить кофе, поговорить. Только он и я. Но это невозможно, с ним постоянно кто-то ещё, и эта злобная блондинка, и шатенка с вечно накрашенными кроваво-красными губами, и две брюнеточки-близняшки. Бр-р-р», – по спине побежали мурашки.

«Поразительный, потрясающий человек. Очаровывает всех, к кому приближается… Интересно, почему он приходил в литстудию? Неужели тоже пишет?» – Даша провела кончиками пальцев по столу. Поверхность оказалась гладкой и прохладной, и на какой-то момент девушка забыла, где она, и что здесь делает, пока в кармане не завибрировал мобильник. «Как тебе “Cёстры Корвинские”? Я к тому что, Корвин – на латыни ворон, а окончание -ский для звучности? – высветилось на экране. Даша долго смотрела в телефон, не понимая, о чём спрашивает Рона.

Наконец, отстучала в ответ: «по аналогии с братьями Стругацкими? Мне нра…»

«Ну да, не называться же нам сестрами Гонкур.»

В ответ пальцы набили череду хохочущих смайликов.

Тут же хохотом взорвалась и студенческая аудитория. «Ну что там опять происходит?» – Даша недовольно оторвалась от телефона.

– Как-как? – задыхаясь от смеха спросил один из студентов.

– Чьих будет? Из какой такой секты?

– Почему из секты. Просто название такое, – невозмутимо отозвалась преподавательница.

Аудитория грянула новыми раскатами.

– Картина Рафаэля, шестнадцатый век? – продолжал допытываться студент.

– Ну конечно, это она, Сектантская мадонна!2 – обрубила лекторша. Народ в зале хрюкал, стенал и кашлял, изнемогая от нового приступа. До Даши, наконец, дошло и она тоже засмеялась.

– Итак, двигаемся дальше, – как ни в чем не бывало раздалось с кафедры, – Ренессансная эстетика сужает понятие красоты до характеристики визуального восприятия, однако, помимо внешней красивости, ценит и внутреннее содержание, целесообразность…

Смешки постепенно стихли и под заунывный бубнёж первокурсники опять погрузились в сон.

«Сектантская мадонна – это хорошо. Сектантский художник пишет сектантсткую картину. Да это просто гениально! Хоть бросай Тию с вороном и рассказ пиши. Надо будет Ронке рассказать,» – Даша, чтобы не забыть набросала пару строк в ежедневник.

Лекторша читала «по бумажке» про эстетику Ренессанса, и Даша вслушивалась в гладко текущую речь, ухватывая фамилии художников и даты… Азарт охватил её. «Вдруг тётка ещё какую-то пенку выдаст, вдобавок к Мадонне?» Потом поймала себя на том, что засыпает под мерный речитатив. На задних рядах студенты давно дремали. Кто-то, не стесняясь, растянулся всем телом на столе, кто-то уткнулся лбом в кулак, поддерживая тяжёлую голову. «Галёрка расслабляет, – расстроилась Даша, – в следующий раз надо вперёд садится.» Она вытянула шею и увидела, как мерно строчат лекцию девочки-отличницы, занявшие первые ряды.

«Вот бы позади этой тётки сейчас картины мелькали… Вот вам Рафаэль, вот Леонардо да Винчи. Никто не заснул бы», – Даша полезла в телефон посмотреть мастеров Ренессанса, но слушать лекцию и одновременно искать художников было неудобно и скучно.

«Что же это такое, – Даша вздохнула, – в Литклубе спим, на лекциях спим. А жизнь проходит!»

Она набрала сообщение Роне: «а вы что делаете? тоже спите?»

Ответа не было долго. Лектор уже успела перебраться с периода Ренессанса на эпоху Просвещения и лекция подходила к концу, когда Даша получила ответ: «Не могу сейчас, у нас вышка, пашем…» и тут же следом, новое: «встретимся после пар, у входа.»

Рона ждала Дашу в вестибюле, у высокого стрельчатого окна. Ей не терпелось на улицу, на свободу, к свежему воздуху и бодрящей прогулке. Игорь подошёл неожиданно.

– Кого-то ждёшь, красавица?

Вместо ответа Рона неприязненно оглядела его с головы до ног. Романтично взлохмаченные длинные пряди, чёрная футболка, мешковатые джинсы, большие часы на запястье, татуировка на предплечье. Томный взгляд, приоткрытые губы. Потом перевела взгляд на компанию, стоящую в стороне. «Надо же, ждут так напряжённо и терпеливо. Кого они мне напоминают? Ах да, Дашкину собачку у магазина.»

– И что сегодня на уме у писательницы? – продолжил Игорь, но градус самодовольства в голосе снизился.

Когда Даша выбежала в вестибюль, она увидела, как её раздосадованный кумир, отходит от Роны и удаляется к своим блондинкам-шатенкам.

– Чего это он вокруг тебя вертолётит? – Даша недоуменно проследила взглядом за Игорем.

– Не знаю, – устало пожала плечами подруга.

– Давай, сестрёнка, действуй, он такой обалденный! – Даша постаралась подавить вспыхнувшую зависть.

– Какой-то он неправильный, будто из разных людей склеенный. – Рона погладила пальцами кулон на груди. – Вот и камень говорит – ненастоящий. И такой мачо-мачо, аж тошнит.

– Ты что, феминистка что ли? – опешила Даша. «Господи, неужели я вижу перед собой человека, неподвластного чарам Игоря?»

– Феминистка-не феминистка, но ещё раз ко мне сунется – разберу на составные части?

Игорь обернулся, не было сомнений – услышал. Посмотрел на Рону долгим нехорошим взглядом и выдал несколько слов. Даша прочитала всё по губам. Её затрясло, она обняла подругу за плечи и повела на улицу.

– Не переживай, дорогая, – высвободилась Рона, – и не с такими справлялись. Всего лишь какой-то тюбик вазелина, вообразивший о себе невесть что.

– А как ты с камнем разговариваешь? Нет, если не хочешь, можешь не отвечать, конечно.

– Дашк, давай потом. Я тебе обязательно расскажу как-нибудь, и покажу, только не сейчас.

Осенние листья, тусклым ковром засыпавшие улицу, шуршали под ногами. «Вот дубовые – они похожи на верблюдиков, но только вместо двух – у каждого по три горбика по обе стороны. Вот жёлтые треугольники тополей. Завитушки карагачёвых листьев. Осыпавшиеся звёзды клёна. И вся эта геометрия ушедшего лета у меня под ногами. Ключевое слово – ушедшего. Была ли я счастлива этим летом?», – вздохнула Рона, – «Не знаю. Но сейчас поздняя осень, и рядом идёт Дашка, и значит, всё образуется!»

«Как же так? Рона такая отстранённая сегодня. А Игорь, оказывается, умеет быть злым и неприятным. Угораздило меня между двух огней очутиться. Вот и поди, разберись, почему они друг другу не понравились. Игорь, конечно, офигенный, но Рона – моя сестра по духу, и мы пишем повесть», – Даша взяла подругу под руку.

– А что ты будешь делать, если я вдруг исчезну? – откликнулась Рона.

– Подожди, – замедлила шаг Даша. – Куда ты исчезнешь?

– Да нет, я так. Не обращай внимания, в общем.

– Ронка. Ты меня не пугай. Не пугай и не путай, хорошо?

Рона молча потянула подругу вперёд.

– Так… Мы пишем дальше или ты исчезаешь? – возмутилась Даша и упрямо остановилась.

– Чтобы ни случилось, пишем дальше!

– Да ну тебя. Вся такая загадочная сегодня, – обиделась Даша. – Ничего толком не говоришь, только голову морочишь.

– Прости. Мне дорога наша дружба. Мне невероятна важна наша повесть, – Рона теребила пуговицу на пальто. – Но есть обстоятельства, про которые я не могу тебе рассказать. Пока.

– Хорошо, – растаяла Даша. – Пообещай мне, что расскажешь, как только сможешь.

– Замётано, – кивнула Рона. – Ну, сестрёнка, у меня есть несколько задумок, надо бы обсудить.

– Зайдём? – Даша кивнула на небольшую кофейню.

– Самое время и место! – поддержала Рона.

В кофейне всё напоминало о недавнем Хэллоуине. Тыквы улыбались беззубыми ртами, дрожали огоньки свечей на столиках, а под потолком висели оранжевые и чёрные шары. Подруги выбрали место в уголке, плюхнулись в удобные кресла и достали ноутбуки.

И началась магия. По-другому Даша не могла назвать происходящее. Страницы покрывались строками, идеи и замыслы носились в воздухе, новые миры и пространства появлялись и исчезали. «А если так», – говорила Рона, – Даша, затаив дыхание, вслушивалась в размышления подруги. «Да, смотри, но,» – отвечала она и Рона понимала её с полуслова. «Тогда зайдём с другой стороны», – и Даша тихо пищала от восторга, когда подруга легко выражала словами все её ощущения и интуитивные прозрения, которые, как казалось Даше, словесному воплощению не поддавались.

Когда основные персонажи повести и конфликты были определены и расписаны, Даша достала недоеденный пирожок.

– Это мне сегодня Иг.., – запнулась она, – вот, достала на перемене в буфете, только куснуть успела, как лекция началась.

– Ты чего икаешь? Ну, доедай, доедай, – милостиво разрешила Рона.

– Давай пополам?

– Я не голодна. Наелась сюжетом и характерами героев, – рассмеялась подруга.

– Сюжетом сыт не будешь, – поделила пирожок Даша, – «Эх, знала бы ты, что он от «мачо», ни за что бы не прикоснулась.» – Давай, сестрёнка, как и повесть – пополам!

Они дружно жевали, пили кофе и смотрели в окно, на летящие листья.

«Геометрия – тоже неплохо. Точная наука. А с точными науками можно иметь дело», – Рона убрала ноут в сумку, на секунду ласково прижав его к себе.