Читать книгу Всему свету голова - Леонид Гурченко, Л. А. Гурченко - Страница 2

Трамвай пресыщенно скрипел, как душа сноба.

За стеклом осенний день, твердея медью,

На застроенном горизонте глох от озноба.

И когда вагоны, подхлёстнутые плетью

Нервного звонка, выкатили за поворот,

Улица, уверясь, что я пристальный зритель,

Сетью проводов и сучьев опутала горизонт

И швырнула в гаснущий день копьё сходящихся рельс.

Тёплое зарево заливает дома и свод.

Заливает… день без прекословий и омерзенья

Раздаривал себя, необоримый, всерьёз.

Он был справедлив повсеместно в невинном волненье —

И красиво гибнет, катясь теперь под откос.

Но красота страшна – и звезда крольчихой

Ползёт, отяжелев, дальше от красных полос.

Улица торжествует – месть удалась, вспыхивают,

Пенясь по крышам, неоны, как мыльные пузыри.

Зданья, натрудившись за день, моются лихо

Под душем сиреневой мги. На столбах фонари

Зазвенели мелкими огнями – день опрокинут.

Чем были б они, расхитители тьмы до зари,

Если б гибели дня не ждали? И мстя исполину,

Впиваются в спину, наливаясь жёлтым светом.

Я выпрямился в порыве: вот если б так вот сгинуть! —

И различил у сквера похожую на лето.

Красное с чёрным, мой задумчивый мак – она!

Перекликнулось с ней, в грохоте смертельном,

Моё потрясенье. Она всё поймёт, должна.

Ах, мы с ней заодно!.. да где там! исчезла

Цветком в листопаде. Так в слова ненужные она

Исчезала, невероятная, – двоим было тесно.

Ночь завесила зной непререкаемых чудес,

Тем более – хлынул поворот визгливо железный.

Пассажиры, как придорожный набухший пылью лес,

Притихли под гнётом брезжущих плафонов.

Оглянуть и – одолеть недостоверный интерес.

Но в сердце своём: понятна ль им горечь урона?

Кондуктор мне: сходите – ваша остановка! —

И когда блеснул гулкий промельк вагонов,

Я глянул вверх – какая в небе потасовка!

Крольчатами пушисто сероватой наготы

Звёзды грудились в кучи, тычась в сосцы темноты.

Если хочешь – вздыхай, а хочешь – пляши.

Ведь нет и не было близ ни единой души.