Читать книгу Затерявшиеся во тьме - la luna - Страница 3

Смерть? Теперь мы с ней на «ты».

Никогда не видела таких счастливых похорон.

Если бы можно было поставить веселую музыку вместо грустной, большинство присутствующих пустились бы в пляс. Еще никогда сестра не была такой умиротворенной, как сегодня. Я могла понять.

Моя сестра Кристина была облачена во все черное и была похожа на настоящую вдову. Но даже сейчас она выделялась среди всех. Светлые пряди ее прямых волос, достающих почти до поясницы, послушно лежали на ее плечах. У меня никогда не было такого красивого цвета, как у нее, мои волосы были весьма скучными, темно-русыми, как у отца. Совсем недавно я и вовсе остригла их по плечи, подсластив пилюлю пирсингом в носу. Это была маленькая аккуратная стразинка в форме сердца, совсем не вызывающая, а наоборот, милая и изящная. Но даже этот факт не помешал моей матери оттаскать меня за волосы и нажаловаться отцу. После я месяц находилась под домашним арестом, но так и не сняла сережку. Маленький протест в ответ на большие запреты. Я любила свободу, любила гулять по улицам Лондона и болтать с прохожими, как какая-то сумасшедшая. Я и Оливия, моя лучшая подруга, часто прогуливали уроки, предпочитая скитаться по Ноттинг-Хиллу и трепаться о мальчиках, сидя в уютном кафе за чашечкой кофе и вкусной булочкой с корицей. Рынок с антиквариатом был нашим излюбленным местом, там можно было найти весьма ценные безделушки для моей коллекции. В нашем городе было безопасно, все знали, кто мы такие, и отец не всегда ставил охрану возле школы, вот так и удавалось удирать.

Наша нетипичная семья и наши необычные законы были чужды для школьных приятелей, но мы, дети мафии, держались особняком. Все мои кузены и кузины учились в этой школе, и проблем у меня никогда не было, хотя мне всегда было интересно: каково это? Жить как нормальная семья, с белыми забором и кексом в духовке, который был испечен с любовью и заботой, затем съеден в кругу родных за большим столом с клетчатой скатертью. Я задавалась вопросом, смогу я когда-нибудь удрать отсюда навсегда и жить как я сама того захочу или навеки останусь здесь и буду ходить на похороны почти каждую субботу, потому что смерть была к нам, несомненно, ближе, чем кекс с черникой в духовке. Босс отца – уважаемый дон знаменитой во всем мире калабрийской мафии. Он, как и сами Морелло, наставники и самые верховные члены мафии, состоял в кругу сантистов. Босса отца звали Адольфо Риццо. Высшая ступень нашего общества. Я много раз слышала, что он был жестокий и властный, его боялись и уважали абсолютно все семьи в округе. Фамилия Риццо была на устах у каждого горожанина. Их знали как влиятельных бизнесменов, аристократов с изысканным вкусом, которые владеют половиной отелей и торговых центров в Лондоне, но мало кто знал, чем действительно они занимаются, не знали, что кровь и ужас являлись родными матерями нашей организации. Отец служил своему дону долгие годы, являясь его каммористо и лучшим адвокатом в Лондоне. Он уважал его и всегда выполнял свою работу блестяще, до тех пор пока старик Адольфо не совершил преступление по отношению к нему. Дон решил жениться на его драгоценной и любимой дочери Кристине. Когда жена синьора Адольфо скончалась, а точнее, покончила с собой, не выдержав постоянных издевательств со стороны мерзкого старика, то он почти сразу же начал подыскивать себе новую пассию, и, к нашему несчастью (ну, так говорил отец), он выбрал мою сестру. День, когда старик Адольфо положил глаз на Кристину, стал судьбоносным для нее. Бесконечные слезы и уговоры не помогли переубедить отца. И, честно признаться, я не понимала почему, ведь отец так любил свою Кристину, так лелеял свое дитя. Иногда, мне казалось, он даже боялся дышать в ее сторону, не дай господь сдуть ангельскую пыль, которой, несомненно, она была одарена при рождении. Его решение удивило меня, могло ли это означать, что для меня отец уготовил такую же участь или, возможно, хуже? Ведь я всегда номер три в нашей семье. Даже мой брат Кристиан спокойно принял эту новость, казалось, его вообще не интересовала судьба Кристины.

Я не хотела об этом думать, по крайней мере, у меня было пару лет в запасе до того дня, когда тишина станет моей лучшей подругой.

И вот, стоя в эту секунду, в этот самый день перед роскошным домом молодого дона Доменико Риццо, я не могла перестать рассматривать этот замок. Мне казалось, он дышит, как древнее чудовище, казалось, он живой. Зверь возвышался над нашими головами, заставляя открывать рот от увиденного. Громадный монстр среди никчемных братьев. Это выглядело пугающе, потрясающе, слегка вычурно и в то же время необыкновенно завораживающе. Высокий темно-коричневый монстр будто ревел, выкрикивая имя своего нового полноправного хозяина. Доменико! Доменико! Доменико!

Зайдя внутрь, я старалась скрыть свое любопытство и только искоса подглядывала в сторону молодого босса.

Слишком серьезный, слишком решительный и как-то уж слишком довольный…

Я готова поклясться, что смерть его отца не стала для него сюрпризом. Глядя сейчас на него, я могла бы в это поверить. Я не забыла тот день, когда, сплетничая по телефону с Оливией, я забралась в его кабинет тайком, чтобы покурить, и хотя я не была трусихой, я буквально прилипла ногами к полу. Его голос пугал, такой грубый, словно укус кобры. Еще одно неверное движение – и яд поползет по венам, заставляя мои конечности неметь. А то, как он зло улыбался, заставляло меня думать о чем-то не совсем приятном. Любой человек найдет для себя рано или поздно то, что его убьет, не так ли?

– Лия!

Моя мама дернула меня за руку, возвращая в реальность черных костюмов и фальшиво заплаканных дам.

– Что ты пялишься, как невоспитанная девчонка?! Разве так я тебя учила?

– Я не смотрю, мама, просто задумалась.

– Задумалась она, – передразнила меня мама, добавляя пару ругательств по-итальянски. – Скорей пошли к твоей сестре и отцу, мы следующие должны принести соболезнования Доменико.

– Или поздравить, – тихо съязвила я.

– Замолчи, Лия, будь вежлива и покладиста. Клянусь святым Михаилом, если ты нас опозоришь сегодня…

– Ладно, ладно, мама, мне не нужно повторять дважды. – Я закатила глаза от ее надоедливости. Моя мама всегда хотела, чтобы мы выглядели лучше, чем есть на самом деле. Это раздражало. Ох, меня так много раздражало. Она прославилась в наших кругах как холодная королева, всегда идеально одета, всегда этот надменный вид, даже не смотря на её возраст мужчины всё ещё сворачивали шеи, глядя на нее. Роскошные волосы цвета пшеницы и ярко-зеленые глаза. Я была пылью под ногами по сравнению с красотой матери и своей сестры. Но мне было плевать, плевать до сегодняшнего дня…

Звон бокалов, стук каблуков эхом разносился по дому. Я ненавидела все эти сборища. В буквальном смысле моя кожа начинала чесаться при виде этих людей, что уж говорить, моя кожа частенько зудела от собственной матери.

После того как несколько важных людей из семей пожали руки молодому боссу и что-то тихо говорили, очередь наконец дошла и до нас.

Мои ноги начали тяжелеть, когда мы стали приближаться. Чувство, что с каждым шагом на мои колени ложился груз в несколько футов, ощущался все отчетливей. Возможно, мне было стыдно за прошлую встречу. Я все еще помню его слова и тот вкус сигареты с его губ. После того случая я не спала пару ночей, вспоминая этот инцидент, я снова и снова прокручивала в голове, словно пленку на старой бобине. Кажется, этот вкус еще остался на моих губах.

– Доменико, прими наши соболезнования.

Мой отец пожал руку его высочества, и тот кивнул в ответ. Отец казался искренен в своей печали, хотя внутри его наверняка одолевала радость. Прекрасно выточенная фигура и пронзительный взгляд черных глаз, обрамленных густыми ресницами, посмотрели на меня. Всего на миг, но я ощутила это (что-то) на себе. Какого-то черта? Почему он остановился на мне и, более того, задержался на пару секунд? Я нахмурилась в ответ и бросила вызов ему, не убрав взгляд в пол как остальные девушки. Не спорю, его лицо было достаточно привлекательным для мужчины с такой жизнью. Лицо Доменико не было покрыто шрамами, как у большинства, но готова поспорить, что его тело видело много ранений. Но это еще ни о чем не говорит. С виду он был похож на большого медведя, верхушка пищевой цепи среди сухопутных животных. В воде он, скорей всего, был той самой агрессивной акулой, которая пожирала людей с помощью одного щелчка зубастой челюсти. Аккуратная черная щетина на его выточенном лице еще больше придавала ему опасности и серьёзности. Все это походило на плохое кино. Мне стало смешно на секунду, и мне показалось, что каким-то образом он уловил мое настроение. Его взгляд еще раз скользнул по мне, и я почувствовала, как мои вены заливает огнем. Эм… минутку, давайте перемотаем пленку назад. Я будто снова подхожу к нему, чтобы отдать дань уважения его «утрате», пожимаем два пальца в этот момент. Это так и бывает? Ну, это чувство, что внутри. В книгах написано: когда ты встречаешь того самого, ты словно не можешь сделать и глоток воздуха, по коже быстро-быстро ползут муравьи, а сердце так и хочет выпрыгнуть наружу. Не бойся, говорили они, перед смертью ты увидишь самое важное и дорогое, что было у тебя в жизни. Нет уж! Его лица там не будет.

Доменико Риццо намного старше меня, и такая соплячка, как я, ему не интересна, если только как забавная «зверюшка», учитывая мою любовь к странной одежде и коротким волосам, так что, возможно, так оно и было. Но черт, внизу живота что-то зашевелилось, а дыхание участилось при виде его божественно красивых глаз.

Он поднял одну бровь, словно оценивая меня, а затем перевел взгляд на отца.

– Благодарю, Эрнесто, тебя и твою семью.

– Я всегда рядом, Доменико, ты это знаешь.

– Конечно, – кивнул он.

– Кстати, мы должны кое-что обсудить.

– Я помню, Эрнесто, завтра приходи ко мне, все обсудим.

– Еще раз соболезнуем, – проворковала мама, затем, развернувшись, мы ушли.

По пути к выходу она схватила меня за локоть, останавливая.

– Даже и не думай, что я не заметила, как дерзко ты смотрела на Доменико. Будь вежливей, иначе поползут слухи. Отец убьет тебя!

Боже, она думала о таких вещах даже в такой день.

Высвободившись из ее хватки и не сказав и слова, я двинулась вперед.

Мы вышли на улицу, пахло осенью и свеженадвигающимся дождем. Я втянула воздух в легкие.

– Садитесь в машину, Марта, я сейчас подойду.

Отец сосредоточил взгляд на каком-то странном человеке в черном спортивном костюме, его капюшон был сильно натянут на голову, я не смогла разглядеть его лица. Он стоял в стороне и курил сигарету. Вот бы и мне покурить сейчас, вся эта атмосфера похорон странно действовала на меня. Или это все же был праздник? Мне не было грустно, но тоскливо – это точно.

Мы сели в машину, и я заметила, как отец нервничал, стоя рядом с этим загадочным мужчиной. Это было странно, ведь заставить нервничать такого человека, как мой отец, достаточно непросто.

– Кто это, мама?

Я ткнула пальцем в стекло, указывая туда, где стоял отец.

Хрусть. Я раскусила апельсиновый леденец, который только что положила в рот.

Мама одарила меня недовольным взглядом.

– Не суй свой нос не в свои дела, Лия, и перестань жевать так громко, – сказала мама по-итальянски. Мы всегда говорили по-итальянски между собой.

Я перевела внимание на сестру, за все это время она не проронила и слова, хотя я знала, что она счастлива оттого, что ее несостоявшийся муж откинул концы.

– Кристина, – тихо прошептала я, когда мама была занята поиском чего-то важного в своей необъятной сумке от «Биркин».

– М-м-м?

– Как ты?

– В порядке, Лия.

– Ты счастлива, что он умер?

– Очень, – тихо прошептала она, оперевшись головой о запотевшее стекло.

– Тогда почему ты грустишь?

– Не доставай свою сестру, Лия, ты не видишь? У нее стресс.

– Я просто спросила, счастлива она или нет, ведь этот мерз…

– О Мадонна! Сейчас же прекрати, или ты сведешь меня с ума.

– Но что такого?

– Тебе недостает манер, девчонка. Это моя вина, – зашептала мама себе под нос, потирая виски.

– Будь как и все воспитанные девушки из наших семей. Понимаешь, Лия? Будь как все! – мама продолжала бурчать себе под нос о том, какая я невоспитанная и что мне нужно было родиться немой.

– Тогда кто будет как я? – прошептала уже я еле слышно. – Вот услышит господь твои слова, мама, и я действительно стану немой, и тогда представь себе, что я никогда не выйду замуж и останусь с вами навечно.

Мама уставилась на меня своими большими глазами, а затем выпила очередную таблетку успокоительного.

Наконец сестра подмигнула мне, и края ее темно-зеленых глаз немного «улыбнулись».

Хоть мы и не были особо дружны с Кристиной, она на два года старше меня, и мы не являлись типичными сестрами-подружками, но я была рада за нее. Кристине не придется спать со стариком-извращенцем. Прости господи, о покойниках говорят либо хорошо, либо никак. Кристина была достойна лучшего, и теперь, надеюсь, ее выдадут замуж за достойного и молодого члена мафии. Моя сестра была утонченной и с самого детства занималась балетом. К своему 21 году она была востребованной балериной в лондонской королевской школе. Я не пошла по стопам сестры, и у меня не было особого увлечения, кроме литературы и музыки. Вот такая я бездарность.

– А где Кристиан?

– Он занят, Лия, и твой брат не отчитывается передо мной.

– Странно, что его не было на похоронах.

– Это не твоего ума дело, девочка, и, пожалуйста, перестань задавать вопросы.

– Будто ты на них отвечаешь.

Мама вздернула палец вверх.

– Еще одно слово, молодая синьорина, и пойдешь домой пешком.

Похоже, с мамой сегодня лучше не спорить. Расслабившись, я растянулась на заднем сиденье и, воткнув наушники в уши, закрыла глаза.

По приезде я поднялась в свою спальню и надела самую теплую пижаму, что у меня была. Осень в этом году холодная.

– Брр-р.

Закутавшись в одеяло, я включила ТВ, чтобы посмотреть очередной сериал на Netflix.

Через несколько недель у меня будет день рождения, восемнадцать лет. Надеюсь, что меня не ждет участь моей сестры, не хочу обручаться со стариком, а потом хоронить его и втайне радоваться этому.

– Ох! – Меня бросило в холод от таких мыслей.

Взглянув в окно, я непроизвольно вспомнила пронзительные черные глаза Доменико.