Читать книгу Давай сыграем в любовь - Лана Черная - Страница 3

Меня штормит. Я пьяна. Алкоголь дурманит мозг, а огонь плавит тело. Я смотрю на злого мужчину, нависшего надо мной, чьего имени даже не знаю, и делаю то, чего не делаю никогда: выгибаюсь дугой, трусь о напряжённое мужское тело, как мартовская кошка, и почти плачу:

– Трахни меня, пожалуйста…

Мне нужно хоть как-то унять этот огонь, иначе я сгорю, превращусь в горстку пепла, которое сотрёт с лица земли лёгкое дуновение ветерка. Я ерзаю под ним, с каким-то болезненным удовольствием отмечая, как темнеют его и без того черные глаза, как зрачок, кажется, заполняет всю глазницу. И там, на черном дне, черти выплясывают лампаду.

Нет, не черти. Бесы…

– Бес… – одними губами, чувствуя, как закипает кровь от этого простого слова. Оно словно мощнейший афродизиак. Я готова разлететься на осколки от него одного.

Это что-то запредельное, потому что я ничего не понимаю. Реальность расползается радужными кругами, такая яркая, острая, что мне больно находиться в ней. Больно ощущать на себе тяжёлый мужской взгляд, до краев наполненный желанием и злостью. Больно физически, когда я слышу низкое:

– Я не буду тебя трахать…

« – …я буду тебя любить, моя маленькая бесстыдница…»

Это как разряд тока на открытом мозге. Распахиваю глаза, на короткое мгновение забывая о боли и диком, сжигающем изнутри желании. Смотрю на…Беса и испытываю острое чувство дежавю. Этот взгляд, этот мужчина, эти слова…

Я словно попала во временную петлю и не знаю, как оттуда выбраться. Просто смотрю, закусив костяшку большого пальца. И ничего не понимаю. Но растерянность сменяется колючим страхом, когда он одним рывком впечатывает меня в постель и обрушивается на мой рот.

У него твердые и совсем не нежные губы. Властные, жёсткие, терзающие немой яростью. Я пытаюсь вырвать руки из его мертвой хватки, оттолкнуть, но это почти тоже, что двигать скалу. Стискиваю зубы, не пуская его внутрь. Я не целуюсь. Никогда. Потому что поцелуи это нечто запретное, личное, почти как признание в любви. Я не целуюсь, прикусывая его губу.

Он рычит мне в рот, кусается в ответ и тут же слизывает каплю крови со звериным блеском в черной бездне глаз.

Мотаю головой. Я не хочу. Все что угодно, кроме поцелуев. Никогда. Ни с кем. И мое опьянение понижается на несколько градусов.

Он отстраняется, не сводя с моих припухших губ жадного взгляда. И я чувствую, как становится горячо и мокро между ног. Потому что я тоже ищу взглядом его губы, чуть полноватые, красивые и такие вкусные, что невольно провожу языком по своим, слизывая его вкус: вишня и табак. Я не целуюсь, но сейчас мне хочется повторить его «нападение». Повторить, чтобы сдаться.

Я не знаю, буду ли я жалеть об этом завтра. Но сегодня я знаю точно: я хочу с Бесом все, что он пожелает со мной сделать, и алкоголь тут совершенно ни при чем.

Закидываю ноги ему за спину, притягивая к себе, потому что мои руки все ещё пришпилены к кровати его горячими пальцами. Он подаётся вперёд, так идеально правильно устроившись между моих бедер.

« – …я слишком большой для первого раза, – голос в голове ласкает мягким баритоном, оглаживает нежностью и первым желанием. – Я боюсь сделать тебе больно.

– Никогда, – не соглашается девичий голосок. – Ты идеальный…»

– Ты идеальный, – вторю я голосу в своей голове. – И я хочу тебя. Пожалуйста…

– Это не ты, – выдыхает в самые губы, когда я уже готова к его прикосновению. – Это текила в тебе.

Мотаю головой. Нет. Не текила. Это я. Просто я. Та, о которой никто никогда не знал, даже я сама.

– Как только ты кончишь, – его ладонь скользит по внутренней стороне бедра, оставляя на чувствительной коже ожоги. И замирает у самой кромки трусиков. Черт, я сойду с ума прежде, чем он доберется до самого сокровенного. – Как только ты кончишь, – повторяет хрипло и накрывает ладонью мою плоть через трусики. Выдыхаю стон и подаюсь навстречу его ладони. Мне мало. Так чертовски мало. И желание сильным толчком бьётся в его ладонь. По его губам растекается усмешка. – Уснешь. А завтра пожалеешь об этом.

Пожалею? Ерзаю на кровати, влажной развилкой потираясь о его ладонь, наверняка мокрую от моих соков. Ни о чем я не пожалею, потому что никогда не испытывала ничего подобного. Никогда. Ни с кем. Даже с Мэтом, который изучил мое тело вдоль и поперек.

– Заткнись уже, Бес, и трахни меня, – почти рычу, – иначе, клянусь, я…

Он смеётся и затыкает мне рот поцелуем. Целует медленно, нежно, кончиком языка щекоча мои губы, словно знакомясь. Испытывая на прочность свое и мое терпение, потому что мне мало.

Я хочу его язык. Хочу его так глубоко, как только можно. Его язык, его пальцы, член…такой большой и напряжённый, что я ощущаю его пульсацию даже сквозь плотную ткань джинсов. Не сдерживаюсь и прикусываю его губу, заставляя удивлённо глянуть на меня сквозь пелену желания.

« —…ну и кто из нас здесь девственник? – смеётся в голове голос перезвоном колокольчиков».

– Что ты как девственник, который не знает, как обращаться с женщиной, – подначиваю из последних сил, удивляясь, откуда они вообще остались во мне. Поддаваясь бесшабашной девчонке, живущей в моей голове. И пусть она рождена текилой, но мне она нравится. И, похоже, не только мне.

Удар сердца и крик слетает с моих губ, когда его пальцы таранят меня одним резким толчком. Он ловит мой крик, сплетает наши языки в необузданном танце. И я растворяюсь в этом танце. Горю, позволяя ему трахать меня языком и пальцами. Но это не то. Он просто берет то, что хочет. Без имен, чтобы наутро не вспомнить даже моего лица.

Сегодня все не так. И я не хочу без имен. Мотаю головой, на короткий миг отрываясь от его властных губ. Я не хочу тупо трахаться, опустив то, что я чувствую впервые за долгие годы, до банального «перепихона». Не сегодня. Этой ночью я хочу спрятаться от реальности и побыть той странной девчонкой с голосом-колокольчиком, которую сотворил мой опьяненный текилой мозг. Хочу быть не просто телом. Я хочу быть собой. Хочу хоть раз в жизни сделать то, что мне нравится и как мне нравится. В конце концов, у меня сегодня день рождения!

– Я не хочу… – сглатываю, с трудом подбирая слова. Сейчас мне очень важно, чтобы этот роскошный мужчина, дышащий силой и чистой, выкристаллизованной похотью, меня понял. – Не хочу…так.

Он прищуривается и замирает, давая мне шанс высказаться. Нервно смеюсь. Полный бред. Я хочу его. Он хочет меня. А вместо того, чтобы просто получить то, что мы хотим, и разойтись, я несу всякий бред.

– Я Кира. И сегодня я хочу быть твоей…– запинаюсь, потому что не знаю, как облечь одним словом свое глупое желание.

Но, похоже, ему не нужны слова, чтобы понять. Мягко касается губами скулы, прочерчивая кончиком языка влажную дорожку, словно верный пёс, облизывающий хозяина после долгой разлуки. Прихватывает кончик носа, и я жмурюсь от странного удовольствия, приглушающего разрушающий огонь. А в ответ трусь щекой о его колючую щетину, жмурясь от удовольствия, щекочущего под кожей. И это так не похоже на все, что я ощущала раньше, что я прикусываю губу, сдерживая подкатывающее к горлу рыдание.

Утром все изменится, вернее, встанет на свои места: эта ночь останется лишь сладким воспоминанием, я вновь нацеплю маску циничной стервы и буду искать способы, чтобы содрать ее с себя раз и навсегда, и больше никогда не встречу своего Беса. Потому что сказок не существует. Им нет места в реальном мире. Разве что этой ночью. В этот самый момент, когда его шершавые ладони обнимают мое лицо. Когда этот странно идеальный мужчина смотрит так, будто разделяет со мной мои бестолковые мысли.

– Я не хочу трахать тебя, Кира…

Шепчет мягко, с урчащим «р», которое сводит с ума. Большим пальцем очерчивает контур моих губ, оставляя на них вкус моих соков и его кожи, пахнущей дорогим табаком.

– Я хочу любить тебя, настоящую, – горькая усмешка искажает его идеальный рот. – Но ты лишь пьяная незнакомка. Извини…

Одним рывком отталкивается от кровати и оказывается на ногах быстрее, чем я успеваю сообразить и попытаться его остановить.

– Тебе нужна помощь, Кира, – говорит сухо и смотрит на часы на запястье. Я не замечала их раньше.

Черт. Я вообще ничего не видела, кроме его члена.

Растираю ладонями лицо, пряча под замок глупую, бестолковую девчонку, которой нет места в жестоких реалиях моей жизни. Даже если она всего лишь побочный эффект от текилы.

Что ж, Кира, пора возвращаться в реальность.

– Кира?

Хмурюсь. Я явно что-то пропустила.

– Ты хочешь мне помочь?

Желание никуда не делось, оно все ещё плещется во мне жидким огнем, пульсирует в унисон боли в затылке. И я знаю единственный способ избавиться от всего сразу – получить оргазм и хорошенько выспаться. Но этот незнакомец, которого я зову Бесом, предлагает что-то другое.

– Я хочу, чтобы ты протрезвела. А потом мы поговорим.

Поговорим? Это вряд ли. Утром я навсегда исчезну из твоей жизни, Бес. А сейчас я просто беру его за руку. Он тянет меня на себя, заставляя встать на ноги. Но боль прожигает затылок, и я снова падаю ему в руки, чтобы через мгновение оказаться прижатой к его широкой груди. Обхватываю его шею и утыкаюсь носом в плечо, дышу ним, заполняя лёгкие его запахом, который странным образом облегчает боль.

Мы спускаемся по лестнице, я слышу тихий скрип дерева под тяжёлыми шагами. Хочу осмотреться, но стоит оторваться от мужской груди, как боль рвет виски и долбит в затылок отбойным молотком. Скулю, закусив губу.

– Тише-тише, – шепчет Бес, удобнее перехватывая меня одной рукой. Второй толкает дверь и вносит меня в светлую комнату, больше похожую на больничную палату. Укладывает на кушетку.

Бес же тем временем колдует с какими-то склянками, бутылочками, ампулами.

– Я не причиню тебя вреда, Кира, – говорит, ловя мой взгляд, когда я вся сжимаюсь при виде шприца. – Слышишь меня?

– Да.

– Отлично. Тогда просто позволь мне тебе помочь.

– Почему мне так плохо? Я же никогда…никогда не пьянею.

Он молчит, но я слышу, как что-то звякает, явно разбившись. Фокусирую взгляд на напряженном мужском лице.

– Кто ты такой, Бес? – на изломе сознания.

Он вздыхает так, словно я неразумное дитя, которое не понимает самых простых вещей.

– Я врач, Кира, – но, похоже, что моя реакция на его слова ему не нравится. И он добавляет, оголяя мою задницу. – Чехов Климентий Афанасьевич, – таким тоном, словно сам Папа Римский сейчас делает мне укол. – Можно просто Клим. Мне так привычнее.

Снова оказывается перед моим лицом. Он уже сделал мне укол? Я ничего не почувствовала.

Убирает с лица прядь волос, гладит, зарывая пальцы в мои локоны. И боль медленно выпускает меня из своих цепких лап. Клим улыбается, бережно укладывая меня на спину и подключая к вене капельницу. Я молча наблюдаю, как по силиконовой трубке течет лекарство, как падают капли из стеклянной бутылки. Клим не даёт мне спать, развлекая историями из своей работы. Я улыбаюсь, слушая его красивый голос. Он ведь даже не подозревает, что его мягкие переливы и урчащая «эр» – лучшая колыбельная. Я задремываю, когда в бутылочке почти не остаётся лекарства.

– Клим Чехов, – произношу едва слышно.

Проклятье, кажется, я всё-таки влипла в очередную игру Мэта.