Читать книгу Странница - Лара Росса - Страница 4

Даива уже несколько часов бесцельно бродил уютными улочками Гариндалара. Если бы не его угрюмое настроение, он, может даже получил бы удовольствие, разглядывая небольшие приятные домики, прилепившиеся друг к другу, и сплошь увешанные цветами. Но сейчас всё это разноцветье пролетало мимо его внимания. Он просто шёл, неважно куда, пока его взгляд не зацепился за вывеску какой—то лавки с изображением корабля: «Ветер странствий». В глазах его блеснул огонёк, и он вошёл.

Навстречу ему вышел хозяин – крупный мужчина с вполне искренней улыбкой:

– Приветствую вас! Хотите отправиться в путешествие?

– Пожалуй.

– Что будете арендовать? Гондолу? Парусник?

– Мне необходимо зелье из вот этих ингредиентов три дозы, – Даива тут же написал на листке бумаги все те составляющие, которые он принёс Интьялэ из её дома, – И мел для открытия портала.

– Ого! – хозяин лавки вскинул брови, – Серьёзный заказ. Вот только всё это запрещено продавать без предъявления лицензии на перемещение. У вас есть лицензия?

Даива извлёк из кармана несколько изумрудов и выложил на прилавок:

– Такая?

– Что-то я печати не вижу.

Даива доложил ещё один кристалл.

– О! Извините, зрение подвело, – хозяин тут же исчез в недрах своей лавки и через пару минут появился с бархатным мешочком в руках. – Прошу.

Довольный приобретением, Даива вышел и сосредоточился на поиске уединённого места, где никто не смог бы ему помешать исполнить задуманное…

Даратар несколько минут, молча, разглядывал бездыханное тело Нарьонарэ, распростёртое на полу лаборатории. Стражи Порога, доставившие его в замок, не смогли сказать ничего вразумительного о происшедшем. Вайвалар незаметно поглядывал то на советника, то на зияющую рану Великого Оборотня и мысленно чертыхался: чтобы убить последнего – недостаточно надкусить ему горло. Подошёл Анголимо.

– Профессор, – Даратар кивнул в сторону потерпевшего, – как долго он будет восстанавливаться?

Анголимо осмотрел мертвенное тело.

– Трудно сказать. Если бы это была просто рана, она бы уже затянулась, и он пришёл бы в себя. Но, поскольку этого не происходит, я полагаю, что одновременно с укусом было нанесено заклятие. Если его не снять, то Нарьонарэ может находиться в таком состоянии – ни жив, ни мёртв – бесконечно долго.

– Думаете, это сделал Даива?

– Судя по характеру раны, укус был нанесён мелким хищником, а Даива оборачивается филином.

Даратар сузил глаза, и взгляд его стал особенно злым:

– Значит, не только филином.

Анголимо нервно поёжился:

– Полагаете, Даива превзошёл самого́ Великого Оборотня?

– В противном случае, он бы сам здесь лежал, – Даратар едва ли не прожигал взглядом собеседника. – Как же вы это проглядели, профессор?

Голос советника звучал тихо, но от того казался ещё более угрожающим. Анголимо почувствовал, как холод пробежался по его телу и засел где-то в области шеи, напрочь сковав её подвижность. Он, как-то неестественно, всем телом развернулся в сторону Вайвалара, надеясь найти хоть какую-то поддержку. Тот немного помедлил и попытался увести разговор в другую сторону:

– Что будем делать со Стражами Порога? Судя по всему, наш драгоценный оборотень без спроса влез в их мозги и, кажется, подпортил их.

Даратар подошёл к профессору вплотную:

– Займитесь этим, пока я не занялся вами.

– Да, мастер, – пытаясь говорить твёрдым голосом, выдавил из себя тот, вслед удаляющемуся главе Совета.

Анголимо неопределённо уставился на бесчувственное тело оборотня и, только он хотел обратиться к хранителю замка, видимо придя к какому-то решению, как того окликнул Даратар. Вайвалар поспешил нагнать советника. Не оглядываясь, тот кинул ему через плечо:

– Я надеюсь вы озаботились усилить охрану замка?

– Да, мастер: максимально, насколько это возможно. Ни один оборотень не пройдёт: даже Великий.

Глава Совета резко остановился, и хранитель едва не уткнулся носом в его спину:

– А если он – не оборотень? Если мы даже представления не имеем: кто он? Кто́ отец Даивы? – он обернулся, и его глаза сузились, цепким взглядом впившись в лицо Вайвалара. – Мы и о матери-то ничего не знаем. Кто… такая… Инголма?..

Тон Даратара не предвещал ничего хорошего и по спине хранителя замка невольно потекли холодные струйки пота, вызывая неприятное ощущения озноба.

– Мастер, – его голос едва не задрожал. – Это не моя компетенция. Профессор…

– Нашего профессора необходимо мотивировать. Может, тогда он чего-нибудь добьётся? Или, для начала, мотивировать вас?! – сверкнув глазами, советник так же резко развернулся и удалился, давая понять, что разговор окончен.

Вайвалар направился в другую сторону, по ходу обдумывая план действий…

Анголимо уже несколько часов бился над пленницей, прикованной всё к тому же креслу, постоянной пациенткой которого она была изо дня в день. Он испробовал на ней мощнейшие заклятья, все возможные воздействия физического и психологического плана, но в ответ ему звучала одна и та же колыбельная. Казалось, обитатель истерзанного тела давно его покинул, оставив вместо себя нудно заезженную пластинку с неизменным репертуаром.

Профессор производил изощрённейшие иллюзии, главным героем которых был сын Инголмы, но и это не производило на неё никакого впечатления: она наглухо закрылась бронёй сумасшествия так, что даже боль, страх, ужас, казалось не ощущались ею совершенно. Отчаявшись добиться от неё хоть какой-то реакции, он решил, что, пожалуй, наилучшим выходом для него будет её смерть. Обставить всё, будто она просто не вынесла пыток.

«Да, вероятно, это единственный выход. Даратар будет в ярости, но против природы не попрёшь. Через какое-то время всё стихнет», – утвердившись в этой мысли, Анголимо стал обдумывать, как провернуть это так, чтобы никто не смог подкопаться. В лаборатории у него был припасён яд, убивающий медленно и незаметно: человек просто угасает и никаких следов отравления обнаружить не удаётся. За ним профессор и отправился.

Когда же он вернулся обратно, то в камере его поджидали гости: Вайвалар с двумя бойцами охраны, державшими за руки кого-то под чёрной накидкой. Профессор напрягся – подобная делегация не предвещала ничего хорошего. Он поморщился:

– Ещё один пациент?

Хранитель замка как-то недобро ухмыльнулся:

– В какой-то мере. Правда, скорее мой.

– Так в чём проблема?

– Пришёл узнать, насколько ты продвинулся в своих поисках ключа к нашей даме?

От его тона Анголимо стало не по себе и он непроизвольно поёжился, выдавив из себя недовольным тоном:

– Я работаю.

– Ты плохо работаешь. И я нашёл способ, как стимулировать этот вялотекущий процесс, дабы перевести его в более активную фазу.

Вайвалар кивнул одному из охранников, и тот сдёрнул чёрную ткань с неизвестного.

– Илта?! – Анголимо бросился к девушке, которую, как оказалось, и привёл хранитель.

Вайвалар мгновенно среагировал и в его руке сверкнул красноватый шар, тут же полетевший в профессора, отшвыривая того к стене. Девушка дёрнулась, но её крепко удерживали. Всё, что она могла – лишь издавать нечленораздельные звуки, так как лицо было сковано кожаным намордником.

Анголимо с трудом поднялся. Ненавидящим тоном он прошипел:

– Чего ты хочешь? Зачем тебе моя дочь?!

– Твоя дочь, – Вайвалар несколько удивлённо вскинул брови, – мне совершенно не нужна, сама по себе. И с её головы не падёт даже волосок, если ты наконец-то развяжешь язык Инголме. Поскольку, в противном случае, я не то что волосы, но и голову потеряю. А мне они, поверь, очень до́роги. Так что, сам понимаешь: её жизнь против моей. Как ты думаешь, чью я выберу?

– Я знаю, что нужно сделать.

– Правда? Говори.

– Не при свидетелях.

– Думаешь, без них ты справишься со мной?! – Вайвалар смерил профессора презрительным взглядом. – Взгляни на прелестную шейку своей дочери.

Анголимо посмотрел: шею Илты стягивал чёрный шёлковый шнур. Обычно на него накладывали заклятие на определённое время, по истечении которого, если не знать ключ-слово, а оно всегда было индивидуальным, шнур просто удушал несчастную жертву, и ничего с этим нельзя было сделать.

– Да-да, – продолжая ухмыляться, хранитель сделал знак стражникам покинуть камеру, – даже моя смерть не спасёт её. Ты и сам знаешь.

Разумеется: ведь он и обучил этому Вайвалара.

– Итак, – хранитель сделал приглашающий жест, – я – весь внимание.

Не спуская глаз с дочери, Анголимо обессилено прислонился к стене:

– Смерть… «Естественная» смерть Инголмы избавит нас от проблем.

– Не избавит, – Вайвалар облокотился о спинку пыточного кресла. – Ты забыл о Даиве. Пока мы не узнаем: кто он и что он есть, она нужна нам живой. Иначе, проблем у нас только добавится.

– Отпусти Илту.

– Нет. Она – моя страховка, что ты не наделаешь глупостей и будешь очень усердным в своих изысканиях.

Анголимо обхватил голову и застонал:

– Ты не понимаешь! Вы все не понимаете! Я всё испробовал! Невозможно сломать то, что уже сломано. Её нет! Нет, как личности! Перед тобой пустая оболочка! Кукла – бездушная, бесполезная кукла!

Он бросился к креслу и начал распускать ремни, приковывавшие к нему пленницу. Вайвалар лишь ошалело смотрел на это безумное действо. Наконец, профессор справился с последней застёжкой и стянул с сиденья свою жертву. Даже не подняв головы, Инголма, словно и вправду была всего лишь тряпичной куклой, как-то неуклюже осела на пол, продолжая всё так же заунывно напевать одну и ту же колыбельную.

Анголимо ухватил её за подбородок, пытаясь приподнять лицо несчастной, скрытое всклокоченными волосами. Ему без труда удалось это сделать. Он отбросил со лба женщины беспорядочно свисающие космы, и Вайвалар увидел совершенно безумные глаза, в которых не угадывалось даже проблеска разума. Профессор убрал свою руку, и голова Инголмы, безвольно качнувшись, опустилась, вновь скрыв лицо под копной давно нечесаных прядей.

– Ты убедился?! – Анголимо встал напротив хранителя.

Вайвалар напряжённо думал: с одной стороны – ему вовсе не хотелось дразнить главу Совета, с другой же – профессор был какой-никакой, но всё же союзник и потерять его в этом серпентарии, коим и являлся по сути Совет, было бы большой глупостью:

– Даратар не поверит.

– Но и проверить не сможет. А вот пока Инголма жива, он будет давить и зверствовать. Решай: нет человека – нет проблемы.

– У нас появится другая: разъярённый сынок.

– Будем решать по мере поступления.

Вайвалар подошёл к Инголме и, ухватив за волосы, запрокинул ей голову, но, увидев лишь отстранённый взгляд, оставил её в покое и согласно кивнул:

– Как это будет?

Профессор сощурился:

– Для начала отпусти Илту.

Хранитель зло рассмеялся:

– Нет. Я должен быть уверен. Пока ты на моей стороне, ей ничего не угрожает. Заклятие на шнуре завязано с моей жизнью: как только со мной что-либо случится, твоей дочери останется семь минут. Поэтому я выбрал очень красивый шнур, чтобы не сильно расстраивать девочку, – он повернулся к девушке. – Правда, милая? Он ведь тебе не давит. Пока.

Илта смотрела на него с ненавистью. Казалось, её обычно серые с голубизной, глаза сейчас наливались чернотой.

– Ну, ну, не стоит так, – хранитель подошёл к ней и начал расстёгивать намордник, не дававший ей возможности даже раскрыть рта.

Как только ремни освободили её лицо, она тут же впилась зубами в ладонь Вайвалара. Взвыв от боли, тот ударил девушку, и она отлетела к противоположной стене. В руке Анголимо появился красноватый огненный шар, но не успел он его швырнуть в противника, как услышал хрипы дочери и угрожающий голос хранителя:

– Не делай этого.

Профессор опустил руку:

– Прекрати. Оставь её.

Ещё пару секунд девушка, остервенело, царапала ногтями шею, пытаясь хоть как-то ослабить удавку, но наконец-то, всё прекратилось, и она закашлялась, хватая ртом воздух.

Анголимо подошёл к столу с инструментами и достал два шприца:

– Можно убить её прямо сейчас, – он приподнял один из шприцов, – а можно немного растянуть удовольствие, и она тихонечко умрёт через три-четыре дня.

Вайвалар присел рядом с Инголмой, пытаясь заглянуть ей в лицо:

– Отвратительное зрелище. Когда-то она мне нравилась. Может, стоит сделать ей одолжение и избавить прямо сейчас?

– Просто воплощённое милосердие, – едва не проскрежетала зубами Илта.

Анголимо бросил взгляд на дочь и направился со шприцом к несчастной женщине. Как только он занёс инструмент над её рукой, за дверью послышался неясный звук и, спустя мгновение, она с грохотом распахнулась, и в камеру ворвался чёрный вихрь, разметавший всех, кто в ней находился, в разные стороны.

Когда мрак развеялся, посреди камеры стояла зловещего вида фигура, лицо которой скрывал капюшон, а в ладонях её разгорался чёрно-бардовый огонь. Движения незнакомца казались очень медленными: то ли страх сковал присутствующих, то ли магия. Его руки плавно расходились в стороны, в то время, как языки пламени тянулись друг к другу, сливаясь в единую полыхающую линию. К тому моменту, когда время для присутствующих, наконец потекло обычным образом, в руках у неизвестного оказался объятый жутким огнём посох. Он рывком поднял голову и капюшон пал с неё, открыв устрашающее лицо Даивы: его, обычно стального цвета, глаза полыхали таким же яростным чёрно-бардовым пламенем.

На мгновение время вновь замерло, и за эту долю секунды Даива успел заметить, как расширились зрачки у каждого, кто присутствовал в камере. Лишь истерзанная фигура пленницы оставалась недвижной. Он смотрел на мать и глаза его заполнялись мраком. Внезапно всё пришло в движение: смертоносным волчком закружил по тесному помещению разъярённый сын, заметался меж стен, пытаясь выстроить защиту, ошарашенный Вайвалар, бросился к дочери Анголимо.

Первым пострадал хранитель замка: жуткий посох оставил на его лице страшные ожоги вместо глаз. С криком он закрылся руками и осел на пол. Даива навис над профессором, но того прикрыла собой Илта:

– Даива, прошу тебя, не сейчас.

– Отойди от него, или я и тебя не пощажу.

Движение его посоха было молниеносным. Девушка вскрикнула и ухватилась за шею, но тут же удивлённо отняла руку: в её ладони лежал смертоносный шнур со всё ещё тлеющими концами.

Глаза Даивы недобро сверкнули:

– В следующий раз я не буду столь милостив. Отойди!

– Я прошу тебя! Ты не понимаешь! Я помогу тебе увести мать, только…

Она не успела договорить, как дверь в камеру с грохотом распахнулась, и в неё вошли трое: Даратар, Рандир и Хисэлен. Вращая посохом, Даива бросился на них, и это было его ошибкой: они тут же попытались обойти его со всех сторон, осыпая смертоносными молниями, которые он с трудом отбивал, продолжая вращать огненное оружие. Один из зарядов пролетел слишком близко к его лицу, на мгновение ослепив глаза, но этого оказалось достаточно, чтобы Рандиру удалось оглушить его. Даива потерял равновесие и покатился кубарем, пытаясь вскочить на ноги, но удар Даратара не позволил ему этого сделать. Глава Совета отшвырнул его к стене и обездвижил, сомкнув свои пальцы на его шее.

– Ты оказался глупее, чем я думал, – советник довольно ухмылялся.

– Прости, что разочаровал, – с трудом прохрипел Даива. – Постараюсь исправиться.

– Даратар! – вскричала Хисэлен, но её крик немного запоздал: в руку Даивы скользнул нож, и он тут же вонзил его в грудь Даратара.

Советник глухо ухнул и отпрянул в сторону, хватаясь за рукоять, торчащую из груди. К Даиве бросился Рандир, но тот мгновенно обратился в филина и налетел на Хисэлен, пытавшуюся произнести связывающее заклятье. Страшные когти хищной птицы впились ей в лицо. Она кричала, пытаясь оторвать от себя жуткие лапы, но Даива, удерживая её таким образом, поднялся к потолку и оттуда выронил свою жертву, неуклюже рухнувшую прямо на пыточное кресло.

Этого времени оказалось достаточно, чтобы Даратар успел извлечь из раны нож и произнёс заклятье, затягивающее её. Как только исчезла последняя капля крови на его одежде, он взмыл огромным коршуном, и под потолком завязалась страшная драка двух хищников. Пока раздавался жуткий клёкот и летели перья, Рандир что-то шептал, держа руку стиснутой в кулак, и как только разжал, то в сторону филина полетела светящаяся нить, мгновенно обвившаяся вокруг его лапы и потянувшая птицу вниз, обрушивая её на пол.

Когда Даива пришёл в себя, то обнаружил себя сидящим в пыточном кресле с туго стянутыми руками. Рандир навис над ним и злобно хохотнул ему в лицо:

– Это всё, на что ты способен?! Щенок!

Даратар подошёл к Анголимо:

– Теперь у тебя есть и мать и сын. Если через три дня не будет результатов, я сам препарирую тебя.

Внезапно раздавшийся крик обездвижил всех, кто находился в камере. Всеми забытая Инголма поднялась во весь рост. Её облик преобразился: волосы развевались, словно на ветру, потухшие некогда глаза сверкали яростным огнём, исходящим откуда-то изнутри и подсвечивающим всю её фигуру, придавая ей необъяснимое величие. Она раскинула руки в сторону, и с её пальцев заструился белый свет, обвивающий всех в камере, кроме Даивы, а он лишь заворожённо смотрел на мать, не в силах произнести и звука, пока она не заговорила первой:

– Беги. Уходи – я долго не удержу их!

– Мама! – каким-то чудом его руки оказались свободными, и он бросился к ней, но невидимая сила отшвырнула его к двери.

– У меня мало сил! Беги!

Даива отчаянно пытался подойти к матери, но это ему не удавалось:

– Я не уйду без тебя!

– Уйдёшь! – её голос звучал жёстко, если не сказать жестоко. – Иначе, мы оба погибнем! Я не дамся им больше живой и тебя не отдам! Беги! Мои силы на исходе, – последние слова она произнесла со вселенской усталостью в голосе.

– Мама, – тихо шептал он, и слёзы струились по щекам. – Мама…

– Уходи, прошу тебя. Найди айрахонов.

– Что?

– Я люблю тебя.

Даива снова рванулся к матери, но его вышвырнуло из камеры, и дверь захлопнулась. С остервенением он набросился на дверь. Сквозь замочную скважину сверкнула яркая вспышка света, и тут же всё погасло, а через секунду он услышал голос Даратара приказывавший догнать беглеца. За дверью началась возня, но он продолжал всё ещё стоять, отказываясь верить, что больше никогда не увидит свою мать. В голове пульсировала одна мысль: «Это я убил её».

Казалось, дверь открывалась целую вечность, а когда, наконец, распахнулась, в проём, издав жуткий крик, влетела огромная тень, накрывшая собой тело Инголмы, после чего они оба исчезли.

Даратар бросился к тому месту, где ещё мгновение назад лежали останки их пленницы, опустился на колено и ударил рукой в пол, произнеся:

– Альшэн Ауса!

В тот же миг из камеры вылетел сгусток мглы.

Серая птицеобразная тень медленно парила над пропастью, отделявшей замок от скалы с пещерой-порталом. Когда до скальной площадки оставалось совсем немного, появилась ещё одна огромная тень, чёрной тучей упавшая сверху и на мгновение они слились воедино. Раздался крик боли и, глухо ударяясь о скалы, вниз полетели два тела, одно из которых рухнуло на торчавший из скалы выступ, безжизненно повиснув на нём. Второе тело исчезло в бездонном провале.

Из чёрной тени вынырнул коршун и с истошным криком опустился на грудь одной из своих жертв. На зловещую птицу смотрели остекленевшие глаза Даивы. Удовлетворённый хищник издал радостный клич и умчался в сторону замка…

В камере всё ещё раздавались всхлипы Вайвалара, качающегося в пыли с закрытым руками лицом и, в унисон ему, раздался глухой стон Хисэлен. К изломанному телу подошла девушка и из её брезгливо искривлённых уст едва послышалось:

– Надо же, какая живучая.

Анголимо приблизился к дочери:

– Илта, девочка моя! – попытался он обнять её.

Девушка отшатнулась в сторону, сверкнув ненавидящим взглядом:

– Не обольщайся! Папа! Я бы с радостью посмотрела на то, как Даива расправляется с тобой, но ты мне ещё нужен: за тобой должок!

– Илта?! – профессор буквально захлебнулся от возмущения.

– А чего ты ждал, после того, как попытался продать меня подороже этому гнусному старику, Дара..?!

– Замолчи! – он схватил дочь за руку, обрывая её на полуслове.

Девушка рванулась в сторону, явно намереваясь продолжить гневную тираду, но в камеру вошёл Даратар:

– Где Рандир?

– Отправился вслед за вами, Советник, – Анголимо бросал испуганные взгляды то на дочь, то на главу Совета, пытаясь понять: слышал ли последний слова Илты.

– Приведи в порядок этих, – Даратар кивнул на истерзанные тела.

– Да, мастер. Через неделю…

– Завтра! – советник рявкнул так, что луна прокатилась по камере. – Иначе, ты прямо сейчас ответишь мне за все свои промахи!

Глаза Даратара сверкали зловещим хищным огнём, а пальцы рук, казалось походили на когти жуткой птицы. Анголимо нервно сглотнул:

– Да, мастер, завтра.

– Ты пойдёшь со мной, – советник сделал знак рукой Илте.

В камеру вошёл Рандир:

– Мастер?

– Почему я должен искать тебя?!

– Простите, мастер, я тот час же отправился за вами, но вы были столь молниеносны, что я потерял вас из виду.

– Ну, да! Всё нужно делать самому. Все заплыли жиром! Возьмёшь людей и отправитесь за телом на утёс. Боюсь, я совершил ошибку, не забрав его сразу же.

Советник покинул камеру в сопровождении Илты.

Рандир подошёл к Анголимо:

– Оборотное зелье на пятерых. Сейчас.

Тот угрюмо кивнул и отправился в свою лабораторию.

Тэйка

Серинда проснулась от резкого вскрика. Голос всё ещё продолжал звучать в ушах и казался знакомым. Затем раздался шелест крыльев и жуткий клёкот хищной птицы. Девочка съёжилась от ужаса. Всё стихло. Но за окном была глухая ночь, и потому цепкие ледяные пальцы страха никак не хотели отпускать трепыхающееся в их объятиях испуганное сердечко. Девочка подошла к окну: темно, лишь редкие звёзды посылали скудный свет на спящую землю, не решаясь вырвать из тьмы сонное царство. Прямо у неё в голове раздался глухой стон.

– Кто здесь?

С опаской Серинда подбежала к выключателю, и яркий свет лампы показал ей пустую комнату. Стон послышался вновь.

«В голове. Это у меня в голове. Кто-то, кого я знаю. Мост. Да, мост найдёт его».

Девочка села на постели, скрестив ноги, и закрыла глаза. Через некоторое время в её ушах послышался хрустальный перезвон: незамысловатый узор перил выдавал торопливость создателя, а сам мост уводил куда-то в полумрак, сплошь укутанный облачной туманностью. Она ступила на искрящееся под её ногами стекло, и уютная безопасная комната вмиг исчезла из вида. Идти было трудно по влажной скользкой поверхности: клубящиеся облака то и дело исторгали из себя странные, порой пугающие фигуры, которые тут же оседали капельками росы под ноги девочки.

Наконец, облачность несколько уменьшилась и Серинда увидела конец своего путешествия: утёс, на котором в неестественном положении полулежало-полувисело чьё-то тело. С трудом преодолев желание развернуться и сбежать обратно в уютные объятия спасительного одеяла, девочка нерешительно, но верно приближалась к концу моста.

– Человек-птица! – вскрикнула она и тут же прикрыла рот рукой, испугавшись быть услышанной кем-то ещё.

Остекленелые глаза Даивы вдруг ожили, и его ресницы, дрогнув, сомкнулись, а из груди вырвался болезненный хрип.

«Живой. А что мне делать?» – мысли Серинды заметались всполошёнными птицами.

Она побежала по мосту обратно, затем вдруг остановилась, повернула назад и снова замерла.

«Ниэль! Надо найти её. Она придумает»…

Ниэль не спалось. По правде говоря, с тех пор, как её выдернули из сомнамбулического состояния, она практически и не спала. Все её мысли вращались вокруг одного единственного «что, если бы она не зашла в тот злосчастный магазинчик». Или шанса у неё не было? За ней шли. Её вели очень давно, и так, или иначе, всё равно добрались бы. Но, может быть тогда не пострадал бы Гилланор? Или у него тоже не было шанса? Всё давно предписано, обусловлено и утверждено: меняются лишь детали, а концовка – одна.

– Да, кто дал право?! – собственный возглас испугал Ниэль своей неожиданностью.

Она вскочила с постели и подошла к окну, через которое врывался яркий свет ночного светила – Лилалураны, давшей имя этому миру. Её огромный лик был многократ больше земной Луны и изливал на жителей мира мягкое сиреневатое свечение. Один из лучей, пробившись сквозь листву векового дерева, по виду превосходившего возрастом сам дом, некрупным бликом пал на подоконник.

«Лунный зайчик», – усмехнулась про себя Ниэль.

Не успела в её мозгу пронестись эта мысль, как свечение задрожало и начало приобретать некую неопределённую, но явно пушистую форму.

«Бред», – мотнула головой девушка. – «Вот, что значит не высыпаться».

Она потянулась рукой к лунному отсвету, и тут же отскочила в сторону, так как пальцы её явственно коснулись чего-то пушистого и тёплого. В следующее мгновение на неё уставились ярко-зелёные глаза совершенно лилового цвета животного, похожего на кошку. Отличалось оно очень крупными и одновременно раскосыми глазами, странного вида кисточками на ушах и хвосте, да причудливым узором на голове. Животное потянулось, не преминув поточить острые коготки о деревянную поверхность подоконника, и спрыгнуло на пол, направившись к Ниэль, которая совсем уж по-детски, скорее инстинктивно, запрыгнула на постель, натягивая на себя спасительное одеяло.

– Ты кто?! Не подходи! – девушка выбросила вперёд руку, в которой сверкнула голубоватым молния.

Кошка, или то, что на неё походило, остановилась посреди комнаты и, обиженно фыркнув, начала умываться, после чего очередной раз потянулась, затем резко выгнулась дугой и завертелась волчком, подняв небольшой вихрь. Когда всё стихло, на месте животного стояла девушка с такими же ярко-зелёными глазами, лиловыми волосами и причудливым узором на лбу. На её лице играла совершенно обезоруживающая улыбка. Она опустилась на пол в позе Будды, лишь немного склонив голову на бок, и с любопытством рассматривала Ниэль.

– Так и будешь держать меня на прицеле? Расходуешь всю энергию, – широко улыбнулась незнакомка.

– Не приближайся! – Ниэль угрожающе подняла руку, и молния в ней полыхнула с новой силой.

– Если ты не заметила: я сижу, – голос девушки вызывал странную ассоциацию с чем-то нежно-бархатным и умиротворяющим.

– Кто ты?

– Лила́.

– Кто?!

– Лила́. Она посылает нас к тем, кто находится в отчаянии, для помощи и утешения.

– Кто? Что за бред?!

– Лилалурана!

Девушка метнулась так быстро, что Ниэль не успела даже заметить, как рука с молнией была перехвачена и, готовый метнуться заряд, в мгновение ока оказался обезвреженным. Зелёные глаза сверкнули прямо ей в лицо, и незнакомка почти что прошипела в самое ухо:

– Никогда не смей называть Лилалурану бредом!

После этого она отпустила руку Ниэль и спокойно отошла к окну, где с довольным видом расположилась на подоконнике, словно нежась в лучах ночного светила.

– Ты сказала: лила́, – не зная с чего начать разговор, неуверенно произнесла Ниэль.

– Что тебя смущает? Мой нынешний облик? Извини. Если бы не твои глупые пассы́… Мне бы не хотелось, чтобы какая-то истеричка подпалила мою нежную шёрстку.

– Я – не истеричка, – огрызнулась Ниэль.

– Да, ладно. Я-то видела: чуть не сожгла совершенно безобидное животное.

– Откуда мне было знать?!

– Ты не любишь животных?

– Которые непонятным образом материализуются из лунного света?

– Ах, да: ты же не местная. Впрочем, – она соскочила с подоконника, – это не имеет значения. Меня послала Лилалурана, значит, я здесь нужна.

– У тебя есть имя?

– Тэйка. А ты – Ниэль.

– Даже так?!

Тэйка не успела ответить: она вдруг вся напряглась, настороженно вслушиваясь в пространство.

– Что-то не так? – Ниэль скользнула с постели.

– Странный звук.

– Я не слышу.

– Разумеется, – пренебрежительно фыркнула Тэйка, спрыгивая с подоконника, приняв при этом воинственную позу.

– Постой, – Ниэль, наконец, расслышав какой-то звук, неожиданно для себя взяла её за руку, – кажется, я знаю, что это.

Через мгновение уже явственно послышался нежный перезвон, и прямо перед окном повис хрустальный мост, по которому в окно вбежала, чуть не упав с подоконника, Серинда.

Ниэль подхватила девочку:

– Как ты меня нашла?

– Это не я, – запыхавшись, едва проговорила та, – это мосты. Они всегда находят.

– Что-то случилось?

– Человек-филин.

– Что с ним?

– Он там: на утёсе, – девочка махнула рукой в сторону моста. – Он умирает.

Ниэль нахмурилась:

– Почему ты ему помогаешь?

– Потому что это он сказал, как найти тебя, тогда: с Гилланором.

– Надо кого-нибудь позвать на помощь.

– Нет! – девочка внезапно вскричала. – Надо спешить. Там что-то… Я чувствую. Времени совсем мало!

Ниэль оглянулась на Тэйку. Та вздёрнула подбородок:

– Что?! Теперь ты меня не боишься. Теперь тебе нужна моя помощь. Так?

– Обойдусь, – Ниэль взяла за руку Серинду и ступила на мост.

– Гордая какая! Я с вами, – обернувшись кошкой, лила́ помчалась по мосту вперёд.

Густые свинцовые облака обступили их со всех сторон, роняя тяжёлые капли. Через некоторое время из тумана вынырнула Тэйка в человеческом облике, вся мокрая, гневно сверкая глазами:

– Меня словно в воду макнули! Ненавижу!

– Как все кошки, – ухмыльнулась под нос Ниэль.

– Даже не сравнивай! – недовольно фыркнула лила́ и исчезла вновь из вида. – Я вижу его! – раздалось через пару секунд.

Ниэль ускорила шаги и, когда вынырнула из облаков, пред ней предстала весьма удручающая картина: Даива был ещё жив, но тело его было сильно изломано. Наверняка пострадал позвоночник, и перемещать раненого в таком состоянии было равносильно убийству. Возле него сидела Тэйка и с интересом разглядывала. Ниэль сжала кулаки:

– Мы не сможем его забрать, не навредив ему!

Серинда, казалось, с осуждением смотрела на неё:

– Значит, ты дашь ему умереть?

– У него нет шансов, – Ниэль виновато потянулась к девочке, пытаясь обнять её, но та отшатнулась.

– А если я скажу, что есть, – обернулась к ним Тэйка.

– Какой? – встрепенулась Серинда.

Тэйка вдруг извлекла откуда-то из недр своих одежд маленький флакончик с серебристой жидкостью:

– Это заставит его мышцы окаменеть на некоторое время, а значит, зафиксирует все кости, и мы сможем его переместить в безопасное место.

– Смотрите! – девочка протянула руку в сторону от утёса.

Ниэль повернула голову в том направлении и увидела пять огромных птиц, летящих явно к ним. Ничего хорошего это не предвещало:

– Делай, что придумала, и бежим отсюда!

Тэйка влила в рот Даивы жидкость:

– Готово! Можем тащить.

Вместе с Ниэль они подхватили его под руки и с трудом приподняли.

– Действительно, как камень.

Девушки втянули раненого на мост и, пытаясь бежать, поволокли к противоположному концу. Ниэль оглянулась: густая облачность скрывала их, как и стаю птиц.

– Серинда! – девочки не было видно.

– Я иду, – донеслось из тумана.

Вдруг раздался клёкот хищных птиц и из рваных клочьев клубящихся облаков сверкнули чьи-то глаза и показались острые когти и раскрытый клюв. Пытаясь удерживать тело Даивы одной рукой, второй Ниэль швырнула молнию в птицу, и та скрылась из виду. Но из тумана тут же вынырнула другая и вцепилась в её руку, оставляя глубокие царапины. В неё полетела молния, брошенная Тэйкой, но птица всё же успела распороть клювом щеку Ниэль. Она вскрикнула от боли, но продолжила тянуть нелёгкую ношу.

Раздался крик Серинды. Ниэль похолодела: он доносился сверху, и сквозь туман девушка увидела, как один из хищников держал в когтях девочку. В ту же секунду в птицу полетела молния из руки Тэйки, и Серинда полетела в провал.

– Нет! – Ниэль бросилась к перилам.

Она даже не поняла, как ей удалось схватить Серинду за одежду. Безумно болела распоротая рука, ноги скользили по мокрому мосту, а девочка испуганно барахталась. Протянуть вторую руку не было никакой возможности: слишком скользко и они обе улетят в провал.

– Замри! – прокричала Ниэль, пытаясь одной рукой втащить её на мост.

Ничего не получалось, и затёкшие пальцы грозились вот-вот разжаться. Прямо перед лицом оказалась одна из птиц с хищно раскрытым клювом, намереваясь впиться в глаза. В неё полетела молния и рядом с Ниэль оказалась Тэйка, тут же протянувшая руку Серинде:

– Хватайся!

Вдвоём им всё же удалось поднять девочку на мост, но как только они её опустили, она закричала:

– Там!

Два огромных коршуна пытались подняться в воздух с Даивой. Обессиленная, Ниэль бросилась к ним, но поскользнулась и упала, в отчаянии ударив кулаками по хрустальной глади моста. Позади раздался почти что рык:

– Н`кай! – и навстречу хищникам мимо неё пронеслось огромное, огненно-лилового цвета кошкоподобное существо с жуткими клыками.

Завязалась схватка. Животные сплелись в один страшный клубок. Клёкот и рычание слились в пробирающий до костей ужасающий звук. В разные стороны летели шерсть и перья. Наконец, одна из птиц оказалась в пасти лила́, и та с остервенением швырнула её с моста. Второй коршун с трудом поднялся в воздух и исчез в облаках. Совершенно диким взглядом обведя своих спутников, Тэйка замотала головой и закружила на месте, через пару секунд обретя человеческий облик. Её лицо и руки были покрыты кровью: то ли её собственной, то ли нападавших. Пошатываясь, она подошла к Даиве и кивнула Ниэль:

– Надо идти, пока действие эликсира не закончилось.

Девушки с трудом подхватили раненого и поволокли его дальше. Серинда шла всё время рядом, боясь отстать хоть на шаг. Когда сквозь облака стал виден оконный проём, девочка вдруг оглянулась:

– Они вернулись!

Над мостом нависла гигантская тень.

– Быстрее! – Ниэль попыталась ускориться. – Серинда, беги вперёд!

– Нет! Я не могу: надо закрыть мост!

– Беги, я сказала!

Тень приближалась. Девушки сделали рывок и буквально ввалились в комнату. Мост в то же мгновение исчез.

– Серинда! – Ниэль бросилась к окну.

– Будем надеяться, что она успела. – Тэйка отползла к стене и оперлась о неё спиной.

– А если – нет?

– Ты можешь что-то сделать?

Ниэль с такой силой стиснула зубы, что даже скрип их послышался:

– Нет. Как я её найду?

– Я так понимаю – это она находит?

– Да, – девушка осела на пол, обхватив голову руками. – Ты можешь помочь?

– Вряд ли. Лилалурана послала меня сюда. Я не могу ничего изменить.

– Да, кто такая – эта твоя Лилалурана?!

– Я не знаю.

– Как?

– Вот так.

– А где ты была до того, как здесь появилась?

– Спала. Наверное, спала. Какие-то видения, а потом зов.

– Я не звала.

– Это тебе так кажется. Послушай, может, сейчас стоило бы заняться раненым, пока он ещё жив?

Ниэль с трудом поднялась и, пошатываясь, вышла из комнаты:

– Я найду Интьялэ…

Даратар ворвался в свой кабинет, будучи мрачнее той тени, которой он ещё недавно простирался над беглецами. Его глаза исторгали испепеляющие молнии, а потому на пути к себе он никого не встретил. Измерив пространство нервными шагами несколько раз, он рявкнул куда-то за дверь:

– Анголимо ко мне!

Раздался торопливый бег: всё же кто-то присутствовал неподалёку на случай распоряжений Главы Совета. А через достаточно короткий промежуток времени в кабинет опасливо вошёл профессор:

– Слушаю, мастер.

– Нет! Это я́ слушаю!

– Вайвалар, Рандир и Хисэлен восстанавливаются. Через сутки они будут практически в норме. А вот с Нарьонарэ всё сложнее: нужна энергия – живая энергия.

– В чём проблема?

– На поиски новых камней уйдёт время.

– Так используйте людей!

– Вы санкционируете?

Даратар вплотную приблизился к Анголимо и впился в него взглядом. Тот нервно сглотнул и часто заморгал:

– Я вас понял, мастер. Сейчас же отправлю стражников.

Советник отвернулся:

– Кто эта девчонка?

– Вы о ком, мастер?

– О хрустальном мосте!

– Простите, мастер, но я не был очевидцем.

– Они сбежали по хрустальному мосту, который создала и удерживала совсем ещё девочка. Что это?

– Впервые слышу о подобном.

– Так узнай!

– Да, мастер.

Анголимо направился к двери, и вслед ему донеслось:

– Пришли ко мне свою дочь…

Илта

Уже очень долгое время Илта неотрывно смотрела в окно. В руках она держала чашку, в которой давно застыл чай. Когда в комнату вошёл отец, девушка даже не шелохнулась:

– Они забрали его?

– Тебя ждёт Даратар.

– Подождёт. Они забрали его?

– Нет.

Чашка упала на пол, расплёскивая причудливым пятном напиток. Илта резко повернулась. Её серые глаза сейчас казались свинцовыми:

– Почему?

– Его забрали другие.

– Вот как? И кто же? Неужели та полоумная девчонка?

– Она была не одна.

– А с кем?

Анголимо нервно дёрнулся:

– Какое это имеет значение? Тебя ждут. Я бы не стал его дразнить.

– Ты не ответил, – рот Илты искривился в высокомерной усмешке.

– Какая-то девчонка с хрустальным мостом и кто-то ещё! Больше я ничего не знаю, кроме того, что пострадал Рандир и стражники.

– О! Кажется, начинается веселье? – девушка с довольным видом захлопала в ладоши.

Анголимо схватил дочь за руку:

– Ты с ума сошла?

– Давно! – Илта вырвалась и направилась к двери. – А ты и не заметил, папочка? – оглянулась она, демонстрируя отцу совершенно по-детски наивное личико.

В кабинете Даратара проходило заседание оставшихся в добром здравии советников: Артор – советник по связям с людьми, Кэйлвар – технический советник и Танолин – советник по взаимодействию с иномирьем. Илта повернула обратно, но глава Совета внезапно окликнул её:

– Ты можешь присоединиться к нам.

– Но я не…

– Ничего страшного: как видишь, ряды советников значительно поредели. Думаю, тебе пора осваиваться.

– Как скажете, мастер.

Илта заняла пустующее кресло хранителя замка, и от цепкого взгляда Даратара не ускользнуло, промелькнувшее в глазах девушки, злорадство.

– В виду временной недееспособности начальника охраны, защиту замка я препоручаю вам – Кэйлвар. Надеюсь, ноша по силам?

– Да, советник.

– Танолин, а вам предстоит подготовить незаметное проникновение на территорию трёхмирья.

– Полагаете, беглецы там?

– Интьялэ была достаточно болтлива в своё время, чтобы выдать своё происхождение. Начните с Лилалураны. Первым обследуйте Гариндалар.

– Будет сделано, мастер.

– А вам, Артор, предстоит доставить профессору Анголимо наилучшие человеческие экземпляры для восстановления наших пострадавших в неравном бою, – последние слова были произнесены с брезгливым выражением лица.

Илта мысленно ухмыльнулась: её воображение красочно живописало, что ждёт искалеченных советников после выздоровления и зависти их участь не вызывала.

– Все свободны, – Даратар небрежно двинул рукой, – кроме тебя, девочка.

Когда все покинули кабинет, он продолжил:

– Для тебя будет особое задание: тебе придётся отправиться на Лилалурану. Я знаю, в детстве ты была очень дружна с Даивой. Сейчас тебе придётся использовать эту дружбу. Найди его, войди в доверие и выясни: кто он?

– А как же..?

– Танолин? У него будут немного иные цели.

– Даива мне не поверит.

– Так сделай так, чтобы поверил! И ещё, – советник вышел из-за стола и, подойдя к Илте, буквально навис над ней, – если вздумаешь играть со мной, то вспомни о судьбе Инголмы: твоя будет стократ страшнее. Ты – не Даива. Добраться до тебя будет гораздо проще: так, что если ты даже забьёшься в самую дальнюю щель мироздания, я выцарапаю тебя и оттуда. И, поверь, это не будет представлять для меня большого труда.

Улыбнувшись, Даратар подал ей руку и, когда она вложила свою ладонь в его, он склонился над ней и поцеловал:

– Я надеюсь на твоё благоразумие, девочка. Подумай: расплата будет ужасной, моя же благодарность – бесконечной.

Поднявшись с кресла, Илта дерзко посмотрела в глаза советника:

– Конечно, мастер, я знаю, – и, с гордо поднятой головой, направилась к двери.

Когда её шаги стихли по коридору, в кабинете главы Совета от окна тихо отделилась тень. Даратар кивнул на дверь:

– Ты всё понял, Вэлкин?

Серый невзрачный человечек молча кивнул и, так же тихо, выскользнул из помещения…

Анголимо метался меж своих пациентов, когда в лабораторию к нему вошла дочь. Скользнув холодным взглядом по беспомощным телам, она вальяжно расположилась на краю стола, напротив отца:

– Мне потребуется зелье оборотничества, как можно больше, и два энергокристалла – совершенно новых.

– Они есть только в хранилище.

– Так добудь их мне.

– С ума сошла?! Ты знаешь, что полагается за их кражу!

– Мне всё равно. Принеси их мне, или Даратар узнает о том, как вы с Вайваларом подставили Великого Оборотня. И что тогда с тобой сделают? – улыбнулась она, ткнув при этом пальцем в грудь Анголимо.

– Ты?! Да как ты..?!

– Вот так! И ещё: создашь для меня два портала, и чтобы ни одна душа о них не знала, папа! Всё остальное я сама возьму в твоей лаборатории.

– Куда ты отправляешься?

– Если Глава Совета сочтёт необходимым, он поставит тебя в известность, а пока, – она приблизила к нему вплотную лицо и, покачав головой, буквально выдохнула, – не твоё дело.

Беспардонно отодвинув отца в сторону, она направилась к шкафам, в которых хранились всевозможные эликсиры и артефакты.

Вскрываем карты

Интьялэ вихрем влетела в комнату Ниэль и сразу же бросилась к безжизненному телу Даивы:

– Он жив? – безнадёжным полушёпотом произнесла она едва слышно и тут же закричала. – Он жив?!

Ниэль опустилась рядом с ней, участливо приобняв за плечи:

– Как-будто.

Она толкнула девушку в сторону двери:

– Беги за Фаэрлумом, – сдавленный голос Интьялэ выдавал титанические усилия по сдерживанию рыданий, которые уже начинали сотрясать её тело.

– Пожалуй, я это сделаю быстрей, – ещё не успев договорить фразу, Тэйка обернулась и произнеся нечто среднее между «мр-р» и «мяу», мягко, по-кошачьи, запрыгнула на подоконник, мгновенно исчезнув за окном.

– Лила́? – Интьялэ только сейчас заметила, что в комнате был ещё кто-то.

– Да, – удивлённо кивнула Ниэль. – А вы уже с ней сталкивались?

– Не с ней конкретно, и не я. Это плохо. Это очень плохо.

– Почему? Если бы не она…

– Лила́ появляются лишь тогда, когда назревает нечто ужасное.

– Что именно?

– Не важно. Как вы его нашли?

– Не мы – Серинда.

– Кто это?

– Совсем ещё ребёнок. Я встретила её в психоневрологическом диспансере. Она строит хрустальные мосты, с помощью которых может найти кого угодно.

Интьялэ постоянно протягивала руку к шее Даивы, прощупывая его пульс, вторую она держала в районе его сердца, подпитывая видимо своей энергией:

– Мосты? Впервые слышу о таком. Где она?

– Хотела бы я знать. Она дала нам убежать, прокричав что-то про то, что она должна закрыть мост. Боюсь она попала в руки тех… А кто они?

– Потом. Всё потом. Где же Фаэрлум?!

– Здесь. Я здесь, – раздался голос от двери.

В проёме показались три фигуры. Интьялэ вскочила и тут же рухнула бы, но Фаэрлум успел её подхватить, усаживая в кресло. Она лишь беспомощно шептала:

– Спаси его.

Двое незнакомцев – мужчина и женщина в синих одеждах – склонились над раненым, а Фаэрлум достал какой-то флакон и почти насильно влил его содержимое в рот Интьялэ. Она моментально обмякла и уснула, после чего также подошёл к Даиве:

– Что с ним?

Женщина поднялась, удручённо качая головой:

– Будет очень трудно: перелом позвоночника, похоже повреждён спинной мозг, сломаны три ребра, перелом бедра. Удивительно, что нет внутренних кровотечений – просто чудо! Иначе он был бы уже мёртв. Плюс сотрясение мозга. Как будем перемещать?

– С помощью лила́, – Фаэрлум кивнул в сторону подоконника, на котором, с совершенно безмятежным видом сидело лилово-пушистое создание.

Услышав слова, обращённые к ней, Тэйка спрыгнула вниз и, подняв небольшой вихрь, предстала в облике человека. Она кивнула на Даиву:

– Прямо сейчас?

Фаэрлум отрицательно покачал головой:

– Подожди, пока они откроют портал.

Ниэль посмотрела на незнакомцев: мужчина чертил какую-то фигуру вокруг раненого, а женщина произносила тем временем формулу.

– А кто они?

– Целители, – Фаэрлум обернулся к девушке. – Лучшие среди трёх миров Лилалураны: Э́стери и Тару́.

– Они его спасут?

– Надеюсь.

Наконец, рисунок на полу вспыхнул ярким свечением. Фаэрлум посмотрел на Тэйку:

– Пора.

Она вынула уже знакомый Ниэль флакончик и влила жидкость из него в рот Даивы:

– Готово.

Фаэрлум, целители и Даива тут же исчезли из комнаты. Тэйка задумчиво смотрела на спящую Интьялэ:

– Креселко, я так понимаю занято. И где ж мне спать?

Ниэль пожала плечами:

– Можешь рядом со мной, или в её комнате.

– Ей может не понравиться.

– Почему? Я думала, что к посланникам Лилалураны здесь относятся с уважением.

– О, да! Вот только нас считают предвестниками бед, как будто это мы их накликиваем!

Ниэль вскинула брови:

– Предвестники бед? Ты же сказала – помощники.

– Разумеется! – она подошла к девушке, осмотрела её раны, и достала какой-то порошок, которым их и присыпала. – А почему, по-твоему, нас сюда посылают?

– То есть, когда всё становится плохо…

– Вот именно. Мы появляемся, чтобы помочь, а не навлечь беду.

– Кстати, спасибо: раны почти не болят.

– Не за что: к утру они и вовсе затянутся.

– А ты можешь помочь мне найти Серинду?

– Как?

– Вернёмся туда, где подобрали Даиву.

Тэйка ошарашено смотрела на Ниэль:

– На утёс? Там и удержаться-то толком не́как. Если бы не мост…

– Разве ты не заметила: там дальше, среди скал был замок.

– С ума сошла?! Лезть в осиное гнездо?! И девчонку не спасём и сами пропадём!

Ниэль вплотную подошла к девушке:

– Струсила?

Глаза Тэйки сверкнули недобрым огоньком:

– Нет: из ума ещё не выжила.

– Ты же посланница, Лули… Лилула… а—а—а… Лилалураны!

– Вот только я – не бессмертная! И если такого воина-мага сейчас по кусочкам собирать надо, то от нас и мокрого места не останется!

– Воин-маг? Даива – воин-маг? Откуда ты…

Но договорить она не успела: Тэйка просто обернулась в маленькое пушистое создание, запрыгнула на колени спящей Интьялэ, свернулась калачиком и сделала вид, будто уснула. Ниэль в бессильной злобе стиснула кулаки:

– Это не честно! – она подскочила к креслу и, тыча пальцем в лиловый комок, продолжала выкрикивать, – Ты… ты…

Однако смолкла, заметив в дверях две молчаливые фигуры: Хаса и Варно испуганно смотрели на неё. От растерянности девушка не придумала ничего лучше, чем рухнуть на постель, раскинув в стороны руки, всем своим видом демонстрируя безысходность. Хаса подошёл к Интьялэ с явным намерением взобраться к ней на колени, но, увидев уже лежавшую там лила́, недоумённо отошёл с явно недовольно-возмущённым видом. Тыча лапкой в пришелицу, он дёрнул за штанину Ниэль:

– Это кто?

Девушка просто закрыла глаза и выдохнула:

– Лила́.

Хаса обернулся на Варно, затем снова дёрнул Ниэль:

– Куда лила?

Та нервно хохотнула:

– Да не лила, в смысле лить, а лила́ – оно, она, или как там её ещё?! Их так называют по имени Лилалураны – лила́.

Теперь уже Варно подошёл к креслу, разглядывая неизвестное до сих пор ему создание:

– Так вот они какие?!

Ниэль подскочила, едва не сбив с ног Хасу:

– Ты знаешь кто это?!

– Я читал о них.

– Когда только успевает, – проворчал хорёк.

Ниэль беспардонно закрыла ему рот рукой, уставившись на кота:

– Продолжай.

– Они являются накануне бедствий и оказывают посильную помощь.

– Всем являются?

– Нет, только тем, кто играет в происходящих событиях ключевую роль.

– Да, уж, обрадовал. И какую помощь они оказывают?

– Могут подлечить некоторые раны, спрятать в тени, скрыв от врага, навести мо́рок, немного владеют боевой магией. Вот только…

– Что ещё?!

– Они немного своенравны.

– О, это я уже заметила.

Хаса подошёл поближе к креслу и уставился на лила́:

– И всё это может делать вот этот кошкоподобный комок крашеной шерсти?

Едва он договорил, как его сначала сбил с ног внезапный вихрь, а в следующий момент он уже брыкался в воздухе, пытаясь вывернуться из руки Тэйки, державшей его за ворот жилета.

– Как ты меня назвал?

– Ну, всё! Всё! Был не прав, приношу извинения! Отпусти!

Ниэль, ухмыляясь подошла к девушке и протянула ладони, на которые та и уронила строптивого хорька. Сердито фыркая, тот не смотря на неудобство своего положения, принял воинственную позу, сжав кулачки и вздыбив шерсть на загривке. Варно подскочил к другу, сгрёб его в охапку и потащил к двери, но хорёк явно не намеревался покидать высокое собрание, не сказав последнего слова. По ходу он уцепился за подлокотник кресла, в котором продолжала безмятежно спать Интьялэ, и ловко вывернулся из лап кота. Вскочив, наконец, на колени хозяйки, он приложил лапку ко рту, заговорщицки прошипев:

– Да, тихо вы, все! – он потрогал руку Интьялэ. – Это только мне кажется странным, что леди не реагирует на нашу «мирную» беседу?

Рассмеявшись, Ниэль подхватила Хасу и, брыкающегося, вручила Варно:

– Спокойной ночи!

Из коридора ещё некоторое время доносились возмущённые возгласы хорька:

– Это не честно! Меня, как нашкодившего кота?! И мне никто не ответил!

Через пару минут всё стихло, и Ниэль повернулась к Тэйке, но та вновь, свернувшись калачиком, устроилась в этот раз на подоконнике, давая ясно понять, что к разговорам она не благорасположена.

– Да, уж. Впору и мне покричать: «Это не честно!», потому как, и я ответов не получила.

Она прошлась по комнате, плюхнулась в постель, покрутилась с боку на бок, села, тяжко вздохнув:

– Нет, спать я определённо не могу. Пойду-ка, я к Фаэрлуму, а то от обилия вопросов меня просто разорвёт.

Ниэль подошла к двери и резко затормозила:

– Вот только я не знаю, где он живёт. Да что ж, за засада-то такая?! У Варно, что ли спросить? По-моему этот кот знает всё, – она оглянулась на Тэйку, но та даже ухом не повела. – Да уж, приятно было поговорить с умным человеком.

Девушка вышла в коридор и направилась к комнате, где расположилась неразлучная парочка. У двери она немного помедлила, прислушиваясь к звукам внутри, но ничего не услышала. Ей стало жаль будить друзей, и она повернула обратно, как вдруг послышалось тихое поскрипывание и приглушённый голос Варно:

– Ты хотела о чём-то спросить?

От неожиданности Ниэль вздрогнула и резко развернулась: на неё смотрели медово-янтарные глаза с такой глубокой грустью, будто познали всю боль этого мира, так что она едва не забыла, зачем шла.

– Нет, я просто… то есть, да. Мы здесь совсем немного времени, а ты уже столько всего узнал. Я подумала, ну, вдруг: может, ты и место жительства Фаэрлума знаешь?

– К сожалению, не знаю. Но я предполагаю, как можно к нему попасть.

– Даже так?

Варно направился к кабинету, махнув Ниэль, чтобы и она следовала за ним, по ходу разъясняя свою мысль:

– В первый день Фаэрлум появился ведь не через дверь: он появился в кабинете. Значит, есть портал.

– Ты – умница, Варно. Если ты мне ещё и расскажешь, как открыть этот портал?!

– Он говорил о защите от проникновения. Интьялэ туда вошла и что-то сработало.

Они вошли в кабинет. Ниэль огляделась по сторонам и печально посмотрела на Варно:

– Полагаю, это что-то он уже убрал.

– Извини, – кот виновато пожал плечами, – это всё, что я мог придумать.

Ниэль обняла его, прижимая к себе и гладя мягкую белую шёрстку:

– Ну, ты что?! Ты – умница. Я до этого не додумалась, – она подошла к столу. – Что ж мне танец с бубном сплясать здесь что ли?

– Я бы на это посмотрел, – раздался внезапно голос от двери.

Девушка мгновенно развернулась и в руке у неё сверкнула молния.

– Осторожнее, – Фаэрлум прошёл в кабинет и опустился в кресло.

– Вы меня напугали.

– Извините. Просто, моя помощь Даиве уже не нужна и я подумал…

– Как, не нужна?! – Ниэль побледнела.

– Нет! – спохватился маг, – Не в этом смысле. Он жив, и моя помощь там уже не требуется. Вот и решил вернуться, чтобы Интьялэ, когда проснётся, не впала в истерику.

– Даива – он будет жить?

– Надеюсь, что да. Травмы очень тяжёлые: Эстери и Тару стабилизировали его состояние и сейчас определяют всё, что потребуется для восстановления. Тем более, что он получил не только физические повреждения: по нему был нанесён магический удар. А этого не исцелить обычными лекарствами.

– Ваши целители разбираются в магии?

– Во-первых, они – не мои, хотя многому научились у меня в плане именно магии, и теперь преподают в Истаралкаре целительство. Сами же, Эстери и Тару – потомственные целители.

– Они – родственники?

– Да, брат и сестра.

Послышалось вежливое покашливание Варно:

– Может быть, чаю?

Фаэрлум улыбнулся и поднялся из кресла:

– Было бы не плохо, – он подошёл к коту и приобнял того за плечи. – Пойдём, приготовим с тобой настоящий гариндаларский чай – порадуем нашу гостью.

Кот и маг исчезли за дверью. Ниэль подошла к книжным полкам: её внимание привлёк корешок одной из книг. Надпись на нём была выполнена золотым тиснением и украшена искусным орнаментом, а сама книга была очень массивной. Девушка аккуратно потянула её на себя и поразилась огромной тяжести фолианта. Она не без труда донесла книгу до стола и взгромоздила её на нём. На обложке был изображён удивительной красоты парусник, надпись под которым гласила: «Атлас странника».

Ниэль потянулась открыть книгу, но на ту вдруг выпрыгнула лила́, усевшись поверх обложки и сверкая своими зелёными глазами. От неожиданности девушка попятилась, ударилась о кресло и, потеряв равновесие, упала в него, вскрикнув от негодования:

– Тэйка, что за шутки?!

Лила́ спрыгнула на пол и завертелась волчком. Через мгновение, на Ниэль смотрели всё те же зелёные глаза, правда, с высоты человеческого роста:

– Нельзя совать свой нос туда, куда этого делать не стоит!

Ниэль задохнулась от возмущения:

– Что значит «совать нос»?

– То, что ты сейчас пыталась сделать. Разве это называется по-другому? – девушка удивлённо округлила свои и без того огромные глаза.

– Я всего лишь хотела открыть книгу!

– А ты уверена, что её можно вот так вот запросто открывать?

– Да, в чём проблема?!

– В том, что ты не знаешь правил этого мира.

– Так расскажи мне их!

– А я и рассказала самое главное правило: не суй свой нос, предварительно не убедившись в его безопасности.

– Резонно, – в дверях показался Фаэрлум, вежливо открывший оную для Варно, несущего поднос с чайными приборами. – Я вижу у нас уже две гостьи. Не сочти за труд, друг, – он обернулся к коту, – принеси ещё одну чашку.

Забрав поднос, Фаэрлум аккуратно расположил его на столе рядом с фолиантом, скользнув по нему взглядом:

– Полагаю, спор из-за этого атласа?

– Вы проницательны, – Ниэль вновь протянула руку к книге, но маг тут же перехватил её.

– Ваша собеседница права, – он галантно кивнул второй девушке, – имя которой, надеюсь, мне будет позволено узнать.

– Тэйка.

– Очень приятно. Так вот, Тэйка права: многие вещи здесь – совсем не то, чем могут показаться на первый взгляд. Как я понял, ваш мир, Ниэль, не знает магии.

– Можно и так сказать. Магия у нас, скорее, предрассудок, сказка, вымысел. Хотя и говорят, что находятся те, кто ею владеет.

Фаэрлум разлил чай по чашкам и по очереди протянул их обеим девушкам, попутно налив и себе. Опустившись в кресло, он сделал глоток и от удовольствия закрыл глаза:

– Ничего не пил вкуснее гариндаларского чая! – он пристально посмотрел на Ниэль. – Лилалурана – другой мир.

– У вас все владеют магией?

– Нет, разумеется. Настоящей магией владеют очень немногие. Большинство умеют что-то на уровне бытовой магии, но это вполне безобидные вещи, хотя бывают и пакости. А так, они чаще всего пользуются услугами профессионалов.

Ниэль улыбнулась:

– Которых готовите вы.

– Я делаю то, что умею делать лучше всего, – Фаэрлум улыбнулся ей в ответ. – Вход в мою школу не заказан никому. Но люди ленивы, а магия требует упорного труда. Магия – это энергия, и ей надо уметь владеть и управлять.

Вошёл Варно и поставил чашку перед Тэйкой. Она благодарно улыбнулась и сама налила себе чай. Дверь тихонько скрипнула и в образовавшуюся щель просунулась полусонная мордочка Хасы:

– А меня, как всегда никто не зовёт!

Наливая чай себе, Варно бросил ему через плечо:

– Ты спал.

– Ты тоже спал!

– Я – нет. Если хочешь чая, иди за чашкой.

– Конечно, бедного хорька никто не уважит.

Во время этой перепалки Фаэрлум молча накрыл свою чашку руками и прикрыл глаза. Когда он отнял ладони, то на столе дымились ароматным чаем уже две чашки. Он сделал приглашающий жест:

– Прошу.

Хаса, со всё ещё обиженной мордочкой, не спеша подошёл к столу, взобрался на подлокотник кресла, взял чашку и отхлебнул, недовольно ворча:

– Чего только не сделают, чтобы заставить замолчать: даже магию применят.

Все в кабинете рассмеялись, кроме Варно, сокрушённо качающего головой. Едва не поперхнувшись, Ниэль отставила чашку и потрепала хорька по загривку:

– Ты когда-нибудь бываешь доволен?

Внезапно Хаса как-то странно уставился в чашку, затем, словно у него в руках была страшно ядовитая змея, поставил её обратно на стол и повернулся к Фаэрлуму:

– И меня ещё называют недовольным?!

Из чашки донёсся странный звук, похожий на всплеск. Фаэрлум нахмурился:

– Отойдите все.

Тэйка схватила всё ещё пытающегося возмущаться хорька и отскочила к двери. Маг протянул руку к чашке, но не успел он что-либо предпринять, как оттуда с громким криком вылетела взъерошенная чайка. Некоторое время она, словно обезумевшая, носилась по кабинету, но когда услышала окрик Варно: «О́лорэ?!» – опустилась на спинку кресла. Ниэль подошла к ней поближе и, оглянувшись на Варно, неуверенно произнесла:

– Та самая?

Фаэрлум вопросительно посмотрел на девушку.

– Когда меня занесло в «гости» к Интьялэ, эта птица нырнула в мою чашку, совершенно исчезнув в ней.

Маг кивнул головой:

– Она использовала заклятие переноса с замещением. Так проще всего.

Их перебил Варно:

– Где тебя носило?

Чайка посмотрела на него сначала одним глазом, потом другим и скрипучим голосом жалостливо выдавила из себя:

– Может, кто-то покормит бедную птичку, а то все печеньки, которые дал мне тот милый добряк, я растеряла в жутком месте.

Хаса подвинул в направлении птицы вазочку с маленькими кексами:

– Это подойдёт?

Вместо ответа Олорэ с истошным воплем прыгнула на стол и в мгновение ока опорожнила всю ёмкость со вкусностями, после чего, икая, нелепо плюхнулась на хвост:

– Как же давно я не ела!

Фаэрлум протянул в её сторону руку, но она испуганно попыталась клюнуть его.

– Успокойся, – маг ловко поймал её за клюв, – тебе никто не причинит вреда. Я лишь осмотрю тебя.

Птица немного сникла, но больше не противилась. Фаэрлум провёл над ней несколько раз руками, затем погладил, после чего чайка блаженно полуприкрыла глаза и скрипучим голосом забормотала:

– Это было ужасное место. Я ела печеньки. Нет, здесь всё было хорошо: он мне их подсовывал, а я ему всё рассказывала. О тебе, между прочим, – она внезапно широко раскрыла глаза и уставилась на Ниэль.

Девушка встрепенулась:

– Гилланор?! Ты видела его? Когда?

– Возьми себя в руки, – Фаэрлум развернул девушку лицом к себе. – Это происходило в тот момент, когда ты была у Интьялэ. Так что, сведения устаревшие.

Ниэль разом сникла, её взгляд потух, и она отошла к окну. Чайку вновь разморило, она прикрыла глаза и продолжила своё бормотание:

– Потом всё завертелось, меня куда-то затянуло. Я схватила печеньки, но пакетик порвался и они рассыпались. Я бросилась за ними и оказалась в жутком месте. Там всё время ни день, ни ночь. Туман. Странные звуки и страшные тени. Некоторые тянулись, чтобы схватить меня, но я улетала. Потом я услышала голос ребёнка, полетела на него, но врезалась в дерево и упала. А когда открыла глаза, то передо мной стояла чашка. Я подумала, что не будет ничего страшного, если я в неё загляну – очень пить хотелось – и меня затянуло внутрь.

Последние слова Олорэ произнесла уже окончательно засыпая. Все посмотрели на Фаэрлума. Он задумчиво посмотрел на чашку, приподнял брови и пожал плечами:

– Побочный эффект. Видимо, Интьялэ когда-то использовала эту чашку для перемещения и в ней оказалось достаточно остаточной магии переноса, чтобы захватить в момент моих магических пассов того, кто уже однажды был перемещаем этим способом.

– Что за место она описывала? – спросил Варно, сочувственно гладя спящую чайку.

– Судя по всему, это междумирье – неприятное место. Возможно, её излишняя подвижность в момент переноса и забросила её туда: в мир теней, нереализованных иллюзий и таких вот заблудших. Ей просто повезло. Там очень быстро лишаются рассудка.

Ниэль повернулась:

– Она говорила о ребёнке. Фаэрлум, девочка, которая помогла нам найти Даиву, она создаёт хрустальные мосты, которые, по её словам, могут найти кого угодно. Её зовут Серинда, и она исчезла, спасая нас. Если бы с ней всё было в порядке, я уверена: она уже дала бы о себе знать. Значит, она или в руках тех, кто охотился за Даивой, или попала в это самое междумирье.

Фаэрлум заинтересованно слушал её:

– Создаёт хрустальные мосты? Очень интересно. Никогда о таком не слышал.

– Мы должны её найти. Я уверена: ей нужна помощь.

– Ты предлагаешь отправиться в междумирье?

– Сначала. Если не найдём там, то…

– Я понял тебя. Но нам нужна выспавшаяся и успокоившаяся Олорэ, чтобы я мог сориентироваться откуда начинать поиск. При условии, что она слышала голос той девочки.

– Там так много детей?

– Некоторые заблудшие научились копировать голоса детей, чтобы приманивать новичков.

– Зачем?

– Для выкачки энергии. Её у них нет. Они превратились в ю́свала – пожирателей жизненной энергии. Попадёшься в их руки – останешься там почти гарантированно.

– Отлично! Тогда нам нужно поторопиться.

Фаэрлум сочувственно покачал головой:

– К сожалению, я же не знал, что нам потребуется бодрая чайка.

Ниэль смолкла на мгновение. Внутри у неё всё обрушилось:

– Вы её усыпили?!

– Увы. Она проспит несколько часов.

Девушка в сердцах обрушилась кулаками на стол, затем просто смела с него резким движением письменные приборы, и только благодаря ловкости Варно, те не успели долететь до пола.

Фаэрлум попытался взять Ниэль за руку, чтобы успокоить, но она отдёрнула её, словно от огня. Из её груди вырвался почти что крик:

– Почему?! – она смотрела на мага, как будто он мог дать ей ответ на давно мучивший вопрос. – Что я такого сделала за свою недолгую жизнь, чтобы мир ополчился на меня?! За что мне эта огромная, жирная, сплошная чёрная полоса? Только лишь наметился маленький просвет: болезнь и вслед за ним надвигающееся безумие. Я обрадовалась. Да, обрадовалась: это позволяло мне убегать в свои собственные миры, которые играли по моим правилам. Но и здесь меня ждал подвох: всё оказалось хорошо замаскированной реальностью, которая, будучи уличённой, тут же обрушилась на меня со всей своей реалистичной мощью! Все, кто мне хоть немного дорог, попадают под пресс этого мира. Любые мои планы укатываются его безжалостным катком. Болезнь исчезла, безумие оказалось иллюзией, а иллюзии оказались этим самым миром, который будто пытается сказать мне: «Нет, дорогуша, я ещё недостаточно выпил твоих слёз и не насладился в полной мере твоими страданиями». Он даже умереть мне не даёт!

Фаэрлум внезапно коснулся её лба и девушка, как подкошенная рухнула ему на руки. Тэйка с недоумением покосилась на него:

– И что теперь?

– Сон – лучшее лекарство. В этом я давно убедился.

Варно неодобрительно покачал головой:

– А если там и вправду та девочка, о которой она говорила?

– Я быстрее смогу отыскать её, если меня не будут отвлекать столь бурными проявлениями эмоций.

В глазах лила́ сверкнул огонёк:

– Собираешься в междумирье?

Маг улыбнулся ей:

– И не надейся: ты со мной не пойдёшь. Для этой цели у меня найдутся люди, проверенные боем и не одним.

Глаза Тэйки потемнели от гнева:

– Я здесь, чтобы помочь!

– Разумеется. Вот и помогай той, к кому тебя послали. В особенности ей потребуется помощь, чтобы не наделать глупостей.

Фаэрлум вышел из кабинета, направившись к комнате Ниэль, унося спящую девушку. Все молчали. Варно, вздохнув, начал собирать чайные приборы на поднос, намереваясь унести их на кухню. Уже в двери он столкнулся с вернувшимся магом, который тут же ловко выхватил разнос из его лап:

– Как же я вовремя!

Варно недоумённо развёл лапами:

– Вы же выпили чай!

– Я – да, а вот Хаса – нет.

– И не подумаю его допивать! – проворчал хорёк.

– А и не нужно, – Фаэрлум улыбнулся. – Мне потребуется только лишь чашка, из которой так вовремя вынырнула ваша замечательная птица. Если бы ты, – он подмигнул коту, – успел вылить из неё чай, я бы её мог и не найти: мало ли которыми из них пользовалась Интьялэ для перемещений! И кто знает, куда бы меня сотоварищи занесло?

С этими словами, прихватив искомую чашку, он стремительно исчез за дверью. Вздохнув, Тэйка подхватила поднос, не обращая внимания на протесты Варно:

– Раз та, которой я должна помогать, как мне тут указали, спит, то помогу-ка я тебе разобраться с посудой. А ты можешь делать то, что лучше всего умеешь.

– Терзать скрипку, – съехидничал Хаса.

Каким-то непостижимым образом Тэйка резко крутнулась, удерживая при этом в одной руке поднос с посудой, которая даже не звякнула, а второй щёлкнула по носу незадачливого хорька:

– Зависть – плохое чувство!

Варно довольно хмыкнул, а Хаса едва не задохнулся от возмущений, которые ему так и не удалось исторгнуть из себя, так как лила́, после щелчка, моментально закрыла ему рот свободной рукой и грозно на него посмотрела. Когда же хорёк, наконец успокоился и перестал трепыхаться в безуспешных попытках вывернуться из цепких пальцев Тэйки, она его отпустила и троица спокойно отправилась на кухню, откуда вскоре начали доноситься звуки приятной мелодии.

Гаултаур

Даратар достаточно долго стоял на том утёсе, с которого безуспешно его люди, да и он сам, пытались забрать тело Даивы. В руке он держал огромный чёрный шар и пристально всматривался в его блестящую поверхность. Периодически он сдвигал руку то в одну, то в другую сторону. Какие-то фигуры мелькали по тёмному глянцу, перемежаясь клубами тумана, исчезая и вновь появляясь. Наконец, видимо рассмотрев всё, что ему было нужно, советник спрятал шар в складках одежды, опустился на одно колено, ударил ладонью оземь и произнёс: «Альшэн Ауса». В то же мгновение с утёса в свинцово-серое небо взмыла огромная тень, похожая на гигантскую хищную птицу.

Анголимо вливал в рот Рандира какую-то жидкость, когда дверь его лабораторию открылась и вошёл Глава Совета. Молча, он прошёлся между столов, на которых лежали пострадавшие в схватке советники, и повернулся к профессору:

– Мне нужен Рандир.

– Через десять минут он придёт в себя.

– В каком состоянии он будет?

– В полной норме.

– Ну, хоть здесь вы преуспели, Анголимо. Передадите ему, что я жду его у себя.

– Да, мастер.

Как только Даратар скрылся за дверью, раздался кашель и охрипший голос Рандира:

– Что за дерьмо ты влил мне в рот?!

С недовольным видом Анголимо подошёл к лабораторному столу, смешал в склянке содержимое ещё трёх флаконов и протянул это наставнику искателей:

– Это дерьмо, как ты выразился, вернуло тебя к полноценной жизни. А теперь выпей вот это и можешь отправляться к Главе Совета.

Рандир поморщился:

– Что это?

– Для полного восстановления тонуса организма.

– Такая же гадость, – скривился он, но всё же выпил содержимое стакана, помотал головой и ткнул посуду в руки профессора. – От такой гадости даже труп побежит.

– Вот и беги.

Рандир соскочил со стола и осмотрелся:

– А что с остальными?

– Им повезло чуть меньше, чем тебе, но тоже скоро будут бегать.

– Не сомневаюсь.

В лабораторию вошёл советник по связям с людьми:

– Вам достаточно доноров, которых мы доставили?

– Тридцать пять человек? – Анголимо окинул взглядом своих пациентов. – Думаю, вполне, Артор.

Рандир вскинул брови:

– Тридцать пять землян? Да, вы – живодёр, профессор, – последние слова он произнёс со смешком.

– Куда уж, мне равняться с таким агнцем, как вы, – процедил сквозь зубы Анголимо.

Наставник искателей расхохотался окончательно и покинул лабораторию.

Даратар смотрел в окно, наслаждаясь мрачным пейзажем скалистых гор то там, то тут, опушенных клубистыми шапками свинцовых туч, когда в дверь его кабинета постучали. Он повернулся – вошёл Рандир.

– Вы звали меня, мастер.

– Вы хорошо себя чувствуете?

– Благодарю, вполне.

– Возьмите несколько лучших искателей и воинов: отправитесь в Гаултаур. Там отыщите девочку, – Даратар кивнул на чёрный шар.

Рандир подошёл к столу и всмотрелся в тёмную поверхность: на ней показалось лицо совсем ещё ребёнка. Он повернулся к Главе Совета:

– Это она была на мосту с любимицей Гилланора.

– Более того: именно она и создала этот мост.

– Вы уверены? Там была ещё одна девушка.

– Уверен. Я видел.

Рандир удивлённо повёл бровью, но ничего не сказал.

– Отправляйтесь немедленно.

– Да, мастер…

Ниэль проснулась от сильного шума. Перед её всё ещё затуманенным взором предстала весьма странная картина: Тэйка прижала к стене какого-то парня, впившись рукой с достаточно острыми ногтями в его шею. Он хрипел и вырывался, однако высвободиться из цепкой хватки лила́ оказалось непростым делом. Наконец, ему удалось выдавить из себя:

– Фаэрлум… Меня прислал Фаэрлум.

Тэйка немного ослабила тиски:

– Продолжай.

Парень закашлялся, но всё же продолжил говорить:

– Мы отправились в Гаултаур.

Ниэль с трудом сползла с постели:

– Это где?

– Воющий лес в междумирьи. Там наткнулись на засаду. Ранкис, мой друг, погиб почти сразу. И сейчас нужна помощь Фаэрлуму – вдвоём нам не справиться.

– Вы нашли девочку?

– Как-будто, – он вырвался из рук Тэйки. – Скорее! Он один долго не удержит натиск!

– Почему же ты его бросил?!

– Нужен ещё кто-нибудь, чтобы увести девочку, пока я буду удерживать портал: она несколько невменяема.

– А как..?

– Потом все вопросы! Идёт кто-нибудь со мной?

Девушки кивнули одновременно, и незнакомец, швырнув что-то себе под ноги, тут же схватил за руки их обеих. Мир перевернулся в глазах Ниэль, всё завертелось, понеслось, и через мгновение она уже стояла на мрачной поляне такого же мрачного леса. Парень сбил её с ног, злобно прошипев:

– С ума сошла?! Тебя могут увидеть!

Она нервно дёрнулась в сторону от него:

– Мог бы и предупредить.

– Хватит вам! – шикнула на них Тэйка. – Где девочка?

– Метров сто впереди: там же, где и бой. Передвигаемся мелкими перебежками, не вставая в полный рост. Старайтесь прятаться за кустами или стволами деревьев. Если услышите какой-то звук, падайте на землю.

– А что дальше?

– Дальше – по обстановке.

– Как хоть зовут тебя?

– Даларн.

Они двинулись вслед за парнем, утопая в обрывках тумана, продираясь сквозь довольно высокую траву, то исчезая в зарослях кустарников, то вновь выныривая. Метров через тридцать до них донеслись звуки странного свиста и редкие вскрики. Девушки посмотрели на парня, но тот, приложив палец ко рту, махнул им рукой продвигаться дальше. Вскоре туман поредел, и они увидели небольшую поляну, на которой Фаэрлум противостоял троим, одного из которых Ниэль узнала: это был Рандир – хозяин чайного магазинчика, угостивший её «незабываемым» чаем. Они швыряли друг в друга молнии и дрались какими-то полыхающими мечами. Четверо уже были мертвы. У самой кромки леса и тумана находилась полупрозрачная сфера, внутри которой, обхватив колени и уткнувшись в них лицом, сидела девочка. Её волосы были грязны и растрёпаны, а тело покрывали скорее лохмотья, нежели одежда.

Ниэль подползла к Даларну:

– Я не могу разглядеть: она это или нет.

– Не важно: это пока единственный ребёнок, которого мы здесь нашли, но, похоже, другая сторона тоже на неё претендует. В любом случае её нужно спасти.

– Нападём? – яростно сверкнула глазами Тэйка.

– Нет! – осадил её парень. – Я постараюсь незаметно вскрыть сферу, Ниэль хватает девочку, ты её прикрываешь, а я мчусь к тому же месту, откуда мы пришли и открываю портал. Вы уходите, а я возвращаюсь к Фаэрлуму.

– Нас же больше! – прошипела Ниэль.

– Больше – не значит лучше. Отвлекаться на то, чтобы беспокоиться ещё и о вас – слишком большая роскошь!

Прервав на этом разговор, он сделал девушкам знак и пополз к сфере, стараясь не высовываться из травы. Добравшись до неё, он произвёл какие-то действия и заслон исчез. К сожалению, это заметила и противная сторона. Рандир что-то крикнул одному из своих людей и тот бросился за девочкой. Даларн преградил ему путь, крикнув Ниэль:

– Делайте, что я сказал!

– А ты?!

Тэйка не стала дожидаться его ответа: она сгребла ребёнка в охапку и ткнула его Ниэль, толкнув в обратном направлении. С ношей бежать было тяжело, но одно радовало: недалеко и никто, похоже, их не преследовал. Девушки остановились. Тэйка оглянулась по сторонам:

– Кажется, здесь.

– Может быть, – Ниэль опустила девочку наземь.

– Она?

– Серинда?

Девочка стояла с опущенной головой, и растрёпанные волосы полностью скрывали её лицо. Как только Ниэль протянула руку, чтобы откинуть их назад, раздался истошный вопль и девочка внезапно сорвалась с места, убегая в глубь леса.

– Серинда! Серинда, это я – Ниэль! – неслось ей вслед, но она уже скрылась из вида в серых клубах тумана.

Девушки бросились за ней, но что-то вдруг обожгло ногу Ниэль и, вскрикнув, она запнулась о первую же попавшуюся на её пути корягу, упала и покатилась по траве, зажимая рукой рану. Тэйка хотела броситься к ней, но увидела нападавшего и швырнула в него молнию. Он ответил ей тем же, успев уклониться от её броска. Лила́ издала жуткий вой:

– Н’кай!

На противника помчался, уже знакомый Ниэль, клыкастый хищник. Не ожидая такого поворота, воин попытался скрыться за деревьями, но оступился и упал. Лила́ хватило доли секунды, чтобы вжать того в землю. Её смертельная пасть склонилась над его горлом, когда раздался окрик:

– Не торопись!

Зверь неистово рыкнул, но всё же оглянулся. Ниэль тоже повернулась в сторону голоса: из-за деревьев выступил Рандир, держа перед собой совершенно теперь равнодушную к происходящему девочку.

– Я сверну ей шею, если хоть один из вас двинется!

В этот самый момент с противоположной ему стороны показался Фаэрлум с раненым Даларном, которого он практически тащил на себе.

Лила́, всё ещё в облике животного, дико заревела и едва не впилась клыками в горло своей жертвы.

– Нет! – превозмогая боль, Ниэль бросилась к ней.

Девушка прыгнула на зверя сверху, обхватив руками за шею, и они покатились по земле. Боец Рандира тут же воспользовался моментом и вскочил на ноги, быстро оказавшись рядом со своим господином. Фаэрлум бросился на помощь Ниэль, и через пару секунд лила́ обрела человеческий облик, яростно вырываясь из рук, пытавшихся её удержать.

– Угомоните свою кошку! – со смешком крикнул им Рандир.

Тэйка, наконец, освободилась и поднялась. В её зелёных глазах сверкали молнии и, казалось, что ещё немного и они материализуются. Едва успокоившись, она протянула руку, указу́я на Рандира пальцем:

– Клянусь, что когда-нибудь эта кошка доберётся до твоего горла и никто не сможет помешать ей сомкнуть на нём свою пасть! Вот поверь мне!

В ответ ей раздался хохот, и Рандир с бойцом исчезли в тумане, уводя с собой девочку. Фаэрлум бросился к Даларну, так как тот истекал кровью. Поколдовав несколько минут над раненым, он подошёл к Ниэль, пытаясь осмотреть её ногу, но девушка решительно отстранилась:

– Я потерплю.

– С этими ожогами не шутят. Так что тебе придётся обнажить голень: сейчас я – просто твой доктор.

Нехотя, Ниэль позволила осмотреть свою рану. Она не совсем понимала, что делает Фаэрлум, но после непродолжительных манипуляций его, на мгновение всю ногу сковала пронзительная боль, которая так же мгновенно и исчезла. Маг поднял голову, улыбаясь:

– Тебе повезло больше, чем парню: слишком много магии в его крови оказалось. Мне удалось лишь подлатать слегка раны. Нужно отправляться прямо сейчас.

Ниэль невольно стиснула кулаки:

– А, как же девочка?! Мы бросим её?!

– Даларн протянет не более двух часов, а девочка, наверняка, уже в замке Совета, куда нам, к сожалению, так просто не попасть.

– Она ещё ребёнок и не побоялась рискнуть своей жизнью ради совершенно чужих для неё людей, а мы так просто и трусливо отступимся?!

– А ты полагаешь наши сме́рти спасут её?!

– Мы даже и не пытаемся!

– Попытаемся, когда будем готовы. Тэйка, – он посмотрел на лила́, – я открою портал и понесу Даларна, а ты отвечаешь за неё. – Фаэрлум кивнул головой в сторону Ниэль.

Тэйка в мгновение ока оказалась позади девушки и, прежде, чем та успела отреагировать, слегка коснулась её затылка. Ниэль пошатнулась, но лила́ подхватила её под руку, не дав упасть. Маг удивлённо приподнял бровь. Тэйка сверкнула глазами:

– Что?! Всего лишь привела её в полубессознательное состояние. По крайней мере, брыкаться не будет. Ты же этого хотел?

– Можно и так, – Фаэрлум бросил под ноги небольшой серебристый шар, из которого начало исходить свечение, нарастая с каждой секундой до тех пор, пока не образовался портал. Первой в него шагнула Тэйка, волоча за собой ничего не соображающую Ниэль, а затем маг с раненым учеником…

Ниэль с трудом приходила в себя: голова кружилась, тело лихорадило, руки и ноги с трудом подчинялись ей. С усилием она открыла глаза и тут же сомкнула веки, так как всё вокруг заплясало-закружило, и к горлу подкатила тошнота.

– Тэйка, – едва прохрипела она и испугалась собственного голоса, так неестественно он звучал.

Превозмогая дурноту, девушка всё же приподнялась на локте и открыла глаза: обстановка вокруг заставила её несколько взбодриться. Она лежала на траве всё в том же лесу, из которого они пытались вытащить Серинду, но вокруг никого не было. До слуха донеслись какие-то шорохи, источник которых невозможно было разглядеть сквозь клубящийся туман.

«Неужели они бросили меня?», – судорожно билась в мозгу испуганная мысль, – «Нет, не может быть!»

Раздался подозрительный шёпот и Ниэль вскочила на ноги, но пошатнулась и упала на одно колено. Звук донёсся из-за спины. Она оглянулась и ей показалось, что она увидела чью-то тень, и та перемещалась неуловимо быстро. Шёпот всё нарастал и, казалось, был наполнен каким-то невыразимым ужасом.

– Гулух-Фан-Аннари!

В радиусе метров двадцати вокруг неё даже туман исчез, а прямо напротив стояло нечто, походившее на человека с всклокоченными волосами и безумно горящими глазами. Даже не глазами, а глазницами, источавшими странное мутное свечение и похожими скорее на тлеющие воронки, способные затянуть в себя всё, что ни попадётся на их пути. Лицо этого существа было искажено странной гримасой. Скрюченными костлявыми пальцами создание будто царапало невидимую преграду, внезапно возникшую перед ним, издавая всё тот же ужасающий шёпот, проникающий прямо под кожу, и заставляющий шевелиться каждый волосок тела.

Рывком вскочив на ноги, всё ещё пошатываясь, Ниэль вытянула вперёд руку:

– Фанаир-Ихейа-А…, – она не успела произнести очередное заклинание, как за спиной послышался вой.

Невольно вздрогнув, девушка обернулась назад, зацепилась ногой за какую-то корягу и, утратив равновесие, вновь оказалась на земле. Тут же всё заволокло туманом: видимо, поставленная ею защита рухнула вместе с ней. Ниэль услышала приближающиеся шаги и швырнула в направлении звуков молнию. Кто-то чертыхнулся, и она услышала знакомый голос: