Читать книгу Последнее хокку. Сборник рассказов - Лариса Хващевская - Страница 7

Боровск был типичным уездным городом. Жизнь здесь царила скучная, а потому абсолютно дикая. То, что это неофициальная столица старообрядчества, Ян Мартинович понял, только когда судьба забросила его сюда. В городе были три молельни, но о настоящей вере речь не шла ни в одной из них. Доходило до того, что члены одной семьи могли принадлежать разным сектам, и жизнь превращалась в настоящий ад. Прав оказывался тот, кто сильнее. О науках, несмотря на наличие уездного училища, здесь и не помышляли. Никто, кроме одного чудесного учителя Константина Эдуардовича, слава о котором бежала впереди него. Ян Мартинович и не собирался задерживаться здесь, но ничего в жизни не бывает случайным. Познакомившись с местным изобретателем-самоучкой, он не смог уехать сразу. Константин Эдуардович был почти глух вследствие перенесенной в детстве болезни и, может, поэтому погружен в какой-то свой мир. Его считали чудаком, не понимали, как он мог тратить все свои деньги на какие-то дурацкие научные опыты и посмеивались над ним тихо, а чаще в открытую. Их встреча произошла, когда Константин Эдуардович запустил с учениками большого бумажного ястреба (увеличенную в несколько раз копию складной японской игрушки), весьма похожего на настоящую птицу. Ребятишки кричали во все горло от восторга, напуганные мужики, не стесняясь, крыли странного учителя арифметики матом, хорошо, что дело не дошло до рукоприкладства.

Яну Мартиновичу нравилось это семейство. В доме царила простота и уют, создаваемый как будто из ничего. Учительская работа денег приносила мало, и как Варвара Евграфовна умудрялась содержать на это семью, оставалось загадкой. Кабинет Константина Эдуардовича был завален бумагами. Наброски, чертежи. Ян принес сегодня результат своего ночного озарения, и тот чуть ревниво разбирал его формулы и схемы. Ян прохаживался по кабинету, а потом остановился возле окна, выходящего в палисадник. Неброской красотой светились васильки: голубые, лиловые, синие, почти фиолетовые. Солнышки ромашек ласкали глаз. Он вдруг вспомнил такой нехитрый букет в ее руках. И то, как она смеялась. И рыжие локоны выбивались из-под шляпки и светились на солнце, и казалось, что счастью не будет конца. Как не будет конца жизни. Он тряхнул головой и повернулся:

– Объем оболочки должен быть переменным, что позволит сохранять постоянную силу при различной высоте полета и температуре атмосферного воздуха.

– Согласен, – воскликнул Константин Эдуардович, внимательно следивший за губами Яна. – Для этого гофрированная боковина и стягивающая система. Волны гофра должны располагаться перпендикулярно оси дирижабля.

– А что если наполнить дирижабль горячим воздухом вместо водорода?

– Друг мой, мы мыслим в одном направлении, – улыбнулся Константин Эдуардович. – Смотри, это чертежи змеевиков, по которым будут проходить отработанные газы.

Ян подошел к столу, и они склонились над чертежами. Отвлекли их удары напольных часов, которые бесстрастно сообщали о том, как быстротечно время.

– А они говорят, что нет смысла поднимать в воздух металлическую машину, – сказал вдруг Константин Эдуардович, откладывая бумаги.

– Так и сказали?

– Ну, что-то вроде «весьма вероятно, что аэростаты будут и металлические, но устраивать металлические аэростаты трудно, а посему бесполезно и неприменимо».

– А что с деньгами?

– О! Конечно, просьбу же о пособии на проведение опытов отклонить, – засмеялся Константин Эдуардович, но глаза его оставались грустными.

– Они просто не хотят видеть дальше своего носа. Так всегда было и, начинаю думать, и будет. А ученый не может быть догматиком. Знаешь, я убежден, что человек покинет земную атмосферу.

– Как возможно это технически? – Константин Эдуардович покачал головой.

– Вначале должна быть мысль, которая потом найдет свое реальное воплощение. Помнишь, что говорил Федоров?

– К сожалению, я так и не решился сойтись с ним ближе. Потом очень жалел, но ты же знаешь, эта моя глухота…

– Да. Это личность, поверь мне. Он сделал из меня того, кем я являюсь теперь. Homo somnians (человек мечтающий). Без этого невозможно никакое открытие.

– А что если, – Константин Эдуардович смотрел вдаль, как будто видел не привычную картину, а нечто прекрасное и недоступное. – Если уж преодолевать земное притяжение и строить какой-то летательный аппарат, то надо лететь дальше. Например, на Луну.

– Например, – Ян радостно улыбнулся. – Я прочитал твою повесть. Она умна.

– Знаешь, я убежден, что человек – существо незрелое, переходное. Скоро на Земле установится счастливое устройство, прекратятся войны.

Ян задумчиво смотрел на друга, в глазах его плескалась печаль:

– Ты думаешь?

– Конечно! – с жаром ответил Константин Эдуардович.

– Давай подумаем лучше, сколько топлива нужно взять в этот аппарат…

– Ракету, – неожиданно сказал Константин Эдуардович.

– Ракету, – согласился Ян. – Чтобы получить скорость отрыва и покинуть Землю.

– Господа, чаю, – голос Варвары Евграфовны прозвучал неожиданно, они словно забыли, что кроме них, в доме есть кто-то еще. Она сдвинула их записи, ставя поднос.

– Иван Мартынович, зачем людям небо, если они не научились жить на Земле?

– Небо нужно тем, кто не хочет больше смотреть себе под ноги. Остальные могут жить привычно.

– Вокруг так много серости, – продолжила Варвара Евграфовна. – Боюсь, она не даст другим смотреть в небо. Это означало бы, что вы лучше.

– Мы и есть лучше, дорогая, – засмеялся Константин Эдуардович.

– А еще мы очень скромны, – подхватил Ян.

– Как это вы удачно нашли друг друга! – всплеснула руками Варвара Евграфовна.

– Да. Это большая удача, – согласился Константин Эдуардович. – Ведь как известно «На высотах мысли царит одиночество».

– Я все думаю о количестве топлива, – Ян чертил ложкой на салфетке замысловатые узоры. – Скорость ракеты зависит от скорости вытекающих из нее газов и от того, во сколько раз вес топлива превышает вес пустой ракеты.

– Думал! – возбужденно воскликнул Константин Эдуардович, задел рукавом чашку с чаем и опрокинул ее, темная жидкость моментально впиталась в белоснежную салфетку.

– Прости, Варенька, – горестно охнул он.

Варвара Евграфовна всплеснула руками:

– Не обжегся?

Ян почувствовал что-то похожее на зависть. У них не было в запасе вечности. И они были счастливы. Он сегодня от чего-то особенно остро ощущал свое одиночество. Вспомнилось, как она стояла на подножке поезда и грустно смотрела на него. И волосы ее отливали медью.

– Ты приедешь за мной?

– Конечно, милая. Через неделю мы снова будем вместе. Навсегда.

– Навсегда, – улыбнулась она.

А потом вагоны, оторванные друг от друга, лежали на боку. Кругом был хаос и мешанина из железа, дерева, стекла и людей. И это было навсегда.

– Я понял! – озарение вытеснило боль. – Есть выход. Ракетный поезд!

– Поезд?

– Он будет состоять из многих ракет, которые соединены между собой.

– Так.., – Константин Эдуардович медленно поднимался из-за стола. – Ракеты работают поочередно, разгоняя всю систему. Топливо в одной ракете выгорает…

– Она сбрасывается.

– Поезд становится легче. Это просто и гениально!

Было много вечеров, но Ян помнил об одном особенно отчетливо. В красках и звуках.

Тогда они засиделись далеко за полночь. Ян вернулся из Москвы, и Константин Эдуардович с жадным вниманием слушал привезенные новости. Словно в комнату с затхлым воздухом врывались волны свежести.

Боровск спал, укрывшись тяжелым одеялом ночи. Где-то во дворах раздавалось редкое тявканье собак во сне. Даже пьяные крики сегодня не разносились. Городишко словно умер, и это было так странно после дневного бестолкового шума. Ян поставил чашку с остывшим чаем на стол и сцепил пальцы на коленях. Решимость пришла сразу, как перед прыжком вводу. Он тронул друга за плечо, тот повернулся и напряженно посмотрел на его губы.

– Я знаю, как совершить полет, о котором мы мечтали.

Брови Константина Эдуардовича взлетели вверх.

– У меня есть корабль.

– Корабль?

– И мы можем улететь, если ты согласишься.

Вопросов было так много, что Константин Эдуардович молчал.

– Помнишь, я рассказывал тебе об озере.

– Из твоей юности?

– Мне больше ста лет, Костя. И это не шутка.

– Я, наверно, плохо разобрал, – забормотал Константин Эдуардович. – Здесь темно на веранде. Может, пройдем в дом?

– Нет, – Ян тронул друга за руку. – Ты разобрал все правильно. Я нашел озеро, которое делает меня практически бессмертным.

– Живая вода? – жалко улыбнулся Константин Эдуардович, все еще не веря себе.

– Думаю, вода самая обычная. Дело в том, что в озере. Я погружался на дно. Хотя это было непросто. Мне пришлось сконструировать специальный аппарат, который позволил это сделать задолго до Генри Флюсса. На дне находится корабль. Уверен, он из космоса. Я не знаю пока, как достать его. Я не уверен, что смогу заставить его летать. Я один. Мне нужен ты.

– Когда ты родился?

– В 17.. году.

– И все это время?

– Да. Я никому не мог рассказать, пока не встретил тебя. Ты – гений. И ты нужен мне. Мы сможем исполнить нашу мечту. Твою мечту. И полететь.

Молчание длилось долго. Наконец, Константин Эдуардович начал говорить. Его голос звучал устало.

– Боюсь, Ян, что я не готов. Я болен. Я стар. Слишком поздно. Меня слишком многое держит. Но я знаю, что должен делать ты.