Читать книгу Дневник одной зимы. Откровенно о личном - Лариса Плотникова - Страница 14

Не пишется

Если с утра не пишется и голова пустая, нужно брать сумку. Обычную женскую сумку. Например, желтого цвета. Чтобы немного приукрасить это серое утреннее безмолвие за окном.

Вытряхнуть из нее содержимое и посмотреть, с чего может начаться новая история.

Со связки ключей, маленького зеркальца, кошелька, расчески, таблеток от аллергии, помады, блокнота?

Можно взять все, что захочется. Покрутить в руках, почувствовать энергию, которую хранит эта вещь, прислушаться к тому, что она может рассказать. И – вперед!

Так я нырнула в странную историю с сумкой, которую подкинули моему мужу в машину в аэропорту.

Эта история подхватила меня и понесла.

Я только успевала записывать стремительно развивающиеся события, хотя, честно говоря, в тот момент у меня были более важные дела.

Сумка привела к женщине, которой нужна была помощь, и мой муж, естественно, не мог ей отказать.

Я улетела в другую страну, а он остался в раздумьях: что делать, когда на тебя неожиданно сваливается квартира в центре Москвы, стоимость которой по нашим с ним меркам зашкаливает за все мыслимые пределы?

Он так и идет до сих пор в недоумении по Тверской с договором купли-продажи в кармане, не зная, что делать.

Думаю теперь: может, имеет смысл к той истории вернуться, дописать?

Сережа

Я пишу, а Сережа подходит сзади. Бесшумно.

– Мне не нравится, когда ты за спиной появляешься.

– Да тебе ничего не нравится. Прихожу – не нравится, ухожу – не нравится. Если я дома – не нравится, на работе – не нравится. Ничего не нравится.

– Это ты сейчас про себя?

Внуки

Так не люблю слушать рассказы о внуках. Мне это не интересно.

Особенно невыносимо рассматривать их на многочисленных фотографиях. А вокруг с возрастом все больше тех, кто с восторгом пытается со мной ими поделиться.

Когда я по молодости лет заявляла, что не люблю детей, окружающие уверяли меня: «Вот свои появятся – посмотрим!»

Он появился. Мой ребенок. И ничего не изменилось. Я не совала никому под нос его фотографии, не рассказывала взахлеб, как он сказал первое слово или как у него выпал первый зуб. Ничего такого не было.

Просто появился на свет еще один человек, который требовал внимания и новых действий с моей стороны. Временами он был очень забавным, но никаких особых «сю-сю» во мне не вызывал. А иногда я просто от него уставала.

Теперь еще более знающие люди говорят мне: «Это ты еще бабушкой не была. Ты будешь сумасшедшей бабкой. Вот увидишь!»

Что ж, как говорится, будем посмотреть.

Пироги

Валечка пекла пироги.

В доме запахло детством, праздником, чем-то родным и безусловно прекрасным.

Что с нами делают обыкновенные пироги?!

Серега таскал огненные пирожки из спрятанной в маленькой комнате миски. Совсем как когда-то делал это мой отец. Он не мог дождаться, пока они остынут. Обжигал руки, рот, причмокивал от удовольствия. Стонал. А до того несколько раз приходил на кухню на запах с мольбой в глазах: ну, скоро?

Валечка делала все так ловко. Дала мне потрогать тесто. Оно оказалось пластичным, тугим, живым. Подходило не как было принято в нашей семье, а в холодильнике. И раздавалось там на глазах.

Валечка лепила, отрывая куски теста. А через какое-то время оставшееся в холодильнике тесто обретало прежнюю форму и прежний объем. Как будто его и не трогали.

Действо было поистине волшебным.

Получилось шестьдесят два пирожка и шесть сладких бантиков из остатков.