Читать книгу Дневник одной зимы. Откровенно о личном - Лариса Плотникова - Страница 24

Свое-чужое

Хорошо бы в один день решить выполнять только свои хотелки – отныне и навсегда, а чужие презрительно отвергать. И это решение претворять в свою жизнь.

Но так не бывает.

Если всю жизнь старалась соответствовать, быть для других хорошей, так просто это не изжить. Чувствую, что еще долго буду сбиваться на выполнение чужих задач и планов, игнорируя собственные.

Придется каждый раз спрашивать себя, мое это или нет. И направлять на путь истинный, пока не выработается рефлекс, позволяющий говорить «нет» тому, что не мое.

На это могут уйти годы. Но все равно мне это необходимо. Нужно приучать к новым задачам свой неповоротливый реликтовый мозг.

Хорошая

Разговариваем с приятельницей по телефону.

– Что делаешь?

– Да ничего особенного. Депрессия какая-то накатывает. На Серегу срываюсь.

– Не надо.

– Ничего не могу с собой поделать.

– Я ты приговаривай: «Лариса – хорошая, Лариса – хорошая!» Я так делала когда-то. Когда сватья пригласила меня свою сестру в Турцию. И стали она там лаяться, а я ходила и приговаривала: «Валечка хорошая!» Потом она меня спросила: «А что ты там говорила? Мне?» «Не, это я себе говорила».

Сила воли

Несколько лет назад в Институте ревматологии профессор Васильев, заполняя для меня бумаги на выписку, спросил:

– Курите?

– Курила. Двадцать лет. Бросила.

– У вас большая сила воли. Это заслуживает восхищения. Женщины редко бросают курить.

Сегодня я думаю, что сила воли – это не насилие над собой, не напряжение всех сил, а энергия. Если она есть, все получается без нечеловеческих усилий. Даже самое, казалось бы, непреодолимое. А энергия может появляться из самых разных источников.

У меня она возникла из чувства протеста.

В то время я уже перешла на курение электронной сигареты – считала ее менее вредной. Я красиво затягивалась и позволяла себе курить даже там, где вообще-то курить было нельзя. Например, в салоне самолета – тихонько, спрятавшись за спинкой кресла.

Правда, электронная сигарета требовала постоянного внимания. Ее надо было обслуживать. Следить, не пора ли менять то, что надо периодически менять, не перегрелась ли она, не переохладилась ли, не протекла ли?

Я периодически забывала о ней, а потом с досадой обнаруживала, что она без меня очень быстро перестает функционировать. И в тот момент, когда хотелось курить, ее надо было срочно ставить на подзарядку, а то и нестись в магазин, чтобы купить блок на замену или специальную жидкость, которую еще не так-то просто было в те времена найти. Сплошной дискомфорт!

В общем, мне вся эта суета вокруг сигареты стала доставлять откровенные неудобства. Это уже было не курение, а издевательство какое-то. Меня это достало.

Я не готова была посвятить себя служению электронной сигарете.

И в один прекрасный день, разозлившись, я просто зашвырнула ее куда подальше. В какие-то заросли.

Мой организм к тому времени уже привык к эрзацу и не требовал той дозы никотина, которую я получала, когда курила обычные сигареты. Он вообще стал забывать о том, что я «хочу» курить и вспоминал об этом лишь при виде курящих.

Так я довольно безболезненно вышла из статуса курильщика.

Теперь, спустя годы, я благодарю свою сестру, которой пришло в голову подарить мне на день рождения электронную сигарету. И профессора Васильева – за комплимент.

Муж

Мой муж – актер. В юности он играл в театральной студии. И, говорят, играл неплохо.

Потом его оттуда выгнали за неуспеваемость. Это было одно из главных условий – хорошие оценки в средней школе. Серега учебу запустил, и с театральной карьерой пришлось попрощаться.

Но бывших актеров не бывает. И теперь он частенько устраивает мини-представления для отдельно взятого человека. То есть для меня. А что делать? Приходиться работать на ту публику, которая имеется в наличии.

Чаще всего он играет самодура-мужа, покрикивающего на жену.

Иногда превращается в борца за правду.

Есть еще парочка ролей, всегда драматических, исполняемых на повышенных тонах, с красивыми интонационными перепадами, натуральным возмущением, с накалом страстей.

Мне приходится ему подыгрывать. Или мысленно рукоплескать.