Читать книгу Дневник одной зимы. Откровенно о личном - Лариса Плотникова - Страница 16

В движении

Голубая мечта моего мужа – чтобы я его не трогала и с места не сдвигала.

А я таскаю его по Москве и окрестностям. Бронирую отели в других городах и ставлю его перед фактом – едем. А поскольку он работает по графику «сутки – через трое», у меня всегда есть возможность на эти три дня придумать какую-нибудь небольшую поездку. И я каждый раз вдохновенно продумываю маршрут.

Он сопротивляется. Раньше – чаще, почти всегда. Теперь – как-то устало, по привычке. Видно, что каждый раз, отправляясь со мной в какое-то новое место, он преодолевает себя. А возвращаясь, подшучивает:

– Ну ведь хорошо же съездили… А ты не хотела…

Мне нравятся эти наши поездки. На расстоянии двести, триста, четыреста километров от столицы мне нравится все. И все кажется интересным.

Для меня это погружение в другой мир. В другой ритм, другую атмосферу, другое окружение. Я там напитываюсь новыми эмоциями и впечатлениями. Там я оживаю и чувствую, как обновляюсь.

Мы ездили, даже когда я тяжело болела. Не могла самостоятельно застегнуть молнию на куртке и зашнуровать кроссовки, передвигалась медленно, как черепаха, с трудом успевала перейти улицу на зеленый свет, превозмогая боль, переносила ногу с бордюра на проезжую часть. Даже выбирая новую машину, мы искали такую, в которую я могла бы садиться без посторонней помощи.

Но болезнь меня не останавливала. В те времена мы выезжали даже чаще. Суздаль, Ростов, Дивеево, Углич, Переславль, Питер, Владимир, Муром, Ярославль, Рязань, Тула, Белгород…

Это было похоже на хаотичное перемещение в пространстве. Подсознательно я понимала: главное – не останавливаться.

Сейчас мне кажется, что эти поездки меня понемногу исцеляли. Хотя, на самом деле, это было не так. Просто интуитивно я знала – надо двигаться, нельзя ложиться и баюкать свою боль. Если я остановлюсь, то сдохну.

Для того чтобы почувствовать себя более живой, трех дней вполне достаточно.

Помню, как сразу после нашего возвращения с Кипра закрыли границы из-за пандемии. Как нам повезло – мы успели совершить рывок перед долгим карантинным заточением. Он дал нам заряд для того, чтобы пережить это время вынужденной обездвиженности.

Я продолжаю таскать Серегу по Москве и за ее пределами.

По традиции начинаю с уговоров. Когда очередной раз пытаюсь объяснить ему, что жизнь – это движение, а не лежание на кровати, даже с самой замечательной книжкой, он спрашивает:

– Слушай, где у тебя выключатель?

Потом встает, какое-то время изучает карту и начинает собираться.

Я знаю, он не пожалеет.

Скроллинг

Наблюдала в автобусе, как молодая девчонка лихо прокручивает в телефоне картинки, ролики, сообщения, мгновенно набирая на клавиатуре ответ и тут же возвращаясь к прокручиванию ленты.

Подумала: вот так же она прокручивает жизнь. Не задерживаясь вниманием ни на чем. Как будто все не слишком важно, не слишком интересно, не слишком ей надо.

А нужно ли вообще все это просматривать? Может, лучше оторваться от экрана телефона и посмотреть за окно – разглядеть там какую-то мелочь, почувствовать красоту падающего снега, заинтересоваться каким-то человеком или хотя бы собакой?

Это же такой кайф – находиться в моменте, чувствовать его, наслаждаться им, получать от него по максимуму. Жить, а не лететь по жизни, не успевая ничего понять и почувствовать.

Постоянный скроллинг приучает к бесчувственности. Как наркотик.

Все меньше картинок, которые возбуждают.

Все меньше роликов, которые смешат или удивляют.

Все меньше радости.

Все меньше ярких эмоций.

Все больше равнодушия.

Мечты

В том, что у меня есть мечты, я позволила себе признаться только после выхода на пенсию. До этого я даже думать себе об этом не позволяла – легкомыслие какое!

Мечты – это что-то неприличное, в реальности несуществующее, а мы тут крепко стоим на ногах. Мечтами можно было баловаться в детстве, когда еще верили в Дедов Морозов и прочие глупости.

И вот оказалось, что я могу мечтать. Могу стремиться их осуществлять, могу ставить их во главу угла.

Могу произносить это слово сколько угодно раз без страха, что меня сочтут сумасшедшей.

Времена изменились, и мечты легализовали.