Читать книгу Вначале я умер… - Латив Намсуд - Страница 5

60.

Оглавление

Стоял теплый апрель. Мне исполнилось 60 лет до конца жизни и мы решили бурно отметить мой юбилей. Заказали банкет в кафе «Касабланка», наняли ведущего, накрыли стол на пятьдесят человек, пригласили родственников и друзей. Это торжество заметно отличалось от моего предыдущего 70-летнего юбилея. За прошедшие десять лет на свет появилось множество моих родственников, большинство из которых были примерно моего возраста, поэтому обстановка на банкете была по-настоящему семейная и праздничная.

Мне, как юбиляру, было посвящено множество тостов и поздравительных речей, как шутливых, так и по-философски серьезных. Жена с сыном, невесткой и внучкой на руках вышли к микрофону вместе и зачитали мне душевное поздравление в стихах, завершив его такими простыми, но очень нежными словами:

– Мы все тебя очень любим!

Это было настолько трогательно, что у меня даже в груди защемило и заслезились глаза. Не желая, чтобы кто-то из гостей это заметил, я быстро предложил выпить за мою семью.

В продолжении вечера было сказано еще много теплых слов о том, какой я счастливый человек – живу в окружении детей и внуков, день ото дня молодею и здоровею, а скоро еще и на работу выйду. Последнее событие упоминали чаще остальных, о нем говорили, как о каком-то спасении. Возможно, я бы и согласился с ними, так как последние год-полтора на пенсии просто измучился от безделья и с нетерпением ждал, когда наконец-то смогу выйти на работу и заняться делом. Но две недели назад я сходил в пенсионный фонд и получил свою трудовую книжку, в которой была расписана вся моя будущая трудовая карьера. Помню, с каким трепетом я открывал ее в первый раз, и какой ужас меня охватил, когда я увидел что мне предстоит отработать в одной компании 36 лет! Это был шок!

36 лет в одной компании, господи! Я не мог поверить, что судьба меня так наказала! Во-первых, кто решил, что мне нравится заниматься производством пластиковых окон и дверей? Во-вторых, заниматься одним и тем же делом почти всю жизнь – это же сущий ад. 36 лет я должен буду производить пластиковые окна и двери. Это же бред полнейший, сумасшествие какое-то! Я уверен, что если бы люди жили наоборот, если бы у людей была возможность выбора, то они ни за что бы не согласились всю жизнь проработать на одном месте. Люди бы пробовали себя в разных областях, в разных направлениях, чтобы найти работу, которая им действительно по душе. И тогда в конце жизненного пути, просматривая свою трудовую книжку, им не приходилось бы сожалеть о годах жизни потерянных на нелюбимой или даже ненавистной работе. Но в нашей жизни о таком можно было только мечтать…


На работе меня встречали всем коллективом, все 92 человека собрались на площадке у административно-бытового корпуса под большой вывеской с названием фирмы «Окна и двери» (в обратной жизни она бы наверное называлась «Двери и окна» усмехнулся я про себя). Все уже знали, что мне предстоит отработать в компании целых 36 лет. Многим это казалось чем-то невероятным, а некоторые смотрели на меня с восхищением, отдавая дань моей корпоративной преданности. Был конец мая, ярко светило солнце, на деревьях уже вовсю зеленели листья и голосили птицы, а на земле остались лишь редкие проплешины земли, еще не покрывшиеся свежей зеленой травой. Настроение у всех было приподнятое.

– Уважаемый Валентин Алексеевич, в этот солнечный весенний день от всей души поздравляем Вас с началом долгой и плодотворной трудовой карьеры в нашей компании. Мы все очень ценим Ваш высокий профессионализм и преданность компании, и уверены, что наша совместная работа принесет успех и процветание всем нам! – торжественно заявил в микрофон генеральный директор компании и уже менее пафосно добавил. – Валентин Алексеевич, говорят, что работа это второй дом, и сегодня мы всем нашим дружным коллективом говорим Вам – добро пожаловать домой!

Закончив свою речь, директор захлопал в ладоши. Коллектив тут же поддержал его бурными продолжительными аплодисментами. Я стоял рядом с директором и в благодарность кивал головой аплодирующим коллегам, немного поворачиваясь из стороны в сторону. Начальник отдела кадров преподнесла мне большой букет цветов и поцеловала в щеку. А я продолжал кивать головой по сторонам, но теперь уже с букетом цветов в руках.

Когда аплодисменты стихли, слово взял заместитель директора по продажам, после него произнесли напутственные слова начальник производства, начальник склада и другие, менее великие руководители. В мой адрес прозвучало много благодарностей и слов восхищения. Все это время я либо смотрел на говорящих руководителей, одобрительно кивая головой, либо скользил взглядом по своим будущим коллегам. Я заметил, что молодые сотрудники почти не слушали выступающих, они стояли позади и, судя по выражениям их лиц, обменивались друг с другом колкими шутками и едкими комментариями. А старшее поколение сотрудников – мои ровесники, наоборот с почтением внимали речам руководства и активно аплодировали каждому выступающему. Как бы то ни было, но выслушав столько лестных и приятных слов в свой адрес, я заметно смягчился и подобрел, а потом и вовсе пришел к мысли, что не так уж это и плохо – отработать в такой душевной компании 36 лет.

После торжественной части генеральный директор лично проводил меня на мое рабочее место в кабинет №12 с табличкой «Отдел контроля качества закупок», и еще раз представил меня моим непосредственным коллегам.

– Коллеги, прошу любить и жаловать ваш непосредственный руководитель – начальник отдела контроля качества закупок Думов Валентин Алексеевич. Валентин Алексеевич личность для нашей компании абсолютно легендарная – ему предстоит отработать в компании 36 лет! Повторюсь, больше него в нашей компании никто никогда не работал и не будет работать.

Эти слова еще раз потешили моё и без того раздувшееся тщеславие.


Итак, я стал начальником отдела контроля качества закупок. Название отдела казалось мне несколько надуманным, но отдел был вполне настоящий. В моем подчинении было три сотрудника: главный специалист Гундосов Антон Антонович – худощавый невысокий брюнет с узким лицом и идеальным пробором, моложе меня на семь лет, который имел в компании прозвище «Зануда»; специалист Николай Холмаков – самый молодой в нашем отделе, ему оставалось меньше 35 лет; и единственная женщина в нашем отделе – специалист Анна Сергеевна Пробкина, которой было 45 лет.

Спустя месяц работы бок о бок с коллегами я уже освоился на рабочем месте и влился в рабочий процесс, а заодно познал все «прелести» жизни работающего человека.

После выхода на работу я по-другому начал относиться ко времени, мне стало его катастрофически не хватать, особенно если после работы нужно было куда-нибудь заехать по указаниям жены. Жизнь набирала обороты, и на первых порах мне с трудом удавалось подстроиться под новый ритм. Я нередко с тоской вспоминал недавний пенсионный период, когда времени у меня было хоть отбавляй, и практически не возникало случаев, чтобы я куда-то спешил или опаздывал, и уж тем более, чтобы я нервничал из-за этого. А сейчас глядя на не работающую жену я испытывал раздражение – она продолжала жить в этом неспешном ритме пенсионерки, и мы часто ругались на этой почве. Я высказывал ей претензии, что сидя целыми днями дома, она умудряется нагружать меня какими-то домашними обязанностями по вечерам или же вдруг затевает генеральную уборку по дому в мои скоротечные два выходных. Почему нельзя все это делать среди недели в дневное время пока я на работе?

В глубине души я конечно понимал, что жена не виновата и это все превратности судьбы – соединить в брачном союзе мужчину и женщину с неоптимальной разницей в возрасте. Ведь всем очевидно, что идеальная разница в возрасте мужа и жены должна равняться разнице пенсионных возрастов мужчин и женщин, установленных в государстве. В нашем случае это пять лет, то есть для идеального брака моя Оксана должна была быть на пять лет младше меня – тогда бы мы с ней одновременно вышли с пенсии на работу и продолжили жить в одном ритме. Но у нас разница была три года, соответственно жена еще два года будет сидеть дома и раздражать меня своей незанятостью.


***

Административно-бытовой комплекс, сокращенно именуемый АБК, и производственный корпус нашей фирмы находились в промкомзоне на улице Моторной, что было уже за чертой города. В зависимости от количества дорожных пробок, дорога на работу и обратно каждый будний день отнимала у меня примерно час-полтора времени и неизмеримое количество нервных клеток. Именно это обстоятельство, заставило нас с женой задуматься о том, чтобы переехать в город. Тем более через пару лет жене тоже предстояло выйти на работу. Примерно полгода мы активно занимались поисками подходящих вариантов и наконец-то продали наш дом и переехали в квартиру в 25-м комплексе, откуда на машине я мог добираться на работу за 15-20 минут. Это была стандартная 3-хкомнатная квартира на 5 этаже девятиэтажного дома. Нам с женой конечно хватило бы и двух комнат, но мы понимали, что не за горами тот день, когда сын переедет к нам и отдельная комната для него будет весьма кстати.

Теперь каждый будний день я вставал ровно в 6.45, умывался, брился начисто, завтракал кашей с бутербродами, надевал свой серый костюм с белой рубашкой и серым в голубую полоску галстуком, и в 7.20 выходил из дома. В зависимости от ситуации на дороге в 7.40 – 7.45 я уже парковал свой автомобиль на стоянке для сотрудников предприятия, а еще через пять минут сидел за своим рабочим столом, поправляя галстук. Я абсолютно не заморачивался по поводу своего внешнего вида, мне казалось достаточным того, что я был гладко выбрит и менял сорочку каждые два дня. Но однажды я понял, что теперь в уходе за своей внешностью только этим ограничиться уже не получится.

В тот день мне понадобилось уточнить в бухгалтерии детали оформления отгрузочных документов. Подобными вопросами в бухгалтерии занимались Марина и Ольга, им обеим на тот момент было около 30 лет, то есть они находились на пороге замечательного для женщин периода жизни – цветущей молодости. Обе они уже выглядели достаточно эффектно и привлекательно, и многие мужчины в компании стремились произвести на них впечатление. Мне в силу возраста конечно глупо было перед ними хорохориться, но я все же старался придерживаться образа галантного кавалера, поэтому войдя в кабинет выдал следующее:

– Добрый день, милые дамы!

– Здравствуйте, Валентин Алексеевич! – почти хором ответили они.

– Не соизволят ли милейшие дамы уделить мне минуточку драгоценного времени дабы прояснить один нюанс? – я намеренно использовал старорусскую манеру разговора, мне казалось, что она в наибольшей степени соответствует образу галантного кавалера.

– Для Вас все что угодно Валентин Алексеевич, – игриво улыбаясь ответила Марина.

– Можете считать, что у Вас тариф безлимитный, – кокетливо добавила Ольга.

Потешив свое тщеславие в процессе короткого обмена любезностями, я получил необходимую консультацию и, поблагодарив милейших умниц, вышел из кабинета. Но только я дошел до лестничной площадки, как обнаружил, что забыл на столе у Марины накладную, и мне пришлось отправиться обратно. Я был обут в легкие туфли с мягкой резиновой подошвой и почти бесшумно двигался по коридору. Дверь в кабинет бухгалтерии была приоткрыта, поэтому еще на подходе, я услышал голоса прелестниц:

– В нем еще сохранилась эта степенность и галантность, к сожалению уже не свойственная нашим ровесникам, – сказала Ольга.

– Да, этого у Валентина Алексеевича не отнять, – подтвердила Марина и тут же добавила. – Но эти волосы у него в носу и ушах, бррр!

Я был уверен, что в этот момент ее всю передернуло от отвращения.

– Мне кажется у него на голове волос меньше, чем в носу!

Прелестницы прыснули со смеху, а я стоял ошарашенный за дверью и скорее бы сбросился с окна, чем решился войти к ним в кабинет. Пальцами я коснулся своих ноздрей и почувствовал торчащие из носа волосы, затем прикоснулся к ушной раковине и с ужасом осознал, что и там тоже чувствуются жесткие волоски. Бесшумно развернувшись, я чуть ли не бегом бросился в мужской туалет, где внимательно осмотрел себя в зеркало и убедился, что и из носа и из ушей у меня торчат черные толстые волосики, причем не один или два, а целые заросли, которые уже чуть ли не сплетались в косы. Господи, какой ужас! Как я мог их не замечать? И почему жена мне ничего не говорила?!

Вечером того же дня, закрывшись в ванной комнате и вооружившись маникюрными ножницами жены, я выстриг все волоски торчавшие у меня из носа и ушей. После чего, придирчиво осмотрев себя в зеркале, решил ввести «процедуру седьмого дня» – стричь волосы в носу и ушах каждое 7-е число месяца, дабы впредь не допускать такого конфуза.

Вхождение во взрослую жизнь давалось не легко…


***

Подстраиваться под новые реалии мне приходилось во всех сферах жизни. И даже встречи с проституткой Алисой пришлось перевести на жесткий график – раз в месяц, чаще всего в последнюю пятницу месяца, я был в гостях у Алисы и выпускал пар.

Обычно она встречала меня в черном прозрачном пеньюаре на голое тело, застегнутом лишь на две верхние пуговицы спереди. Благодаря этому при каждом шаге, нижние передние края пеньюара распахивались, открывая моему взору ее лобок с аккуратно выстриженным треугольником темных волос. От такой картины меня сразу охватывало сильнейшее возбуждение и уже через пятнадцать минут отчаянного траха, когда я с размаху вгонял в Алису свой член – словно пытаясь как можно глубже загнать в нее все свои проблемы – я кончал, и остаток оплаченного времени мы просто лежали в постели и разговаривали.

– Ну как дела? – спрашивала Алиса, закуривая тонкую сигарету с ментолом и устанавливая стеклянную пепельницу себе на живот.

И я начинал рассказывать ей про авралы на работе, про асексуальную жену, про неблагодарного сына, и вообще про сложную и не справедливую жизнь. И про то, как все было бы лучше, если бы наша жизнь текла наоборот. О том, как бы я тогда любил свою жену, ведь я же сам её выбрал. И о том по каким критериям я бы ее выбирал и на что бы обратил особое внимание.

Мне вообще нравилось прокручивать в голове свою теорию обратного порядка жизни. Это создавало у меня ощущение того, что я обладаю неким только мне известным секретом, что я своего рода избранный, познавший таинство жизни и знающий о мироустройстве немного больше, чем все остальные. И в какой-то мере это тешило мое тщеславие.

Выговорившись Алисе, мне становилось легче. Я ехал от проститутки домой к жене и думал, что в обратной жизни такую картину сложно было бы даже представить. Ведь если б мужчины сами выбирали себе жён, то навряд ли бы бегали от них к проституткам…


К жизни в городской квартире мы с женой привыкли довольно быстро, нас всё устраивало, за исключением пары крайне отрицательных моментов.

Во-первых, по вечерам делать в городе было практически нечего. Если раньше мы с женой по вечерам работали в саду в свое удовольствие или шли к соседям пить чай на летней веранде, то теперь каждый вечер мы по три-четыре часа просиживали перед телевизором. Причем жена стала любительницей бесконечных и бессмысленных сериалов, которые она смотрела целыми днями пока меня не было дома и «увлекательный сюжет» которых начинала мне зачем-то пересказывать вечером за ужином, чем бесила меня страшно. А осенью, когда темнеть начинало раньше и вечера заметно удлинялись, становилось совсем худо. Мне казалось, что я скоро прирасту к дивану перед телевизором, но и выходить из дома тоже не хотелось. Из-за грязных машин и серых домов, которые после дождя становились еще грязнее и серее, осень в городе была унылым период и не шла ни в какое сравнении с очаровательной, золотой порой, каковой она являлась за городом.

Во-вторых, мы перестали регулярно встречаться с соседом Серегой и мне стало не хватать этих посиделок в баре с долгими философскими разговорами за жизнь. В будни после работы у меня не было ни сил, ни желания куда-то ехать, а в выходные жена постоянно находила какие-то дела. Да, и вообще вариант «ехать в бар на такси и уезжать на такси» накладывал какой-то едва уловимый дискомфорт на общение со старым другом. Приходилось весь вечер держать в уме «путь домой», что не позволяло расслабиться полностью, как это было раньше, когда мы с Серегой засиживались в баре до самого закрытия, а домой возвращались поздней ночью, пьяными голосами горланя на всю улицу «В Питере пить…» или «На лабутенах, нах и в охуительных штанах». В итоге видеться с Серегой мы стали все реже и реже, а вскоре начали встречаться только по большим праздникам, когда мы с женой приезжали в «Дикий поселок» навестить старых знакомых. К тому же Серега постепенно сдружился с новым соседом, который купил у нас дом и который фактически заменил ему меня.

Так уж устроена взрослая жизнь, что друзья, которые казалось будут с тобой до конца жизни, вдруг теряются на поворотах судьбы, не вписавшись в плотное расписание семейного работающего человека. Опять капризы судьбы сетовал я и думал, что в обратной жизни такого уж точно не бывает – там с друзьями не расстаются.

Конечно, со временем у меня сложились более тесные отношения с коллегами по работе, но дружескими назвать их было нельзя. По пятницам после работы они обычно отправлялись в ближайший бар пропустить кружку другую пива и всегда предлагали мне присоединиться к дружной компании. Иногда, поддавшись уговорам, я соглашался, но эти посиделки не производили на меня должного впечатления. Точнее у меня не складывалось впечатления, что коллеги смогут стать моими единомышленниками, что они смогут понять меня. Все разговоры у них велись в основном вокруг работы – сплетни и жалобы на коллег, деловых партнеров и начальство. Как-то раз я попытался было изложить им свою теорию об обратном порядке жизни, но они ее не восприняли или попросту не поняли. Потом я пытался заговорить с ними о влиянии тщеславия на повседневные поступки человека и они вновь меня не поняли. Мне кажется они вообще сделали вывод, что из-за остатков старческого слабоумия, я еще не могу адекватно воспринимать реальность и поэтому не способен обсуждать такие действительно важные вещи, как работа и личная жизнь коллег.

В итоге, я стал все чаще находить уважительные причины, чтобы не идти с ними в бар, а если и шёл, то всегда уходил самый первый. К тому же, нашей внучке на тот момент оставалось жить меньше двух лет, в детский сад ее уже не водили, а невестка Наталья все еще работала, поэтому Дашеньку часто оставляли у нас под присмотром бабули. И как только я узнавал, что внучка сегодня у нас, то сразу после работы спешил домой. Несмотря на то, что Дашенька уже с трудом ходила, толком не разговаривала и порой была страшно капризной, общение с ней по-прежнему доставляло нам с женой огромное удовольствие и радость. Мы любили внучку всем сердцем, с горечью осознавая, что скоро ее не станет.

Время шло неумолимо и вскоре настал день, когда мы с женой, сыном и невесткой проводили Дашеньку в последний путь. Последний месяц до этого жена сильно переживала, много времени проводила с невесткой и младенцем, и успокоилась лишь когда Дашенька навсегда покинула этот мир. После этого родственники и друзья перестали называть нас дедушка с бабушкой, и мы с женой перешли в категорию зрелых пар.

Спустя примерно еще год наш сын Дима и невестка Наталья прекратили свой брак – после 40 лет совместной жизни они стали полностью свободными людьми. Мы отметили это событие пышной свадьбой – родители и родственники с обеих сторон были счастливы, что двое молодых людей отдав долг обществу, теперь наконец-то смогут пожить для себя, в свое удовольствие. Правда, после свадьбы Дима с Натальей сняли квартиру и жили вместе почти полгода, а потом еще около двух лет просто встречались – видимо у них еще оставалось много общего.

Моей жене к тому времени уже исполнилось 55 лет, у нее закончился пенсионный период и она вышла на работу – стала экономистом-сметчиком в строительной компании, занималась приемом и обработкой первичных документов вахтовых затрат. По ее словам работа ей нравилась и коллектив был хороший.


***

– Дима, вставай, на работу опоздаешь, – настойчивое послание жены с легкостью проходило сквозь межкомнатные стены и двери, не говоря уж об одеяле, которое сын наверняка натянул себе на голову.

Сыну оставалось жить 26 лет, когда он переехал к нам и занял одну из спален, теперь это была его комната. Соответственно мы с женой с этого дня вынуждены были спать в одной спальне, в одной кровати. В доме стало заметно веселее, хотя и прибавилось хлопот с сыном. Например, нужно было будить его по утрам, притом не только в будние дни, когда это было не так уж и сложно – мы с женой так и так вставали рано – но и в выходные. Сын работал по графику два через два и периодически его рабочая смена выпадала на субботу или воскресенье. И тогда, в свой выходной день, жене приходилось вставать в семь часов и начинать эту утомительную процедуру по пробуждению взрослого сыночка. Особенно сложно было по субботам, потому что каждую пятницу независимо от того рабочий у него завтра день или нет, сын до утра тусовался с друзьями в каком-нибудь клубе. Но сегодня было воскресенье, значит вчера он не ходил в клуб, но зато наверняка всю ночь играл в компьютерные игры будто подросток.

– Лучше бы хороший фильм посмотрел, – ворчал я на него, будучи абсолютно уверенным в том, что от фильмов, особенно основанных на реальных исторических событиях, толку намного больше, чем от виртуальных баталий в компьютерных играх.

Но справедливости ради надо сказать, что у его увлечения компьютерами был как минимум один существенный плюс – он был уверенным пользователем интернета. И обычно, когда он собирался куда-нибудь вечером с друзьями, я просил найти мне определенный фильм с возможностью бесплатного просмотра в интернете. Он производил какие-то мудреные манипуляции, находил нужный фильм и показывал куда мне нужно будет нажать, чтобы начать просмотр. Затем сын уходил, а я закрывался в его комнате, выключал свет и погружался в волшебный мир кино. Это было прекрасно – потому что в это время жена меня абсолютно не беспокоила и, отрешившись от реальности, я мог успокоиться и забыть обо всех насущных проблемах.

Но сейчас мне сложно было оставаться спокойным. Настойчивые нотации жены окончательно развеяли остатки моего сна. Я посмотрел на часы на прикроватной тумбочке, они показывали 8:10. Сыну нужно было на работу к 9:00 и уже действительно пора было вставать. Во мне начинало нарастать раздражение. Неужели так трудно встать в восемь часов утра? Я сам каждый будний день вставал в 6:40, а это на полтора часа раньше чем 8:10, и ничего сверхсложного и невозможного в этом не видел. А эти его получасовые валяния в постели по утрам это всего лишь лень и отсутствие силы воли, с которыми ему следовало бы беспощадно бороться.

Но еще сильнее меня раздражал его режим дня по выходным – если ему не нужно было на работу, он мог дрыхнуть до 2-3 часов дня. Моего терпения хватало лишь до обеда, после чего я не выдерживал и буквально врывался в его комнату, заставляя его проснуться и наконец-то вылезти из постели.

– Всю ночь сидишь в интернете, потом до обеда встать не можешь и ходишь весь день, как овощ, ни на что не способный! – выговаривал я ему на повышенных тонах, стоя над его кроватью.

– Все, все, встаю! – недовольно бурчал он в ответ и садился на кровать.

Я, конечно, понимал, что он еще достаточно взрослый и самостоятельный человек, но тот факт, что он живет в нашей квартире на мой взгляд давал мне право если ни диктовать ему свои условия, то хотя бы очерчивать рамки дозволенного, не говоря уже о том, что как отец я имел право воспитывать его.

– Неужели ты не понимаешь, что твоя лень не позволила тебе добиться сколь-нибудь серьезных результатов в жизни?

– Да, это не лень, пап – это судьба такая, а судьбу не изменить.

– Кто это сказал?! Да, я в твои годы…

Вначале я умер…

Подняться наверх