Читать книгу Загадки из прошлого - Ledy X - Страница 11

Кафе находилось в центральной части города, в одном из небольших переулков, которые разбегаются в стороны от центральных и шумных улиц, словно весенние ручейки от широкого потока. Это была старая часть города. Здания еще дореволюционной постройки, торжественные в своих строгих линиях, колоннах и лепнине. Когда прохожие останавливали свой ежедневный суетный ритм и находили время поднять голову и оглядеться, перед ними представал совсем другой город. Не коробки жилых домов с сотами квартир, плотно слепленных друг с другом, а величественные здания, гордящиеся собой и той великой историей, которая некогда бурлила в их недрах – залах, будуарах, гостиных; которая прошла перед их глазницами-окнами. Даже облетевшая со стен краска и покосившиеся ступени не умаляли их достоинства. А уж после реставрации и ремонтов, которые активно велись в городе в преддверии круглой юбилейной даты, эти здания, перешагнувшие уже не один столетний рубеж, словно расправили плечи и вновь поражали своей статностью и благородством.

Оказавшись на такой тихой старинной улице, можно было представить себе неторопливую жизнь XIX столетия. По этим булыжным мостовым ездили экипажи, прогуливались дамы в пышных длинных платьях с талиями, затянутыми в корсеты. Их сопровождали благородные кавалеры во фраках и цилиндрах. Такие старинные улочки, возможно, и есть окно во времени, которое распахивается только для тех, кто способен остановиться и увидеть всю красоту и разнообразие жизни. Для остальных – обычная улица со старыми домами. На первых этажах некоторых из них размещались офисы, антикварные лавки и кофейни.

Одно из таких уютных местечек под названием "ФонтанЪ", со старинной буквой "еръ" на конце слова, и выбрал Денис для уточнения обстоятельств пропажи семейной реликвии Маши Мельниковой. Фонтан находился как на самой улице, метров на сто дальше, так и внутри помещения. Небольшой фонтан в уголке, увитый цветами, был мягко подсвечен, вода плескалась успокаивающе беспечно, а персонал был дружелюбно ненавязчив. Мягкие диванчики, уютный интерьер – все располагало к отдыху и приятной беседе.

Когда Денис подошел ко входу в "ФонтанЪ", Маши еще не было. Он зашел в вестибюль, убедился, что их ждет заказанный столик, и снова вышел на улицу от нетерпения. А заодно и для того, чтобы встретить девушку. Она появилась как раз вовремя. Немного смущенная, разрумянившаяся от быстрой ходьбы, она с удовольствием огляделась.

– Я здесь никогда не была. Честно говоря, даже не знала о существовании этого кафе.

– А я раньше только видел его со стороны, но не бывал. Так что будем вместе осваивать новые уголки нашего города, – Денис галантно придержал ее пальто, передал в гардероб и повел к столику.

Немного полистав меню, они сделали небольшой заказ. Денис настоял на глинтвейне как на обязательном средстве для профилактики от весенней простуды.

– Итак, Мария, приступим к нашему делу. Расскажите немного о своей семье Раз мы разыскиваем семейную реликвию, мне нужно понять, откуда она появилась.

– Как раз этим я и стала заниматься – восстановлением семейной истории. То, что я знаю, – все из рассказов моей бабушки. Ее не стало этой осенью, – Маша грустно вздохнула.

– Сочувствую,

– Я понимаю, что возраст … И все мы не вечны… Она была очень хорошая! Много со мной возилась, когда я маленькая была. И потом. Так получилось, что папе предложили очень хорошую работу за границей. И она уговорила его и маму не отказываться от такой возможности. Я тогда в институте училась, уезжать не хотела. Вот мы с ней и остались здесь. А теперь я одна. Конечно, мама и папа приезжают. И все время зовут меня переехать к себе. Но я не хочу. Даже не могу объяснить, почему. Ведь сейчас у многих мечта – из России уехать. А я ее люблю.

– Я тоже. Знаешь, я думаю, что способность любить – как талант. Например, музыкальный слух. У одного есть, у другого нет. И любовь – к человеку, к Родине – один наделен таким талантом, а другому не дано.

Маша с удивлением посмотрела на него:

– Никогда не думала об этом. А вы романтик и философ.

Денис смутился и быстро перевел разговор:

– Так, я понял, что Вас воспитывала больше бабушка. И что она рассказывала о вашей семейной реликвии?

– Мой пра-пра-дедушка был дворянином. У меня тоже фамилия Мельникова. Княгиня Мария Михайловна Мельникова.

– Да, звучит.

– Я недавно обратилась к специалисту, составляющему наше генеалогическое дерево. Дело в том, что в период революции мои пра-пра-, короче, предки, сменили место жительство, хотя фамилию оставили, она распространенная. Тогда дворянина могли расстрелять просто так, от злости. Чтобы спасти жизнь, они переехали сюда, сообщили о пропаже документов, потом получили новые на себя и маленькую дочку Марию. А вот их старший сын, Михаил Мельников, эмигрировал за границу. Он не захотел оставаться в стране, которую громили получившие вседозволенность люди, понятия не имевшие, что делать со своими обретенными правами и свободой от так называемых эксплуататоров. Мне бабушка иногда рассказывала. Пьяные озлобленные люди, которые просто вымещали свою ненависть на тех, кого оказался рядом. Но бабушка родилась уже позже, накануне войны, в 1940 году. Обо всем этом она знала со слов своей мамы, которая как раз и была тем последним ребенком, который родился в дворянской семье накануне революции.

От них и передавалась по наследству девочкам роза. Когда-то ее сделал для своей любимой жены, родившей ему дочку, один из князей Мельниковых. Не знаю, в каком году это было. Надеюсь, получится узнать больше о моей семье.

В нашей советской стране никогда не питали любви к потомкам дворянского сословия. Даже о своем благородном происхождении бабушка узнала из документов, которые нашла после смерти своих родителей. Они опасались, что их дочь доверит кому-нибудь эту тайну, и может случиться беда. Ведь им пришлось пережить годы репрессий, когда процветали доносы, когда расправлялись с ни в чем не повинными людьми просто из-за их происхождения.

– А что случилось с тем сыном, который эмигрировал? Где он сейчас?

– Не знаю. Я тоже хотела бы это выяснить. И может, связаться с его потомками – это же мои троюродные родственники будут. Теперь можно составлять свою родословную и гордиться благородными корнями. Некоторые даже умудряются покупать титулы. Но мне главное узнать больше о моих предках, увековечить память о них. Звучит, конечно, пафосно, но для меня это правда важно.

Они помолчали. Денис не хотел нарушать доверительную обстановку, сбивать с мысли. И Маша продолжила сама.

– Бабушка подарила мне розу несколько лет назад. Рассказала то немногое, что знала о нашей семье. И сказала, что еще в детстве ее мама говорила маленькой дочке, что когда она вырастет, сможет найти клад. И читала загадочные стихи:

В камень вонзили кинжал,

Час откровенья настал.

Цветок не забудь положить,

Чтоб память о нас сохранить.

Ключ поверни, мой друг,

Замкнется разорванный круг.

– Да, стихи, похоже, намекают на клад. Но в них еще говорится о кинжале. Он тоже у тебя есть?

– Нет, кинжал переходил по мужской линии и остался у Михаила Мельникова – у того, кто эмигрировал.

– Ну, теперь уж точно нужно искать предка.

Маша улыбнулась:

– Я и ищу. Только не ради клада, а просто. Кстати, я понятия не имею, где может быть тот клад и есть или он вообще. Я сначала не восприниала всерьез всю эту легенду. А как-то рассказала одной подружке – мы с ней познакомились на отдыхе в Турции – оказалось, что из одного города. Когда она приходила ко мне в гости, я ей показала розу. У нее прямо глаза разгорелись, говорит, что я просто обязана найти этот клад. Ради своих предков.

Разогретые ароматным напитком, они постепенно разговорились и от вопросов о пропавшей розе перешли на другие темы.

– Маша, я знаю, что не правильно, если дознаватель приглашает на не официальную встречу девушку, которая проходит в деле как потерпевшая. Но вы исключение. Вы мне понравились и я не смог этого скрыть. У нас дома всегда говорят правду, в любом случае. Даже если что-то неприятное произошло. А уж хорошие слова нужно говорить друг другу чаще . Вот я вам в этом и признаюсь.

Отец всегда говорил, что, встретив маму, сразу понял, что это его человек. Как будто ее давно знал. Но сказать долго не решался. Потом, когда они поженились, дали друг другу слово – не заставлять друг друга догадываться, что у кого на уме, а говорить, как есть. – а теперь они понимают друг друга даже и без слов.

– Вы меня удивляете. Я думала, что будете говорить со мной, как следователь, а вы так сразу…. Неожиданно…

– А знаете, так действительно проще. – она наконец улыбнулась без напряжения. И Денис был абсолютно уверен – в этой улыбке не было непонятного смысла, никакой двойственности или подтекста. Она улыбалась, потому что ей было легко, весело и хорошо.

– Когда можно все называть своими именами, гораздо легче общаться. Да, и, кстати, мне абсолютно не нравиться, что ты меня называешь потерпевшей. Ой, ничего, что я перешла на «ты»?

– Правильно сделала, что перешла. Хорошо, еще одно исключение для тебя – ты не потерпевшая…

Она весело его перебила:

– И пострадавшей тоже не буду. От таких слов сразу начинаешь себя чувствовать как-то не хорошо.

– Это стандартный термин оперативника. А как еще назвать человека, у которого была кража?

– Других можешь так называть, а меня, пожалуйста, не нужно.

– Договорились. Я могу даже говорить про твою пропавшую розу, что ее не украли, а срезали без разрешения.

– Это уже слишком. К тому же искажает факты – она ведь не росла.

Просто так, ни о чем и обо всем – так разговаривать друг с другом могут не все, а лишь те, у кого за этими пустыми, на первый взгляд, словами, стоит нечто гораздо большее. Понимать с полуслова и даже без слов, как будто сто лет знакомы. Только они двое понимают этот неведомый другим язык. Время летит незаметно, когда мы занимаемся чем-то приятным. Если двое поглощены друг другом, возникает новое общее пространство, наделенное удивительной способностью переносить этих людей в другое измерение, изменять реальность, отодвигая окружающую действительность на второй план. Повседневность приобретает новые яркие краски, время то ускоряется, то тянется невыносимо долго, Что-то происходит в душе такое, что требует снова и снова оказаться снова в том пространстве – одном на двоих. Магнетизм, сила притяжения, интерес, прорастающая привязанность, хорошее любопытство – а как он живет, этот второй человек, кто его друзья, что его увлекает – хочется узнать о нем как можно больше. Хочется погрузиться в его жизнь, попробовать на вкус. Потому что своя жизнь уже кажется неполной без него.

Нарушать эту магию единого пространства не хочется, увлеченность друг другом требует постоянной подпитки. Она заставляет менять свои планы, отрываться от работы, которую раньше, казалось, делал с удовольствием, не жалея сил и времени. Теперь это время начинает существовать в режиме до и после встречи. Чем больше затягивается этот промежуток, тем сильнее потребность видеть человека, тем дольше хочется находиться рядом с ним. Но дела никуда не денутся, окружающему миру наплевать на то, что хочется игнорировать его, оставаясь в своем только что созданном счастливом пространстве – одном на двоих. Дела теребят за рукав, толкают в бок и требуют к себе внимания. Поэтому, тяжело вздохнув, приходится возвращаться снова к ним, лишь в душе остается теплое ощущение того, что с тобой по-прежнему незримо присутствует тот, кого ты впустил в свою жизнь, его аура, словное легкое облачко окутывает оберегает, согревает и делает счастливым.