Читать книгу Неоконченное дело - Лео Брюс - Страница 7

– Вам не кажется, – сказал Питер Феррерс, – что в данном случае следует обратиться за информацией к дворецкому?

– Вы так считаете? – медленно и задумчиво спросил Биф. – Лично я немного недолюбливаю дворецких. Давно заметил, что стоит произойти убийству, как почти всегда в деле фигурирует дворецкий. Впрочем, мне, наверное, действительно лучше будет выслушать его.

Меня Дункан откровенно разочаровал. Я надеялся увидеть перед собой для разнообразия какой-то несколько иной тип дворецкого. К примеру, одноглазый дворецкий или слишком громогласный показались бы интересной переменой в личности такого персонажа, но Дункан выглядел до скуки обыкновенным и вполне традиционным слугой, поставленным командовать остальной прислугой. С чувством даже некоторой неприязни я подумал, что его столь полное соответствие типажу только затруднит мои попытки создать на основе данного преступления оригинальный и занимательный роман. Да, у него имелись некоторые отличительные приметы вроде вставных искусственных зубов, но подобная особенность никак не подходила для создания необычного образа, который мне требовался. Впрочем, он проделывал с зубами весьма занимательные трюки: щелкал вставными челюстями, заставлял их прыгать во рту, а порой с помощью языка снимал с креплений, и зубы вдруг у вас на глазах вылезали далеко вперед, а затем снова исчезали, как белые зайцы в норках. Но в целом эта долговязая, гротескно тощая фигура с трупной желтизной лица, с длинными костлявыми пальцами и с овальной формы лысой головой уж слишком напоминала главного подозреваемого в десятках книг и фильмов.

– Дункан, – обратился к нему Питер Феррерс мягким и доброжелательным тоном, – эти джентльмены проводят независимое расследование дела в надежде доказать невиновность мистера Стюарта. Мне бы хотелось, чтобы вы рассказали им все, что вам известно.

Дункан выглядел изумленным. Правда, его тонкие брови постоянно находились в чуть вздернутом состоянии, словно его удивляло решительно все и он так и ждал от жизни каких-то неприятных сюрпризов.

– Безусловно, мистер Питер. Что угодно. Пусть даже если я знаю очень мало, – отозвался он.

– Ужин гостям подавали вы? – Биф с характерной для него неуклюжей бестактностью задал вопрос, не дав дворецкому закончить фразу.

– Да, сэр.

– И какое впечатление произвел на вас их аппетит?

– Вполне обычное, сэр. Мистер Стюарт никогда не ел за ужином много, зато доктор Бенсон предался трапезе от души.

– О чем они беседовали за ужином?

– По большей части о политике. Причем говорил главным образом мистер Уэйкфилд.

– Между ними возникали споры?

– Я бы назвал это не спорами, а скорее дискуссиями, сэр. Мистер Стюарт никогда не разделял политических взглядов мистера Уэйкфилда, обычно склонявшегося на сторону социалистов.

– Вы хотите сказать, что он из числа красных?

– Я не могу в точности передать вам его точку зрения, сэр, но мистер Стюарт находил его позицию слишком прогрессивной, чтобы принимать ее.

– Ясно. Как давно вы служите в этой семье, Дункан?

– Покойный мистер Феррерс нанял меня вскоре после своей женитьбы.

– Стало быть, вы знаете мистера Стюарта Феррерса и мистера Питера Феррерса на протяжении всей их жизни?

– Да, и очень хорошо, сэр.

– А теперь, – начал Биф предельно серьезно, – я бы хотел, чтобы вы на минуту забыли о присутствии в этой комнате мистера Питера и рассказали мне откровенно, как мужчина мужчине, что вы о них думаете.

– Мне представляется это не совсем уместным… – заговорил дворецкий, но Питер перебил его:

– Смелее, Дункан.

– Что ж. Они оба были хорошими сыновьями, их отец высоко ценил обоих за это. Он обожал своих детей, и его смерть крайне опечалила всех, сэр. Мистер Питер должен хорошо помнить, как оставался с ним до самого конца. Доктор в тот момент тоже показал себя с самой лучшей стороны, проявляя к старику всевозможное участие.

– Вы немного отошли от темы, – заметил Биф. – Я хотел больше узнать у вас о характерах братьев.

– Мистер Стюарт всегда был тихим и уравновешенным, сэр. Он – человек сдержанный, религиозный, насколько мне известно, оказывал весьма значительную поддержку местной церкви. Мистера Питера отличал более живой темперамент, если вы понимаете, что я имею в виду.

– А доктор Бенсон?

Лицо Дункана заметно помрачнело.

– Я всегда ценил его как очень хорошего врача, сэр. Старый мистер Феррерс питал к нему глубочайшее доверие и в периоды заболеваний никого больше не желал даже подпускать к себе.

– Вы все время работали в этом доме?

– Да, сэр. Меня наняли сразу после его приобретения.

– В то время у старого хозяина уже были дети?

– Нет, но у него уже скоро родился мистер Стюарт, сэр. А годом позже появился на свет мистер Питер.

– Вы женаты, Дункан?

Мне показалось, будто я уловил тень улыбки на лице Питера Феррерса.

– Да, сэр. Я состою в браке уже пять лет.

– Поздняя женитьба, – высказал свою мысль Биф. – Вы, вижу, не слишком торопились связывать себя брачными узами. Она живет где-то поблизости отсюда?

– Более того, сэр. Она – наша повариха. Мы и познакомились в этом доме.

Мне начали немного досаждать вопросы Бифа, поскольку, как я считал, матримониальные отношения дворецкого, как и давняя история семьи Феррерс, не имели прямого отношения к делу об убийстве доктора Бенсона. Но с Бифом требовалось проявлять бесконечное терпение.

– Вернемся к той вечеринке, – сказал Биф.

– Вечеринке, сэр? – Казалось, это слово поразило Дункана более всего остального. У него выпрыгнули наружу зубы, но мгновенно снова скрылись, а он сам подался чуть вперед.

– Хорошо, давайте назовем это мероприятие званым ужином или приемом. – Биф заговорил с некоторым куражом, словно ему доставил удовольствие вид хотя бы одного свидетеля, нервно прореагировавшего на его вопрос. А Дункан отчего-то выглядел явно нервничавшим. – Когда они приступили к трапезе?

– Все сели за стол ужинать в восемь часов, как обычно. Мистер Стюарт неизменно держался строгой пунктуальности в подобных вещах, сэр. В чем очень походил на своего отца.

– А закончили?

– В библиотеку на чашку кофе они перешли примерно в двадцать минут десятого. Кофе и бренди я подал им туда лично.

– Помните, о чем у них шел разговор в библиотеке? – спросил Биф.

Дункан сделал паузу, бросил взгляд на Питера и пошевелил нижней челюстью.

– Да, помню, – негромко ответил он.

– Что ж, тогда рассказывайте, о чем они беседовали, не тяните! – неожиданно рявкнул на него Биф.

Как мне показалось, Питер чуть заметно снова одобрительно кивнул, давая свое разрешение, и Дункан продолжил:

– Речь зашла о том периодическом издании, которое выпускают мистер Питер и мистер Уэйкфилд. Мне и прежде доводилось слышать разговоры на сей счет, сэр. Сложилось впечатление, что мистер Уэйкфилд просил мистера Стюарта о финансовой поддержке.

Здесь вмешался Питер Феррерс:

– Да, он совершенно прав, сержант. Мы с Уэйкфилдом не слишком обеспеченные люди, и «Новости на текущий момент» находятся сейчас в затруднительном материальном положении. А потому мы уже некоторое время пытались уговорить моего брата субсидировать газету.

– И дело выгорело? – спросил Биф.

– Мой друг интересуется, – пришлось поспешно вставить слово мне, – насколько успешными оказались ваши с ним деловые переговоры.

С несколько удивительным легкомыслием Питер, совершенно не опечаленный, ответил:

– Боюсь, что успеха мы не добились.

– И именно это вы и слышали? – уточнил Биф у Дункана.

– Точно так, сэр. Мистер Стюарт реагировал определенно и недвусмысленно. «Ни при каких обстоятельствах», – заявил он.

– И на этом все?

– Все, если излагать суть вопроса. Больше никаких важных тем в разговоре не затрагивалось, насколько мне позволено судить, сэр.

– И вы вернулись в кухню?

– Именно так, сэр.

– Кто там тогда находился?

– Моя жена и две девушки-служанки. Супруга поинтересовалась, понравился ли гостям обед, и когда я сообщил ей, что мистер Стюарт снова жаловался на избыток пряностей, она крайне расстроилась.

Дункан помотал головой, и на его желтовато-бледном лице отобразилось беспокойство.

– И как же обычно поступает ваша жена, если испытывает огорчение? – иронично спросил Биф.

Дункан воспринял откровенную насмешку с чувством собственного достоинства.

– В данном случае она сразу отправилась спать, – ответил он.

– Оставив вас и двух девушек?

– Да, сэр. Но лишь ненадолго. Они разгадывали кроссворд в вечерней газете, а Фреда постоянно зевала, хотя я неоднократно объяснял ей, что это проявление дурных манер. Примерно в четверть одиннадцатого Фреда тоже поднялась наверх, то есть незадолго до того, как нас покинули мистер Питер и мистер Уэйкфилд.

– Вы видели, как они уезжали? – спросил Биф.

– Разумеется. Я вышел в холл, чтобы подать им плащи и шляпы.

– Они выглядели вполне нормально?

– Э-э-э… Что вы имеете в виду, сэр?

– Были ли они трезвы и прочее? – объяснил вопрос Биф.

Питер опять не удержался от улыбки, когда Дункан сказал:

– Конечно же, сэр. Я никогда не видел никого из членов этой семьи или их друзей в ином состоянии.

– И пребывали в хорошем настроении?

– Да, насколько я мог заметить, сэр. Каждый из них милостиво пожелал мне спокойной ночи.

– И вы пронаблюдали за отъездом машины?

– Да, сэр. Я видел, как машина скрылась в дальнем конце подъездной дорожки. А когда вернулся в кухню, Роуз как раз собиралась отправиться спать.

Я пристально наблюдал за Дунканом и заметил, как на пергаментно сухой коже его лба выступили капельки пота, но меня это почему-то не удивило.

– Что было потом? – не унимался Биф.

– Потом? Чуть позже меня звонком вызвал мистер Стюарт. Я зашел в библиотеку, где застал его наедине с доктором Бенсоном. Он попросил принести виски и содовую воду, после чего они уже не нуждались в моих услугах. Вот, кажется, и все, что мне известно, сэр.

– Минуточку, минуточку! – воскликнул Биф. – Мы не можем упустить один интересный момент, к которому как раз подошли. – Он склонился вперед и спросил со значением: – О чем они разговаривали, когда вы подавали им виски?

Создавалось впечатление, что Дункан почти задрожал.

– Я уже обо всем сообщил полиции, сэр, – сказал он.

– Не имеет значения, о чем вы информировали полицию, – резко отреагировал Биф. – Сейчас вы должны все рассказать мне. Так о чем у них шел разговор?

– Честно говоря, сэр, уже когда я пересекал вестибюль, до меня донеслись голоса на повышенных тонах. Показалось, что между ними произошла ссора.

– Если голоса звучали громко, – тут же заметил Биф, – вы должны были различить, по какому поводу возникла размолвка.

– Я действительно слышал фразу доктора Бенсона, но мне она была непонятна.

– Какая фраза?

– Он сказал: «Это сейчас у меня в хирургическом кабинете».

– Что еще вы услышали?

– Ничего отчетливого, сэр. Но, как я понял, речь зашла о миссис Бенсон. Ее имя прозвучало дважды или трижды.

– И в какой же связи упоминалось ее имя?

Дворецкий выглядел теперь совершенно растерянным.

– Поверьте, сэр, – сказал он, – мне это осталось не совсем ясным. Но создалось впечатление, что имя миссис Бенсон упоминалось в какой-то связи с мистером Стюартом.

При этом Дункан с виноватым видом посмотрел на Питера Феррерса и звучно стукнул зубами, поскольку нижняя челюсть от волнения совершила слишком резкое движение.

– А что может связывать миссис Бенсон и мистера Стюарта? – безжалостно наседал на него Биф, который, как и я, заметил, что Дункана подобные вопросы приводили в полнейшее замешательство.

– Понимаете, сэр, ходят слухи, будто бы у мистера Стюарта и жены мистера Бенсона возникло нечто вроде любовного романа. Люди видели их вместе. Иногда в его машине, иногда в других местах.

– Ах, вот оно что! – воскликнул Биф. – О каких людях вы говорите? Например, лично вы сами видели их вместе, Дункан? Или же попросту наслушались чужих сплетен?

Дворецкий некоторое время колебался, а потом ответил уклончиво:

– Даже не припомню сразу, сэр, кто именно рассказал мне самому. Но об этом знают в округе буквально все. Хотя, если не ошибаюсь, первым о том, как они вместе ехали куда-то в машине, мне сообщил Уилсон.

– Хорошо, – немного спустил пар Биф. – Оставим эту тему. Но есть еще один крайне важный момент. Мистер Феррерс утверждает, что проводил доктора до выхода из дома в четверть двенадцатого. Вы слышали, как он уходил?

– Нет. К тому времени я уже спал.

– Вы отправились в постель, как только подали им виски и содовую?

– Да, сэр. Хотя сначала я, конечно же, проверил замки и задвижки.

– Что значит «проверили»? Вы заперли двери и все остальное?

– Точно так, сэр. Мистер Стюарт очень тщательно следил, чтобы окна внизу накрепко запирались. Щеколды на них даже снабдили специальными приспособлениями, чтобы невозможно было поддеть снаружи никаким ножом. И двери тоже имели надежные замки. Так что я запер все, кроме основной входной двери. На ней тоже имеется йельский замок, но отсутствует засов, чтобы в дом могли вернуться припозднившиеся слуги, если задерживались допоздна на танцах или в кино. Главную дверь я и оставил лишь на замке.

– Вы уверены, что тем вечером выполнили свои обязанности с обычной старательностью?

Дункана этот вопрос, похоже, обидел, и в его глазах промелькнула злость, когда он ответил:

– В тот вечер все было приведено в образцовый порядок, сэр.

– И вы, стало быть, уже мирно почивали, когда доктор Бенсон покинул дом?

– К четверти двенадцатого я уж точно успел крепко заснуть, сэр.

– Но вас не могла не разбудить отъезжавшая машина, не так ли?

– Вероятно, могла, сэр. Но только доктор машиной не воспользовался. Он пришел к нам пешком.

Биф теперь посмотрел на него так, словно сам разозлился на дворецкого.

– Как я понял, это все, что вы слышали и видели тем вечером?

– Да, абсолютно все.

– Когда вы узнали об убийстве в вашем доме человека?

– Когда Уилсон, наш шофер и по совместительству садовник, принялся криком звать меня на следующее утро. Я поспешил подняться из кухни, чтобы попросить его не орать на весь дом.

– Вы не столкнулись, случайно, с девушкой по имени Роуз?

– Да. Я встретил ее на лестнице, и она показалась мне бледнее смерти. Именно при виде Роуз мне стало ясно: случилось нечто серьезное. А уже в библиотеке я увидел Уилсона, который стоял и не сводил глаз с доктора Бенсона. «Его убили», – сказал он.

– Вы виделись тем утром со Стюартом Феррерсом?

– Да, сэр. Я принес ему чай ровно в восемь часов, как обычно.

– Он вел себя естественно?

– Более чем. Вообще-то он еще спал, когда я вошел к нему в комнату. Проснувшись, он поздоровался со мной и выпил чашку чая, что делал каждое утро. А я подал ему свежий номер газеты.

– И вам не о чем нам больше рассказать? Ни о прошлом семьи, ни о чем-либо еще?

Дункан начал отрицательно мотать головой, не дав Бифу возможности даже задать свой вопрос полностью.

– Нет. Больше я ничем не в состоянии с вами поделиться, – сказал он и стал переминаться с ноги на ногу, пока Питер не подал ему знак, позволяя уйти.

– Он знает гораздо больше, чем когда-либо расскажет нам, – резюмировал Биф.

– Почему вы так считаете? – спросил Питер.

– Не будем сейчас об этом, – уклонился от ответа сержант.