Читать книгу Свой хлеб. «Каждый человек – это своя история жизни» - Леонид Афанасьевич Иванов - Страница 6

Иван развивался не по годам мудрым и способным во всех повседневных и военных делах. Он быстро поднимался по учебной – воинской, служебной лестнице. На него стали заглядываться девчонки. Статный рос паренёк, с выцветшими на солнце, закрученными, как у селезня хвост волосами, цвета спелых колосьев пшеницы. На военных сборах, его неоднократно ставили в пример другим. И все бы ничего. Но все перевернулось в его жизни одним махом, когда вместе с отцом, по его собственной просьбе, его включили в сотню к отцу, для прохождения практики и навыков в сложных условиях. И вот подвернулся случай, их отправили на подавление голодных крестьянских бунтов. Ну, это же не на войну. Сколько было радости, перед своими станичниками, что их, троих, самых способных, в виде исключения брали с собой, для приобретения навыков. И вот он такой день настал. Прозвучал сигнал сбора и они: батя, старший брат и он, оседлав своих коней, отправились на сборы. Город Ростов встретил их не приветливо. Поравнявшись с первыми дворами, в казаков полетели камни, палки и даже большие кирпичи из дорожной брусчатки. Но старший есаул пришпорил своего коня, и вся сотня устремилась за ним. И вот она бунтующая толпа народа, зажала казаков в кольцо, требуя переходить казаков на их сторону. Но казаки не гражданские, им выплачивают денежное пособие, чтобы они поддерживали порядок в стране и защищали своих граждан от внешнего врага. Поэтому, сотник, получив от высшего руководства, навести порядок и разогнать собравшуюся, доведенную до отчаяния толпу. Поэтому в ход сразу пошли нагайки. Первые стоны и крики получивших чувствительные удары нагайками людей, еще больше раззадорил толпу и вот уже со стороны бунтующих послышались отдельные выстрелы, подогревающих эту толпу заводил – организаторов этого бунта. Люди, а это именно такие же, как он люди, упрашивали власть, дать им заработать на хлеб насущный. Они не пытались украсть у хозяина, а хотели нормально заработать, но были обмануты, то есть, оставлены без оплаты своего труда, лишая возможности выжить им и их семьям. И вот уже толпа ревела, стаскивая с коней казаков. Кто – то из старых казаков пустил в ход шашки. Потекла кровь. Появились убитые. На помощь поспешили другие казачьи сотни. Выстрелы, истошные вопли и крики раненых, как с одной стороны, так и с другой, заставили народ обратиться в бегство. Разгоряченные казаки, настигали их и своими нагайками, наносили им чувствительные раны.

Батя и брат, окружив Ивана в свое кольцо, заставляли его работать нагайкой, иначе разъярённая толпа стащит тебя с коня, тогда точно наступит конец. Не понимая, что делает, Иван усердно работал нагайкой. Видать больше от страха, чем от махания нагайкой, вспотела спина, сковывая каждое движение рукой.

Когда этот кошмар закончился, и сотня снова собралась в боевой строй, слова говорившего что – то Есаула не доходили до его сознания.

Через три дня все утихло, и сотня отправилась домой. Наши потери составили: один убитый и пятеро раненых. Вроде и не война, а потери есть. Горемычная вдова и облепившие её дети, посылала кому – то проклятия. Но что проклятия, убитого не вернешь. Как объяснить детям, что отца больше нет, и никто не возьмет их на свои сильные руки, не погладит по вихрастой головке маленького сына, не принесет от зайца гостинца. По возвращении домой, Иван решил покончить с воинской обязанностью. Но не тут то было. При первом же заикании об этом, был отправлен в карцер и на исправительные работы. В карцере то и засела в его молодую голову опасная идея – бежать! В станице ему жизни не дадут. Да и потерять жизнь в молодом возрасте, такая перспектива Ивана не устраивала. После отбывания наказания, отправился с матерью на полевой стан, где началась страда.