Читать книгу Волны памяти. Книга первая - Леонид Алексеевич Исаенко - Страница 10

Откатываем в сторону разной величины губки с самым причудливым рельефным рисунком на теле. Их формы довольно разнообразны и в основном напоминают или головные украшения: короны, тиары, диадемы, или ёмкости для питья: бокалы, чаши, кубки, рюмки. Попадаются и более объёмистые сосуды вроде соусниц или казанов для плова.

Одну из таких тиароподобных губок полуметровой высоты чудесного сиреневого оттенка, напоминающую при взгляде сбоку знаменитый профиль Нефертити, изукрашенную изысканной насечкой и резьбой, я вытаскиваю из-под обломков кораллов, очищаю от игл ежей и отмываю. После долгой сушки в темноте чтобы не полиняла, приберегаю для институтского музея (она и сейчас там стоит). Другую же, бокаловидную, мягкую, как поролон, густого табачного цвета, решаю сделать ещё более прекрасной и помещаю в бак с раствором хлорки. Вот дурень, ругал я себя после, от добра добра не ищут! Увы, когда я вечером пытаюсь извлечь её из бака, вижу только жёсткую ножку-подошву, которой эти животные прикрепляются к грунту. Губка полностью растворилась в хлорке.

Рисунок на внешней и внутренней поверхности губок – это не что иное, как поры канальной системы, через которую фильтруется вода с взвешенными в ней пищевыми частицами. Нынче губки практическое применение потеряли уже полностью. Знаменитая туалетная, или греческая губка, совершенно вытеснена синтетическими мочалками. Правда, у берегов Японии до сих пор добываются некоторые виды стеклянных губок, используемых для изготовления украшений и сувениров, один из которых, как символ супружеской верности, до сих пор дарится новобрачным. Внутри ажурного, образец нежности, нетронутости и чистоты, серебристого скелета такой губки, проникая сквозь поры, селится пара личинок креветок; и, что самое замечательное, обязательно самка и самец. В ней они вырастают, выводят своё потомство, и остаются добровольными пожизненными пленниками кружевного домика-темницы (или светлицы?). Выбраться наружу они никак не могут. Их личинки в свою очередь выходят наружу сквозь те же поры, через какие проникли родители и самостоятельно ищут свою долю-место убежища-заточения в полном опасностей мире.

Однако в жизни моря губки и гидроидные полипы играют гораздо более важную роль, чем в быту людей (не для нашей же потребы создавала их природа!), являясь мощными очистителями, биофильтраторами воды, избавляя её от механических и органических загрязнений. Так что самая чистая вода – не на песчаных пляжах, а на каменистых скальных участках побережий, где живёт сообщество моллюсков и мелких беспозвоночных животных, гидроидов, кораллов, водорослей и морских трав. Но первое место среди них по способности очищать воду занимают губки. Опытами установлено, что известковая губка высотой всего лишь семь сантиметров пропускает сквозь себя двадцать два литра воды в сутки!

Значение губок для моря проявляется и в другом. Своей подошвой они скрепляют отдельные камешки, снижая подвижность грунта и тем самым давая другим животным возможность поселиться на нём и на себе. В колониях губок наблюдаются различные формы мутуализма, то есть такого симбиоза, когда все сожители равным образом зависят друг от друга и, вполне вероятно, даже не могут существовать раздельно. Причём ключевым мутуалистом в таком сообществе являются губки.

Всем известно, что каждый человеческий индивидуум одновременно может быть и сыном, и папой, и внуком, и дедом, и гражданином своей страны, и больным-здоровым, и членом какой угодно партии, а также и не членом, продолжить можете сами. Однако мало кто знает, что он ещё и мутуалист…

Ничего страшного, не пугайтесь! За возможность состоять в братстве мутуалистов взносы не берут. Полуофициально уведомляю: мы с вами, как и многие другие живые существа, являемся общежитиями для сонма иных обитателей планеты. Бактерии, микробы, гельминты, вши, блохи, клещи – это первые пришедшие на ум представители фауны. А флора! Видели бы вы в микроскоп соскоб несколько дней не мытой собственной кожи. Красота неописуемая! И все они составляют нас – венцов природы, ключевых мутуалистов, с чем и поздравляю. Можете гордиться или брезгливо ужасаться, однако никуда от этого не деться. Познавший про мнимые и действительные опасности среды певец Элвис Пресли заключил свое тело при жизни чуть ли не в скафандр, создав свой собственный стерилизованный мир, но не того опасался. Беда, как водится, пришла совсем с другой стороны…

На дне моря каждый обломок, а не только живые кораллы и губки – это настоящие общежития, заселённые самыми различными организмами, многие из которых служат фундаментом для поселения других. Особенно привлекательны сетчато-перистые веера роговых кораллов – горгонарий: оранжевые, белые, красные, жёлтые, коричневые. Глаза разбегаются от многоцветья! Этим они могут поспорить с мифическими горгонами, давшими им своё название…

Настоящий облик многих морских животных можно рассмотреть только в среде их обитания, в воде, для этого мы взяли с собой аквариумы. Наполняю ёмкость забортной водой и, предварительно ополоснув, опускаю в неё по виду обрывок бывшей когда-то розовой выцветшей мокрой тряпки, кусок загустевшего киселя или желе отороченного узкой красноватой лентой, и еще что-то такое же неприглядное и непонятное, вроде разваренной цветной капусты. По тонкому шлангу свежая морская вода непрерывно поступает в аквариум, а по другому, со дна, выливается.

Конечно, добытые животные травмированы в трале, но немного погодя они приходят в себя и постепенно мокрая «тряпка» превращается в плоского ресничного червя турбеллярию, яркостью и чистотой красок соперничающего с лепестком лилии. «Кисель» закачивает в себя воду, преображаясь в морское перо нежно розового цвета. Только что мягкое и бесформенное, оно приобретает сходство с настоящим пером, а его дряблые кончики делаются острыми и колючими.

«Цветная капуста» также наполняется водой и становится ясно, что это альционария – ещё один представитель восьмилучевых кораллов. Немного воображения и отстранённости взгляда – и можно увидеть в ней куст боярышника с необычайно толстым баобабистым стволом в пору буйного июньского цветения.

Продолжая разгребать улов и время от времени выуживая заинтересовавшее меня животное, я помещаю его сначала в ведро с морской водой, а когда оно оправится от стресса и очистится, переношу в аквариум. Попадаются и моллюски: колючие муррексы, сетчатопятнистые конусы, приплюснутые архитектоники и китайские шапочки, трохусы и ещё множество более редких – ни вида, ни названия, ни самого факта существования которых мы до сих пор не знали. По видам моллюсков можно определить, какие грунты прочёсывал наш трал; архитектоники и оливы любят песчано-илистые, сравнительно мелководные участки, а вот китайские шапочки и каурии – исключительно каменистое дно, причём с наличием укрытий. Трохусы хоть и живут на илистых участках, но не прочь, чтобы рядом были камни. Если же эти моллюски попадают в трал мёртвыми и на большой глубине, то, следовательно, их снесло туда сильным течением.

Наибольший ажиотаж вызывают каурии или ципреи. Находка нового вида ещё больше подогревает интерес остальных коллекционеров, заставляя с особой тщательностью и вниманием осматривать все полости, куда эти моллюски, великие искусники маскироваться под окружающий субстрат, забираются на день.

Разбор улова закончен. Все живое расселено по аквариумам и другим сосудам с постоянно обновляющейся морской водой; унесена в лабораторию мелкая рыба для анализа (крупная пока оставлена на палубе), и мы приступаем к работе.