Читать книгу Магнетизерка - Леонид Девятых - Страница 6

При виде Нелидова лакей Христенека непроизвольно поджался и прикрыл лицо руками, а на короткий вопрос ротмистра: «У себя?» лишь быстро кивнул.

– Доложи, что к твоему господину с визитом подполковник Татищев и ротмистр Нелидов с дамой, – буркнул лакею Павел Андреевич и пошел следом за Нелидовым, который ориентировался в доме антиквариуса, как в своем собственном.

– А не зря ли ты пошел со мной? – совершенно игнорируя Турчанинову, спросил Андрея Татищев. – Все же ты под домашним арестом и делать визиты тебе не положено.

– А кто об этом узнает? – буркнул в ответ ротмистр.

Павел Андреевич покосился в сторону Анны Александровны. Та фыркнула, промолчала.

Иван Моисеевич Христенек снова намеревался отведать фаршированной щуки – верно, в прошлый визит Нелидова антиквариус так и не возымел этого удовольствия. Он уже занес над щукой серебряный двузубец, выбирая самый сладкий кусочек, как в столовую буквально влетел лакей, за коим вошли Нелидов, плотный среднего роста подполковник с каменным лицом и субтильная дамочка в черном. Если бы не малиновый берэт, Иван Моисеевич несомненно принял бы ее за монашку. Сия троица, не чинясь приличиями, прошла к столу и остановилась возле Христенека.

– Ну! – грозно произнес человек с каменным лицом и в подполковничьих эполетах.

– Что, простите, «ну»? – тихо произнес Иван Моисеевич, с тоской поглядывая на щуку.

– А вы сами не догадываетесь? – еще более грозным тоном спросил каменнолицый подполковник.

– Н-нет, – быстро сморгнул Христенек.

– Огниво-Бурковский арестован и все нам рассказал, – чеканя каждое слово, заявил подполковник.

Антиквариус поежился и заерзал на стуле: от этого человека, чем-то смахивающего на разбуженного некстати медведя, ощутимо веяло угрозой.

– О ком вы говорите? – принудил себя посмотреть на каменнолицего Христенек.

– Вы не знаете? Это ваш соучастник, господин антиквариус. Подельник, как говорят прокурорские и судейские чины.

– К-какие с-судейские-е? – пролепетал антиквариус.

– Которые судить вас будут! – сказал, будто заколотил последний гвоздь в крышку гроба, каменнолицый.

– За что судить? – уже едва слышно произнес Христенек и шумно втянул в себя воздух. Ему было явно нехорошо.

– За мошенничество и преступный сговор нескольких лиц, принесший имущественный и моральный ущерб другому лицу и повлекший, к тому же, ущерб здоровью лицу третьему. Каторга, милейший, решительнейшим образом каторга, – мрачно констатировал Павел Андреевич. – А далее: Сибирь, острог, голод, чахотка, смерть.

Христенек обмяк и стал потихоньку сползать со стула, словно куль с мукой. Не придержи его за рукав Татищев, Иван Моисеевич, верно, сполз бы под стол.

– Вы куда это? – поинтересовался подполковник.

– А?

– От нас не скроетесь, – угрожающе молвил каменнолицый и закончил: – Кажется, я не представился. Экспедиции Тайных розыскных дел при Правительствующем сенате подполковник Татищев Павел Андреевич.

Иван Моисеевич жалостливо пукнул и натурально превратился в подрагивающее желе. Он был «готов».

– Верните господину ротмистру книгу. Немедленно, – приказал антиквариусу Татищев. – Деньги за нее будут возвращены, очевидно частями. Может быть.

– У меня нет книги, – булькнул горлом Христенек.

– А где она? – продолжал вести себя как прокурор с обвиняемым Татищев.

– Я ее отдал, – проблеял Иван Моисеевич.

– Отдали или продали? – спросил Татищев.

– Отдал.

– Значит, деньги, что вы передали господину Нелидову, не ваши?

– Не мои.

– А чьи?

– Господина адмирала де Риваса.

– Вот как! – удивленно поднял брови подполковник. – Выходит, это вы ему передали книгу?

– Ему, – выдохнул антиквариус и в изнеможении прикрыл глаза.

– Хорошо, – чуть смягчившись, произнес Татищев, – мы покидаем вас. Вам будет зачтено, что вы не увиливали от моих вопросов и не пытались ввести следствие в заблуждение. Однако я просил бы вас повременить покуда с выездом из города.

Когда страшные визитеры удалились, Христенек еще с четверть часа полулежал на стуле, бездумно уставясь в потолок. Потом подтянулся на стуле, сел нормально. Взгляд его упал на щуку, и его едва не стошнило прямо на фарфоровое блюдо.

* * *

– Ну, вы… ты, Павел Андреевич, ма-астер, – протянул восхищенно Нелидов. – Разложил этого Христенека прямо на…

– Атомы, – подсказала ротмистру Турчанинова.

«Шибко умная, что ли»? – едва не сорвалась с языка Татищева расхожая в простонародье фраза. Он даже кашлянул, чтобы, не дай бог, не произнести ее вслух. Ведь умная и образованная женщина, помимо всех плюсов, имеет один значительный минус: рядом с ней надобно быть тоже умным и образованным.

Однажды он уже был знаком с умной дамой – Катерина Дмитриевна ее звали, – и хоть соответствовал ей вполне, но намучился с нею по самую маковку. Возможно, образованность и прочие духовные достоинства Катерины Дмитриевны являлись злом наименьшим по сравнению с настоящей бедой, произошедшей с Павлом Андреевичем. Татищев влюбился. И ведь знал: нельзя даже на миг дать почувствовать женщине, что не можешь без нее жить, ибо как только исчезнут у нее в этом сомнения – начнутся муки. Так всегда: чем больше любит один человек другого, тем второму меньше этой любви хочется, ведь первый никуда не денется и сделает все, чего ни пожелает второй. Если нет препятствий – тает страсть и исчезают искания души. У того, кто любит больше, и страсти, и исканий в избытке, но тепла получает он все меньше и меньше. И приходит боль, и начинаются муки.

Татищев страдал, метался, пытался вылечиться, но Катерина Дмитриевна время от времени вновь была с ним ласкова, покорна и уступчива, давая ему ненадолго торжествовать победу. Потом начиналось все сначала: она отдалялась и Павел Андреевич заглатывал сей любовный крючок все глубже, а боль и муки делались все нестерпимей.

Когда власть ее над ним стала безграничной, Татищев дошел до края и начал бороться. Он вытравливал из себя любовь с мясом, кровью и слезами. Долго и мучительно.

И вытравил.

С тех пор Татищев был с женщинами не особенно приветлив.

– Вот видите, сударыня, ваша помощь совершенно не понадобилась, – съязвил Павел Андреевич.

– Понадобится в следующий раз, – самоуверенно парировала она.

– А вы полагаете, он будет, следующий раз?

– Нам необходимо нанести визит господину адмиралу де Ривасу, не так ли?

– Нам? – снова искренне удивился Павел Андреевич. – Мне. Одному, – добавил он, заметив, что Нелидов собрался что-то возразить. – К тому же я должен подготовиться к этому визиту.

– Вы хотите узнать больше про адмирала, – догадалась Турчанинова.

Татищев взглянул на нее и ничего не ответил. Не хотел объясняться с этой дамочкой, говорить, что намерен посетить архив Тайной экспедиции. Но как она точно все схватывает! Прямо на лету.

– Может, все-таки я пойду с тобой? – спросил Нелидов. – Этот адмирал фигура непростая, как я слышал.

– Право же, господин подполковник, – попыталась встрять Турчанинова. – Ну, что вы какой… упертый!

Павел Андреевич бросил на нее испепеляющий взгляд и нахмурился: ведь он сказал же, что пойдет один! Значит, так оно и будет. Поэтому уже с явным раздражением Татищев как отрезал:

– Все. Прения и дискуссии по этому вопросу отменяются.