Читать книгу ЕВРЕЯМИ СТАНУТ ВСЕ - Леонид Миронович Корогодский - Страница 7

***

Очень нервная береговая линия у Европы.

Каждый полуостров – полная неопределенность —

не остров и не материк.

И куда он движется,

и движется ли?

Да еще и тысячи островов вокруг.

Многие растерянные мудрецы на них рождались.

Посмотрите, какая у Китая

плавная и гладкая

береговая линия.

Только один полуостров выделяется

и сразу отделяется —

Корея.

А у Европы таких полуостровов пять

и Все – рассадники империй,

это еще без Англии.

У переменчивого европейского краба

какой-то полуостров

становился Головой,

а остальные – руками, ногами, клешнями и панцирем.

Потом другой отросток суши умничал

и облик прекрасной Европы

разительно менялся.

Европа была сложной,

очень сложной.

Зарядкой, косметикой и завтраком

у толерантной и политкорректной Европы

был сбор разлетевшихся за ночь органов

в единое прекрасное тело.

Органы,

а с утра они Все именовались одинаково:

органами

и больше никак,

со спорами и скандалами решали,

кто сегодня будет

ногами, руками, желудком, сердцем, клешнями, панцирем

и, самое главное, Головой.

Не Всегда удавалось Всех собрать,

почти никогда.

Объединение Всей Европы так и не осилил никто,

ни Карл Великий, ни Наполеон, ни Гитлер.

Даже великий Рим меньше ее половины собрал.

Историки рассказывали,

что сейчас уже наметился прогресс.

Раньше и целых органов толком не было —

рассыпанная мозаика

из вольных городов, княжеств и графств.

Тогда и начали картины мозаикой выкладывать,

чтобы можно было Всё быстро поменять.

В музеях и на выставках стали появляться скульптуры

без рук, ног и головы.

Это были зарисовки европейской жизни.

Каждое утро Европа

нервно пыталась собрать воедино свои строптивые части.

Полный Китай этого ревниво, но терпеливо ждал.

Китай тайно обожал Европу.

Каждый день к обеду она выходила

совершенно иной и непредсказуемой.

Глядя на нее,

Китай стал терпимее относиться к двум Кореям,

даже к Японии.

Для всякого рода посетителей, просителей,

и прочих непосвященных

главное было понять,

кто работает Головой сегодня.

С первого раза это мало кому удавалось.

Колумб, например, с пятого раза угадал.

Итальянец Колумб

перешел на службу к французскому принцу,

потом присягнул португальскому королю.

Когда тот не дал денег

на его морскую авантюру,

Колумб обратился к испанскому герцогу,

который и слушать его не захотел.

Самыми внушаемыми оказались

католические величества Испании,

и то со второго захода.

Наверное, сказался национальный подъем

после изгнания евреев.

А ревнивый китайский император

смотрел, смотрел на это,

да и сжег Все свои корабли:

нечего китайцам

в этой изрезанной Европе искать.

И то был флот

не из трех,

как у Колумба,

а из трехсот кораблей.

И каких кораблей!

Куда там колумбовым лодкам.

Пятая попытка удалась Колумбу.

Не сомневайтесь, он бы продолжал.

Около пятисот королей, князей и графов

правило тогда в Европе,

был выбор.

А будь Европа единой, как Китай,

после второй же попытки

Колумба бы казнили.

Какое, выходит, счастье,

что тогдашняя Европа

была так раздроблена.

Не видать бы объединенной Европе колоний,

а будущие колонии

прозябали бы в своих провинциях до сих пор.

А так индусы начали играть в крикет и пить английский чай.

Ружья, пушки, книгопечатание, электричество

и куча других идей

традиционно Европой отвергалось

и сообразительные изобретатели пользовались

желанием светлейшего Герцога

переплюнуть соседнего Графа,

а то и самого Короля.

А в Китае провинциями управляли чиновники

и была дисциплина.

Партия евнухов была за флот и прогресс.

Их же противники,

находили высшую гармонию в интимном уединении.

Для этого была необходима Стена.

Партии было две,

император один.

Партия Стены победила партию Флота.

Какое везение для Европы,

что Китай был единым, монолитным

и здоровые мужики в нем победили.

А получи Колумб поддержку французского короля,

Франциска I,

что в какой-то момент казалось логичным

и даже вероятным,

вышел бы он из французского порта

под французским флагом.

И не было бы испанского века,

Сервантеса и Веласкеса.

Франциск I,

а не испанец Карл V Габсбург

получил бы долгожданную

императорскую корону,

а обе Америки и большая часть Европы

и по сей день говорили бы по-французски.

Были бы другие войны,

государства и страны.

Ренессанс назывался бы по-другому,

великие революции,

может, произошли бы в Англии и Германии,

а не во Франции и России.

Зато теперь туристы могут любоваться

китайской Стеной,

а не ломать головы над иероглифами

в обеих Америках и Австралии.